Олег Захарьевич оскотиниваться начал так давно, что момент, когда он оскотинился окончательно, установить точно очень трудно.
Однако, когда-то это произошло, и ко времени, к которому относится наш рассказ, Олег Захарьевич являлся уже законченной скотиной. Со стороны, сказать этого было нельзя. Он был обычный пенсионер, ходил с авоськой и ездил бесплатно на общественном траспорте на другой конец города за более дешевыми продуктами.
Еще иногда он играл в домино во дворе с другими пенсионерами, редко встречался с детьми, покорно терпел брюзжание по-стариковски сварливой жены. Однако, момент истины когда-то наступает для любого окончательно оскотинившегося человека. Для Олега Захарьевича он наступил в день его смерти, который, по причинам, которые будут изложены далее, стал днем окончательной его погибели.
Итак, Олег Захарьевич умирал. Соседи, старики и старухи, заходили в последний раз повидать Олега Захарьевича и дать ему утешительные напутствия на переход в мир иной. И все было бы также благостно и хорошо, когда бы не зашла попрощаться с Олегом Захарьевичем Екатерина Онуфриевна, женщина строгая и убежденая и очень переживающая за судьбы Родины. Надо заметить, что в тот момент, когда она зашла, в комнате, где умирал Олег Захарьевич, собралось немало народу и все сочуственно и соболезнующе смотрели на Олега Захарьевича и на его на глазах вдовеющую жену.
Екатерина Онуфриевна подошла к Олегу Захарьевичу, ласково сжала его стариковскую руку и нежно и печально произнесла:
- Олег Захарьевич, на вас одна надежда. Умрете, попадете в большевистский рай, увидите там Ильича, передайте ему, что Советская Россия погибает без него. Не подведите, Олег Захарьевич, на вас одна надежда, - и отпустила руку умирающего.
В комнате, до того момента шумной и гвалтливой, воцарилось молчание.
Гости изумленно ждали ответа Олега Захарьевича.
Тот улыбнулся, как-то косо и жеманно, и просипел:
- Нет, Екатерина Онуфриевна, нету такого, большевистского, рая.
И умер навсегда.