Ай, воскликнул он. Его бок был почти полностью сожжен костром инквизиции. Ай ай ай. Он упал на землю задыхаясь прополз несколько десятков метров. СМЕРТЬ СМЕРТЬ СМЕРТЬ КОЛДУНУ, орала толпа. Но он не был колдуном. Колдун – седой старик с глубокими ясными глазами – молча стоял привязанным к столбу и смотрел на толпу. На огонь, сжиравший его одежду колдун не обращал внимания. а он! Он полз по земле, уйти уйти убежать улететь поскорее от этого огня, скорее!!
Он уперся во что-то.
ГИЛЬОТИНА
Боже мой, подумал он. Боже мой.
Что-то подняло его в воздух и бросило под нож. На гильотине никого не оказалось. Он молча лежал и смотрел как сверху на него смотрит нож.
Ну что, проверим лезвие? Раздался голос.
Давай, скоро начнется ПРЕДСТАВЛЕНИЕ.
Боже мой боже мой боже
Он не мог пошевелиться, ветра не было. Они ОТПУСТИЛИ нож.
Чьенк!
Нож разорвал его пополам.
Никто не отвернулся в ужасе. Никто не поморщился от его вопля. Женщины не заплакали в горестном сожалении. Этой смерти не заметил никто.
Никто кроме дерева около площади.
Кроме старого пожелтевшего дуба.
Боже мой, бедный мой листик, бедный мальчик, причитал дуб.
А Осень закрыла глаза и заплакала. Она чувствовала вину, но она была всего лишь осенью.