полную версию читайте на
http://DuhRost.ru
Я получил сегодня почту. На нашу роту было только одно письмо — старшине Кузнецову. Мне это показалось странным. За все время, на моей памяти, это пер-вое письмо ему. Почерк, вроде, женский, откуда-то с Украины. Насколько я знал, наш старшина никогда не был на Украине. Он вообще был загадкой для меня, как впрочем, и для всех остальных. Зачем он был здесь? Чего ему не хватало в про-шлом?
Старшине едва перевалило за сорок, но вся его жизнь, на наш взгляд, была об-разцом безупречности. В школьные годы он не пропускал ни одной тусовки во дво-ре. Пел под гитару и пил душистый портвейн. Участвовал во всех драках, дорожил дружбой и честью и, естественно влюблялся. Улица учила его жизни по вечерам, днем он учился в школе и, проводил по несколько часов в спортзале. А по ночам засыпал с очередной увлекательной книжкой. После школы был институт. И он до-вольно успешно грыз там науки, но случилась армия, которая перечеркнула все. А в армии ему пришлось участвовать в заварушке с китайцами. Он выжил. Спасли навыки рукопашного боя, но пришлось научиться убивать. Он вернулся, оставшись человеком. Снова стал учиться в родном институте. К нему пришла большая и серьезная любовь. Через пять месяцев сказочных и кристально чистых отношений они решили пожениться. Но тут судьба внесла сои коррективы. Поступили как все-гда подло, грязно и неожиданно не давая времени ни подготовиться, ни опомнить-ся. При сватовстве выяснилось, что они родственники и не смогут пожениться. Че-рез неделю он был в Афганистане. Прошел его вдоль и поперек и снова выжил. Снова был безупречен и снова остался человеком.
Вернувшись, он устроился на работу в элитный журнал, получал приличную зарплату, вел себя мудро, пытался создать новую семью, но прошлая любовь не отпускала и не давала места для новой. Хотя, бурных и скоротечных романов было предостаточно. И вот он снова на войне. Безупречный воин. Храбрость не знающая границ, мудрость ведения боя и житейского быта, жестокость к врагам не знающая жалости и прямо-таки отцовское покровительство к нам, молодым офицерам и солдатам. Этот контрактник-доброволец с его бесконечными шутками и неутоли-мой жаждой жизни вел нас по чужой земле практически без потерь. И мы знали, пока он здесь, с нами ничего не случиться. Для него была важнее не просто побе-да, а чтобы после победы сыновья вернулись к матерям. Своей жизнью он не до-рожил, но все-таки был аккуратен, если и суждено отдать свою жизнь, то очень за дорого. А так днем раньше, днем позже. Не смотря на то, что он болтал без умолку и вечно сыпал шутками, больше мы о нем ничего не знали. Что привело его сюда? Мы видели много людей бегущих от войны, а он — бежал на войну. Почему так происходит? Никто не обращался к нему по званию, а он и не обижался. Для нас он был просто дядя Саша.
Когда я пришел с почтой, наша рота с хохотом и шутками обсуждала вопрос: возможна ли дружба между мужчиной и женщиной и, как быть в этом случае, с сек-сом, вернее с полным отсутствием его в отношениях. Дядя Саша, обычно давав-ший исчерпывающий ответ на любой вопрос, молча курил, полулежа у костра и, спокойно следил за беседой, никак не реагируя и, не высказывая своего мнения.
Я протянул ему письмо. Дядя Саша сначала смотрел с недоумением, потом схватил конверт и, с жадностью прочитав письмо, спрятал его в карман.
Дискуссия начала переходить рамки пристойности и тут кто-то спросил: «Дядь Саш, а ты, что думаешь по этому поводу?»
— Не знаю ребятки, — ответил контрактник. — Раз на раз не приходиться. Вряд ли будет дружба без симпатии или сексуальной тяги, а это значит, что рано или поздно, секс может случиться. Бывает наоборот, сперва у людей секс, потом рас-стаются, а после снова встречаются, поддерживают отношения, но уже без секса и, вроде как, дружат. Но все-таки каждый случай индивидуален, люди-то разные. Рас-скажу-ка я вам, ребятки, случай из жизни.
Встречался я, как-то по молодости с девушкой. Она была студенткой и, у нее часто собирались подруги. У них были приняты девичники, теперь и я принимал в них участие. Вроде как со всеми девчонками дружил, но понимал, что они чувству-ют меня безопасным, потому что я чужой. Встреть я кого из них на улице, попытай-ся познакомиться, неизвестно чем бы дело закончилось, а так откровенничали со мной. Девушку я свою не любил, Так просто встречались, не без секса конечно. Вот к одной подруге меня и потянуло. Посимпатичнее она была, и фигурка получше, и по характеру больше мне подходила. У нее тогда сложности были в личной жизни, что-то с любимым никак не могли отношения выяснить — и расстаться не могут, и вместе уже не хорошо. Вот она, значит, и уединялась со мной. Все пыталась выяс-нить, что да как, что я ей могу посоветовать как мужчина. Я откровенно хотел ей помочь и ничего себе по отношению к ней не позволял, правда, стоило мне это больших трудов, уж очень мне ее хотелось. И не просто как женщину, а может даже как жену, что бы почаще быть вместе, не только для секса, но и поговорить и все такое. Разумеется, я все скрывал.
С подругой свой я вскоре расстался и, с остальными девчонками связи оборва-лись. Прошло несколько лет, я сменил несколько работ. Была у меня тогда очеред-ная девушка, как всегда студентка. Уехала она на зимние каникулы к родителям, и я отдыхал в полном одиночестве. Работа — дом, дом — работа. Дня два я так по-наслаждался жизнью. И вот иду как-то по базару. Покупать ничего не собирался, просто путь решил себе сократить. Холодно было и мокро. Иду голову в плечи втя-гиваю и под ноги внимательно смотрю. Слышу, зовут вроде как меня. Оглянулся, девушка из-за прилавка рукой мне машет, — зовет. Подошел поговорили, что да как, ну дежурные ни к чему не обязывающие фразы. А я никак не могу понять кто она такая. Может, обозналась, думаю, но промелькнуло несколько имен моих при-ятелей, переспросила она что-то из моей прошлой жизни. Значит, точно знакомая. Но ведь зима, она укутана вся, один только носик и видно.
— А где ты сейчас работаешь? — спрашивает. Я пока думал, как бы ей это по-проще объяснить, она говорит, — только не скажи, что в редакции.
— Да вообще-то в редакции.
— Что журналистом?
— Да журналистом
— А я вот видишь, закончила университет, а стою торгую женским бельем на морозе.
— А что так?
— Да что поработала в школе, платят мало, инициативу проявить не дают, кол-лектив ужасный, все грызутся, друг друга подсиживают. Не по мне это. За квартиру каждый месяц платить надо, за садик. Тут хоть платят стабильно, да нормально.
Тут я ее узнал, наконец, это была та самая однокурсница моей бывшей девуш-ки. Света. Ну конечно, после учебы из общежития ее попросили, а сама она, кажет-ся с Украины. А вот садик… Впрочем, сколько лет прошло.
— А ты молодец, в таком крутом журнале работаешь, — сказала она мне с ка-кой-то тайной завистью. — Вам там случайно корректор не нужен, — тут она, ка-жется, покраснела, застеснялась. Сразу видно скромная, не привыкла просить. Нам корректор был совершенно не нужен, но я почему-то объяснил ей, где редакция, чтобы она завтра подошла.
Утром я был у шефа. Не знаю, что было у меня написано на лице, что таилось в глазах, но шеф с каким-то участием сказал: «Пусть подходит, возьмем». Когда я вышел из кабинета, Света стояла в коридоре. Теперь я не мог ее не узнать. Она была в той же одежде, которую я видел на ней шесть лет назад. В глаза бросалась ее безупречная фигурка и стройные ножки, что возбуждали меня в молодости. Да, но теперь у нее проблемы с садиком, значит, есть ребенок, есть муж, да и моя де-вушка через пару недель вернется.
Разговор у шефа продлился всего несколько минут. Он взял ее на работу, зар-плату назначил много больше, чем в школе и на базаре.
Когда закончился рабочий день, шеф позвал меня к себе.
— Слушай дорогой, — сказал он мне с хитрецой в глазах. — Я не знаю, что там у тебя да как, но специалист она высокого класса. Раз ты привел мне такого ценно-го сотрудника, будь любезен, получить премию.
— Я смотрю на шефа, смотрю на свою месячную зарплату, что он выложил пе-редо мной на стол, пытаюсь что-то понять. А у шефа уже важный разговор по те-лефону. Пришлось уходить, не подслушивать же. Но шеф прикрыл ладонью трубку.
— Подожди, — порылся в столе и выложил еще пачку купюр. — Передай девуш-ке подъемные, скажи, что я очень доволен ее работой.
Света ждала меня в коридоре, оказывается она живет недалеко от меня и нам по пути. Я отдал ей все деньги, рассказал о довольном шефе. Тут у Светы случил-ся легкий шок.
— Я, — говорит, — имя твое сразу не могла вспомнить, там, на базаре. Вижу идешь такой озадаченный, что и звать не стоит. Позвала на свою голову. Я таких денег в жизни никогда в руках не держала. Целый день в уюте в тепле, коллектив такой хороший. Это что — рай?
Тут ребятки мне не по себе стало. Я же если что-то делаю, то не за благодар-ность же, не еще за что, а так, просто. А Светка словами сыплет, да еще на кофе меня приглашает. Я отнекивался по дороге, но она меня уговорила.
Квартирка у нее была уютненькая, чистенькая. Сразу видно хозяйственная дев-чонка аккуратная. Сынишка забавный такой, маленький, а умный. Посидели мы по-болтали. Я по дороге вина бутылочку взял, тортик. Так что не на полчасика получи-лось.
Вдруг сынок говорит: «Так, знаете что, уже десять часов, а мне, между прочим, в садик вставать рано надо. Так что вы тут развлекайтесь еще, а я спать пошел. Только это, тортика мне кусочек на завтрак оставьте».
Когда ребенок ушел я подумал, что и мне пора бы, но Света говорит: «Ну, вот сын ушел, теперь я тебе спокойно все расскажу».
Говорила она до половины третьего. Сердце кровью обливалось, сколько ей в жизни досталось. И все эти годы выговориться не могла, не кому было. С тем сво-им другом они так и не выяснили отношения — поженились. Сняли эту квартиру, ребенка сделали. Совершенно чужие люди, так друг друга и не поняли. Разводить-ся уже собирались. У парня с головой что-то не в порядке было. Поработает где-нибудь, а потом, то посмотрел кто-то не так, то сказал не то, я туда из принципа больше не пойду. А принципы у него, надо сказать, очень странные были. В конце концов, он ничего лучше не придумал, как из окна сигануть. Света бегала вокруг него, вызывала «скорую», в больнице отхаживала, но помнит только, что неподале-ку стояла машина и в ней играла музыка: «Это удивительный был аттракцион, так еще никто не шутил как я и он».
Умер парень, а ребенку только годик был. На работе в школе неприятности по-стоянно были, а теперь с ребенком вернулась еще больше проблем. Но тянула лямку, подрабатывала, где могла, хорошо по соседству семейка хорошая была. Мужик дальнобойшик, дома почти никогда нет, жена домохозяйка, ребенку восемь лет. Так они с удовольствием за пацаном присматривали.
Постепенно выжили Светку из школы, пристроилась на базаре. Ухажеры появи-лись. Всем постель подавай, а помощи никакой. У всех либо жены, либо серьезные невесты, а ты так, для развлечения. А я же, ребята, все эти годы, где-то рядом хо-дил, от одиночества страдал, подходящей девчонки не мог себе найти, все на каких то… деньги тратил. Не по себе мне что-то стало. Захотелось мне уйти после ее рассказа. Света уговаривала меня, куда на ночь, оставайся. Это не было пригла-шением в постель, наверняка нашлась бы раскладушка или еще что. Но ни к чему это было.
Стал я бывать у нее в гостях. Пацан умилял меня своей развитостью, а он бал-дел от позабытых давно бананов и тортов. Света осталась той же. Не прилипла к ней эта житейская грязь. Всегда девушка была высоко одухотворенной, тянулась к прекрасному. Вот мы и сидели с ней на кухне, обсуждали книги интересные, стихи читали. В театр ходили, на концерты. Не знаю, как у нее, но для меня это было все так романтично. Постели я не допускал, под ручку только ходили, даже не обнима-лись. Дома я потом калачиком заворачивался от желания, но никогда у Светы не оставался и намеков на секс не делал. Моя девушка должна скоро вернуться, а у Светы, дома, на Украине, первая любовь. Письма пишет, все ждет.
Так и пролетело две недели. Сдались мы, в конце концов. Сидели на кухне, по-пивали кофеек, беседовали, а потом набросились друг на друга. Бурно ночь прове-ли.
Ну, все, думаю, конец дружбе, конец романтике. Теперь не будем допоздна ко-феи гонять, да книжки читать. Теперь побыстрей пацана уложить и самим в по-стель.
А утром телеграмма. Дома папа тяжело заболел. Ну что делать? Отправил я ее с сыном, билеты достали, проводил. Шефу потом все объяснил, он не обиделся.
А тут и Нинка моя вернулась. Отвык я от нее уже, другими глазами смотреть стал. Но постепенно все стало на свои места, вернулись прежние отношения. Све-та позвонила через неделю. Умер папа, был инфаркт. Я сказал ей, что бы не спе-шила на работу, с шефом поговорю, отпуск оформим. Неделю еще Света побыла дома и приехала, уже без сына. Мама настояла, что бы он там остался. Ей теперь скучно одной, да и в школу скоро.
Как мне быть. Стал встречаться с двумя сразу. Нинка чисто для тела, а Света для души. Но зачем все это было. Душа и Нины не на много меньше, чем у Светы. А у Светы тело не хуже, чем у Нины. Так я и был по очереди с ними. И обе были мне нужны, с обеими было хорошо. Хоть и аморально это. Надо было что-то де-лать. Но судьба как бы сама все решила. Через пару недель пришла телеграмма: «Мама сломала ногу».
Поговорили мы той ночью со Светой. Чего мучиться. Дома есть школа, в которой можно работать, а школой Света, честно говоря, болела. Пацан у бабушки под при-смотром всегда, подруги детства, опять же этот — первая любовь. Перед шефом, правда, не удобно. А наших отношений в разговоре мы так и не коснулись. Решила Света ехать домой навсегда.
Шеф нас выслушал внимательно: «Ну, что я могу сказать, — говорит. — Это жизнь, всякое бывает. А что делать? Я вот только денег могу дать на дорогу, на первое время. Спасибо Света за хорошую работу. Будет трудно, возвращайся. Место всегда тебе найдем».
Собрали мы со Светой ее вещи, приехали на вокзал, а поезд опаздывал. Измучили мы друг друга прощанием, да разговорами. Света была благодарна судьбе. Наконец все стало на свои места: случайные прохожие помогают, шеф ни разу не пристал, а столько денег дал. За сотую часть многие считали, что она им по гроб жизни обязана ноги раздвигать. Наконец-то она возвращается домой, где все такое родное. Больше не будет грязи и таких больших проблем. Не будет базара, будет школа. У Светы столько задумок, столько новых методик. Все-таки школа, дети — это смысл ее жизни, ее любимая работа.
Потом я получил ее письмо. Доехала нормально, довольна всем. Благодарна за все и мне и шефу. Я как-то сразу не ответил, и слов не было и, занят был, а потом и не стал писать ничего. Во втором письме Света сообщила, что выходит замуж за свою первую любовь. Снова рассыпалась в благодарностях, спрашивала у меня разрешения, не обижусь ли я? На этот раз я сразу решил, что не буду отвечать. Какое я имею право лезть в чужую судьбу — разрешать, запрещать. Больше писем не было.
Вот такая, ребятки история. Была дружба, был секс. Что да как решайте сами. Только я, наверное, чего-то в этой жизни недопонял. Жалею что ли? Столько разных вариантов могло быть у этой истории, поведи я себя по-другому.
Дальше продолжать мы не смогли и, переспросить дядю Сашу ни о чем не успели. Увы, началась атака.
полную версию читайте на
http://DuhRost.ru