Четыре розы
Ободрана пошлая, синюшно-зеленоватого цвета марка акцизных сборов. Хрумкнула пробка, срываясь с резьбы. Резкий запах одно-солодового виски удалил в ноздри. «Четыре розы». Двенадцать долларов бутылка. В этом удовольствии себе не откажешь. Можно было бы напрячься и купить «Балантин», но грудная жаба сказала – «ква». Он не будет много пить. Чуть-чуть, что бы отогнать нехорошее предчувствие.
На город падает снег. Крупные лохмотья небесной ваты укрывают землю.
Левая верхняя роза.
Ее щеки светились здоровьем молочного поросенка и ко всему, ее звали Роза. Какими пылкими были объяснения в любви. Как она была хороша, ночью, в порту. Там густо пахло креозотом, мазутом и соленым морем. Стоять на портовском железном, арочном мосту, прижимаясь телами к перилам, и пытаться перекричать поезд. Это не «Кабаре» Боба Фосса. Это жизнь.
Левая нижняя роза.
Пистолет ТТ. Пять патронов к нему - в кармане спортивной куртки. Старая жестяная масленка, выколотка, ветошь. Эти нехитрые принадлежности лежат в старом лыжном ботинке.
Пистолет - символ мужской силы. Удлинитель руки. Папаша, был прав, лучше хороший ствол, чем плохие мускулы. Покойный, был любителем афоризмов, и являл всему миру, своим постным лицом народную мудрость.
Этот ствол нельзя больше использовать. Он кровавый. Надо бы выбросить, так будет правильнее, но не поднимается рука. Надежный, столько лет с ним, и выкинуть…
Правая верхняя роза.
Сладковатый запах женских духов. Да, он любит сладкие ароматы. КЕНЗО. Аромат пряностей и благовоний. В этом его пристрастии есть что-то шаманское. Не зря же, младенцу Христу приносили ладан.
Правая нижняя роза.
Деньги. Большие деньги. Очень большие. Большие долги. Таких денег
не отработать. Никогда. Из этой грязи не выйти в князи. Один, два
неверных шага. Нужно было вовремя остановиться. Только никто не
знал, когда придет – это время.
Что сказал бы на это папаша?
- Кесарю - кесарево, а слесарю - слесарево.
Вот он и получит, КЕСАРЬ, от слесаря. Тут в подъезде. Полный расчет.
Его выдал запах, сладкий запах тропических цветов «КЕНЗО», а алкоголь подвел окончательно.
Кесарь крикнул собаке – «ФАС». А сам, петляя, побежал к своей машине, там под сиденьем лежит «Вальтер». Питбуль впился в руку врага зубами, и разжал челюсти только после третьего выстрела. Этих секунд, борьбы человека и зверя, хватило Кесарю, чтобы достать пистолет.
Это не дуэль, но они выстрелили одновременно. Кесарь получил пулю в грудь, а он в голову.
- Жить будет?
- Нет. Из такой комы не выбираются. – дежурный хирург ковыряет в зубах спичкой.
- Ну и ляд, с ним.
Бабушка, охотница за стеклотарой, извлекла из сугроба пустую бутылку и крепко ругнулась. Этот пузырь нигде не принимают. Надо же было так ошибиться. Даром лезть в сугроб. Впрочем, опростоволоситься может каждый, когда из сугроба торчит только горлышко.
- Ишь, какая этикетка красивая. Сгодится, под масло.
Четыре алые розы.