Раньше-то во мне силищи было ого-го! Бывало с утреца, на крылечко выйду и чую, силища во вне лютует, наружу просится. Не выдержу, да как закричу! Так кричал, аж штаны на мне лопались! Или это я не кричал?... Да, не важно, главное силища перла ото всюду, даже домашние на это обижались, особенно корова. Такая привередливая, не приведи Господи! Не понравилось ей, слышь, что я ее налысо побрил и в армию служить отправил.
А ночью? Ночью сплю и краем глаза чую - силища прет. Ее и так на троих хватит еще и четвертому останется, а она еще прет! Аж ножки у кровати разъезжаются, во как прет! Того и гляди, к утру беда приключится. Что делать? Стал среди ночи тоже выходить на крыльцо. Выйду, крикну, штаны лопнут, корова в истерике, соседские девки в обмороке, куры с насеста попадают - иду спать. Вроде как полегчало.
Говорят, что поэтому у нас в деревне все бабы раньше времени рожали, не уверен, хотя всякое может быть. Не зря же, как какая свинья разрешится не может, председатель сразу ко мне!
-Выручай, Афтодил, надо помочь свинье. Иди за три версты в лес и оттудова негромко шикни на свинью. Штаны мы тебе выделим, девок упредим, баб сховаем.
Конечно, выручаю, а как же без этого. Раз военные у нас в деревне квартировались. К утру полк собирать, а где кого искать? Девки-то у нас дюже справные, особенно Дарья. Полковник сразу к председателю.
-У вас есть в деревне мужчина с крепким голосом, который мог бы скомандовать построение, а то я чего-то охрип?
Оно и понятно, как ему не охрипнуть, если он всю ночь с колокольни кричал пьяные песни и призывал Дарью прийти к нему немедленно ать-два! Председатель ко мне его направил. Я говорю:
-Конечно, помогу, как не помочь. Надо прошептать, или вполголоса?
-Какой полголоса? - возмутился полковник, - Крикнуть во всю мочь!
-Это пожалуйста, а то председатель мне запрещает кричать.
-А чего это председатель к нам бежит и руками машет? - спрашивает полковник и рупор мне дает.
-Может грибочков объелся и бежит предупредить, что бы мы не ели.
-Какой заботливый! - умилился полковник, - Ну, кричи, что ли?
-Прямо в рупор? – спрашиваю.
-Конечно, прямо туда.
-А председатель говорит, что если мне рупор дать, то и атомной бомбы не надо.
-Странный у вас председатель. Давай, как рукой махну, так и кричи!
Я и крикнул. Штаны, конечно, лопнули. Причем как на мне, так и на полковнике, еще и председателя слегка зацепило, он, правда, успел залечь, как увидел, что полковник мне рупор дал, да рукой махнул. Всего-то оглох на недельку, да глаза выпучил на всю жизнь. Зато как построились! Кто в чем был, тот в том и построился. Причем вместо одного полка четыре набралось. Все встали в строй. Военные, демобилизованные, девки, бабы, дети, старики, старухи, даже из города кое кто пришел и потом еще, в течение недели все подходили и подходили пешие и конные, с ружьями и вилами, с фуражом и на легке. Моя корова лысая, та первая пришла и на меня смотрит. Я ей говорю
-Ты, Буренка, можешь дома остаться. Разрешаю.
А она головой машет, дескать не могу, когда такая беда пришла. Солдаты кричат:
-Веди нас, генерал!
-Куда вас вести-то, соколики? – спрашиваю.
-Веди нас, - говорят, - за нашего полковника батюшку мстить! Кто-то же надругался над ним, да так страшно! Штаны в клочья, рубаха в клочья, сапоги в клочья! Сам в клочья и плачет! Даже шашка узлом у него завязалась, во как! Так что веди нас, товарищ генерал – майор!
-Ладно, - говорю, - соколики, поведу вас! Поведу вас за поля широкие, да за ой, леса темные! За реку быстру, да за овраг глубокий!
-Согласны! – Кричат солдатушки мои, - А чего там, генералисмус – батюшка?
-А там, детушки мои солдатушки, стоит пивной ларек.
-Ура-а-а!! – закричали солдатушки, особенно бабы с детьми.
И пошли мы ротами и полками! И все преодолели и превозмогли, благо что ларек недалеко стоял, ходу было минут 10 и ударом спереди, сзади и с боков захватили вражеский плотздарм, хотя и хитер был враг, хотя и кричал:
-Что же вы делаете, сатрапы! За пиво же деньги плачены!
Хохотали только мы ему, да кулаки в рыло сували, особенно бабы. А после вышли на бугор, легли на солнышке, кого где приспичило и песнь запели.
-Подпой нам песню раздольную! – просили мои подчиненные, - Али ты не президент – батюшка всея Руси и прилежащих к ней окраин Америки?
-А, что? – говорю я им, - И взапою! Только вот как вполголоса петь, али вчетверть?
-Пой во весь! – разрешили солдатушки, особенно глухой дед Петро разрешил.
-А быть по-вашему! – сказал я и запел. Первый раз ничего не боясь, во весь голос, да с душой, да в пляс пустился!
И что странно, все были довольны! А как же еще могло быть, главное, что бы с душой!