Решиться было очень сложно. Но ничего поделать было нельзя, нужно было уходить с этой планеты. Она была прекрасной, в ней было столько неизведанного, она сумела его околдовать, влюбить в себя, и Ур действительно начал думать о том, что бы остаться. В том то и заключалась вся проблема, он действительно полюбил эту планету ледяных гротов и тёплых блестящих рек. Он даже дал ей имя и хотел остаться, остаться, быть может на долгое время, до тех пор, пока она не передумала бы, и больше не захотела бы быть его планетой.
Уже долгое время, Ур скитался по Вселенной, так давно, что сумел хорошо узнать характеры разных планет. С его Родной Планеты они казались маленькими мерцающими звёздочками, которые как будто звали его за собой. Сколько раз, оказавшись в близи от одной из них он горько разочаровывался. Одни оказывались абсолютно пустыми и голыми, даже без воды и воздуха, не пригодными для жизни, другие были так густо населены, что для него уже не хватало места, третьи, которые издалека казались именно такими, какую Ур искал в тот момент, удивляли только миражами.
И вот теперь, после стольких скитаний, после стольких планет увиденных им, после стольких столь разных мест и существ: растений-животных, страных газовых хребтов и минералов, которые поглащали солнечный свет а по ночам летали стайками, похожие на тучки светлячков. После стольких неудач, Ур нашёл её – свою планету. Не то, что бы он был стар, на вид, Ур казался человеком ещё молодым, быть может лет 28-ми, просто время обошло его своим вниманием. Хотя за свою жизнь, он успел пережить многое, даже его Родная Планета успела поменяться несколько раз, с тех пор как он впервые покинул её, и долгие годы он провёл в страниствиях.
Но всё же он сумел её найти. Там было всё: на планете был воздух, реки и моря были спокойными и многие из них пресными и пригодными для всех жизненных надобностей. Моря светились никогда ранее не виданными им самоцветами, к тому же вода в них была почти не солёной, и это очень обрадовало Ура, – можно было плавать сколько угодно, не опасаясь соляных ожёгов. Солнце согревало достаточно летом и светило не более чем надо зимой и год на этой планете был не такой длинный, как на других, на которых он жил раньше, так что смена времён года не заставляла себя ждать. Сначала ему даже показалось, что всё менялось слишком быстро, но потом, он понял, что всё на этой планете находилось в равновесии и полной гармонии. Была у этой планеты и спутница, «Луна» - подумал Ур по старой привычке, золотая с оттенками серого и сиреневого. В полнолуние она, казалось меняла всю планету, как будто закрывая её полупрозрачным покрывалом и лишь подсказывая очертания голубых песчанных холмов и горомных чёрных деревьев с серыми мягкими листями, забравшись на которые можно было увидеть её светлое отражение в Море. Всё на этой планете было гармонией. «Маух» – равновесие, гармония. Именно их нашёл Ур на этой планете. Внутреннее равновесие и гармонию с этой планетой, и всем, что на ней существовало. «Маух» – так назвал её Ур.
Прожив там некоторое время, быть может несколько лет, или несколько дней, Ур почувствовал, что он не один на этой планете. Что вместе с ним на ней живёт ещё одно разумное сушество. Сначала это показалось ему неприятным, и даже в какой-то степени разочаровало, но потом, он понял, что это существо тоже было частью чарующей гармонии Маух. Теперь его больше не волновало находить странные следы на песке, они всегда были разные, но Ур точно знал, что они принадлежали одному существу. Его странному соседу по планете, быть может даже другу. И он действительно считал его своим другом, но Маух принадлежала ему, только ему. По утрам, проснувшись Ур подставлял своё лицо солнечным лучам, а Маух обнимала его и ему становилось так спокойно. На душе царил мир. Он любил её.
Но... Всё меняется под звёздами.
Однажды, пытаясь достать со дна его излюбленной лагуны один из странных абслоютно круглых камней, чтобы рассмотреть его поближе, Ур столкнулся с этим загадочным существом. Оно оказалось весьма странным на вид, безцветным, но испускающим разноцветные лучики света, безформенным, но принимающим любую форму. И было бы не справедливым не заметить и не попытаться понять эту своеобразную красоту. «Вив», - свет, жизнь. «Вив!», - подумал Ур. И вдруг Ур сильно удивился – это странное существо на какое-то время приняло его форму, и Ур оторопел, и загрустил. Ему стало обидно и больно – он понял, что нужно было уходить. «Вив» на каком-то другом из известных ему языков, означало «единственный хозяин места».
Всё в ней казалось прекрасным, да оно и было таковым, но тперь Ур должен был уйти. Маух – гармония и равновесие. Единственное правило, которому Ур всю жизнь подчинялся и верил – гармония и равновесие, а их разрушать нельзя. Всё остальное не важно.