Ирина Кмит
ДОРОГА НА СТАНЦИЮ
Это была плохая идея - пролезть сквозь такую узкую щель в глухом дощатом заборе, выкрашенном казенной грязно-коричневой краской. Да, это была никудышная идея, хотя минуту назад, когда Славкина голова и плечо легко просунулись в щель, и он уже совсем было, преодолел ее шершавое, все в зазубринах мелких заноз лоно, она казалась заманчивой и легко осуществимой. Теперь же, когда Славка намертво застрял, оставив одну половину своего туловища по ту сторону забора, да к тому же до крови разодрал руку, он чувствовал себя полным идиотом. Только идиоту могло придти в голову таким дурацким образом сократить путь до станции.
Положение было в самом буквальном смысле безвыходным, что-то тупое и твердое с силой уперлось в Славкин левый бок, не давая ни малейшей возможности пошевелиться.
-Да уж! Попал, так попал! - подумал Славка, оставив, наконец, тщетные попытки освободиться. - Главное, непонятно, что делать!
Он не мог даже повернуть голову и как следует оглядеться. Единственным доступным для обозрения куском пространства была безлюдная территория какого-то явно неухоженного и запущенного сада внутри забора. Даже не сада, а скорее весьма дикого парка - с пыльными кустами жасмина, странно соседствующего с порыжелыми, выгоревшими деревцами лесной рябины, с заросшими, едва различимыми в пожухлой траве дорожками и с целыми полчищами крапивы.
Славка настолько был поглощен сознанием собственного бессилья, что не сразу обратил внимание на некоторую странность картины, представшей перед его единственным, свободным от плена глазом, второй - был тесно прижат к боковой поверхности проклятой щели. Странность же заключалась в том, что на самом Славке были надеты рубашка со штанами, еще не успевшие высохнуть после совсем недавнего ливня, заставшего его по пути с теткиной дачи до электрички. Он хорошо ощущал влажность прилипшей к телу ткани, и неприятно подхлюпывающие на ногах кроссовки. Здесь же, внутри забора, судя по всему, дождей не было, по меньшей мере, месяц, а то и все два.
Но он не успел осмыслить эту странность, наконец, ее заметив. Так как именно в этот момент, что-то легко хрустнуло, он почувствовал мягкий толчок и буквально выпал из своей ловушки. Падая, он не сохранил равновесия, и со всего маху ткнулся носом в разогретую горячим послеполуденным солнцем траву.
-Фу, черт! - ругнулся Славка, поднимаясь и обнаруживая, что весь безнадежно вымазан прилипшей к мокрой одежде пылью, тут же перешедшей в разряд жирной густопсовой грязи.
На секунду он задумался над несоответствием погодных условий по разным сторонам забора, но тут же вспомнил, что последняя перед перерывом электричка до города вот-вот может уйти и тогда ему придется куковать на платформе часа три, а то и больше.
-В принципе, где-то же дождь кончается, - наскоро пришел к выводу Славка, - что могло помешать ему закончиться, как раз по линии забора?..
Прикинув направление, в котором должна находиться станция, Славка начал продираться сквозь заросли. Одежда на нем почти мгновенно высохла и, даже каким-то непонятным образом стала, если уж и не совсем чистой, то, по крайней мере , не столь безнадежно грязной. К Славке вернулось довольно сносное расположение духа, боль в боку отпустила, глубокая царапина на руке перестала кровоточить, а солнце лупило так ликующе ярко, что было весьма глупо сосредотачиваться на каких-то мелких неприятностях и несуразностях.
Всевозможная летающая живность гудела, свиристела, жужжала и стрекотала, несколько раз из-под самых Славкиных ног стремительно прыскали крохотные ящерицы, высоко над землей колыхалось марево сухого, знойного воздуха.
-Прямо Сочи какое-то, или Анталия, - думал Славка, продолжая неутомимо разгребать ветки кустов, становившихся все гуще и гуще. -Этак и гриба не дождешься. Пропадет грибница при такой жарище.
Славка никогда не был в Сочи и, тем более в Анталии. Всю свою недлинную жизнь он до недавнего времени никуда из крохотного городка недалеко от Костромы не выезжал, и сведения о климате курортов подчерпывал из навязчивых рекламных роликов, мелькавших в экране старенького детдомовского "Темпа" и будивших в нем неясные, томительно радостные предчувствия.
Предчувствия начинали сбываться. Уже одно то, что он, нищий детдомовский пацаненок, каменея от неловкости, стесняясь своей сиротской экипировки, окая, краснея и заикаясь, сумел пройти по конкурсу в столичный университет, позволяло на что-то надеяться. К тому же, он, привыкший к своему неприкаянному одиночеству, совершенно неожиданно обрел в Москве родственницу. Родственницей оказалась какая-то совсем далекая, троюродная сестра его матери, на удивление молодая и, в общем-то, неплохая женщина. Хотя за год своей столичной жизни Славка всего несколько раз бывал у нее в доме, а сегодня впервые съездил к ней на дачу. На даче, вообще-то, он рассчитывал хотя бы переночевать, но тетка, сославшись на каких-то ожидаемых гостей, деликатно его выпроводила, правда, накормив обедом.
Славка на тетку не обиделся. Он вообще был не из обидчивых и характер имел легкий, за счет которого и прожил в детдоме не самые лучшие, но и не самые худшие годы детства без особых проблем. Но редкая доброта и мягкость самым невероятным образом сочеталась в нем с железным упорством в основополагающих вещах. Основополагающим для себя Славка считал науку физику и сердце Алены Нелидовой с параллельного потока. И то и другое он должен был покорить, чего бы это ему ни стоило и сколько бы ни заняло времени. Славка был терпеливым.
Однако сейчас даже его терпение начинало истощаться. Конца этим среднерусским джунглям явно не предвиделось. Славка устал, ветки били его, норовя полоснуть по отяжелевшим от жары векам, струйки пота бежали по спине, по лицу, рубашка снова стала мокрой, он выдохся, обстрекался крапивой и начал понемногу терять чувство реальности.
-Дьявольщина какая-то, ей Богу! - Славка остановился и прислушался, надеясь определить по каким-нибудь звукам, далеко ли еще до станции. Но сколько он ни напрягался, вслушиваясь, ничего, кроме все продолжавшегося мерного стрекотания и жужжания не услышал. По его меркам, он давно уже должен был дойти, даже если бы пошел длинной дорогой, обходя злополучный забор, но, судя по полнейшему отсутствию каких бы то ни было признаков близости железной дороги, путь, который он выбрал, оказался во много крат длиннее.
-Ерунда! - решил Славка. -Этого не может быть, потому что не может быть! Просто я сбился и пошел не в ту сторону.
Стараясь не задумываться над тем, что в какую бы сторону он ни пошел, он давно бы уже должен был куда-нибудь прийти, Славка развернулся и после некоторого колебания, взяв левее, вновь принялся сражаться с зарослями.
Минут через двадцать, а может быть и больше - Славка с удивлением обнаружил, что часы почему-то остановились - он повернул вправо и еще некоторое время продолжал двигаться в этом направлении. Затем силы покинули его окончательно, и он сдался. Рухнув на траву, Славка попытался, не давая воли отчаянию, трезво оценить ситуацию.
-Значит так! Я не на затерянной где-нибудь в неведомых краях земле, а в ближнем Подмосковье, всего-то в каких-то сорока километрах от города. И не в дремучем лесу, а в каком-то паршивом саду. Соответственно, я не могу здесь пропасть без вести...- Славка невольно ухмыльнулся, представив, как бы среагировали ребята из общаги, узнай они, что он заблудился в каких-то кустах.
- Стало быть, - продолжил свои рассуждения Славка, - надо успокоиться, чуток отдохнуть и покончить с этим идиотизмом. Прощай последняя электричка, но, если так дело пойдет дальше, успеть бы на первую после перерыва!
Славка прикрыл глаза и полностью расслабился. Лежа на прогретой солнцем земле, он старался ни о чем не думать, и ему это почти удалось, как вдруг, он явственно услышал треск раздвигаемых веток и шум чьих-то шагов.
Славка вскочил и бросился напролом в ту сторону, откуда раздавались звуки. Пробежав несколько метров, он увидел чью-то спину, обтянутую темной, полосатой рубашкой, исчезающую в гуще боярышника.
-Эй, постойте! - заорал Славка что было силы. -Слышите? Погодите!
Ветки боярышника сомкнулись, поглотив на мгновение темные полосы, затем вновь зашевелились, и навстречу, потерявшему всякую надежду Славке вышел немолодой человек в надвинутой на глаза заношенной кепке. Собственно, это был скорее старик, с белой, даже белоснежной бородой, с лицом, прорезанным глубокими складками морщин.
Старик молча глядел на Славку из-под скрывавшего глаза козырька кепки, и Славке почему-то стало не по себе от этого невидимого, но пронизывающего взгляда.
-Простите, - прервал, наконец, начинающее затягиваться молчание Славка. - Я тут заплутал немного... до станции, в какую сторону, не подскажете?
Неподвижный взгляд старика продолжал сверлить все более и более скручиваемого непонятным страхом Славку.
-Может, это объект какой- нибудь секретный? - мелькнуло у него в голове. -Черт! Чего он на меня уставился?
Старик усмехнулся и покачал головой. Славке даже показалось, что тот услышал его мысли.
-Я, честное слово, я случайно... - заторопился он с объяснениями, - тут короче до станции, а мне на электричку... перед перерывом...
-Случайно? - голос старика прозвучал неожиданно и Славка невольно вздрогнул.
-Ничего случайного, молодой человек! Ничего случайного по определению быть не может, уж вам-то это должно быть хорошо известно, - старик все так же не отрывал взгляда от вконец испуганного и сбитого с толку Славки.
-Почему мне? - переспросил он и тут же, осознав глупость вопроса, поспешил добавить, - то есть, я понимаю, я нарушил... тут же забор... я, конечно, должен был... в общем, извините, пожалуйста, и помогите до станции добраться.
Последние слова были произнесены им так по детски жалобно, что старик явно смягчился.
-Что, очень надо? - спросил он, впервые отведя свой странный взгляд в сторону. - На станцию?
-Очень, - пролепетал Славка и уже совсем непонятно почему добавил - я от тетки еду.
-Да понятно, - протянул старик каким-то отрешенным тоном. -Тетка-то твоя дрянь баба, между прочим...
-Ну, может быть, - мысленно согласился Славка, и тут же, уже в который паз за последние несколько минут удивился, -А ему-то откуда это известно? Хотя, он, наверное, местный, всех тут знает...
Славка не успел подумать о том, что даже самый, что ни на есть местный, не может знать какой тетки он племянник. Ему опять показалось, что старик прочел его мысли, уж больно выразительно тот хмыкнул.
-Я тут брожу, брожу, а тут все кусты, да колючки... и солнце жарит...
Старик вновь устремил на него скрытые под козырьком глаза.
-Вы мне только направление покажите, - Славка глянул на часы и пожаловался, - вот и часы встали почему-то...
Старик молчал. Затем медленно поднес к лицу руку и сдвинул кепку на затылок. Славка чуть не ахнул, то того пронзительно синими оказались его глаза.
-Вон туда беги, - старик указал Славке за спину, - там станция твоя. Беги, беги, слышишь, электричка подходит. Минуты три у тебя, успеешь.
В ту же секунду Славка явственно услышал шум поезда и обернулся. В нескольких метрах от него, за двумя-тремя жиденькими деревцами виднелись открытые ворота и выходящая из них широкая и ровно утоптанная дорога. Чуть подальше, там, откуда доносился стук колес, между ровным рядом редких тополей угадывались очертания платформы.
Не успев ничего сообразить, он рванул в сторону ворот, глянул на бегу на часы и обнаружил, что секундная стрелка, дернувшись, побежала по кругу. Славка резко остановился и посмотрел назад. Старик стоял на том же месте и смотрел ему вслед.
-Спасибо! - крикнул Славка и помахал рукой.
Он не рассмотрел, ответил ли ему старик. Резкий свисток подъезжающей к станции электрички заставил его бежать с новой силой. Он бежал, на удивление легко, наслаждаясь каждым движением своего молодого, сильного, стряхнувшего усталость тела, радостно вслушиваясь во все нараставший рев гудка электровоза.
Он знал, что успеет.
Славку нашли к вечеру. Врач, вызванный милицией к месту происшествия Скорой, определил, что Славка умер мгновенно. Невесть откуда взявшийся в дощатом заборе кусок стальной арматуры проткнул его сердце.
Пока санитары возились с носилками, молоденький милиционер с побелевшим лицом, видимо, еще не привыкший к таким зрелищам, нервно затягивался сигаретой.
-Это же надо, а? - все время повторял он. -Глупо как! Это же надо...
-Да, - устало вздохнул врач. - Глупее не бывает, хотя, впрочем..., -он снова вздохнул и не закончив, заглянул в щель в заборе. - И что ему там могло понадобиться?
Унылый, голый пустырь за забором с невысохшими после дневного ливня огромными, маслянисто-черными лужами не таил в себе ничего мало-мальски привлекательного.
- Зачем он туда полез? - пробормотал врач недоуменно и спросил у старика в темной, полосатой рубашке, в надвинутой на глаза заношенной кепке, что вот уже с пол часа топтался рядом. - Не знаете, что за этим забором?
Старик, сдвинув кепку на затылок, молча посмотрел на врача, и тот невольно вздрогнул, до того пронзительно синими оказались его глаза.
7
"Дорога на станцию" Ирина Кмит