Как-то однажды гадалка, древняя старуха с помутневшими от времени глазами и желтым лицом, которое когда-то возможно было красивым, но теперь ставшее похожим на износившуюся маску, сказала перед смертью что жизнь всей нашей деревни в корне изменится в день когда будет идти дождь. Я не особо ей верил, в нашей деревушке все считали, что гадалка давно выжила из ума, ведь ей было, как говорили знающие люди, не меньше ста лет. В нашей небольшом селении, лежащем на холме среди равнин, часто идут дожди, иногда они идут не перереставая неделями, дождь барабанит по крышам домов нагоняя тоску на их жителей, вызывая желание спать до тех пор пока над деревней не взойдет солнце и его яркие лучи не заиграют с радугой, уходящей в голубое небо, очистившееся от туч, а в воздухе не станет носиться запах свежести, какой всегда бывает после дождя и от которого немного кружится голова. Да к тому же я вовсе не хотел чтобы жизнь моя как-то менялась, да я не был абсолютно счастливым человеком, но скажите мне где вы видели абсолютно счастливых людей? Когда мне бывало особенно грустно я просто смотрел на огонь горящий в печи, я смотрел на него не в силах отвести взгляд и мне казалось этот огонь сжигает все мои печали. В тот апрельский день, когда это случилось шел дождь, это была моя 23-я весна, но впервые за всю мою жизнь теплый весенний дождь шел не переставая третью неделю. В тот день в нашу деревню откуда-то с юга пришел человек, было в его манерах и облике что-то чужое, незнакомое. В наши края вообще редко заходят чужаки, старейшины говорили что последний раз это случилось 30 лет назад, когда к нам заехал заблудившийся на равнинах караван, состоявший из дюжины человек, и трех десятков невиданных ранее ни кем диковинных вьючных животных. Но этот странник был пешим, он был одет в насквозь промокший, порядком истертый серый балахон с капюшоном покрывавшим голову, под которым скрывалось бледное худое лицо и большие уставшие глаза, излучавшие доброту и спокойствие, даже скорее не спокойствие а полное умиротворение, какое бывает только у покойников или у святых на церковных образах. Странник вышел на главную деревенскую площадь и неподвижно застыл там словно живая статуя. Он стоял так несколько часов пока кто-то из жителей, заинтересованных странным незнакомцем не преодолел свой страх перед чужим и неизвестным и не подошел к путнику. Этим жителем был я. Я подошел и робким голосом спросил:
-Кто-ты? Что занесло тебя в наши края?
Странник взглянул мне прямо в глаза и тихим, усталым голосом произнес только одно слово, так как-будто хотел чтобы его слышал только я:
-Судьба...
Тут в разговор вступил деревенский староста, он был уже не молод, ему было за 60, и в этот дождливый день его ужасно мучил артрит, потому голос его был осипший и болезненный:
-Чего тебе здесь нужно, странник? Мы бедная деревня, и нам нечего тебе предложить.
-Я здесь чтобы помочь вам.
-Чем ты можешь помочь нам, ты ведь простой нищий побирающийся по окресным деревням, живущий за счет добродушных дурачков. - тем же сиплым голосом выпалил деревенский староста
-Мне не нужны ваши деньги, ведь у вас все равно их нет, в вашей деревушке уже 30 лет не было караванов. Я могу выличть ваших больных и даже выполнить по одному вашему желанию, и с вас я за это ничего не возьму.
Мы долго совещались всей деревней, одни говорили что этот человек блаженный, другие смеялись и говорили что это какой-то мошенник, потому что люди ничего не делают просто так, не надеясь на какую-то выгоду, другие же говорили что этот человек странствующий лекарь, обладающий знаниями алхимии и секретами древних мудрецов, умевших превращать камни в золото, а бабка Алкида кричала что это антихрист спустился на землю и что его надо повесить. Но все же после бурных споров мы пришли к выводу что пусть для начала странник вернет зрение старому Евлидию, ослепшему лет трех от роду, и тогда мы посмотрим мошенник это или целитель. Когда мы подвели Евлидия к страннику, тот назвал Евлидия по имени и взял за руку.
-Скажи, ты правда хочешь быть зрячим, ты хочешь взглянуть на этот мир?
-Это было самым большим моим желанием с трех лет, сейчас мне уже 73 и смерть моя не за горами, и перед смертью я очень хотел бы взглянуть на этот мир как делают это все люди
Мы перешептываясь смотрели на эту картину, а в это время странник стал перед Евлидием на колени и подняв голову взглянул старцу в глаза и произнес:
-Прости меня.
-За что - проворчал Евлидий и друг воскликнул:
-Черт побери, я вижу свет! - простерев руки к небу он стал кричать -Это небо? Боже как оно прекрсно! Оно ничуть не изменилось за 70 лет!
Я поднял голову но ничего прекрасного там не увидел, всего лишь серое и мрачное небо, поливающее унылым дождем бескрайние равнины. А люди тем временем обступили странника со всех сторон, каждый просил его о чем-то, у кого-то болела жена, у кого-то корова, некоторые хотели стать самыми богатыми людьми в деревне, кто-то хотел жить в райском городе, где никогда не идет дождь и все время лето, кто-то хотел заполучит в жены первую красавицу деревни Эрмильду. Но всех прервал власный и осиплый голос деревенского старосты
-Тихо! - гаркнул он, -Мы начнем с самых нуждающихся, с тех чьи проблемы наиболее важны.
Затем он обернулся к страннику и сказал:
-Прости нас добрый человек, за то что сомневались в тебе. Если ты хочешь помочь нам, то что ж делай это.
Бабка Алкида, невысокая старуха, с ястрябиным носом и маленькими хищными глазками, вновь заголосила об антихристе и конце света, но ее никто не слушал все смотрели на пришельца с надеждой. В тот день странник побывал в домах всех больных, и на каждого накладывал руку, говоря при этом какие-то слова на непонятном языке. Так как больных в деревне было всего четверо то исцеления быстро закончились и люди стали просить новых чудес. Первым был Фидий, он был самым бедным человеком в деревне, у него было 9 детей прокормление которых стоило Фидию огромных трудов, поэтому Фидий пожелал чтобы весь его огромный зеленый сундук, который он специально притащил из дому на деревенскю площадь, до краев наполнился золотом. "Зачем тебе столько золота?"-спросил староста, Фидий усмехнулся - "С этим золтом я сегодня же уеду со своей семьей из этой деревеньки, я куплю себе дом в большом селении у реки, что к востоку отсюда, там редко бывают дожди, там много еды, там мне не надо будет больше работать". Вторым был Титус, он пожелал чтобы его стадо увеличилсь вдесетеро. Когда очередь дошла до меня я растерялся и не знал чего мне пожелать, время шло и соседи начали толкать меня в бок: "Давай быстрей загадывай, еще много желающих", мысли кружились в моей голове точно пчелиный рой, я не знал чего пожелать, тут взгляд мой упал на стариков, стоявших рядом и молча смотревших на происходящее, точно так же они стояли здесь три дня назад когда мы хоронили Билия и вдруг, как буд-то черт меня дернул за язык:
-Я не хочу умирать, я не хочу быть стариком, живущим воспоминаниями...
Странник поднял брови в немом вопросе, как буд-то был ошеломлен моим желанием-
-Ты уверен в своем желании?
-Кажется да
Странник взял меня за руку и склонившись к моему уху признес
-Отныне и вовек.
Я немного напуганный отошел в сторону, мое место заняли другие, со своими просьбами, со своими желаниями.
Вечером произошло событие, точнее два события, всколыхнувшие деревню: Фидий был найден на улице мертвым, с разбитой головой, он лежал в луже в которую стекала его кровь из-за чего грязевая жижа под ним стала похожей на красную глину, его зеленый сундук с золотом бесследно исчез. И почти в то же время разгорелась большая драка между желающими стать мужем прекрасной Эрмильды в результате которой сразу два человека получили нож в живот и хотя оба были тот час исцелены странником у всех в серце поселилось чуство тревоги и беспокойства. Никогда в деревне не случалось ничего подобного, мы всегда жили тихо и мирно, конечно иногда у нас бывали ссоры, но они быстро и по-доброму разрешались, а тут чтобы из-за золота убили человека...Ночью большая часть деревни собралась в доме у старосты, мы думали что же делать нам дальше, первым выступил Евлидий:
-Семьдесят лет я был слеп, а теперь прозрел, я увидел как прекрасен этот мир и понял как многово я еще не видел, но я старик, и не успею наверное уже увидеть солнце и безоблачное небо, в серце моем поселилась скорбь, если бы я оставался слепым, то надежда увидеть солнце и радугу и дальние земли никогда бы не проснулась во мне, в один миг этот антихрист превратил меня из счасливого человека готового встретить смерть со спокойной душой в несчасного , чье единственное самое заветное желание обречено никогда не сбыться. Я стал зрячим, но если бы этот колдун сказал мне, как буду я мучаться, я бы никогда не попросил вернуть мне зрение.
Следующим слово взял Титус:
-Это дьявол, истинно говорю вам! Я попросил увеличить свое стадо вдесятеро, и что вы думаете, оно увеличилось, но у меня маленький хлев, и коровы стали топтать друг друга, часть животных погибла, а оставшиеся разломали частокол и сбежали, теперь я остался ни с чем, я стал нищим благодаря этому дьяволу.
Затем подошла моя очередь, подогретый выступлением предидущих ораторов, я стал говорить вовсе не то что думал, а то что хотели от меня услышать другие:
-Вы представляете, этот черт сделал меня бессмертным, но я не хочу быть бессмертным, жизнь моя ничего из себя не представляет, зачем мне ее продолжать на целую вечность, ведь так можно сойти с ума. Ну мало ли что я ляпнул этому демону в балахоне, это ведь не было моим истинным желанием...
Люди вокруг меня одобрительно закивали, с места вскочил Далий, щуплый человек лет сорока, пришедший на собрание вместе со своим старшим сыном:
-Этот пришелец - Сатана, только Сатане под силу творить такие безбожные чудеса, а глаза вы его видели, это глаза змея! - Люди опять одобрительно закивали, прошел легкий гул, который был нарушен истошным выкриком Далия:
-Сжечь его! Только так мы можем спастись от гнева Господня.
Дебаты продолжались до поздней ночи, каждый из тех чье желание исполнилось высказался, за исключением самых скромных. К середине ночи созрело решение - странника надо повесить, так сжечь его при таком ливне не представляется возможным.
Мы тащили его под дождем, размывавшем грязь, в которой вязли наши ноги, в полной темноте, так как факелы под этим ливнем упорно не хотели гореть, ночная тишина нарушалась шумом дождя да хлюпаньем наших ног по лужам, ну и конечно грозными выкриками жителей деревни, в адрес Сатаны, посягнувшего проверить нас на верность Господу. Мы тащили его к самому дальнему дереву , так боялись повесить его рядом со своими домами. Странник абсолютно не сопротивлялся, он молча шел за нами на веревке, обвитой вокруг его шеи, переодически поскальзываясь в грязи, кто-то водрузил ему на голову терновый венок, колючки которого, точно пиявки впивались в его кожу, и из мест их укуса тоненькими струйками сочилась неестественно алая кровь. Мы подвели его к дереву, Далий подпрыгнул и обвил другой конец веревки вокруг толстой ветки, несколько мужчин тотчас взяли переброшенный конец веревки, кто-то опять толкнул меня в бок:
-А ты чего стоишь, бери веревку -
Я колебался, мне вдруг стало жалко этого промокшего чужака с печальными глазами, я тихим голосом пролепетал:
-А может быть это не дьявол, а просто странный человек наделенный каким-то необычным даром?
Кто-то засмеялся:
-Ты посмотри на него, не дьявол, конечно дьявол, он - сатана. А может быть просто ты испугался?
Тут вмешался деревенский староста, все тем же сиплым голосом, он обратился ко мне:
-Сынок, это после всего что этот демон сделал тебе, ты хочешь предать нас, твоих самых близких людей, предать себя, свою бессмертную душу, предать Господа нашего?!
Я испуганно закачал головой:
-Нет, нет, конечно нет, я просто...
-Ну тогда берись за веревку.
И я взялся... Вместе с остальными, я напрягся и потянул веревку, тело странника приподнялось на несколько сантиметров над землей, потом на несколько сантиметров над всеми нами, увлекаемое вверх веревкой обвитой вокруг его шеи. Странник дернулся несколько раз и затих, только ветер раскачивал его тело из стороны в сторону... Серце мое наполнилось таким чуством буд-то я совершил что-то ужасное. Далий закрепил веревку на которой пронзаемое дождем и ветром раскачивалось тело в черном балахоне, хотя раньше мне казалось что балахон серый. Далий сказал:
-Пусть повесит здесь пока пройдет дождь, а потом мы его тело сожжем, если раньше его не съедят птицы.
Мы стояли и смотрели на странника, стояли молча, пока Фолкидий не нарушил наше молчание:
-А давайте посмотрим на его хвост и копыта, интересно какой длины хвост у черта?
Староста подошел к телу и сорвал балахон, никакого хвоста у странника не было, за его спиной пронзая тьму ночи сверкали огромные белые крылья, от которых исходило умиротворяющее фиолетовое сияние. Вдруг дождь внезапно прекратился, небо почти мнговенно очистилось от туч, и вышла полная луна, в ее желтом свете крылья странника стали казаться еще больше и еще белее. Все онемели. Далий попятился от дерева. Я упал на землю и зарыдал. Кто-то заголосил:
-О, Боже мы убили ангела!
Фолкидий заорал:
-Это все Далий, это Далий! Это не мы! Это не я!
А затем еще один крик разрезал, точно нож, покрывало ночи:
-Повесить!