Не рожденные на свет

       
Придя домой после очередной, весьма горячей встречи с друзьями-соратниками меня, как и всегда после приема больших доз спиртосодержащих изделий, потянуло на общение. Взяв с книжного шкафа свою потрепанную записную книжку в коричневом переплете, я отрыл ее на первой попавшейся странице. Выпала буква «С», на которую в самом конце страницы была записана фамилия «Степаненко». Это был мой сокурсник по мединституту, где я когда-то учился. Рука сама набрала номер.
На удивление, Виктор говорил со мной очень приветливо, даже радостно. В конце разговора он пригласил (а точнее - упросил) меня приехать в гости. Прикинув, что всевозможные дела на завтра у меня отсутствуют, и единственной альтернативой проведения дня остается сидение с книгой в прокуренной комнатке, я решил совершить визит вежливости.
Утром, зайдя в винный магазин и купив бутылку портвейна «Агдам», я отправился в заживо погребенный в сугробах пригород с соответствующим названием - Горелово. Вскоре я уже стучал в облупившуюся дверь полусгнившего деревянного домика - единственного наследства усопших родителей Виктора.
Хозяин встретил очень радушно и провел в маленькую комнатку с остатками обоев на стенах. Распечатали бутылку, выпили. Начались разговоры о жизни и судьбах. Витя после института долгое время был безработным, его никуда не брали даже в качестве рабочего - уж слишком мечтательным он казался работодателю. Потом с грехом пополам устроился в весьма жутковатое место - санитаром в детский МОРГ, обслуживающий преимущественно дома ребенка. Вскоре к своей работе привык, маленькие трупики воспринимал спокойно, с хладнокровием.
Потом - воспоминания. Вспомнили радости и грусти студенческой жизни, веселые пиры молодости и сокурсница Ирина, в пьяном виде залезавшая под стол и виртуозно хватавшая мальчиков за самые интимные места. Вслед за портвейном, как всегда, пошла водка, а потом - пиво.
Дальше - очередь откровений. Витя качающей походкой прошел в центр комнатушки, отодвинул палас и поднял люк погреба, зажег свет и поманил меня пальцем:
- Сейчас я тебе кое-что покажу, но только о том, что увидишь - никому, ты единственный, кому я решил довериться, помни об этом.
Мы спустились в подполье, которое на мое удивление было весьма просторным и даже уютным, прошли мимо шкафчика, из которого несло какой-то химической дрянью и эмалированной ванночки. Наконец мы оказались в большой комнате, стены которой были сплошь уставлены холодильниками. Здесь были и «Саратовы», «Арагацы» и «Юрюзани», более современные “Мински” и холодильники закордонного изготовления.
 - Что, коллекционируешь? - спросил я.
Вместо ответа Виктор открыл один из агрегатов... И... Бог ты мой!!!
Я задрожал и медленно осел. Холодильник был битком набит аккуратно спеленатыми детскими трупиками. «Маньяк? Извращенец? Сумасшедший?» - лихорадочно пронеслось в моей голове. Но тут же осекся, поймав гневно-разочарованный взгляд Вити.
 - Видать, я ошибся в тебе. А я ведь тебя пригласил только потому, что помню, что было в тебе что-то метафизическое, по крайней мере поражал твой пронизывающий предметы взгляд. Как я понял, ты не смог осознать моей Миссии.
 - Прости, я просто от неожиданности, да и какую реакцию ты ожидал увидеть от совершенно неготового к такому зрелищу человека, пусть даже и метафизика?
       - Ладно, извини. Так вот, никакой я не педонекрофил, не псих, не гуманист-коллекционер потомок просвещенцев, ну и, разумеется, не торговец детскими внутренностями. Я - Хранитель. Вначале мне было очень жаль бедных детишек, даже плакать по ночам приходилось. Но потом понял: не жалеть их, а завидовать им надо! Ведь эти тельца по сути - пустые невостребованные оболочки. Души, которые должны были в них вселиться настолько чистые, что не стали приходить в этот мерзкий мир, отбросили уготованные для них оболочки. Этот мир ничего хорошего им не нес, и они смогли сразу же преодолеть Отчуждение, вернуться домой, к Хозяину сразу. Значит, их души суть Ангелы Господни, и в Конце времен они вернутся и станут править теми из нас, кто отыщет Спасение. Это будет абсолютно справедливая власть, ибо она от имени Господа, власть Венценосных младенцев. Все мы должны готовиться к этому и у каждого из нас есть для этого свое предназначение. Свое, я понял сразу, когда переступил порог Морга.
- Так в чем оно?
- Спасать и хранить. Спасать эти оболочки от огня крематориев, могильных червей и ножей студентов мединститутов. И хранить их, беречь до возвращения Хозяев, до Конца миров.
- А ты рассчитываешь дожить?
- Не доживу - найду преемника, такого же подвижника как я, и он понесет дальше этот крест. Свято место пусто не будет, можешь быть уверен. А у меня, как видишь, кроме этого Послушания ничего больше нет, да и уже не будет...
Встреча вскоре завершилась. Я пообещал Вите помогать, чем смогу и направился по протоптанной в снегу тропинке к остановке автобуса. По пути боковым зрением я видел выходящих из Витиных ворот Венценосных младенцев и слышал тихое-тихое, едва слышное ангельское пение, а голову смотрящего мне вслед Виктора неожиданно окружил нимб.