Небо заволокли яркие тучи, они ожидали начала события, но он прошло мимо, стороной, так и не открывшись им, несчастным и страждущим.
Пишу к Вам лишь из-за той боли в сердце, которая вот уже несколько недель не дает мне спокойно уснуть, с аппетитом поесть, подумать о чем-либо, что не касалось бы Вас в той или иной степени. Более жить так нет сил. Я открываюсь Вам не для того, чтобы показать, как может пресмыкаться перед предметом страсти влюбленный, нет! Я заявляю со всей прямо-той, что если это взывание к столь милой моему сердцу сирене останется безответным, то я убью! Я убью и Вас и себя! Я не могу иначе.
Силуэт кривил очертания стены во мраке, коробя кирпичную кладку самым пре-мерзким способом. Тень угла дома подняла руки и щелкнула зажигалкой, пыхнул огонек и ды-мок. Человек на скамейке напротив дома, скрытый от глаз небес плотным покрывалом листьев, задумчиво смотрел на окно на третьем этаже, не отрываясь ни на секунду. Это был юноша лет двадцати пяти, в дорогом фиолетовом костюме. Его руки держали кожаную сумку, вроде сак-вояжа. Это была старая вещица, она никоим образом не сочеталась с внешностью молодого че-ловека. Одна мысль так и напрашивалась – эту сумку он у кого-то взял по какой-то совершенно невообразимой надобности.
Было давно заполночь, когда он наконец-то встал и пошел по направлению к подъ-езду. Он стремительно вошел, плотно закрыв за собой входную дверь. Тень за углом нырнула за ним, не испустив ни малейшего звука. Юноша столкнулся с ней, слетая вниз по лестнице, зады-хаясь и лихорадочно раскидывая руками. Тень вжалась в перила и осталась незамеченной. Иван Дмитриевич в смятении следил за удалявшимся объектом, но что-то тревожное было в поведе-нии Димы, что его смутило. И он поднялся в квартиру Оли. Она умерла.
Улики обычные – Дима поднялся к ней, его рукой написано письмо, где ее жизни угрожают. Но она отравлена, значит, какое-то время для убийства было просто необходимо. А Дима не мог никак успеть. Кто-то другой…
Мог ли он подсыпать ей отраву до этого, при встрече, а теперь дожидаться нужно-го часа, мечтая увидеть столь дорогой ему труп?
Ольга Николаевна Дирбевич была женщина знатного происхождения, в ее кварти-ре было много антикварных вещей. Ее род восходил ко временам опричнины, когда один пре-док возвысился, благодаря крутому нраву и собачьей верности хозяину. Во времена Елизаветы семья переехала в Голландию, потом в Венгрию. И много еще как скитались они, пока вновь не оказались на исторической родине. Из-за любви ли к ней, из-за легкой наживы в этой стране воров, неизвестно, но денег явно хватало не только на то, чтобы сводить концы с концами. Оля жила одна, так как муж уехал жить в Англию с любовницей, а тетя, приехавшая вместе с ними в начале 90-х, умерла год назад.
В квартире пять комнат: две спальни (одна для гостей), гостиная, рабочий кабинет и еще одна комната, которую можно было бы назвать библиотекой, если бы книги не стояли во всех остальных комнатах, что прямо указывало на образованность жильцов. И действительно, Оля закончила аспирантуру физического факультета МГУ, ее муж был профессором универси-тета в каком-то маленьком городке во Франции.
На всех свободных стенах висели старинные картины, портреты женщин, выпол-ненные в старинной манере, так уже никто не пишет. Средние века. А также в каждой комнате было как минимум по два зеркала, датировать которые можно было не позже, чем XVII век. Они покрыты были толстым слоем пыли, как будто никто никогда их не протирал. Из них на челове-ка смотрели жуткие монстры с кривыми бровями, искаженными ртами и перекошенными глаза-ми. Древние статуэтки покрывали каждый сантиметр незанятой площади, в прочем, всегда пре-восходно приходясь к месту и добавляя своеобразного колорита во внешний облик жилища.
Квартира находилась в доме, построенном в пятидесятые годы на месте бывшего особняка, принадлежавшего графу Долгому до революции. Граф был очень дальним родствен-ником Оли, как, возможно, все дворяне друг другу. И место это когда-то занимали хоромы славного опричника, потомки которого вернулись на то же самое место, но в значительно более позднее время.
В кабинете лежал раскрытый дневник Ольги Николаевны. Читать его нельзя, но Иван Дмитриевич пробежал глазами быстро так, чтобы совесть не успела сказать, что он нару-шил право личной собственности хоть и мертвого, но человека. Привидения появлялись и пре-следовали Олю все те десять, или около того, лет, что она прожила в Москве. Они приходили за ней каждое воскресенье и требовали возврата к ним, к своей истории. Она привыкла и не боя-лась их. Никто, конечно же, не заметил, как после распада советского союза здесь начали по-тихому умирать люди. Не обязательно в этом доме, но в этом районе, микрорайоне. В той сума-тохе, что царила в стране, никто не мог бы обратить внимание на слишком уж частые смерти по достаточно непонятным причинам, вроде инфаркта у молодой учительницы. Некоторые засыпа-ли и больше не просыпались. Все это открылось позже, когда обстановка стала поспокойней. Но таинственные смерти не прекратились. Бравые оперативники плюнули на это проклятое место и больше не занимались случаями, которые не объяснялись четко и ясно.
Призраки проникали в дома, влезали в человеческий организм и изменяли процес-сы нормальной жизнедеятельности так, что вскорости их жертвы умирали. Так просто! Но как же верить такому? И для чего они это делали? И существовали ли вообще такие фантомы где-либо, кроме как в голове у Оли? Предки – люди, безусловно, жестокие, но такие странные дей-ствие не похожи на человеческое творчество.
Оля любила рисовать, в ее картинах плясали сатиры, плескались русалки. Колдуны простирали свои когтистые пальцы над проклинаемой землей. Волшебные единороги скакали по горам, карлики, хромая на извечно левую ногу в припрыжку бегали и следили за благород-ными рыцарями. Зло подчиняло себе весь мир, а кучка героев прилагала все возможные усилия для того, чтобы спасти землю от неминуемого разорения и вечного ада. Они сражались с драко-нами, сжигали ведьм, ловили и разделывали оборотней, населявших замки и их окрестности. Крестовые походы против неверных, завоевание гроба Господня, все желалось, что мир и поря-док воцарился на всей планете. Но была маленькая проблема. Герои не хотели добра, они хоте-ли власти, денег, любви недоступных красавиц и беспечной жизни.
Дима еще раз вспомнил, как подарил Ей эти замечательные духи, представил, как Она ими душилась. Она не сразу взяла этот подарок, но Дима оказался у Ее ног. Отказать было нельзя. Как же долго Она задыхалась, пытаясь поймать хоть глоток воздуха, в каких же мучени-ях вспоминала грехи всей истории, стараясь понять, за что же Она-то?.. Как же мучительно бы-ло выжидать этого мгновения, но как же бесконечно светло стало на душе! Димитрий хлопнул дверью и растворился в лучах восходящего над горизонтом холма солнца.
Устав ждать, старик отвернулся и захлопнулся воротником теплой шинели, не желая просту-жаться. А кит махнул хвостом и больше не появ-лялся. Старик ушел ни с чем, решив не возвра-щаться на океан, не подаривший ему радости, никогда в жизни.