ВНИМАНИЕ!
Настоящий текст является старой версией романа. Текст сохраняется как первая Интернет-публикация. Изданная на бумаге версия романа называется "ЗАБАВЫ ЖЕСТОКИХ БОГОВ" (ЭКСМО 2002). С этим вариантом можно познакомиться на сайте автора www.brakhman.narod.ru или в разделе ЗАБАВЫ ЖЕСТОКИХ БОГОВ страницы автора на Прозе.ру
1. ДОРОГИ, КОТОРЫЕ ВЫБИРАЮТ ЗА НАС.
окончательный вариант 2.
Броневая плита ворот медленно опускалась. Сначала она скрыла лица, руки, поднятые в салюте, потом черные мундиры с драконьими головами в петлицах, пояса с оружием, ботинки. Джек подумал, что некоторым не помешало бы их хорошенько вычистить для торжественной церемонии. Каре пилотов исчезло. Перед глазами была несокрушимая твердь металлополевого композита, которая за многие века стала шероховатой, темной и неровной, битой ударами стартовых ускорителей. Ждать было больше нечего. Ритуал был соблюден. Никто не кинулся звать его обратно.
Генерал Карцев устало распустил офицеров. Джек Эндфилд своим сверхчувственным восприятием проник в его мысли. Командир 511 полка с тоскливым раздражение думал, что теперь, по милости тупоголовых чиновников СБ, боеспособность конвоев и групп свободного поиска станет гораздо хуже. Драконы разошлись с площадки построений, как всегда, внешне спокойные и невозмутимые, стараясь не думать о том, как они сами покинут полк и Базу, чтобы никогда больше в этой жизни не вернуться в рубки боевых крейсеров. Смерть приходит в разных обличьях. Какая разница, убит командир 4 звена 2 эскадрильи в бою, превратясь в позитронный газ вместе со своим кораблем, был ли вынесен вперед ногами из траурного построения почетного караула в камеру дезинтегратора или демобилизован. Впрочем, последнего “мастера” Черного Патруля действительно боялись. Порой драконы, у которых заканчивался срок службы, специально подставляли свои машины под удар, чтобы только не возвращаться. Это было хуже, чем умереть, медленно и мучительно, на непригодной для жизни планете, после вынужденной посадки сбитого корабля. Приковать себя к слабому и беспомощному человеческому телу, ослепнуть, оглохнуть, стать мертвым еще до биологической смерти, прозябать среди внешне похожих, но таких чужих существ...
Капитан повернулся и зашагал по закопченному тоннелю к транспортнику, который лежал в самом начале стартового желоба. Этим путем пилоты уходили редко: умершие от ран, списанные, арестованные. Основные потери Патруль нес в Космосе. Эндфилд возвращался дорогой для пассажиров - тех, кто не считал этот путь черным: генералов, политкомиссаров, которые изредка прибывали с инспекцией, сотрудников СБ, врачей и гражданских специалистов. Если поискать, то на стене можно найти зарубку от луча, который убил второго лейтенанта Джона Смита - Коротышку. В официальном рапорте было сказано, что его застрелили при попытке к бегству, на самом деле с него сняли наручники и прикончили на месте без всякого предупреждения. Именно тогда, впервые пришло к Эндфилду ощущение собачьей удавки на шее, которая вначале так ласково приглашает идти, а потом жестко передавливает горло.
Когда подошел к концу срок контракта, Джек подал рапорт на продление, не особо надеясь на удачу. Впрочем, определенный шанс был. Если только вновь не вмешается Служба Безопасности, с ее вывернутой наизнанку, враждебной драконам логикой...
Генерал вызвал его и сообщил, что держать пилотов больше двух сроков они не могут. Рапорт Капитана отклонен. Оставлен без внимания запрос командования Базы о возможности использования Эндфилда как инструктора, консультанта, завхоза, директора офицерского клуба и прочее, и прочее. Все, пора собирать вещи. Джек сказал, что в течение десяти лет только и делал, что летал и стрелял, что ему трудно будет жить без Космоса, боевых звездолетов, Черного Патруля. По лицу генерала скользнула тень. Он заговорил не так официально.
- Вы хороший пилот и грамотный командир звена. Мне жаль терять Вас. Мы с Доусоном уже подготовили рекомендацию для поступления в Академию Генерального штаба, Вам нужно только составить новый рапорт. Я не знаю более достойного кандидата для продолжения военной службы, - помолчал и потом тихо добавил: - Сколько экипажей теперь погибнет.
Эндфилд шел и размышлял о странности своей двойной жизни, о том, что же полагается ему за все его добрые дела: быстрая смерть от луча или медленная в лапах дознавателя СБ и куда тянет эта невидимая, но прочная нить на шее? Впрочем, надежда действительно умирает последней. Академия, выпуск и снова Дальний Космос. Сам Капитан не очень верил в это, но...
84-метровый цилиндр транспортника принял Джека в тесный шлюз, и он взлетел на 9 метров выше уровня 0, в кабину, где все свободное место занимали приборы, датчики, панели, рукоятки - бредовое нагромождение дикого железа, которое попискивало, гудело, вспыхивало разноцветными огнями.
Чак Ричардс пилот, транспортной службы, уже был почти готов. Проделав заключительные пятнадцать-двадцать подготовительных манипуляций, он посмотрел на Эндфилда и спросил
- Что, не нравится?.
- Есть странная прелесть в старинных вещах, - ответил Джек.
- Сам ты старье, - обиделся пилот: - совсем новый аппарат.
- Я про принцип управления, - пояснил Капитан.
Ричардс проигнорировал его слова, и продолжил возню с тумблерами.
Вспыхнул сигнал “Минутная готовность”. По экрану поплыли цифры последнего отсчета. Внезапно вклинился оператор; - “Планета Дельта два в зоне нуль-циклона! Отмена! Отмена! Борт 386! Заглушить стартовый реактор, обесточить ходовые секции”.
- Вас понял, выполняю, - ответил пилот.
- Капитан Эндфилд на связи. Дежурный, что в пределах досягаемости?
- Планета Деметра, господин капитан.
- Пусть будет Деметра, - согласился Эндфилд.
На мониторе выскочили новые цифры, Ричардс стал перенастраивать свой корабль. Джек тем временем просканировал центральный компьютер, и узнал, что нуль-циклон существует лишь в голове старшего уполномоченного СБ, майора Доусона по кличке “Бешеный носорог”. Но больше он прочитать ничего не успел, лишь понял, что есть распоряжение доставить капитана Эндфилда в определенное, не указанное в директиве место, и сдать под наблюдение. Вновь пробежали цифры последнего отсчета, звездолет мягко вздрогнул. Мелькнули смазанные скоростью детали шлюза, и корабль покинул Базу 511.
В отличие от патрульных звездолетов, которые прямо из шахт ныряли в нуль-пространство, транспортник вынужден был идти на Кольцо, через которое с Базы отправляли грузы в один конец. Собственной нуль-установкой такие корабли пользовались только в исключительных случаях.
Их путь лежал через плотное поле астероидов - остатков планетной системы, вокруг взорванного светила. Корабль шел через мешанину обломков разных размеров, пыль и разреженный газ. Каменные бомбы были повсюду: - вверху, внизу, слева, справа. Локаторы транспортника выли на разные голоса, вспыхивали табло систем оповещения, на мониторах то и дело появлялись сообщениях о перегрузках в двигательных контурах и защите. Ричардс поминал Бога, черта, старое корыто, руки его летали от штурвала к пультам и рычагам хода, глаза бегали по приборным панелям и обзорным экранам. Звездолет вертелся ужом, уклоняясь от ударов. Плохо настроенные компенсаторы не полностью поглощали ускорения от маневров, и экипаж корабля мотало в креслах пилотской рубки из стороны в сторону. Время от времени Ричардс поворачивал потное и красное от напряжения лицо к Эндфилду. В глазах транспортного пилота Капитан видел выражение превосходства над “бесчувственным драконом”, который не в состоянии оценить его мастерство, почувствовать удовольствие борьбы с неповоротливой машиной и метеоритным роем, насладиться прелестью опасности. “Драконы летают так” - подумал Джек - “лишь, если боевой крейсер серьезно поврежден. Этот Ричардс... Неужели он в самом в самом деле думает, что это произведет на меня впечатление?”.
Но вот они вошли в искусственно расчищенную зону перед Кольцом. Полет стабилизировался. Корабль перестало раскачивать и трясти. Уже не опасные каменные глыбы, блестя свежими разломами, поплыли за кормой, переваливаясь с боку на бок в бесшумном полете, быстро уменьшаясь в размерах. Капитан понял, что за полем астероидов осталась не только База, но и лучшая часть его жизни. Это надо просто принять... Если не прямо сейчас, хотя бы когда-нибудь. Внезапно в голове Джека промелькнуло, что если бы их достал маленький камешек, из тех, что плыли под ними, то так, наверное, было бы лучше. Ведь рано или поздно игры со Службой Безопасности кончаются подвалом и дознавателем.
- Ну вот, а ты боялся, - обратился к Капитану Ричардс, улыбающийся и довольный, видимо ожидая похвалы за мастерский пилотаж.
- Займись лучше делом, - оборвал его Эндфилд. Драконы не любили транспортников.
- Борт 386, видим вас. Крен, тангаж, рысканье в норме.
Это дежурный оператор нуль-пространственной установки засек их на радаре. Далекая звездочка начала расти прямо по курсу. Пожалуй, слишком быстро.
- Борт 386! Замедлить скорость на четыре десятых.
- Вас понял, исполняю, - руки Ричардса поспешно забегами по клавиатуре.
- Борт 386! Скорость в норме, выключить двигатели.
- Есть выключить двигатели.
- Переключиться на внешнее управление.
- Есть! - с большим облегчением сказал пилот.
Дежурный продолжал скороговоркой, для контроля своих действий:
- Восьмая секция - максимум. Девятая... Подключить накопители. Полная мощность на оси.
Астероид приближался, медленно поворачиваясь. Когда столкновение уже казалось неизбежным, корабль прошел через маскировочное поле и попал в исполинскую воронку Кольца.
- Удачного перехода... - донеслось сквозь вой помех.
По звездолету побежали полосы разрядов, он вздрогнул, и словно остановился. Из нестерпимо яркой точки впереди, стали расширяться огненные кольца, потом все померкло... Лишь вибрация и чувство падения в бездонную тьму...
На экранах горели другие звезды. Механический голос повторял: - “Корабль вышел в расчетной точке с минимальным отклонением от цели. Повреждений нет. Все системы корабля работают нормально”.
Жесткий удар концентрированной энергии в фокусе нуль-пространственной установки в одно мгновение перенес звездолет на тысячи парсек, в центральные области Обитаемого пространства.
У Джека все плыло перед глазами. Капитан встряхнул головой, напряг и расслабил мускулы, чтобы вновь ощутить свое тело. “Дракон” телепортируется гораздо мягче.
Ожило радио:
- Неизвестный корабль, назвать свой идентификационный номер! Остановить ходовые реакторы! В противном случае стреляем без предупреждения!
Со стороны звезды вынырнуло звено “Ангелов”, тормозясь, и разворачивая полевые каналы пушек на транспортник.
- Говорит борт 212511386, транспортный отдел службы Дальней Разведки. Пароль доступа “ Чистое небо”.
- Вас понял. Назовите состав экипажа, личный номер каждого, воинское звание и выполняемые на корабле функции.
- Второй лейтенант ВКС Чак Ричардс, личный номер 523678321413, пилот корабля.
- Капитан ВКС Джек Эндфилд, личный номер 498587322210, пассажир.
- Пилот! Переключится на внешнее управление, открыть центральный компьютер для сканирования.
- Есть! - ответил Ричардс и добавил сквозь зубы: - “Пижоны”
Наклонясь к Эндфилду, он горячо и невнятно стал рассказывать о жутких порядках на Деметре, которая носит статус регионального центра. Джек досадливо отстранил болтливого пилота и произнес так, чтобы слышали все: “А почему ты мне только сейчас об этом говоришь?”. Действительно, все это можно было сказать раньше, да и не первый день Капитан живет на свете, сам знает. Пилот стал бледным, в голове закружились мысли о человеческой подлости. Под негодующие вопли систем контроля, звездолет выполнил маневр и двинулся к планете в окружении конвоя из кораблей охраны...
Вскоре транспортник опустился в обширном ангаре суперлинкора “Деметра-4”. Их встретил нестерпимый блеск металлополевого композита, наведенные на корабль прожектора, капониры построенные из той же полевой брони, с башнями орудий малого калибра. Снова залаяли динамики: “Выходить по одному, не делать резких движений, предъявить сигнальные браслеты для идентификации”.
Когда Капитан вышел из люка, массивный и неповоротливый в своем скафандре высшей защиты, на него глядел десяток стволов.
- Браслет на идентификацию, - пророкотал голос.
Джек медленно и осторожно протянул правую руку. Пискнуло считывающее устройство. “Личность капитана Эндфилда подтверждаю ”- загорелось на дисплее. “На корабле посторонних нет” - пришел сигнал от монитор-автомата. Команда досмотра опустила оружие.
Включился большой экран связи.
- Рад приветствовать Вас на борту орбитальной станции “Деметра-4”. Прошу прощения за доставленные неудобства, связанные с особым статусом планеты, - лысоватый молодой блондин с усталым лицом старательно улыбнулся. - Капитана Эндфилда прошу подняться в офис Службы на 25 уровне, кабинет 15.
Джек отметил, что изображение было скверного качества, звук искажен, а первый лейтенант намерено не представился. Четверо солдат под командой прыщавого капрала окружили Капитана.
- Эй, я сам найду дорогу.
- Отставить разговорчики. Не хочешь, пойдешь в наручниках.
Капрал недобро взглянул на Джека, ствол тяжелого излучателя уставился ему в живот. Один из «ржавых» сделал попытку вытащить пистолет из его кобуры. Капитан легким ударом сломал ему руку, и когда тот начал приседать на корточки, мыча от боли, повернул глупого недотепу так, что тот загородил его от бластера командира группы. Солдаты группы досмотра, поднимая оружие, двинулись к нему.
- Как ты смеешь скотина, так говорить с капитаном Черного Патруля! Смирно! Приказываю соединить меня с начальником отдела пограничного контроля! Распустились здесь, крысы тыловые! Сгною на сортире!
По лицу капрала пробежала тень. Солдаты замерли.
- Хорошо, господин капитан, я найду Вам провожатого, - с угрозой произнес он.
Открылась дверь, и появился конвойный робот. Подчеркнуто вежливо "ржавый" выдавил: - “Конвойный 1492! Приказываю проводить господина капитана в офис Службы Безопасности, уровень 25, кабинет 15”. Затем произошло нечто неожиданное. Команда досмотра в полном составе, прихватив Чака Ричардса, которому заломили руки и успели отнять оружие, исчезла в дверях капонира.
Джек чувствовал их жадное внимание. Робот загудел и произвел сканирование. В электронных мозгах столкнулись две программы. С одной стороны это действительно был капитан ВКС, а с другой, вооруженный человек без документов, разрешающих нахождение на планете, что означало уничтожение на месте. Заслонки на вытянутой голове андроида, за которыми пряталась пара мощных излучателей, судорожно дернулись, робот прогудел: - “Господин капрал, требую дополнительных инструкций”.
А тот с мстительной радостью ждал, когда же, наконец, створки бластеров разойдутся, давая дорогу смертоносному лучу. Малейшее движение - и сомнения робота закончатся.
Эндфилд стоял, не двигаясь, не дыша и даже не моргая. Он понял, что ему конец, но Капитану вдруг так не захотелось умирать на глазах торжествующих ублюдков... Сработал инстинкт самосохранения. Хоть он и понимал, что выдает себя с головой, но Джек усилием воли переключил контуры робота. Тот встал по стойке смирно и пролаял: “Следуйте за мной, господин капитан, я провожу Вас", к великому разочарованию солдатни.
Выходя из зала, Эндфилд услышал, как Ричардса выдернули из скафандра. Капрал задышал ему в лицо: - “Так какие, ты говоришь, порядки на Деметре, сука?” - и согнул его ударом приклада бластера в живот, а сзади, кто-то из солдат, ударил транспортного пилота по почкам...
“Надеюсь, его не забьют до смерти” - подумал Джек, когда он и его конвоир погрузились в лифт.
Набранные из городского отребья нижних кварталов "ржавые", солдаты частей Планетной Охраны считали оскорблением для себя спокойный, уверенный голос и вид оппонента, искренне верили в святое, от Бога данное им право унижать и оскорблять, бить и глумиться, обыскивать, безнаказанно грабить, убивать неугодных.
Офис Службы поразил Капитана помпезной, вычурной и ненужной роскошью. Мрамор, чрезвычайно редкое и дорогое красное дерево в стеновых панелях, обитые кожей металлополевые бронедвери, ширина которых соответствовала рангу начальника, берггласовые люстры со светильниками, идеально имитирующими солнечный свет, говорили о том, что для себя СБ денег не жалела. Робот склонился в почтительном поклоне: - “Прошу Вас”. Эндфилд шагнул мимо согнутой жестянки внутрь. Огляделся. Пожалуй, самым главным здесь был стол. Массивный и прочный, стоял он, блестя полировкой, опираясь на толстые резные ноги. На нем горела лампа, резко очерчивая световой круг. Остальной кабинет утопал в полумраке, лишь смутно вырисовывались высокие, до потолка, деревянные шкафы за стеклами, которых поблескивали золотые буквы печатных книг, страшной по нынешним временам редкости.
Глубокие кожаные кресла на мягком ковре, группировались как планеты вокруг центра света и притяжения, около стола. За ним сидел тот, кто по праву мог называться гвоздем этой композиции. На нем был синий с золотым шитьем мундир СБ на, котором гордо сверкали погоны первого лейтенанта. Он молод, мелок и суетлив, но старался держать себя соответственно роскошной обстановке обитого кожей и мореным дубом кабинета. Он поднял глаза и, щуря их от света, сложил на лице несколько суровую, но благожелательную отеческую улыбку, заимствуя ее с обрамленного в толстую раму стереопортрета председателя Союза Планет. Пальцы лейтенанта нервно барабанили по голографическому экрану компьютера, где невидимые для Джека, красовались голые девицы и карты разной масти. Молодой человек усердно разрушал козни врагов государства, пятый час подряд, играя в подкидного дурака в порнографическом оформлении. Капитану же, очевидно, отводилась роль блудного сына, который вернулся под мудрую и добрую, родительскую опеку Службы. Офицер с некоторым сомнением посмотрел на скафандр Эндфилда и предложил ему сесть.
- Меня зовут Виктор Каминский. Я второй заместитель начальника отдела пограничного контроля Службы. Вы Джек Эндфилд, капитан Военно-Космических Сил, старший пилот, командир звена?
- Да.
- Имеете боевые награды?
- Да.
- Какие?
- Орден Железного сердца и два Алмазных креста за храбрость. Награжден именным оружием.
- За что были награждены? - голосок Каминского дрогнул и стал мягче.
Как и все мальчишки, лейтенант обожал романтику сражений, красивые побрякушки на кителе, хотел почувствовать себя бывалым ветераном.
- Боевые действия в Дальнем Космосе. Подробности в деле.
- Не хотите рассказывать. Понимаю. Мне интересно не что Вы скажете, а как Вы это говорите. Это тоже часть психотеста. Десять лет Вы сражались за Объединенное Человечество в Дальнем Космосе. Мы хотим помочь Вам привыкнуть к мирной жизни с ее непростыми правилами. На основании тестов мы вынесем заключение о наиболее подходящем роде деятельности и месте жительства для Вас.
Каминский выразительно посмотрел на Джека, всем своим видом показывая, что именно он будет решать, где и как именно окажется бывший капитан Эндфилд.
- Я бы хотел сам выбирать, где я буду, и кем я буду - “щенок”, - готово было сорваться с языка, но стены кабинета внезапно расширились и почернели...
Медисон сделал единственно возможное, встав на пути ракеты, от которой не увернулся пузатый грузовоз. Штурман Ли успел сделать залп, выпустив целую стаю "Перначей" и "Булав", а он расстрелять из пушек наполненный металлическим водородом смертоносный цилиндр вражеской "Канделы" в сотне метров от корабля. Это спасло их от мгновенной смерти, но близкий разрыв сорвал защитное поле, и пламя полного распада коснулось корпуса звездолета. Сквозь огонь они видели, как разлетелась туша корабля противника. Их ракеты тоже попали в цель.
Взрывы трясли крейсер, вибрирующая субстанция полного распада текла, разнося реакторы и секции накопителей. Потеряв скорость, они вывалились из боя и все больше и больше притягивались четвертой планетой системы Крона. Гасители работали на полную мощность, но этого не хватало, чтобы прекратить разрушение подбитого корабля. "Дракон" вошел в атмосферу, и к толчкам от взрывов добавилась зубодробительная тряска.
Их спас ядовитый плотный воздух планеты, который с силой ворвался в изрешеченный бронекорпус. Подхваченная избытком детонирующего материала, субстанция мгновенно вылетела и разрежилась, образовав гигантский, но неопасный для металлополевой брони огненный шар вторичной М-плазмы. Взрывная волна швырнула корабль на десятки километров вниз, так, что Медисон сумел выправить крейсер, только израсходовав последнюю энергию накопителей. Теперь они летели на крыльях, постепенно отставая от ударной волны, которая вдребезги разносила старые, ветхие горы древней, тяжелой планеты. Пожар в небе стихал, но поверхность на сотни километров вокруг светилась вишневым цветом. Все умение, весь накопленный за долгую службу опыт, вложил первый пилот, унося крейсер как можно дальше от эпицентра взрыва, от предательской трясины, в которую превратился камень. Полевая броня могла выдержать звездные температуры, но утонуть, быть погребенным, мучительно и медленно умереть под слоем медленно остывающей лавы после того, как спаслись от сверхтермоядерного жара полного распада было гораздо хуже, чем мгновенно испариться в ослепительной вспышке взрыва...
Раскаленный добела корабль пропахал борозду в полтора километра прежде, чем остановился. Компенсаторы кресла Джека отказали только на последней сотне метров, и перегрузка не превысила 14 g. Первому пилоту и штурману не посчастливилось как ему, их расплющило ускорением при торможении...
Эндфилда спасло почти машинальное переключение накопителей скафандра, что категорически запрещалось, на компенсаторы кресла, за мгновение до удара. Теперь он остался с полностью обесточенной энергосистемой, слушая как снаружи все усиливаясь, раздается странное постукивание и вой.
Джеку надо было быстро уходить, несмотря на то, что крейсер уже яростно колотило снаружи, стихийными силами чудовищной планетарной катастрофы, вызванной падением их машины.
Раскаленный звездолет, словно торпедированное судно в морскую пучину, погружался в плавящийся под ним камень. Капитан собрал аварийный комплект, свой и своих мертвых товарищей, вынул из их скафандров накопители, упаковал в рюкзак из металлополевых волокон генератор и конфигуратор. Задержался, посмотрел на развороченные кресла, на висящие на ремнях разбитые скафандры, стекла которых изнутри были густо заляпаны красным.
- Боб, - обратился он к тому, что осталось от командира корабля: - ты до самой смерти спасал нас и только о себе не позаботился. Прощай... И ты Чен прощай. Жаль, что не сообразил...
И уже в дверях, с трудом держась на вздыбленной палубе, сказал тихо: - “Простите меня, ребята”.
Разбитый "Дракон" хранил колоссальные запасы жара. Деформированные стойки и переборки ярко светились. Там, где бушевала М-плазма, выжигая атомы из несокрушимого металлополевого композита, поверхности были в кавернах и сплошных дырах.
Эндфилд карабкался по свалке раскаленного добела металлолома, которая была раньше центральным коридором. По мере того, как звездолет кренился, утопая в расплавленном базальте, ползти становилось все труднее. Наконец, ему пришлось включить антигравы и двигатели.
Лавируя между смещенными остатками накопителей, искореженными кольцами нуль-установки, взорванными реакторами, которые сияли остатками звездного пламени, Джек добрался до достаточно большой дыры, и покинул разбитый крейсер.
На поверхности бушевал ураган. Сильнейший ветер нес глыбы всех размеров и целые скалы над оплавленной взрывом землей. Бешеная круговерть расколотого неба била ими, словно мстя за содеянное, в несокрушимую броню мертвого корабля. Поток грубо подхватил, Капитана, дергая и кувыркая во все стороны, несмотря на включенную тягу моторов скафандра, тараня каменными бомбами поставленное на максимум защитное поле, потащил к эпицентру взрыва, сквозь ад кипящих, конденсирующихся газов и сталкивающихся глыб, постепенно поднимая в стратосферу. На большой высоте направление ветра сменилось на противоположное, сила его ослабела и Джек смог управлять своим полетом.
Двигатели скафандра уносили Эндфилда все дальше и дальше. Снежная буря бушевала под ним, мельчайшие кристаллики замороженного метана вились в струях аммиака, постепенно осаждаясь огромными грязно-белыми горами.
Прошло довольно много времени, прежде чем Капитан выбрал место посадки в противоположном месту взрыва полушарии планеты, куда не добралась прямая термическая волна вспышки М-распада, лишь прошли горячие вихри взбудораженной атмосферы расплавив замороженные газы на вершинах горных пиков. Джек приземлился на остатках ледника, посреди замерзающего озера жидких углеводородов.
Было темно, красный карлик - центральная звезда системы Крона недавно зашел за горизонт. Поверхность остывала, давление падало. По мере того, как атмосфера Крона - 4 конденсировались на поверхности, звезды становились все более яркими и колючими, а тьма глубокой и непроглядной.
Капитан занялся монтажом антенн аварийного квик - передатчика, прижатый к поверхности непривычной полуторной гравитацией. Мыслей в голове не было, слишком много случилось сегодня.
Эндфилд торопился, с каждой секундой конвой удалялся на тысячи километров и его шансы быть услышанным падали. Наконец, он запустил приемо-передающий комплекс. В шлеме начались трески, шумы, потом идиотский бабский треп о шмотье и мужиках. Такого вообще не могло быть.
“ Галлюцинация", - подумал он - “этого еще не хватало”. Он оглянулся вокруг. Серый, неприглядный лед со всех сторон. Темнота космической ночи сразу за границей светового круга от слабенького светильника, чужие звезды над головой. Понимая глупость того, что делает, стал монотонно повторять, меняя частоты: - “Вызываю неизвестный передатчик! Вызываю неизвестный передатчик! Говорит второй лейтенант ВКС Джек Эндфилд. Жду ответа на частоте вашей передачи”.
Из трещин стал выползать густой туман, что было совсем удивительно при температуре близкой к абсолютному нулю и остаточном давлении в одну десятитысячную стандартной атмосферы. Джек включил защитное поле на полную мощность, хотя уже истратил половину запаса накопителей. Туман проник под силовой купол, начал густеть, сверкая мелкими кристалликами. Капитан потерял способность удивляться, лишь вытащил из чехла тяжелый излучатель, прижался спиной к ледяной глыбе, активировал инфракрасные очки, локатор, зажег яркие, остронаправленные фары – искатели на шлеме, включил полевой индикатор и детектор биополей. Устало подумал, что нажмет на гашетку, как только получит сигнал присутствия. “ Если “они” подойдут, выдерну чеку гранаты” - решил Джек. Внезапно мир вокруг потерял четкость, пропал свет, пропали руки. Эндфилд, с усилием, передвинул назад указательный палец , и не увидел вспышки луча...
Зрение было круговым. Тела не было. Он висел в центре колоссального, заполненного светом пространства. Легкая дымка плыла в световых лучах. Потом, когда медленно проявились детали, Джек понял, что это не туман, не дым, а сложносплетенная трехмерная сеть. В ее узлах висели почти невидимые в свете шары. Долгие годы, эта картина всплывала, стоило только закрыть ему глаза. Шары прорастали человеческими телами, поглощая световую субстанцию, и мягкое зеленое свечение разливалась вокруг. Все отвратительные тайны человеческого существования увидел тогда Капитан. Увидел все явные и тайные пороки, и слабости голой обезьяны, гордо именующей себя человеком, понял истинную подоплеку его действий и мыслей. Разобрался, как управляется эта несложная биологическая конструкция, увидел приоритеты, и истинный смысл жизни животной части человека. Осознал, какая она мощная эта сторона, и что вся жизнь построена вокруг и для нее. Наблюдал, как искорки духа втаптываются ей в грязь, чтобы не мешать распущенным эмоциям, вечно крутиться в порочном кругу грусти, страдания, надежды, радости, разочарования, вокруг совокупления и краткого срока жизни с ее малыми возможностями. Узнал, как фабрикуется счастье и несчастье, как человек сам себя ограничивает, для поддержания своего ничтожества, чтобы следовать проторенным в старые времена путям. Видел, как, развиваясь и крепчая древние смыслы, пропитывают разум человека и его дух, навсегда отвращая от путей истинного света. Смотрел, как отрава старых энергий вливается в молодую жизнь, лишая ее возможности питаться Изначальным светом, делая ее своим слепком, и обрекая на смерть в пустоте, после того, как система выпьет ее изначальной жизненный импульс. Видел, как больные и немощные тела поглощают жизнь из других, с ними связанных. Понял, как энергия мысли и воли течет по нитям от одних тел к другим, превращая их в тупые орудия для несложной работы. Смотрел, как толстые нити паразитных связей оплетают людей, заставляя их отдавать силы и саму жизнь за глупые и сумасбродные идеи в обмен на возможность совокупляться и жрать, направляя свое существование по несложным, навязанным самой системой образцам, все больше становясь слепком функций, застойной ямой болезней и могилой изначально заложенного разума. Наблюдал бесчисленные смерти и новые рождения к новым страданиям. Ему стали ведомы пути и цвета истинных энергий, известны точки концентраций силы, откуда вечноживые Управители Жизни распределяли ее по своему разумению. Джек узнал всю историю существования человеческого рода, смотрел, как целые гроздья жизни рассыпались и вновь становились Первородным светом, когда счет безумств оказывался тяжким даже для бессмертного духа. Видел он и свою жизнь, простенькую и не слишком удачную. В тот день Эндфилд навсегда потерял возможность быть веселым, глупым и беспечным. Понимание совокупности связей мира забрало у него спасительное невежество, которым слабый разум пытается прикрыть свое несовершенство.
Капитана обнаружила спасательная команда, снаряженная по личному приказу Дубова, тогдашнего начальника Базы. Генерал никому не признался в том, что много ночей подряд ему являлся Джек Эндфилд, монотонно повторяя: - “Система Крона, четвертая планета, идите на пеленг”. Кошмар прекратился, как только он распорядился прочесать место, где исчез боевой корабль с бортовым номером 253.
Поисковая пара, 133-ый и 134-ой четко засекли комариное пение неэкранированного генератора полного распада по возмущению в пространственном континууме. Когда крейсера сели, четыре человека спасательной команды долго выкапывали Джека из глыбы газового льда. Капитану повезло, в первый раз, когда он на ощупь подключился к клеммам аварийного комплекта, и еще раз потому, что враг не запеленговал его раньше, чем спасатели. Умный скафандр поддерживал жизнь хозяина: из атомного конфигуратора поступали вода, воздух и пища, он согревал его и стимулировал электричеством мышцы спасая от дистрофии, выводил продукты распада, впрыскивал сильнодействующие лекарства, чтобы привести его в чувство. По расшифрованным записям, за 25 дней, Эндфилд очнулся лишь один раз, через полчаса после начала видений, когда нужно было переключиться на внешнее питание.
Несмотря на все принятые меры в великолепно тренированное, молодое, здоровое тело не возвращалось сознание...
Он пришел в себя через два месяца, когда в госпитале Базы про него основательно забыли. Джек вылез из модуля жизнеобеспечения, опередив операторов и дежурных, которые бросились к нему, как только получили сигналы от датчиков. Они в изумлении смотрели на голого человека, который с любопытством глядел на их растерянные физиономии:
- Что уставились? - сказал Эндфилд. - Дайте какую - нибудь одежду.
На психосканировании молодой веселый лейтенант - оператор, просмотрев записи, вышел в сортир и аккуратно выжег из служебного пистолета себе мозги.
При повторных попытках погибло несколько психотехников, которых не спасли не ударные дозы транквилизаторов и антидепрессантов, ни мягкие камеры и смирительные рубашки, пока, наконец, не стало ясно, что второй лейтенант ВКС Джек Эндфилд носит в голове нечто непереносимое для людей, единственное избавление от которого - смерть...
- Вам плохо? - голос Каминского вернул его в реальность.
- По какому праву вы сканируете меня без предупреждения? - сухо и официально спросил Капитан.
- А вы пожалуйтесь... - по-хамски посоветовал чиновник.
- Никто не стрелялся из операторов? Я полагаю, ваш шеф будет весьма доволен, что его подчиненные проявляют похвальное рвение, не удосужились заглянуть в дело. Я понимаю, карты интереснее...
- Ну, если так, то не будем тратить слова. Категория учета 16S, которую, кстати, вы уже успели подтвердить, лишает вас всяких прав. Вы будете жить там, где вам укажут и делать то, что вам укажут, если вообще будете...
- Во - первых. С этой несчастной 16S, я шесть с половиной лет управлял самым совершенным оружием - боевым патрульным крейсером, а последние три года их звеном. Благодаря моей 16S, мы практически не несли потерь от внезапных нападений, командование Базы использовало меня для прекогнистического обнаружения кораблей и баз противника. В Дальнем Космосе обладание “ опасными паранормальными способностями”, как формулируется 16S, использовалось на благо Системе. Мне бы хотелось, чтобы и в дальнейшем меня рассматривали как ценного специалиста, но не как опасного отщепенца.
- Во-вторых. Мною подан рапорт о приеме в Академию Генерального штаба. Среди рекомендателей - начальник Базы, генерал Карцев и комиссар СБ майор Доусон. Официально, подобные рапорты рассматриваются не менее 5 месяцев. До заключения авторитетной комиссии о пригодности, заявитель продолжает оставаться военнослужащим с сохранение воинского звания, оклада, табельного оружия, льгот и привилегий по 3 классу, и прочее, и прочее. Хочу Вам также напомнить, что 3 имущественный класс сохраняется для военнослужащих окончивших службу в чине майора в Планетной охране или Белом Патруле и капитана в Дальней Разведке, вы это знаете.
- В-третьих. Я заявляю официальный протест против попытки убийства меня командой досмотра, а также нанесения побоев пилоту транспортной службы Базы.
- О чем вы? - притворно удивился Каминский. Сейчас мы его сами спросим.
И действительно, Ричардс, несмотря на синяк под глазом и разбитый нос, дрожащими голосом принялся уверять, что это он споткнулся, постоянно запинаясь и оглядываясь. Закончив разговор, он как забитый первогодок - солдат отдал честь.
У Эндфилда дернулась щека, и он поднес к виску указательный палец, сложив остальные, показывая, что надо делать офицеру, чтобы избавиться от бесчестья.
- А, впрочем, лучше сначала расскажи на Базе, как хорошо и гостеприимно нас встретили, - это было единственное, что сказал ему Джек.
- Я Вас обвиню в клевете на части охраны, в раздувании ненависти между родами войск.
- А я обращусь в региональный отдел контроля СБ, благо он есть на этой планете. И прошу помнить, что я боевой офицер, а не штатский, которым каждый может вытереть себе зад.
- Как Вы выражаетесь, господин капитан!? - попытался изобразить негодование Каминский, но было видно, силен он лишь с теми, кто не пытается сопротивляться.
- Уж Вы поверьте, господин первый лейтенант, - Эндфилд вложил в голос как можно больше ядовитой сладости, - что в этом деле счет Ваших ошибок и злоупотреблений достаточен, чтобы даже предубежденная комиссия не обратила внимания на это не слишком изящное выражение.
- Не будем играть словами, - попытался спасти положение Каминский, произнеся эту серьезную и значительную фразу глупым и легковесным тоном. - Сдайте скафандр и пистолет, получите документы и можете быть свободны, пока...
- Похоже, слов Вы не понимаете, господин первый лейтенант. Может это Вас убедит... - нарочито медленно Капитан расстегнул кобуру и вытащил излучатель.
На неуловимо короткое мгновение ствол взглянул в глаза Каминскому, который смертно побледнел и покрылся испариной.
- Посмотрите, господин первый лейтенант на эту голографическую табличку, - сказал Джек, поворачивая пистолет левым боком, где под стандартной формулировкой награждения гордо красовалась подпись председателя Союза Планет. - Вы может, думаете, что это имитация? Вы же знаете, что подделывать это опасно из-за того, что легко проверить, да и невозможно технически.
- Давайте сюда, - пришел в себя Каминский. - В лаборатории проверят.
- Не могу понять, чего больше в Ваших словах, некомпетентности или может неуважения к установлениям законной власти? - равнодушно сказал Эндфилд, пряча «Громобой» в кобуру. - Я полагаю, что отнять пистолет у меня Вы можете только на основании добровольного отказа от оружия, даже в случае увольнения из армии. Посему, я решил оставить его как память.
- Советую хранить Вашу железку при себе и брать ее в сортир, в ванну, в постель, - зловеще сказал лейтенант. - Хранение оружия имеет больше минусов, чем плюсов. Но скафандр придется сдать в любом случае. Никто вам не позволит держать у себя крайне опасные средства уничтожения.
- Я не собирался на этом настаивать, - улыбнулся Джек.
- Можете получить документы в пятой комнате, и милости прошу на планету, - а затем, приблизясь он прошептал: - Мы еще как - нибудь потолкуем, капитан.
- Всегда готов, - ответил Джек, смерив Каминского презрительным взглядом.
Конец первой главы
2. ДЕМЕТРА
окончательный вариант 2.
После регистрации в Центральном компьютере жизнь повернулась к Эндфилду своей приятной стороной. В сигнальном браслете горел пурпурный глазок неограниченного пятилетнего кредита, на счетчике наличности красовалась значительная сумма подъемных - так Союз расплачивался за десять лет войны, за смерть товарищей, за то, что Капитан выжил один из сотни. Еще одной приятной новостью было разрешение на обналичивание, которое позволяло ему стать весьма состоятельным человеком. Разумеется, существовало ограничение на суточное кредитование, но как оказалось, Деметра не была в списке бедных миров для персон третьего имущественного класса, уступая лишь таким специализированным на развлечениях и удовольствиях мирам, как Дар Венеры, Лагуна, Гелиос. Двери автоматически открывались, военные отдавали честь, красивые женщины обращали на него внимание. Но Капитана это радовало мало. После холодноватой аскетичности помещений пилотского сектора Базы Черного Патруля, после погруженных в себя интеллектуалов - пилотов, четвертая орбитальная станция Деметры была раздражающе шумной, яркой, пропитанной возбуждающими запахами и обрывками сексуальных эмоций. Эндфилду казалось, что он идет по гигантскому обезьяннику.
Накрашенные лица, декольте, обнаженные ноги, каблуки, соблазнительное колыхание грудей под тонкой материей - сложась с настроением от посещения пограничного контроля СБ, дало образ многогрудой, многозадой, губастой самки в непрерывной течке, единственным назначением которой было - благоухать наполовину искусственным сексуальным ароматом, превращая рутинную работу в непрерывный праздник чувственности, на радость хорошо откормленным, не обремененным заботами самцам.
Таков был четвертый имущественный класс - чиновники средней руки в привилегированных учреждениях на богатых планетах региональных центров.
Закончив формальности, Джек направился в зал ожидания, размышляя о том, не слишком ли нашумел в контроле. Пожалуй нет, именно так должен был повести себя уверенный, кристально чистый, заслуженный офицер. Ветеран. Какое глупое слово.
Вдруг Эндфилд испытал панику от мысли о том, что теперь он будет только пассажиром, обреченным на скучное размеренное существование на дне планетных атмосфер в грязи энергетических отбросов низкоорганизованной жизни, вдали от чистых и светлых просторов Космоса. Грубый и жесткий бросок через Кольцо и шумное скопление жизни на спутнике наполовину оглушили его, но Капитан чувствовал прямую и явную угрозу там, куда он шел. Тупомордые голографические камеры наблюдения слишком явно "вели" его, фиксируя каждое движение, отслеживая мимику, жесты. Эндфилд был достаточно знаком с устройством этих систем чтобы понять, что сейчас опытные физиономисты при помощи специальных программ раскладывают на трехметровых экранах ракурсы его лица, отслеживая колебания, сомнения, страхи нежданного гостя. Джеку вдруг показалось, будто за ним по пятам крадутся белые десантники, умело, четко, соблюдая дистанцию, готовые схватить при малейшей попытке повернуть.
Коридор закончился. Эндфилд оказался перед высокой дверью мореного дуба со скромной золоченой табличкой “Служебный зал”. Подавив вздох, он прислонил браслет к устройству считывания.
Десантников не было. Джека встречала миловидная женщина в униформе. Она улыбнулась и сказала: - “ Мы ждем только Вас, господин капитан. Малый челнок давно готов к старту”.
Они пошли через зал, наполненный мягким, приглушенным светом настенных светильников. Вокруг стояли глубокие кожаные диваны, шкафы с книгами в дорогих кожаных переплетах, низкие столики темного дерева, на них вазы с букетами, статуэтки, безделушки, висели картины на стенах. Композицию завершали: огромный, толстый ковер на полу и окно во всю стену, от пола до потолка, наполовину прикрытое тяжелой, плотной портьерой. За огромным иллюминатором, в 30 мегаметрах под орбитальной станцией, плыл шар Деметры, резко рассеченный на дневную и ночную стороны.
Капитан остановился, разглядывая громаду планеты, ее фиолетовые океаны, густые облака над экватором, горные цепи, синеватые от нетронутых лесов материки. На самом деле ему не хотелось идти к посадочным модулям, откуда все сильней и сильней веяло опасностью.
- Внизу это выглядит еще красивее, господин капитан.
- Да-да идем, - отозвался Джек.
"Неплохо живут" - подумал он - "Никакого белого пластика, тонированного стекла и блестящего металла, никаких жалюзей, резкого пульсирующего света из газоразрядных трубок. В интерьере только натуральные материалы. За деревянными панелями стен толстая броня, скрытые генераторы защитных полей, стойки со скафандрами высшей защиты. Комфорт, удобство, безопасность. Все вокруг, прямо кричит о том, что здесь бывают лишь немногие избранные".
Подъемник опустил Эндфилда прямо к входному люку челнока. Ощущение опасности стало непереносимым. Капитан задержался, сосредотачиваясь, потом резко влетел вовнутрь, положив руку на кобуру. Пусто.
На шум обернулась молодая девушка, которая сидела в голове салона. Их взгляды встретились. Из зеленых глаз ушел мимолетный испуг, она улыбнулась, и опустила взгляд.
- Что-нибудь не так? - спросила незнакомка, снова взглянув на него. - Вы привыкли путешествовать в полном одиночестве?
Джек отметил, как дивно хороша она. Эндфилду показалось, что он уже где-то видел это лицо. Может во сне или отраженным в витрине, когда девушка на мгновение остановилась, чтобы поправить свои волосы, глядя в зеркало темного стекла. Странное смущение сковало тело.
- Нет, обычно втроем... - до Эндфилда стал доходить комизм ситуации.
Напряжение отпустило Джека. На всякий случай, он прошел к ней, ожидая, что из-за кресел начнут выскакивать люди в масках.
Девушка поняла это по-своему. Она указала Капитану на соседнее сиденье, внимательно оглядев с головы до ног, стараясь, чтобы это было не слишком бесцеремонно.
- Значит, из-за Вас я задержалась здесь. Меня попросили подождать несколько минут, а растянулось все на целых полчаса.
Было видно, что она совсем заскучала в тишине и полумраке неподвижного корабля.
- Мне так медленно оформляли документы, что я подумал, будто меня оставят в офисе насовсем.
- Вы ничего не понимаете, - с улыбкой произнесла девушка. - Жизнь скучна и однообразна, а женщины любопытны. У нас очень редко бывают пилоты Дальней Разведки, тем более в таком грозном виде, в полном вооружении.
- Вы хотели сказать -"драконы"?
Она попыталась сдержаться, но сначала прыснула, потом, не таясь, засмеялась глубоким грудным смехом.
- Извини, - проговорила девушка, пытаясь остановиться. - Я слышала, что вы и сами себя так называете.
Она замахала на себя ладонями. На Джека дохнуло тонким ароматом духов, неуловимым запахом молодого женского тела.
- Я Джек Эндфилд.
- Ника Громова, - сказала девушка, протягивая руку.
Капитан осторожно сжал ее теплую, нежную ладонь, затем, повинуясь внезапному импульсу, поцеловал. Она слегка покраснела и опустила глаза.
- Вы надолго к нам? - спросила девушка.
- Видимо да. Месяцев на пять минимум, - ответил Джек.
Ника стала рассказывать, какая замечательная планета Деметра, сколько хорошего есть на ней. Под звук ее прекрасного, глубокого голоса челнок мягко тронулся. Загорелись экраны полного обзора, создавая иллюзию свободного полета. Прогулочная машина высокого класса шла без рывков и раскачки, удаляясь от громады древнего суперлинкора, переделанного в стационарный орбитальный спутник. Разговор сам собой прервался. Автоматический пилот мягко вел челнок сквозь пустоту, туда, где вырастала планета, наползая на экраны своей билионотонной массой. Корабль начал тормозить сильными двигателями, придерживая хрупкий груз компенсаторными полями. Они уже подлетели к границе атмосферы, как вдруг Капитан уловил слабый свист. Так воспринимается близкая работа двигателя нереактивной тяги без экранировки, когда интенсивность пространственных волн становиться настолько большой, что непосредственно воздействует на среднее ухо.
- Посмотри Джек, - с восторгом крикнула Ника, касаясь его плеча: - Это эфемеры.
Эндфилд увидел цепочку огоньков, которую они быстро нагоняли. Огоньки быстро превратились в голубые шары, вернее сфероиды с маленькими, тонкими хвостиками. Корабль прошел сверху, живая экзотика ушла за корму.
Двигатели челнока послали очередной тормозной импульс. Машина круто провалилась вниз. “Что он делает?!” - мелькнуло в голове у Капитана.
Светящиеся комки наткнулись на днище аппарата, несколько из них взорвалось. Ника вскрикнула. Челнок резко дернулся, словно получил хорошего пинка. Эфемеры встали в круг и обстреляли корабль частичками своего вещества. В кабине запахло озоном, по металлическим поверхностям побежали разряды, экраны и светильники погасли, гравитация выключилась. Корабль заревел и затрясся, входя в атмосферу.
- Капитан, сделай что-нибудь, - растеряно прошептала девушка.
Джек подхватил Нику, потащил ее в пилотскую кабину, выбив тонкую дверь. Толкнул ее в кресло и приказал пристегнуться. Сел на место первого пилота, посмотрел на безнадежно мертвый пульт. Наведенные электрические разряды нарушили работу компьютера.
Челнок вращался, на стекла пилотской кабины набегало вишневое пламя, но температура обшивки была еще относительно невелика. Можно попытаться. Эндфилд сломал пломбу, потянул рычаг. Грохнули пирозаряды, выталкивая аварийные крылья и стабилизаторы. По крайней мере, эта система уцелела. Загадка решилась просто: столкновение, катастрофа. Нет человека - нет проблемы. Именно это он почувствовал, когда не хотел идти на посадку.
Перегрузки росли, пламя становилось все ярче. Челнок ревущим болидом пропарывал стратосферу, теряя космическую скорость. Капитан уловил момент, когда машина достаточно замедлилась, чтобы перейти с аэродинамического торможения на планирующий полет и поворотом другого рычага широко раскрыл основные несущие плоскости.
Корабль заскользил на тридцатикилометровой высоте, освещенный лучами восходящего светила над огромным, погруженным во мрак континентом. Надо было выбирать место приземления. Джек знал, что посадочная скорость превысит 100 метров в секунду, поэтому сесть машина могла только на воду или на достаточно ровную, желательно песчаную площадку. Катапультироваться без защитных костюмов и антигравитационных поясов было бы самоубийством.
Челнок все круче забирал к земле. Косые лучи местного Солнца осветили деревья под аппаратом до самого горизонта и зеркало воды вдалеке. Эндфилд тянул к далекому озеру, аппарат все хуже слушался рулей.
Капитан с трудом удерживал штурвалом и педалями неровный, неустойчивый полет, грозящий перейти в “штопор”. Едва не зацепив верхушки деревьев, через которые она перевалила буквально на честном слове, машина тяжело ударилась о воду, подпрыгнула и заскользила, поднимая носом вал воды и оставляя за собой широкий кильватерный след.
Со стоном лопнула обшивка. Девушка и Эндфилд моментально промокли.
Корабль пропахал брюхом дно мелководья, тяжело врезался в песок берега. Машина закувыркалась по пляжу, ломая крылья, оставляя куски обшивки, стабилизаторы, осколки блистеров. Наконец она перевернулась в последний раз и осталась лежать, показывая небу разодранное брюхо.
В салоне клубилась пыль. Ника висела на ремнях головой вниз, ее мокрые волосы качались как маятник. Она открыла глаза и чихнула.
- Ты не ранена? - спросил Капитан, освобождаясь от ремней.
- Все в порядке, - ответила она. Голос был на удивление спокоен.
Эндфилд расстегнул ремни ее кресла, помог спустится. Девушка пошатнулась и прижалась к нему. Джек обнял ее, поддерживая. Ника положила голову ему на плечо, судорожно вздохнула. Капитан повел девушку к выходу, чувствуя под рукой крутой изгиб талии и упругость крепкого молодого тела под мокрым комбинезоном.
- Спасибо Джек, - сказала она, освобождаясь от его рук. - От такой посадки у меня закружилась голова.
Они выбрались из разбитого челнока и отошли подальше, на тот случай, если машина будет гореть или взрываться.
Стояло раннее утро. Солнце только взошло, красноватый шар заливал яркими, негреющими лучами блестящую гладь озера, стволы сосен, песок пляжа. Девушка провела руками по лицу и сказала:
- Какой ужас, я вся грязная. Ты как хочешь, но я буду купаться, - она повернулась к нему с лукавой улыбкой. - Не подглядывай.
Капитан отошел в сторонку, отвернулся, устроился на своем чемоданчике с парадной формой. Ника сбросила одежду и с веселым воплем, поднимая брызги, бросилась в воду. Он, бросая взгляды через плечо, видел, как девушка плещется на мелководье, подпрыгивает, брызжет себе в лицо и, запрокинув голову, назад полощет волосы.
Джек понимал, что это неприлично, невежливо, но никак не мог оторваться взглядом от высокой крепкой груди, тонкой талии, точеных рук и длинной сильной шеи. Внезапно Ника повернулась к нему всем телом, ударила по воде ладонью.
- Джек, иди купаться, все равно ведь смотришь. Вода теплая.
- У меня нет полотенца, не предусмотрел.
- Я дам тебе свое, что за сантименты. Неужели ты будешь сидеть мерзнуть, мокрый и грязный.
Эндфилд скинул свою одежду, полез в воду в сторонке. Ника покачала головой, и продолжила скакать и брызгаться. Джек немного поплавал, чтобы согреться, потом стал смывать пыль и песок, бросая быстрые взгляды на Нику, которая вышла на берег, и сушила волосы большим махровым полотенцем. Девушка, с умыслом стоя к нему в три четверти, подняла вверх локти, отчего ее высокая тугая грудь стала соблазнительно колыхаться в такт движениям рук. Потом Ника стала медленно и плавно водить полотенцем по плечам и животу, длинным ногам, глядя не отрываясь на Капитана, лукаво и насмешливо.
Джек подождал, пока она оденется, вылез на берег. Ника подала ему полотенце, которое пахло водой, свежим воздухом, ее кожей и тонкими духами.
Энергично растираясь, Эндфилд ловил этот аромат и чувствовал, как его неуловимо обволакивает сущность этой прекрасной молодой женщины. Ника с улыбкой наблюдала, как он натягивал парадную форму, которую так и не выучился носить за десять лет службы. Белоснежный крахмальный воротничок врезался в шею, галстук давил как удавка. Роскошная фуражка с высокой тульей, украшенная кокардой с драконом легла непривычной тяжестью на голову. Наконец, Джек извлек полевую катану и подцепил ее слева на ремень. Девушка оглядела Капитана с головы до ног и, смотря ему прямо в глаза сказала: - “Ты прекрасен, мой герой”.
Потом Ника расчесывала свои густые светлые волосы, воюя с непокорными прядями. Эндфилду было хорошо рядом с ней. Капитан молчал, слушая, как вдали кричит кукушка, его обдувал ветер, а светило, которое успело подняться над горизонтом грело своими теплыми лучами.
“Ты уснул?” - спросила его девушка, и не получив ответа ласково взъерошила ежик его короткой армейской стрижки. Джек поймал ее руку, слегка сжал ей запястье. Взгляды их встретились. Ее глаза были бездонными, ласковыми, нежными. Их глубокий зеленый тон завораживал, притягивал, манил.
Капитан начал медленно подниматься, но высоко в небе возник свист грава и через тридцать секунд, ведомая умелой рукой машина села рядом. Из гравилета выскочил высокий и плотный человек лет сорока пяти. В нем чувствовалась немалая сила, хоть и было видно, что он поистрепался от сексуальных излишеств и чрезмерного винопития. Мужчина тяжелыми скачками понесся к ним, изо всех сил, крича: - “ Ника, Ника!”. Девушка легко и плавно побежала к нему навстречу. Он схватил ее, обнял, целуя губы, щеки, глаза, шею. Ника повисла на его шее, оторвав ноги от земли, потом освободилась, досадливо помотав головой. Капитан отчетливо услышал, как хрустнули шейные позвонки мужчины под весом ее изящного, но плотного и тяжелого тела.
- Ника, ты жива... - проговорил он, задыхаясь. - Какое счастье.
- Как всегда, ты появляешься не вовремя, - резкость слов она смягчила улыбкой. - Где ты был, когда я была мокрая и вся в песке, на холодном ветру.
- После взрыва корабль пропал с радаров. Мы смогли обнаружить вас лишь визуально, прочесывая лес квадрат за квадратом.
- Еще мой отец требовал заменить эти летающие гробы.
- Но на других машинах никаких удобств... Какая ты стала красивая, - мужчина поглядел на нее почти с отеческой нежностью.
- Что ты Юра, - возразила она. - Раньше я была лучше.
- Ты хочешь оспорить мнение самого большого знатока женской красоты, - усмехнулся тот.
Ника спокойно и внимательно посмотрела мужчине в глаза, потом взяла за руку и подвела его к Эндфилду.
- Это Джек Эндфилд, без него я была бы кучкой пепла.
Юрий смерил его недоверчивым взглядом, потом, скроив приветливую улыбку, протянул для рукопожатия ладонь.
- Юра.
- Джек.
- Джек, Вы отличный пилот. За всю историю Деметры это шестой случай нападения, и первая удачная посадка корабля этого класса на крыльях. Я Ваш большой должник.
“ Рука у него крепкая, хотя чувствуется тремор”. - отметил про себя Капитан - “Он уже не стрелок”.
- Посадка на крыльях - это как повезет. Мне повезло, другим нет.
- Джек скромничает, - отозвалась Ника. - Лазарев, иди сюда.
Безо всяких церемоний сунула мужчине свой чемодан, и направилась к его машине. Капитан отметил, что четырехместный “Стриж” был той модификации, которую использует СБ.
Юрий сел на место пилота, Джек рядом, а девушка устроилась сзади, поставив на спинки передних кресел локти, опустив голову на ладони. Она молчала, хотя внимательно следила за разговором мужчин, переводя взгляд с одного на другого. Лазарев стал задавать обычные вопросы для поддержания разговора: какими судьбами, надолго ли. Джек сказал, что он, закончив службу пилотом, поступает в Академию Генерального штаба, а тут до конца обычной в таких случаях проверки. Новый знакомый заверил Капитана, что лучше места чем Деметра, для отдыха не найти.
Разговор шел обо всем и ни о чем. Эндфилд постоянно ощущал присутствие Ники. Капитана это раздражало. Девушка явно сравнивала их. Джеку пришла в голову совершенно безумная мысль - выкинуть этого мужика за борт, и сев за штурвал кружить вокруг него, наблюдая как испуг сменяется животным ужасом во время смертельного полета к земле...
-... советую Вам остановиться в Центральном, там есть возможность выбрать приличную гостиницу, хорошее снабжение, все учреждения власти рядом. Знаете ли, живем мы очень широко, а с транспортом беда, потому, что все пользуются своим. Но я думаю, смогу Вам помочь.
- Раньше говорили, что человек слаб и немощен без коня, но позвольте, приобретать машину на несколько месяцев, а потом лихорадочно пытаться ее сбыть...
- Уверяю Вас, что удобство и удовольствие от загородных прогулок перекроют эти мелочи.
- Видимо я так и сделаю.
- Вот и Центральный... - произнес мужчина, когда грав опустился на тихой, безлюдной площади. - Гостиница - белое здание. Почта напротив. Супермаркет в дальнем конце площади. Конфигураторы есть и в гостинице, но они очень плохого качества.
- Рад был познакомиться, - произнес Эндфилд, пожимая руку Юрия. - До свиданья, Ника.
Она улыбнулась, помахала ему кончиками пальцев. Грав резко набрал высоту и умчался. Услужливое воображение нарисовало Джеку постель и два тела слитых в экстазе страстного совокупления. Он прогнал это видение, но внезапно почувствовал себя несправедливо брошенным и обиженным...
Дверь старомодно звякнула колокольчиком, дежурный администратор, оценив парадную форму и свечение знака неограниченного кредита, выскочил из-за стойки, встречая Капитана.
- Добрый день, - расплылся в улыбке клерк. - Чем могу быть полезен?
- Здравствуйте, - сдержанно ответил Джек. - Мне нужен хороший номер.
- Нет проблем, - услужливо кивнул дежурный. - По третьему?
- Разумеется. На предпоследнем этаже, окнами на закат.
- Надо посмотреть, - мужчина озабоченно склонился над экраном. - Вы знаете, 21 то, что нужно. Две комнаты, тонированные стекла, темная мебель, широкая кровать, ванна с массажем. 50 кредитов за сутки.
Эндфилд усмехнулся - 50 монет, половина месячного заработка рабочего низкой квалификации, составляли ничтожную часть ежедневного кредитования. Действительно, Лазарев предложил ему лучший вариант. Никакой толчеи, никаких командировочных. Вообще никого.
- А что, у вас никто не живет?
- Нет, что Вы, есть человек семь. Люди попроще жмутся в дешевые гостиницы, а у нас многим не по карману. Здесь очень хорошо: спецбуфет, ресторан, оркестр, варьете, по вечерам собирается изысканная публика, а также девочки на любой вкус.
- Отлично, - с улыбкой сказал Джек.
«Наверное, этот недоумок считает, что, об этом он мечтал всю службу. Или это Юра поселил его в филиал публичного дома? Какая трогательная забота о Дальней Разведке. Или о сохранении своей любовницы», - подумал Капитан.
Дежурный, сгибаясь в поклонах, стал показывать ему номер, нахваливая интерьер, вид из окна, работу автоматики. Эндфилд остановил его, сунув десять кредитов. У гостиничного служащего отвисла челюсть.
- А может яблочек Вам, самый сезон-с? Клубничку, малинку, прочие фрукты, овощи не желаете? Из своего садика, без всяких удобрений, без стимуляторов. По сходной цене. Лучше и дешевле нигде не купите.
Капитан посмотрел на него, слегка откинув назад голову, точно и вправду что-то решал для себя.
- Принеси, посмотрим, - важно сказал он
"Вот жадность человеческая", - подумал Эндфилд. - "Имеют с проституток за вход, имеют с их клиентов за номера, еще и фруктами приторговывают".
Выставив навязчивого клерка, Джек включил автоматику ванны, задал температуру воды, ароматизатор, температуру и влажность воздуха, интенсивность обдува и массажа. Бросил в стирку грязную форму, немного подумав, бросил туда же парадку. Помня предупреждение Каминского, занес в ванную комнату пистолет и меч.
Потом осторожно опустился в пузырящуюся воду, где яростные водные струи принялись смывать с него аромат самой прекрасной девушки, которую он видел в своей жизни. Капитан лежал и думал. Взбаламученные избытком впечатлений, мысли бессвязно всплывали из глубин сознания и лопались, постигнув поверхности. Джек не препятствовал процессу, зная, что так скорее все придет в норму.
Авария была не случайной. И благодарить надо Каминского, если эта сявка не действовала по приказу более высокого начальства...
Точно подобранная интенсивность обстрела, совпадающая с тактовой частотой бортового компьютера, обработка под видом взрыва составом, поглощающим радиоволны - такова механика диверсии...
Сладкая парочка: - Юра, вид которого кричит о СБ и Ника, которая отдает Службой здорово смахивая на агента наблюдения...
Возможно, девушка должна войти в доверие, а потом анализировать каждое его слово и движение, когда он не ждет подвоха и чувствует себя в безопасности. Но в таком случае, почему они рисковали ей? Может она пустышка, не представляющая для Службы ценности?
Внутренним зрением Эндфилд увидел ее. Высокий лоб, тонкие брови, выразительный взгляд больших зеленых глаз, красиво очерченные губы, сильный подбородок. Густые светлые волосы, длинная шея, узкие плечи, высокая грудь, тонкая талия, широкий зад, длинные, крупные ноги.
Теперь, когда напряжение и недоверие оставили Джека, он почувствовал, как возбуждается плоть от воспоминаний о маленьком эротическом спектакле, который устроила эта девушка.
Великолепные пропорции. Тело, знакомое с танцами, шейпингом, аэробикой и, тут Капитан не мог ошибиться, рукопашным боем. Сильный и цельный женский характер, не испорченный погоней за местом в обществе и деньгами, спокойное сознание своего могущества, которое опирается на солидные счета в банке, земельные участки, акции прибыльных предприятий, положение в обществе, свою красоту, влиятельных друзей, высокие должности мужей, братьев, отцов и любовников.
Совершенный тип, который сформировали десятки, если не сотни поколений достойной и богатой жизни новой аристократии, наполненной приумножением своего богатства и влияния. Заботливые жены и матери, очаровательные цветы жизни в уютных гнездышках, неистовые любовницы...
Эндфилд тяжело вздохнул. Патрицианка не будет шпионить. Не будет, правда и заниматься с ним любовью. Эти женщины очень точны в оценке деловых и финансовых возможностей мужчины, а физическое влечение идет позади впитанных с молоком матери соображений имущественного интереса, влияния и перспектив служебного роста избранника. Они не склонны к недолгим контактам с чужаками, ради удовольствия или прихоти, потому, что любовь и нежность должны оставаться в своем кругу, как основа силы и жизнеспособности класса.
Если бы он был курсантом Академии, нет, пожалуй, лучше молодым полковником, без пяти минут генералом...
Скорее всего, он будет лишен этого. Капитан знал содержание рапортов доктора Шиндлера, агента секретного отдела СБ. Вспомнил, какую информацию хранит под кодами, паролями, программами невидимости микрокассета личных записей для мыслерекордера. Чего стоило хотя бы вот это:
Совершенно секретно
Начальнику Второго управления
Службы Безопасности,
генерал-полковнику Мееровичу.
Рапорт
Согласно Вашему распоряжению осуществлена контролируемая утечка информации о расположении указанных Вами объектов. Переносчиком информации был выбран пилот О. Стар, седьмая база ВКС. После надлежащей гипнообработки, объект бежал в Дальний Космос и был достоверно захвачен кораблем-крепостью противника. Характер произведенных в сознании и подсознании объекта изменений исключает возможность обнаружения манипуляций. Непосредственные исполнители акции нейтрализованы.
Отдел спецпроектов
16.10.7127 н. э. 15 ч. 30 мин. единого времени
Или документ, предназначенный для циркулярной рассылки начальникам региональных отделов СБ, подписанный тогдашним главой Службы Безопасности датированный следующим за составлением рапорта днем.
Совершенно секретно
Начальнику регионального
управления СБ
В связи с ожидаемым массированным ударом противника по военным объектам и жилым районам приказываю:
1. Личный состав подразделений СБ, за исключением лиц, необходимых для постоянного функционирования всех служб по сокращенному варианту, отвести в тщательно замаскированные базы на непригодных для жизни планетах, вверенных Вам планетных систем, или укрыть в подземных убежищах высшей защиты в местах постоянной дислокации.
2. На боевое дежурство назначить малоценных, некомпетентных, неспособных сотрудников, а также подозреваемых в непозволительных контактах и нелояльных по отношению к высшему руководству.
3. Гражданское население не оповещать, мер по эвакуации не предпринимать.
Начальник СБ, маршал Тихомиров
17.10.7127 г. н. э. 0 ч. 15 мин. единого времени
Джек усмехнулся. Всего маленький отрывок из его исторического обзора....
Пушки берсерков, сметающие все живое с планет, полтора триллиона погибших, разрушение культурного и экономического потенциала, землянки, нищета, болезни, голод. Тысячи лет войны с кораблями-роботами, которые как тараканы расползлись по Галактике, захватывая, богатые сырьем и ресурсами планеты. Даже по прошествии четырех тысяч лет, когда берсерки снова загнаны в бедные веществом области пылевых туманностей центра Галактики, когда они почти разбиты и уничтожены, страшная древняя трагедия продолжает кричать о себе громадными воронками от взрывов, мутантной, уродливой фауной, грязным небом и истощенными недрами планет, которые приняли на себя непосильное бремя войны. Служба не допустит, чтобы ее сытое существование нарушили старые потерянные документы, которые нашел и расшифровал Капитан Электронная Отмычка.
Вдруг Эндфилду захотелось забыть все, сжечь на заднем дворе микрокассету, крутить любовь с Никой, дружить со всякими Юриями из СБ. Ведь Сопротивление было для него просто игрой. Он попал случайно, не по зову сердца, не по убеждению, а так, по глупости. Теперь праздник жизни не для него. Теперь СБ наблюдает за ним, ожидая, когда он выдаст себя словом или делом. Тогда в небе засвистят штурмовики с группой захвата, и горячие парни в масках убьют его во славу спокойствия Службы.
Капитан услышал свист. Будто подслушав его мысли, сюда летели военные машины. Эндфилд остановил вялотекущий, расслабленный бред, который проплывал в голове, готовясь к бою.
Джек обмотался полотенцем, накинул ремень с кобурой на плечо, выскочил из ванной. Он увидел, как перед домом опустились два военных гравилета: эсбешный “Стриж”, и как не странно “Мотылек” - штурмовая машина Черного Патруля. Они дали десять длинных гудков, потом из “Мотылька” вылез синемундирный нижний чин, погрузился во второй аппарат, который без промедления улетел. Нет, на арест это явно не похоже. Загудел сигнал телефона. Капитан бросил пистолет в кресло, нажал клавишу ответа. На экране был Юрий.
- Хорош... - сказал тот. - Извини, что вытащил тебя из ванной.
- Что-нибудь случилось?
- Да, я решил твою транспортную проблему. Долго думал, что тебе подобрать, и пришел к выводу, что лучшая машина - это знакомая машина. Пушек и ракетопускателей нет, но полевые генераторы, реакторы и двигатели родные. Можешь пользоваться ей все время, пока ты здесь, правда, должен будешь заплатить в кассу гаража Службы сумму, из расчета 550 кредитов за месяц. Ключи в машине, документы на твое имя там же. Можешь меня не благодарить, не люблю быть должником.
- Спасибо, - Эндфилда помимо воли заполнило теплое чувство благодарности к этому человеку.
- Ну что ты, - сказал Юрий и отключился.
Потом Джек слетал в магазин, и приобрел три чемодана необходимого для жизни гражданского барахла. Купил у регистратора корзину фруктов, ответил на звонок незнакомой блондинки, которая предложила ему свои секс-услуги. Уселся у открытого окна, слушая, как внизу в ресторане грохочет музыка, жуя немытые сливы и яблоки, наслаждаясь бесконечным закатом на далекой от войны, мирной планете, которая давно забыла кровь, смерть и выстрелы пушек вражеских кораблей.
Конец второй главы