Все случилось как-то само-собой. Не то, что бы совсем неожиданно - нет, мысль вызревала медленно, постепенно (помните, у Маяковского - "Ворочается в голове // Вялая вобла воображенья") - но как бы из ничего. Пока Путин шел вдоль нестройного ряда восторженных младшеклашек, пожимая потные ладошки и глубокомысленно повторяя имена, Витя стоял в своем втором ряду с не по детски серьезным, сморщеным от непосильной внутренней борьбы, личиком. Рука сама незаметно скользнула в карман, пальцы сжались в кулак. Тонкая медная трубочка жадно вбирала жар детской руки, комочек жеваной бумаги (оторванный уголок справки об освобождении от физкультуры) то, казалось, таял на языке, то вновь рождался из ничего, нарушая закон сохранения вещества.
Путин медленно, но неуклонно, как экзамен по математике, приближался к Вите, и, по мере приближения, все острее впивалась в мозг третьеклассника невозможная, шальная мысль. Наконец, когда Путин подобрался совсем близко, что-то оборвалось в душе ребенка (если только есть у детей души), рухнуло и обмякло. Витя встрепенулся, и - на вскидку, не целясь - плюнул.
С дьявольской точностью жеваная бумажка легла в правый глаз президента.
В зале повисла недобрая, гулкая тишина. Капелька пота, скользнув по переносице, задрожала на кончике носа одного из телохранителей - самого молодого, еще несмышленого. Он быстро слизнул ее, потом молниеносным движением вытер нос тыльной стороной ладони - правой рукой, в левой дрожал, словно дубовый лист на осеннем ветру, пистолет. "Левша", - подумал завуч. Черное жерло ствола пытливо вглядывалось в бледные лица детей, словно зрачок сурового, неусыпного ока. Громко гудели люминесцентные лампы под потолком. Нина Петровна, наша новая училка биологии, почувствовала себя дурно, но решила не подавать виду. Была жара.
- Он хорошист, - сказал, наконец, директор, - кажется, невпопад.
Путин обернулся к нему, но ничего не сказал. "Дурной знак", - подумал завуч. Путин улыбнулся, повернулся к Вите и, будто ничего не случилось, протянул ему руку. Сам.
- Как... Как тебя зовут? - спросил Путин, по-ленински щуря подбитый глаз.
Тонкая медная трубка от телескопической антенны глухо звякнула о паркет.
- Витя - сказал Витя и горько заплакал.