"Я знаю, как написать повесть, -
Сесть и начать писать.
Пока в затылке не лопнет Совесть,
Пока слова не начнут кричать..."
- Ты заметила, что сейчас слишком много людей, желающих рано умереть на больничной койке?!
- А ты уверена, что они действительно желают?..
- Уверена! - её голос прозвучал пронзительно-резко.
Я отвернулась, вспомнив лицо Пашки, истерично оравшего с крыши:"Смерти нет!!!" Он балансировал на карнизе, держа в одной руке папиросу, а в другой - бутылку водки. Притихшие ребята ошеломленно смотрели на его перекошенную физиономию, не смея даже пикнуть. Потом кто-то тихо выдохнул:"Пашка!"
Он обернулся, словно разбуженый от тяжелого сна, левая нога соскользнула с карниза... и он исчез, не успев даже толком разобрать - кто же сделал этот выдох... Мы тащили его за руки, посиневшие от страха и напряжения, и каждую секунду казалось, что они выскользнут, и тогда он действительно исчезнет... навсегда... А потом он дико хохотал, забыв даже поблагодарить нас за нечеловеческие усилия. Хохотал, захлебываясь собственным голосом:" ЕЁ НЕТ!!! Этой дуры НЕТУ!!!СМЕРТИ НЕТ!!! А!?!"
- Неужели ты не слышишь, как они все кричат нам о смерти? - она села на подоконник и, резко перегнувшись, выглянула в окно.
- Рита, не надо... - мое сердце на мгновение сжалось от страха, а затем бешено заколотилось.
Она ухмыльнулась и ухватилась за оконную раму. По-моему, она сама слегка сдрейфила. Я немного успокоилась, а потом вдруг мне стало всё совершенно безразлично. Я поняла, что дико устала.
- Кто кричит? О какой смерти? - словно из другого города донесся до меня собственный голос, - О чём ты, Рита?!
- Ещё немного и я не смогу сказать тебе, - как долго это все будет продолжаться...
Она уставилась на вечернее небо, а я - села на пол, обхватила руками колени и запела. Или завыла. Не помню...
- Ты принесешь мне чай?! - Рита коснулась своей холодной ладошкой моего лба и я поняла, что сон ушел от меня надолго... - нельзя же так жестоко будить человека в час ночи!
- Принесу, - пробурчала я и, взглянув на её смущённую мордашку, невольно улыбнулась, - Конечно, солнышко, крепкий?!
- Да, - она улыбнулась в ответ и я почувствовала, что снова начинаю злиться, чувствуя её топорную игру в любимых и любящих.
Ледяной кафельный пол холодил ноги, я готова была расчихаться или, по крайней мере, разозлиться окончательно. Чайник вскипал безумно медленно, а я, бесцельно вертя в руках сигарету, согревала замерзшей задницей холодный подоконник. Курить мне совершенно не хотелось, да впрочем, я и не обращала внимания на свои занятые пальцы... Из глубокого оцепенения мыслей ни о чем меня вырвал настойчивый зов Риты:
- Милая, ты не заснула?! Я чаю хочу!!
Меня передернуло от вырвавшейся наружу неприязни, но пришлось сдержаться и ласково прощебетать:
- Сейчас, солнышко, он уже запаривается!
Хотелось напялить на голое тело кухонный передник и принести на разносе ей чай, но я обошлась тем, что прикатила к дивану столик на колесиках, на котором стояла одна-единственная чашка.
Рита удивленно покосилась на мою восхищенно-подобострастную физиономию и, капризно надув губки, томно и медленоо взяла чашку.
- А ты, что, - не хочешь?! - на меня она так и не удосужилась взглянуть, а моё терпение, основательно треснувшее ещё вчера вечером, казалось, лопнет сейчас окончательно.
- Хочу... - процедила я и приблизила к ней лицо с горящими от ненависти глазами.
Как всегда она интерпретировала эти дьявольские огоньки как неимоверную страсть и улыбнулась мне радостно и завлекающе. Отставила чашку и обняла мои плечи, притягивая к себе. На меня пахнуло её разгоряченным сладковатым запахом сирени и арбузной корки. Я никогда не понимала, как можно было выбрать туалетную воду с таким идиотским названием: арбузной корки! Это был ЕЁ запах - знакомый до ломки в суставах, до бешенного визга... Я с наслаждением впилась губами в её полные губы, крепко прижимая к себе плотное теплое тело. Она так и осталась для меня - телом... Просто еще одним бессмысленным способом разорвать этот ненавистный мир на куски...
Сквозь плотно сжатые веки в мой тихий, умиротворенный сон ворвался рассвет. Он нещадно сжигал зрачки, вызывая глупую, тоскливую головную боль; расчерчивая немыслимыми узорами остывающую память о покое...
Рита, лежащая рядом рыхлым комком, слегка пошевелилась, всё ещё наблюдая продолжение своих чудных снов. Она механически обняла меня и прижала к себе. Я заворочалась, как во сне, пробурчала что-то невнятное и скинула её руку. Пока что это был единственный способ отвязаться от навязчивой нежности... Если, конечно, это можно было назвать нежностью, а не банальной привычкой. Я слишком часто чувствовала себя каким-то непонятным домашним животным, принадлежащим хозяйке с извращенными вкусами. Впрочем, следует быть честной, - когда-то мне нравилось такое положение дел... Я даже не задумывалась над многими вещами, которые теперь так часто приходят в мою больную, бедную голову.
Рита резко распахнула веки, повернулась ко мне и внимательно посмотрела в мои глаза, впившиеся в потолок.
- О чём ты думаешь?! - властно и чуть сипло спросила она.
Меня снова захватила дикая волна ненависти и раздражения.Я промолчала и отвернулась. "Сколько можно сдерживаться?!" - спросила я себя. Наступал критический момент - -ещё миг, - и я начну выливать всю злобу на свою же многострадальную персону, а она опять останется не при делах, - я остыну и всё продожится... "Как мне всё это надоело!!! Как я ненавижу тебя!!" - я посмотрела на Риту, совершенно не скрывая своего отношения к ней. Она опять ничего не увидела - не захотела?.. не заметила?.. "Чёрт с тобой!! Играем дальше!"- я выдавила из себя кривую улыбку и спросила, не узнавая своего хриплого, сорванного голоса:
- Как спалось, солнышко?!
- Ты не ответила мне, - она снова капризно надула губки, а я почувствовала, как мои ногти впились мне в ладони. Как бы я размазала этих капризных червячков по стенке!!!
- Ни о чем я не думала... Просто - вспоминала, что снилось...
- И что тебе снилось?! - подумать только, - она даже не пыталась скрыть свою навязчивость.
Продолжала думать, что имеет полное право не только на меня, но и на мои мысли и чувства. И даже сны. Она всегда хотела растворить меня в себе, лишив меня всего, - подарить себя и свой мир, совершенно не заботясь о том, - хочу ли этого я, нужен ли мне этот её мир...
- Какая разница? - я попыталась сделать свой голос равнодушным и мне это почти удалось.
- Как какая? - на меня опять нахлынула волна ее возмущения, - Я не хочу, чтобы тебе снились плохие сны!!
Это уже было смешно. Я поднялась с кровати, стирая усталую улыбку с мятого после недолгого сна лица и, небрежно накинув на плечи халат, пошла в ванную.
- Почему ты молчишь?! - кажется, еще немного, и она начнет визжать.
Я сдержала себя и вновь промолчала. Результат превзошел все ожидания - она вскочила и чуть ли не бегом кинулась за мной.
В дверь осторожно просунулась её растрепаная голова, с лицом, перекошенным от невероятных усилий изобразить что-то тоскливо-озабоченное. У неё почти получилось! Ещё месяц назад я бы, наверное, поверила ей, но не сейчас. Каждая клеточка моего тела слишком болезненно реагировала на мельчайшую долю фальши...
Я даже не обернулась к ней. Мне вполне хватало её отражения в зеркале.
- Почему ты молчишь?! Что-то случилось?!
Только сейчас я вдруг заметила, что она никогда не называла меня по имени... Всегда какие-то дурацкие клички и прозвища. Или вообще ничего...
Наверное, именно эта мысль и вернула меня к действительности...
Я медленно обернулась к ней, внимательно посмотрела, как в первый раз, не нашла ничего привлекательного в светло-карих, выпученых глазах, из которых на меня смотрел Испуг, и, вновь повернувшись к зеркалу, спокойно сказала:
- Я ухожу.
Я не обдумывала эту фразу, - это было невозможно, - еще секунду назад я даже не подозревала о том, ЧТО я ей скажу. Но, сказав, - четко знала, что Действительно Ухожу... Разве я знала - куда? И, в принципе, это было совершенно не важно... Главное уйти. Избавиться раз и навсегда от глупой зависимости, от бездарной игры и от себя в ней...
Она замерла на месте, словно прибитая к полу, её испуг молниеносно перерастал в неверие, затем в ужас, а потом - в Истерику. Мне было совершенно по фиг. Я уже лет сто не ощущала такого банального и приятного равнодушия. Плавно обогнула её сползающую по двери фигуру, неторопливо оделась и стала собирать вещи, упаковывая всё - и свои личные шмотки, и подарки от неё. Меня даже не раздражал её визгливый голос, слёзы и дикие цепляния за мои ноги. Я просто ничего не слышала. Или очень не хотела что-либо слышать... Сосредоточившись на желании ничего нужного не оставлять Здесь - чтобы не было повода вернуться - я и не заметила, как она замолкла. Мне было очень приятно слышать только тихий скрежет пробуждающегося города. Это помогло вспомнить еще несколько важных дел - оставить ключи, взять немного продуктов с собой и, конечно, - попить на дорожку кофе. Именно в этом я не захотела отказывать себе совершенно... Она была удивленна и, кажется, слегка раздосадованна.
Кофе! Мой любимый, крепкий и ароматный друг, единственный друг в этом доме, невольно составлявший мне компанию бесконечными бессоными ночами... Я вновь готовила Свой кофе. Последний раз. Рита села напротив меня, пристально следя за каждым моим новым глотком. Она, наверное, тоже пыталась запомнить все именно таким - тихим и милым. Глупо, конечно, было относить мою довольную физиономию на свой счет, но, она ведь не знала, - Что я испытываю к кофе... Мои первые недовольные, почти революционные мысли родились именно ночью, - когда я пила свой любимый горячий и терпкий напиток... Я даже не обижалась на Риту - пусть её, - порадуется... Пусть даже думает, что эти последние минуты - такие спокойные и терпеливые - для неё...
Кофе заканчивался, а я совершенно не чувствовала этой ненужной нерешительности, - я сделала всё, что должна была, и теперь пора уходить...
Я встала и решительно застегнув куртку и перекинув через плечо рюкзак - вышла, мягко прикрыв за собой дверь.