— Зря ты с ним так…
— С кем? С этим? — толстый палец ткнул в направлении окна, за которым одиноко жалась тёмная фигура, охваченная лихой круговертью снежной пыли.
— Нас учили быть добрыми.
— Кто, этот? — палец указывал теперь на потолок, под которым висела люстра с немногими горящими свечками.
— Да, — едва послышалось в ответ.
— Он стар и немощен. Выжил из ума.— толстый палец покрутился у виска. — Маразматик. Ты ему веришь?!
— Он был другим.
— За это время многое изменилось.
— И ты в первую очередь! — вдруг резко возразил до того нежный и слабый голос.
— Кто, я? — палец теперь неуверенно уткнулся в грудь, где постукивали клапаны, свистел стравляемый пар, капало машинное масло.
— Я к нему со всей душой! А ты?! — продолжал окрепший голос. — Железяка!
— А сам-то! — оправдывался второй. — От тебя только красками пахнет. В лучшем случае — цветами. Ты — тьфу. Ничто. Какой от тебя прок?
Фигура за окном подошла ближе к стеклу, прислонилась к нему лбом, чтобы получше разглядеть, что происходит внутри. На мгновение спорщики притихли. Фигура постучала пальцем в стекло.
— Может, впустим?
— Кого, этого? — толстый палец опять указал на окно. — Нет уж, пускай поймёт, каково ему без нас.
Фигура постояла ещё у окна, затем махнула рукой и отвернулась.
— Но он же замёрзнет.
Толстый палец в задумчивости помял нижнюю губу, потрогал лоб, почесал за ухом.
— Без нас он всё равно никуда.
— Но я чувствую, что сейчас он особенно во мне нуждается.
Цветочный аромат разлился по натопленной комнате.
— Фу-у-у, опять навонял! — толстые пальцы зажали нос.
— Как хочешь, а я иду!
— Куда, туда? —палец указывал теперь на дверь.
Ответа не последовало. В тишине только поскрипывала люстра.
— Не могу открыть дверь… Помоги.
Толстые пальцы в ответ скрутили дулю.
— Да помоги же, он ведь уйдёт!
— Эх! Гвоздики-молоточки, шурупчики, болтики, винтики, гаечки, шайбочки! Отойди! А ну-ка!
Дверь распахнулась. Внутрь ворвалась снежная пыль. Ветер задул все горящие свечи и затанцевал с ослабшим пламенем в камине. Снаружи никого не было.
— Я так и знал!.. — нежные лепестки осыпались в мягкий снег.
— Не реви, без него обойдёмся!
— А ты подумал, кто тебе подольёт машинного масла на твои ржавые шестерёнки?!
В ответ только холодный ветер взвыл одиноким волком.
Возле окна снег был вытоптан, а следы уходили в стужу, во тьму и неизвестность.