***

Я долго ехал на велосипеде, затем на поезде и прибыл, судя по всему в Мурманск, хотя у меня было чувство, что этот город находится в Сибири. 
От вокзала  сразу направился за город. Проезжая через поселки, я удивлялся пустынности улиц - за всю дорогу мне, кажется, не встретилось ни одного человека. Выехав за город, я  двинулся в неизвестном мне направлении. Через какое время показался поселок городского типа. При въезде в него первой была школа, поэтому она и привлекала мое внимание. Уроки окончились, либо я попал в перерыв, но многие дети были во дворе. Сперва я отправился в школу, причем велосипед я не оставил снаружи, но въехал прямо  на нем. Я проехал до какой-то двери по рекреации, где какая-то женщина сделала мне замечание, и я оказался снаружи. Здесь мне удалось подслушать разговор школьников. Я не помню о чем они говорили, но меня не покидало чувство удивления от того, как они похожи на меня и моих школьных товарищей не в смысле внешности, но по внутреннему содержанию, интересам.
Оказываясь в другом городе,  я всегда считал, что и люди в нем должны быть какими-то иными, должны мыслить иначе и всегда удивлялся тому, что их внутренний мир сходен с моим.
Школу окружала стена новостроек, внутренне напоминавшая мои. Они вызывали странное чувство, так как за ними почти сразу начинались леса. Я даже помню окно на одном из домов. Оно было сделано из непрозрачного стекла, я видел его очень ясно и в цвете.
Я двинулся дальше. Отъехав не очень далеко от поселка, боковым зрением справа от себя я увидел море, северное холодное море, а прямо перед собой высокую гору. У меня было ощущение, что это была рудная гора. Я подумал тогда: «Какие у них здесь живописные места». Тут дорога вывела меня на побережье, вдоль которого тянулась узенькая обледеневшая тропка, с одной стороны ограниченная поручнями. Было лето, но я постоянно ощущал присутствие зимы. В море я увидел огромное количество плавающей рыбы, причем это были здоровенные рыбины, выпрыгивавшие из воды как дельфины.
Сначала я поехал по тропинке вдоль берега. Меня преследовал страх соскользнуть вниз - в ледяную, как мне казалось, воду. Доехав до середины, я повернул назад - было поздно, пора было возвращаться на вокзал, чтобы успеть на последний поезд.




- Кто ты?
- Я никто и ничто.
- А почему ты сидишь в урне?
- Я попала сюда случайно. Когда-то в этом месте находился храм, в котором меня принесли в жертву духу воды. Придушили на жертвенном камне и вырезали сердце, которое воскурили, чтобы прекратить наводнение, но оно было опустошительным. Весь остров ушел под воду, многие утонули тогда, в том числе мои родители. Уцелел жрец. Вон он идет по дорожке между деревьев.
  Лев встал всматриваться сумрак белой ночи и действительно увидел темную фигуру рядом с обелиском. Он вскочил и побежал к ней. Фигура тоже бросилась бежать в сторону выхода из сада. Лев на бегу схватил какую-то железяку, намереваясь избивать ею жестокого жреца. Он налетел на него сзади и повалил на землю. Жрец кричал и вырывался. Лев наносил ему удары по лицу и спине. Жрец взмолился не бить его. Лев встал над ним, держа железяку наготове. Перед ним валялся бомжеватый пожилой бородач в рваной кожаной куртке. От него несло псиной и кислым алкогольным перегаром.
- Ты жрец. Убил ты девочку.
- Я никакой не жрец, я Василий.
- Ну расскажи тогда какую-нибудь историю.
- Ночевали мы как-то в подвале одного дома на Пятой линии. Была морозная январская ночь и нас много набилось тогда в тот подвал - человек семь, наверное. Готовили на керосинке какую-то еду, выпивали разбавленный спирт. Недавно закончились новогодние праздники и многие из нас не просыхали уже более десяти дней. Да и есть ли смысл нашему брату когда-то выходить из запоя? И вот вдруг мы слышим кто-то идет к нам по лестнице, мы посветили фонарем и видим мальчонку лет тринадцати в курточке и рюкзаком. Мы спрашиваем "Тебе что нужно, заблудился никак?" А он отвечает: "Пришел я на вас посмотреть и убедиться кое в чем." И после этого достает большой нож и с диким ревом набрасывается на Валентину, женщину Одноногого Володи и перерезает ей горло. Тут кровища, конечно, брызнула во все стороны. Валентина хрипит, за шею держится и медленно сползает по трубе на землю, а школьничек-то куртку расстегнул, а под ней алый пионерский галстук и белая накрахмаленная рубашка. Прыгает он на Палыча. Палыч охает и только сучит руками, а сделать ничего не может. Мальчонка вгрызается ему прямо в лицо, откусывает нос и отплевывает в сторону. Кричит страшно при этом фальцетом, переходящим в  низкий бас и обратно. Одноногий Володя думал на одной ноге от него убежать, но споткнулся и упал, выставляя свою палку вперед, пытался так отбиваться от школьника, но тот выхватил трость из рук Володьки и забил ею инвалида насмерть. Тот похрипел немного, да и затих. А мальчик на шорох бросился в сторону, там Галина Степановна затаилась за трубой и молилась тихонечко шепотом. Но демонический школьник настиг ее и там и, разбив голову об чугунную трубу, стал высасывать мозг бедной женщины. В подвале слышались стоны и предсмертные хрипы, перемежающиеся чавканьем и сосущими звуками. Тут я понял, что школьник отвлекся на какое-то время и бросился бежать к лестнице, ведущей во двор. Выскочил я прямо в метель и побежал по скрипучему снегу под свет фонаря. Потом выбежал со двора на линию и бросился в сторону Академии Художеств. Остановился я только на берегу у самых сфинксов. Я стоял на краю гранитного спуска к реке и, смотря на белые снежинки, пропадающие в смолисто-черных водах Невы, трезвел.