Земля фейерверками разлетается по полю. Вокруг – то ли туман, то ли дым, то ли дым с туманом. Визг пуль мешается со стонами. Я никого не вижу – только кровь брызжет откуда-то на траву. Трава алая.
Я сижу в каком-то окопе и пытаюсь унять дрожь, крупными волнами пробегающую по телу. На меня каждую секунду сыпятся земля и осколки снарядов. Я ничего не помню. Ничего не понимаю. Где я? Что это? Зачем? Было ли что-нибудь до этого мига? До этого окопа?
Вокруг – грохот, как от адских машин, и громче – только сердце. Я вжимаюсь в стенку окопа, я мечтаю врасти в нее, стать землей, не видеть, не слышать.
Мимо меня проносится солдат в серой форме. Как на мне! – не подумав, а лишь почувствовав, я цепляю его за рукав и опрокидываю навзничь. Он выхватывает пистолет, ошалело глядит на меня.
- Послушайте, - я пытаюсь перекричать грохот, - с кем мы воюем?
- Что?! – бешено орет он, вытаращив на меня глаза.
- С кем мы в-воюем?..
Я заикаюсь от страха и напряжения.
- Беги! Еще секунда – и будет поздно! – кричит солдат.
Он вскакивает на ноги, но я бью его со всех сил по лицу, и на нем выступают алые полосы. Он растирает кровь по щеке, замирает на секунду, разглядывая меня удивленно. Я хватаю его за борт куртки, чтобы он опять не пытался убежать.
- Скажи м-мне, человек… - я смутно догадываюсь по изумленному лицу солдата, что я говорю не теми словами, но других я сейчас не вспомню, - М-мне плохо. Я к-кажется, потерял память… П-против кого война?
Он молчит, судорожно сглатывая.
- П-против.. – я крепко встряхиваю его, но договорить не получается – мне кажется, я сейчас заплачу.
- Да не успеть!..
Солдат отпихивает меня, вскакивает на ноги и вновь ложится, уже мертвый, с разодранным животом. Взрывная волна накрывает меня грязью и смрадом.
- Да что з-здесь п-происходит?!..
Я встаю из своего укрытия и вижу, как из серого тумана, прорезаемого молниями очередей, на меня медленно, неестественно медленно, нестерпимо медленно, так медленно, что хочется самому пойти навстречу, лишь бы все скорей закончилось, летит пуля и сладко вгрызается в руку чуть пониже плеча.
- Ч-черт!..
Странно – я не чувствую боли, только кружится голова и тошнит.
И чьи-то руки меня подхватывают сзади и тащат. Я оборачиваюсь, но не вижу лица, не вижу даже формы - все съедает мутная пелена. На несколько секунд я проваливаюсь в черноту, потом вновь оказываюсь на поле с алой травой, в том же окопе. Какой-то грязной тряпкой мне перевязывают руку – это солдат, нет, уже лейтенант – на его погонах 3 звездочки - живой, хоть я ясно вижу, как из живота его хлещет кровь.
- Что п-происходит, объясни мне, а? – произношу я умоляюще.
Лейтенант замирает, кладет ладонь мне на лоб, долго и пристально глядит на меня.
- Война идет.
- Я знаю!.. – давясь слезами, кричу я. – Зачем?.. Смысл? Или мы все просто должны сдохнуть - и все?!..
Он смотрит на меня еще секунду и вдруг с размаху бьет по щеке.
- Ты что?! – ору на него я.
Он бьет меня еще раз.
- Видишь тот дом?
Он хватает меня за волосы и тычет куда-то.
- Видишь?! – его металлический голос становится громче воя орудий, и в унисон ему трещит клок моих волос, отдираясь от кожи.
- Да! – выдыхаю я прежде, чем получается разглядеть в дыму и смраде сарайчик из трех стен без потолка, в двухсот метрах от нас.
- Это, - режет слова лейтенант, - твои цель и смысл! Это – твоя единственная мечта! Доберешься – можешь отдать себе команду «вольно» и придумать другой смысл. А сейчас – вперед!
- Впе-реееед!!!…
Его крик вырастает в многоголосый гул, лицо, словно отражаясь в бесконечном зеркальном коридоре, превращается в толпу, и в ее глазах я вижу себя, бегущего, сквозь автоматные очереди, по минам, но – невредимого. И, хотя я оказываюсь в самом пекле, кажется: войны уже нет и быть, конечно же, не может – есть только ветер, бегущий рядом со мной по алой траве.