Я долго думал - стоит ли доставать на свет Божий отрывки из личной переписки. Стоит. Возможно это поможет мне себя лучше понять.
Я иду к тебе… Я мысленно протягиваю к тебе свои руки. Мои пересохшие и растрескавшиеся губы ищут живительную влагу твоих губ. Я хочу напиться твоим дыханием. Я хочу тебя.
***
Закрыл глаза. Представил – я сижу в конце длинного тоннеля, во влажном и сыром тупике. Сквозь пористый слизкий камень стен беззвучно сочится скользкая мутная вода. Густая, жирная капля беззвучно отрывается с нависающего потолка и через равные промежутки времени с гулким чавканьем разбивается об пол, разлетаясь облаком мутной пыли. Шлёп… шлёп… шлёп…. Капля отсчитывает маленькие отрезки времени. И каждый из этих отрезков заканчивается падением и гулким шлепком. Шлёп… шлёп… шлёп…. Время умирает.
Сквозь тиканье умирающей воды я различаю шаги. Уходящие шаги. Шаги, покидающие меня. Твои шаги. Невероятное чувство накатывающего ужаса. Я бросаюсь к концу тоннеля, туда, где едва брезжит свет. К жизни. Но скользящий пол и стены не дают мне выбраться. Я скатываюсь назад. Вскакиваю. Бросаюсь вперёд, в сторону удаляющихся шагов, но меня снова утягивает в сырость мрачного безнадёжного тупика. Туда, где умирает время.
Я вижу, как твой пронзённый светом силуэт на миг закрывает выход. Лучи солнца плотоядно гладят каждый изгиб твоего тела. Каждую его потаённую черточку. Ещё один шаг…
Ты выходишь на свет, под водопад безумно счастливой и невозвратно летящей с лучами света жизни. Вихрь солнца обнимает тебя, стараясь закружить в головокружительном танце. Шалун ветер играет твоими волосами и твоим платьем.
Ты оборачиваешься. Ты что-то говоришь мне. Но слова разбиваются об стены каменного мешка моей темницы, вязнут в пыли разлетевшихся мутных капель умирающего времени.
Ты укоризненно качаешь головой. Ветер зовёт тебя. Ты медленно отворачиваешься и, взмахнув на прощание рукой, уходишь в лучи солнца.
Свет в конце тоннеля меркнет. Небо захлопывается створками бездушных туч.
Я чувствую, что превращаюсь в волка. Вой безумного волка. Стены каменной западни начинают медленно смыкаться.
Я в холодном поту открыл глаза.
***
Интересно, какую бы смерть я выбрал, если бы знал её точную и неизбежную дату. Если честно – не знаю. Героически погибать точно не хочется. Что за радость, веселить потомков, как Чапаев? Я бы выбрал чувственную смерть. Например – на вершине оргазма… Достиг пика и потух, как свеча, задутая ветром. Сладость экстремальных ощущений. Отсутствие земли под ногами. Ветер, отрывающий от отвесной скалы. Погружения в глубину до состояния звона в ушах. Охота на того, кто одновременно может охотиться на тебя. «Обмен» болью и наслаждениями.
Кошка, падающая с большой высоты, подобна человеку. Она умирает не от удара об землю. Она погибает в воздухе от страха – адреналин попросту «взрывает» её сердце и мозг. Страх – одно из тех ощущений, которые человек должен испытывать. Пройти десятиметровый отрезок между крышами двух девятиэтажных домов по натянутому проводу. Десять метров страха. Литр адреналина. Пролететь двести пятьдесят метров труднопроходимых речных порогов на надувном матрасе, практически разбившись и захлебнувшись. Двести пятьдесят метров страха. Литр адреналина. Два часа идти по свежему следу секача-одиночки с ружьём, заряженным мелкой дробью. Два часа страха. Литр адреналина. За две секунды сделать четыре выстрела из двустволки и убить этого внезапно выскочившего на тебя из кустов вепря. Две секунды страха. Литр адреналина. Залезть к желанной тобою женщине по прогнившей водосточной трубе и пройти несколько метров к её окну по разваливающемуся карнизу. Адреналин, перемешанный с тестостероном. Самая сильная комбинация. Понять, что её окно закрыто и что у неё другой… Ярость. Проделать путь по карнизу и водосточной трубе обратно и дождаться этого другого… Ярость упоения местью.
Иногда замечаешь, что в погоне за острыми ощущениями, в тебе становится всё меньше и меньше человека. Чуждый тебе, непонятный зверь просыпается в глубине твоего естества, ворочается и урчит, пытаясь вытеснить из тебя всё человеческое. Какой поцелуй самый сладкий? Тот, который получен тайком, украдкой, с такой страстью, что вкус самого поцелуя смешивается со вкусом прикушенных в порыве желания губ. Сладострастие и кровь. Зверь внутри облизывает окровавленные губы и довольно урчит. (Заметка на полях – не страшно будет со мною целоваться?) Сколько раз мне приходилось видеть, как зверь этот просыпается и в других людях. Как они испуганно сжимаются, стараясь спрятать проснувшуюся чуждую звериную сущность. И только те, кто пытается ужиться со своим тёмным «Я», держа его на цепи, но не пряча, получают едва ли не первый осознанный глоток адреналина – страха или злости, ярости или сладострастия.
Я намеренно не ставлю в этот список боль. Не садо-мазохист.
Не знаю почему, но я люблю свечи. Люблю тени, которые они горя отбрасывают на стены. Люблю тот аромат интимности, таинственности и мистики, который свеча несёт с собою.
Треща, догорает свеча
Колеблется мерное пламя
И длинные руки теней
Бросают на стены, горя
Дрожащий цветок поцелуя
В любви умирают – любя
И тьма забывает все нет
Рождая безумный ответ
В восторге и страсти крича…
Несколько дней назад я попробовал оформить свои мысли о том острове, о котором говорил тебе раньше*. Потратив уйму времени, я отчетливо себе представил всё, вплоть до розы ветров, флоры и фауны, географии и биогеоценоза. Я "застроил" этот остров удивительно гармонично вписывающимися в ландшафт постройками и "создал" так называемый "замкнутый биоэнергетический цикл", сделав придуманную мною систему само обеспечивающейся, само обновляемой и самодостаточной. Я не смог сделать только две вещи. Вписать в эту картину тебя и меня.
Так что остров моих фантазий остаётся, увы, необитаемым. Я лечу в своих мечтах туда, ищу твои следы на кромке прибоя, вижу чаек, с тоскою кричащих твоё имя и зовущих тебя. Я разглаживаю примятые тобою траву и цветы на изумрудной поляне, я вдыхаю запах воды из хрустального ручья, в котором ты утоляла жажду... Я спрашиваю пробегающую мимо лань, где ты... но та, в стремительном беге, не замечает меня и уносится в чащу. Я прихожу к жилищу, где ты была совсем недавно. Ещё не осевшие после твоего ухода пылинки танцуют свой загадочный танец в водопаде врывающегося из окна солнечного света. Я пытаюсь вобрать в себя тепло примятой тобою постели, я ищу везде следы твоего присутствия и нахожу их... Я чувствую, что ты где-то совсем рядом. Может быть вот в этой обвитой плющом беседке.
Может - вон в той роще... И я опаздываю всего лишь на мгновение. Я не могу догнать тебя. Я слышу лишь твой затихающий смех и эхо уходящих твоих шагов... И, после долгих часов метаний по острову, я понимаю, что прекрасная сказка просто не желает отпускать меня из этого наваждения. И я становлюсь чудовищем, умирающим от безмерной тоски о красавице, забравшей у меня "аленький цветочек" моей души...