Глупый и бездарный день. Все как обычно – никаких событий. Работа, работа и еще раз работа…
Устала…
По дороге домой (а было уже поздно) безумно захотелось пива. Вот сижу теперь и пью его, хотя вечером я не ем, тем более не пью пива – вредно. Хотя какая разница…
И никого рядом…
***
День, потраченный впустую. Казалось бы – лето, выходной, жарко. Надо быть на природе: отдыхать, купаться и загорать. А я весь день сижу дома. Выходила только утром в магазин (кушать то хочется). Вот спрашивается, что я полезного сделала за сегодняшний день – ничего (отвечаю сама себе).
Все куда-то разъехались по парам, куда уж там мне…
Пора что-то с этим делать…
***
Лило целый день как из ведра. Сначала резко стало темно и неуютно, затем послышались первые позывные грозы - раскатистые и пугающие громы. И началось. Крошечные капли на асфальте превращались в маленькие лужицы, затем тоненькие ручейки становились настырными грязноватыми потокам, смывавшими все на своем пути. Долго наблюдала из окна, как люди пытались справляться с побеспокоившей их стихией. Кто долго стоял под навесом, в надежде на скорое прекращение ливня, кто безразлично встречал дождь разными цветами зонтов, но больше всех меня радовали те, кто беззаботно и отчаянно бежали по лужам, промокая насквозь, и смеясь в лицо беснующейся стихии, искренне радуясь такой погоде.
Сегодняшний день похоже сильно повлияет на мое будущее жизненное спокойствие… вечером, когда природа уже успокоилась, я, как всегда утомленная и безразличная, возвращалась домой… Все делалось машинально и ничего не замечалось вокруг меня: я вошла в подъезд, вызвала лифт, нажала на седьмой этаж, вышла и стала доставать ключи, забравшись при этом мысленно в какие-то самые отдаленные и потайные места своего сознания. Вдруг резкий и протяжный, безумно похожий на всхлипывание ребенка, звук заставил меня быстро и испуганно поднять глаза. На лестничном пролете, чуть выше, в углу сидел маленький и абсолютно мокрый котенок. Его шерсть вся слиплась, была покрыта песком, а он сам шумно дрожал. Умоляющий и отчаянный взгляд брошенного и одинокого животного заставил меня содрогнуться. Не задумываясь, будто находясь в трансе, я подняла трясущийся комочек и открыла дверь. Вот теперь сижу в кресле, а напротив меня на полу, высохшее и налакавшееся молока, лежит маленькое существо, уютно свернувшись в клубок. Интересно и удобно ему так – на жестком полу?
Похоже, что это кошка. Из-за ее абсолютной серости, назову-ка я ее Мышей. Теперь я чувствую - мне будет не так одиноко вечерами…
***
День как день – самое время для воспоминаний. Может быть, так на меня влияет погода: целый день – то солнце, то дождь, то солнце, то дождь. Полдня безумно хотелось спать, а оставшееся время назойливые воспоминания нагло и бесцеремонно пытались до меня докричаться. Всплывавшие образы и лица вспыхивали яркой зарницей и долго таяли во мраке моего бессилия. Сколько все-таки людей было в моем жизненном сценарии - они появлялись и исчезали. А я еще очень долго пыталась понять, зачем я притянула их в свою жизнь. Каждому, любому, кто хотя бы раз после расставания заставлял меня о себе вспомнить, я искренне и тепловато благодарна. Все вместе вы меня слишком многому научили, заставляя порой забывать о дурацкой мирской суете, которая преследует каждого из нас, сея и взращивая в наших душах любимое ею растение – одиночество… Ах, как жаль, что практически никто из них не услышал от меня этой признательности, которая давно уже, заставляя держаться стойко, когда хочется рассыпаться, переполняет меня.
Думая о вас, я просто спокойна…
Мое маленькое подопечное безумно меня радует, каждый вечер согревая душу счастьем от моего прихода… Разбитая любимая чашка и уже испорченные в некоторых местах обои того стоят. Просто очень хорошо, когда есть кого вспомнить и о ком заботиться.
***
Вот открываю очередной пустой и белый лист и думаю, как ты мне надоел, чтобы писать в тебя всякую глупость. Да собственно и писать то нечего. Все однообразно, серо и тоскливо. Будни похожие друг на друга, как близнецы-братья, - будильник, завтрак наспех, работа, домашние дела. Конечно, изредка моим подругам удается меня вытащить куда-нибудь. Но такие вылазки тоже очень сильно соответствуют стандартной модели. Хотя…
Иногда, на выходных, можем устроить такое, о чем вспоминается очень и очень долго.
Надоело все. НАДОЕЛО.
***
Ну вот, я чувствую дошла… до ручки. Достала сегодня шерсть, спицы и умные книжки – решила вспомнить как можно вязать. Ведь когда-то я этим увлекалась, это занятие, которое хорошо убивает время и успокаивает нервы, - в самый раз для меня.
У кошки был настоящий праздник, она самозабвенно катала клубки по всей квартире, а я потом их полчаса распутывала. Здорово.
В результате даже что-то начала вязать. А хватит ли меня на долго?
Вот такой вот бред.
***
Сидела на работе, как вдруг звонок: «Приветик, это Костя. Помнишь еще своего одноклассника?» Да уж вот кого не ожидала, так это его. Интересно, а откуда у него мой телефон, ведь мы уже так давно не общались. Ну да ладно. У человека возникла идея собрать наш класс через почти десять лет после окончания школы. Да уж, за это время мы так ни разу толком и не собирались. Наш класс никогда не был очень сплоченным, а потому после выпускного все быстренького рассыпались как горох в разные стороны. А сейчас наш активист решился всех объединить на короткое время в одном месте. Ну что ж. Хорошая идея. Ему требуется помощник, так как естественно собрать такую ораву, да еще и через столько лет, в одиночку никому не по силам. Правда, странно, почему именно на меня пал выбор, но думаю сейчас это уже не важно.
Пришла Мыша, плюхнулась с разбегу на дневник, и стала требовательно ожидать внимания. Пытается заигрывать с пишущей ручкой, громко урчит и так хитро на меня смотрит. Похоже, эта красавица что-то натворила в мое отсутствие. Пойду проверю. Пока.
***
Ну вот одно за другим… Вчера Костя, а сегодня мама. Она решила приехать и навестить свое единственное и неповторимое чадо. Пожалуй, я даже соскучилась. Ты всегда согревала меня своим материнским теплом, мама, заставляя верить в лучшее. Да, наверное, ты воспитала меня так хорошо, как только можно воспитать из ребенка полноценного человека. Мне не хватает твоего ворчания, вечного напутствия и тепла. Так что я жду – приезжай.
Мыша тихонько пришла и села напротив меня. Зная, что вроде бы я как на нее обиделась за разбитую вчера вазу, подаренную мне мамой (кстати), она все-таки надеется на мое внимание. А я конечно же не стану ее прогонять, ведь так хорошо засыпается под ее урчание…
***
Интересно? Похоже я попала, или просто так кажется. Но возможно новое клубное знакомство предвещает нечто большее, чем простой обмен телефонами, за которыми никогда ничего не следует.
***
Ну вот мы, бывшие одноклассники - люди из детства, все встретились… почти в полном составе. Да нет, присутствовали абсолютно все. Вопрос только как… Был бы другой день, наверняка двое или трое не пришли, сославшись на болеющих детей, жен или работу. А сегодня… сегодня пришли все без исключения…
Три дня назад я была испугана телефонным звонком: было очень тихо, и его звучание казалось совсем неестественным и предвещающим что-то нехорошее. Я взяла трубку, и там снова был Костя. Но только он уже не шутил. В тот день, рано утром в аварии погиб Славка, хороший мальчишка с голубыми глазами. Он всегда улыбался, всегда. Как-то случайно, он застал меня в слезах, посмотрел и сказал: «Да ладно тебе, чего плакать-то, посмотри какой день замечательный – снег идет. Пойдем, я тебя снежками забросаю, и тебе станет легче и теплее». И я ему поверила.
И вот сейчас, его глаза были закрыты, но я уверена, что всех нас преследовал его чистый голубой взгляд. Когда ребята несли гроб с его телом, мне казалось, что уход этого человека очень сильно опустил наши плечи, свалившись на нас непосильной тяжестью. Но наше горе, а скорее непонимание и вечно мучающий всех вопрос почему-он-так-рано-ушел, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в душах его родителей. Его мамы. Она не отходила от своего Славочки, проявляя какое-то странное беспокойство, как будто бы отправляя своего сына в дальнее путешествие. Очень редко она срывалась, плакала, но тут же успокаивалась, брала себя в руки и начинала снова «заботиться» о своем мальчике. Во всей этой трагедии для меня самым страшным было именно ее горе. Господи, не приведи никогда мне потерять свое чадо, ибо это невыносимо. За всем странным спокойствием, которым отражалась Славкина мама в пустом отныне для нее мире, скрывался страшный холодный вакуум отчаяния, боли и нежелания верить в нелепую смерть. Этот вакуум затягивал в себя все живое и светлое, ничего не оставляя ей самой. В ее глазах не было надежды, в ее сердце погибала вера в будущее, ее единственная отрада более никогда и никого не согреет своими милыми голубыми глазами. Его больше нет…
Мы многое вспомнили, детские года в школе были замечательными. Видимо все-таки самыми лучшими…
Как говорится, вот и встретились.
Слава, спи спокойно, ты имеешь теперь на это право…
Мне нужна чья-то поддержка, но ждать ее не приходится, а на сердце так тошно…
***
Слава богу, но мама наконец-то уехала. Это конечно здорово, что она есть, но пусть она будет где-нибудь подальше от меня. (Ужас, какие мысли) Это было маленьким кошмаром, ураганом. Маме казалось, что у меня все не так: вещи не на своих местах, телевизор стоит слишком близко к кровати, а кошка совсем худая, и ее никто не кормит. Она пыталась навести порядок, хотя ее порядок для меня был полным хаосом – я в течение целого вечера пыталась найти нужный по работе текст, и отыскала его там, где он никак не мог оказаться у нормального человека. Мама говорила, что у меня слишком одиноко, но вот в этом она, похоже, права.
С другой стороны, все-таки приятно было возвращаться домой к освещенным окнам, приготовленному ужину со знанием того, что дома будет тебя ждать человек, любовь которого к тебе единственно неизменна, чтобы не случилось. Хотя нам, взрослым детям, она, видимо, совсем не нужна – эта любовь - она только мешает.
***
Начинаются веселые дни. Хожу с тупым видом и молю телефон позвонить. Клянусь себе в который раз, что ни за что не позвоню первой (ну хотя бы неделю). Ну вот я ломаюсь, медленно разбиваюсь на миллионы маленьких блестящих осколочков души, и с замиранием сердца звоню в четверг. Поговорили, однако, спокойно. Слава богу!
***
Еще один день из череды постоянных и продолжающихся обломов. Я ждала, ждала, а он не появлялся. Я звонила в 20-00, в 20-30, в 21-00, в 22-30, а его не было дома, и мобильный уныло и противно повторял, что «абонент выключен или временно не доступен»…
Меня «поимели» конкретно. Вот так вот, не будешь, дурочка, в следующий раз строить грандиозных планов.
Мыша смотрит на меня в последнее время как-то с тревогой, видимо понимает, что у ее хозяйки что-то не то твориться и с головой, и в голове, а самое главное в сердце…
***
Хреново (прости меня, дневник, за такие слова). Ужасно. Снова срывы, слезы, истерика. Я не могу – устала. Звонила в 16-00, но он сказал, что у него какие-то срочные дела (это в воскресенье-то). Я просила его позвонить мне позже, не смотря ни на что. Посмотрим…
Позвонила сама около одиннадцати вечера. Он устал и ничего не хочет. Я понимаю. Теперь я ничего не хочу. Хватить себя обманывать. Это конец. Решено – хватит.
***
Устала… не могу больше… не могу, не могу, не могу, да и не хочу. Все…
Даже Мыша, как ни старается, меня не радует.
***
Плохо. Ужасно плохо. Нет сил. Еще и это – я должна принимать всякую гадость (ведь ты знаешь, как я не люблю таблетки), а сил нет. Просто ни на что нет сил. Тяжело.
Вечером позвонила моя старинная подруга и вытащила меня на прогулку. Она безумолку болтала про работу, новые фильмы и, естественно, про своих любовников, обсуждая их все самые отвратительные стороны. Я помалкивала, но отвлеклась.
Вечером решила тебе позвонить, чтобы меня поддержали. Но тебя похоже нет… Один раз я ошиблась номером, и раздраженная женщина на другом конце телефона сказала: «Все вы - идиоты!!!» Да уж… Похоже ей намного хуже, чем мне. Все познается в сравнении. Мне даже стало как-то смешно.
Ты мне нужен – безумно нужен.
***
Как долго я не брала в руки тебя, мой дневник. Я давно заметила, что как только все становится хорошо, я забываю о твоем существовании.
Я наслаждаюсь своим тихим женским счастьем. Ты представляешь, я даже не знаю, когда он изменил свое отношение. Ты прекрасно помнишь, как я ходила в отчаянии, ожидая его внимания и звонков, а он жил, практически меня не замечая.
А затем ему стало необходимо мое внимание. Сначала он стал чаще звонить, потом мы стали чаще видеться. И, теперь, похоже, все стало намного лучше. Мы проводим тихие вечера у него или у меня, облазили почти все парки в городе, он даже начал знакомить меня со своими самыми близкими друзьями.
Вот так вот. Как же мало нужно влюбленной женщине внимания. Как только ты получаешь его больше, чем ранее, ты сразу забываешь про все обиды и раны…
В общем, все нормально.
Вот только Мыша его совсем не любит. Шипит, огрызается, не показывается на глаза целый вечер, и даже я не могу ее найти, как ни стараюсь.
***
Сегодня начался новый год. Еще один. И мне хорошо, так как для меня он должен быть хорошим, потому как ты рядом, ты со мной. Я сотру ушедший из своей памяти, и просто буду кому-то благодарна за то, что сейчас все так, как есть. Я живу, дышу с тобой вместе, и могу просыпаться в твоих объятиях. Я благодарна за возможность познать чувства, возникающие при прикосновении любимых рук и взгляде милых глаз. Пусть вначале все было безответно, но это было прекрасно, не смотря ни на что. Я знаю, новый год будет лучше – ведь он начался с твоей улыбки…
***
Что-то не то, все не правильно. Я так не могу более… Сейчас, когда все у нас замечательно, не могу довольствоваться малым. Да и не хочу. Вижу тебя мельком, урывками – украденный час у твоей работы, разбитый телефонными звонками вечер. А я хочу тебя всего без остатка, каждое твое движение, все твое время. А ты устал, заработался, только злишься и меня не чувствуешь.
Да еще и это. Странно, но в последнее время ловлю себя на мысли, что заветриваюсь, черствею, покрываюсь как снег настом после дождя в резко ударившие морозы. Иногда, когда ты говоришь не могу, я отвечаю (впрочем пока про себя) ну и не надо. Как-то все равно, а такого никогда не было. От этого, оказывается, слишком тяжело и больно, а точнее просто страшно – до ужаса и крика, который отзывается болью во всем теле. Вот и сейчас немеют и замирают руки, абсолютно отказываясь меня слушаться. И лишь одно только истинно: все равно, не смотря ни на что, ты – мой единственный, моя правда, мой источник, вера и надежда моих снов, моя одна любовь, и другой такой нет и не будет…
***
Странно. Это было как взрыв. Ты – мой, нечужой и нехолодный. Просто ты очень далеко – тебе плохо. Тебя предали и обманули, и ты в растерянности. Ты порою похож на маленького ребенка, заблудившегося в незнакомом месте. Ты исчез…
А я ничего не могу для тебя сделать – ни-че-го. Только звонить тебе, говорить с тобой, не оставляя ни на минуту одного. Ты кладешь трубку, а у меня внутри все обрывается и начинается ныть в такт коротких телефонных гудков. Мне страшно и я подавлена. Конечно же, мне не так плохо как тебе, но в соучастии твоему шоку я заболела. Я гонима страхом, слезами. Я засыпаю в тревоге и посыпаюсь в тоске. Я боюсь, что у тебя опустятся руки. Меня слишком мало чтобы вывести тебя из этого состояния. Только жизни, с известной лишь ей одной линией судьбы, возможно изменить что-то в лучшую сторону. Только ей и чуду. Я молюсь за тебя (хотя никогда не умела этого делать) – по-своему: своей тоской и изнывающим отчаяньем, невозможностью заснуть и нежеланием просыпаться. Ты там сегодня на конце другом и безобразно далеком был так …пуст, что все во мне содрогнулось. У меня есть силы, чтобы как-то это стерпеть, но они не могут быть переданы тебе, ведь ты не веришь в любовь…
***
В своем горе ты перестал чувствовать окружающих тебя людей. Ты злой, истеричный и безучастный. Ты крушишь все в себе и вокруг себя, делая больно близким тебе людям, совсем того не замечая. А я смотрю на твое безумие каждый день, боясь попасть под разлетающиеся во все стороны обломки твоих разрушений, и понимаю, что устаю. Устаю болеть с тобой, переживать за тебя, ведь кажется что тебе это совсем не надо. Ты не хочешь справляться со своими болью и проблемами. Мне даже кажется порою, что ты этим наслаждаешься, а я – я устаю верить в твое лучшее. Черствею… Умираю, и похоже скоро совсем умру.
***
Вот и все. Ты был всегда такой родной и далекий, и вот тебя не стало. Не стало в моем сердце. Да я, а точнее обстоятельства и постоянный груз нервозности и ожидания, который ты взвалил на меня, убили тебя в моей душе. Хотя я до сих пор люблю тебя, и буду любить всегда, но пусть уж лучше ты считаешь, что я придумала себе эту любовь… но жить в постоянном сознании своей ненужности невозможно, даже несмотря на сильную любовь. Даже если ты сейчас скажешь мне: «Не уходи – я люблю тебя», - боюсь, я не поверю твоим словам. А ты ведь скажешь, я это знаю. И знаю, как это будет больно услышать тогда, когда я окончательно потеряла веру. Не смотря на то, что я никогда не чувствовала твоего тепла, я очень тебе благодарна. Очень…
Ведь только благодаря тебе, я узнала как можно в действительности любить, и я пронесу это чувство через всю свою неважную жизнь. Даже если на смену тебе придут другие – любящие, чувствительные и дорогие – только ты по праву будешь занимать место единственного…
Вот и все. Конец. И никогда я больше не испугаю чернилами этот дневник, ибо теперь, когда тебя не стало, больше ничто не заслуживает моего описания. Моя жизнь никогда не сможет меня ничем удивить, так как в ней не будет тебя.
Все.. Прости и прощай…
p.s. не бойся, я не потревожу тебя… нет
просто никогда не говори никогда
не стоит