1.
Когда сгнил последний ботинок, шнурки отменили обувь вообще и расползлись по интересам.
Они там долго копошились в этих интересах, а потом надоело, обрыдли шнурки друг другу, иссобачились - тут я их и употребил по назначению.
2.
Шнурков, Шнуркович и Шнурко решили дружить и сплелись в косичку.
А Шнурлы усёк это дело и давай узлы вязать вокруг да около и обвился поверх.
А Шнурман тоже не дурак и без мыла вполз в серёдку.
А Шнурдель примкнул сбоку.
А Шнуберт бантиком прицепился.
А Шнумрик свис петлёй.
А тут я с ножницами - чик! - и пошёл дальше.
3.
У шнурков есть такие кончики, чтоб вдеваться ловчее. Твёрдые такие. Чтоб вдеваться.
Это я так думал.
А оказалось - ничего подобного: для размножения и воспроизводства. Для секса ещё.
Это они так думали.
И зря, между прочим…
4.
Встретились шнурод и шнурло.
Шнурод был шнуродом от рождения: кончик с заусенцами.
А шнурло был просто шнурло, и этим всё сказано.
И даже добавить нечего.
Вот так, блин, всегда: хочешь описать что-нибудь вечное или про любовь, а тут встретятся две какие-нибудь подлюки и всё перегадят.
5.
Встретились шнурод и шнурло.
Это они второй раз уже встретились.
Ладно.
В конце концов: даже любая самая шушера - имеет право.
И дефектный кончик - еще не аргумент, чтобы!
И вот они встретились и стали общаться меж собой. И зародилось у них чувство и даже взаимная приязнь. И влечение. И я не суюсь ни с ножницами, ни с чем.
А надо сказать, что шнурки - они все одного пола. То есть - монополия. То есть разврат, порок и гомосекс.
Вот так, блин, всегда: только посмотришь на любовь широким взглядом, ан зрачок предвзято голубеет и застит взор различная херотика.
6.
Встретились шнурод и шнурло.
Им, наверное, дел больше нету, кроме как встречаться - а я описывай!
Хотя, с другого боку оно и понятно, и приемлемо, и продукт ботинка, и ежли кого шнурить вкрутую да шнурять подолгу - не только кончик, но и всякая охота опадёт.
Так что пусть им встречаются, а я умываю руки.
7.
Раньше, в ботинке, всяк шнурок знал свою дырочку, но обретя независимость, шнурки расслабли и вообще распустились на отдельно взятые ниточки и волоконца.
Это, конечно, никоим образом ни о чём не говорит и идею никак не дискредитирует.
8.
Теперь, когда натяга уже нет, шнурки пытаются изобразить из себя нечто. Ну, например, нечто одушевлённое. Или достойное уважения. Или звучащее гордо.
А получается всегда одно и то же, то есть - ни черта не получается.
Шнурок - он и есть шнурок.
9.
Один инакомыслящий шнурок в знак протеста отгрыз себе кончик и лёг в голодовку. За правое дело.
Он был из левого ботинка, но мыслил инако, поэтому лёг за правое.
Вот с кончиком - это он зря. Поспешил. Режим пал, диссидентство забылось, а импотенция осталась. Всерьёз и надолго.
10.
Все шнурки очень не любят застёжки-липучки. Просто ненавидят. За безотказность и конформизм, за собачью преданность хозяйскому сапогу, за долговечность - карьеристы, говорят.
Это ерунда, тут дело вот в чём: липучки, в отличие от шнурков, двуполые, и секс у них, у липучек, гораздо разнообразнее.
11.
Освобождённые шнурки, за неимением других дел и неумением эти дела делать, дружно клянут прежнюю диктатуру вплоть до валенок, калош и лаптей, а не догадываются, что всему причиной - моя нога: как она захочет, так и будет.
Я пока в тапочках хожу. Для разнообразия.
12.
Было у шнурка три сына, и все сволочи, а младший ещё и дурак.
И дочь, тоже проститутка.
Когда сыновья выросли и вышли из тюрьмы, жизнь круто переменилась, Сестра их выскочила замуж за электрический провод. Отец помер, оставив в наследство кота, осла и мельницу. Такой, значит, расклад событий.
Ну, старшие, ничуть не мешкая, хапнули всё отцово добро и заделались крутыми верёвочками. Младший же, который дурак, спутался с чуждой липучкой, за что был бит и связан.
Они все любили друг друга и умерли в один день.
Сложная штука - жизнь…