ОПАСНАЯ ИГРА В ЛЮБОВЬ
(незаконченный виртуальный роман)
Мы в странную игру играем
Придумывая правила попутно:
Однако, мне это нравится:
Быть в жизни. раз.. чуть-чуть беспутной
Кожа на руках похожа на маленькую полупустыню: теряла влагу, трескалась, мешала существованию. ОНА разглядывала руки с раздражительным удивлением. Подмечала признаки жажды. С кожей поправимо. Увлажняющий крем. Пару-тройку дней напитает и разгладит. И вся проблема. Руки- снова молодые, гладкие, готовые принимать поцелуи... Но с душой? Что делать с иссохшей душой? Она вянет без новых впечатлений, несется белкой по колесу быта, стонет от усталости...
Бесцельно мотаясь по сайтам, ОНА забрела случайно на чат какого-то городишки. Лениво прошлась по разноцветным строчкам ночной трепотни.
Все «болталки» были похожи на словесную свалку: тинэйджеры изощрялись в мерзостях. Сексуально необразованные и поэтому озабоченные недоросли раздражали. Иногда ОНА оставляла на таких чатах злое замечание типа: «Эй, духовные импотенты, когда же у Вас пробьется ум?» Молодежь оскаливалась, огрызалась... Но продолжала живо обсуждать размеры и функции детородных органов, крыть друг друга, прикалываться.
После очередного выплеска возмущения бездуховностью молодых подонков ОНА уже потянулась курсором к вырубающей кнопке. Но прочла вдруг в правом углу.... «Разрешите каленнопреклоненно преподнести Вам эти виртуальные цветы на радостях оттого, что НАКОНЕЦ-ТО здесь мелькнул живой человек, а не эти виртуальные личности... ОНА ответила: «Спасибо, милорд, видимо, на этой цветной, рябящей в глазах сумасбродине появилось ДВА живых человека».
Не ожидая ответа, ОНА машинально вела по строкам глазами.
- Я не хочу, чтобы нам помешали. Прошу Вас перейти на приватную страничку...
Там снова ее ждали цветы. И предложение познакомиться. Он назвал себя и кусок земли, где сидел в тесной темной комнатке. Их разделяли три тысячи километров.
Но вдруг неожиданно стала виться паутинка... Возникло желание поговорить.
Они стали гадать друг о друге. На его вопросы, ОНА писала свои. И много: шквально. ОН предположил, что она журналист, что, похоже, они коллеги. Друг другу их выдала профессиональная хватка: выжимать из собеседника все, что нужно, при этом не говорить о себе почти ничего. Разговор превращался в забавную интригу: детское развлечение взрослых людей.
Иногда ОН медлил с ответами. Держал паузу. Иногда на самом интересном месте обрывалась связь. Но это лишь добавляло азарта в случайное общение двух одиночеств. ОНА угадала о нем почти все: цвет глаз и знак зодиака и черты характера и вкус относительно слабого пола. Ему очень нравилась ее умение выскальзывать из расставленных виртуальных силков. Но ОН тоже старался изо всех сил: создавал ей настроение заинтригованности и расположения. Делал изысканные комплементы, после почти каждой фразы посылал одинокие алые цветки и целые букеты. Потом прислал розового кукленка - пупсика, трясущегося от радостного смеха.
Около трех ночи, после очередного обрыва связи ОНА написала, что прощается... На это пошли напористые пламенные просьбы остаться хоть на пять-десять минуток. И обещание открыть тайну... Они обменялись почтовыми ящиками. ОН снова дарил букеты. Снова заговаривал ее ласковыми словами. Прислал стихи... А вернее изысканную прозу, дышащую поэзией.
Я написал твое имя на песке, но его смыло волной...
Я начертил твое имя на дереве, но оно отлетело с корой....
Я начертил твое имя в своем сердце, и ...оно осталось.
В самом последнем послании ОН был изысканно вежлив и благодарен за интересное общение. Но последняя фраза резанула...
-Я, конечно, поступил дерзко, но мы все это время общались в ПРЯМОМ ЭФИРЕ...
Ее едва нарождающаяся искренность разбилась в миг о циничное коварство. Оставшиеся три часа до рассвета превратились для нее в «ночь кошмара»...
* * *
Что-то сломалось на сервере, через который ОНА выходила в Интернет. Уже два дня тишины... Противный голос внутри шипел: «Хорошо, хорошо, пусть пауза..., а то всколыхнулась как девочка». Нервный шквал поутих. ОНА открывала почтовый ящик. Там было пусто. ОНА приходила на чат: там было людно, но знакомое имя не мелькнуло ни разу. Становилось ладненько, пристойно и спокойно, как раньше. Правда, она все же попросила двух случайных собеседников, пытавшихся знакомиться ближе, передать для него информацию...
Опоздав умышленно на 15 минут (положенных по этикету каждой даме), ОНА пришла в «болталку». Смотрела на скользящие ядовито-цветные строчки и молчала. Потом медленно ОНА набрала на клаве его имя и поставила длинное- предлинное ,как тропинка в никуда, многоточие. ОН тут же начал «кричать» своим алым шрифтом: "Наконец-то ТЫ появилась (ХА, - подумала ОНА, - я и не пропадала!), я так скучал. Я послал тебе письмо!» Сначала у нее вырывалась досада: как ОН посмел их доверительный, хотя и не серьезный разговор выставить на общее обозрение в инет! Она упрекала его в коварстве и ехидно заявляла, что будет теперь с ним вместе «играть профессионально на публику» и намерена обсуждать только рабочие проблемы.
Потом ОНА включила свой верный прием: «душ Шарко» И ОН сработал... ОНА неожиданно, без комментариев отправила ему свои, когда-то удавшиеся стихи.
Туманный Питер
Весь в газовом шарфе
Горбатый мостик,
Стук чужих каблуков...
Объятий жарче моих
Вам не встретить:
В хрустальное горло-
Пучок васильков.
Я сегодня гуляю,
Пьянея, гуляю.
Потеет окошко
Стыдливой слезой.
Пусть вас я не знаю.
Конечно, не знаю...
Вы есть, вы мелькнули,
Запахло грозой...
ОН ухватился за милостиво брошенную соломинку. И разговор снова обрел формы легкого флирта. ОН не был назойлив в вопросах. Только чуть-чуть дал волю эмоциям, когда с ней стал пытаться знакомиться какой-то юноша. Чтобы не перегнуть палку негодования и окончательно поладить, ОНА отвергла строго все юношеские притязания в пользу ИХ разговора. ОН понял и оценил. Снова полетели цветы и букеты, шутки и комплементы. Во время обрывов связи ОН стал заметнее нервничать. Ее пальцы стыли (в ее офисе было прохладно) и неверные движения и большие ногти играли злые шутки: то удваивался текст, то пропадал совсем. В паузах (ей богу, чисто технических) ОН отправил ей письмо. Почти деловое, но пронизанное нарождающейся нежностью.
ОНИ обсудили стихи и прекрасный Питер, где ОНА когда-то училась и проводила чудные белые ночи. На ее прямые вопросы ОН отвечал расплывчато, но когда ОНА намекала, что вот-вот уйдет, сильно паниковал и просил еще остаться, обещая ответить на любой вопрос немедленно.
Черная пантера проскакала по его очередному посланию. Это он намекал на ее неукротимый нрав. Ровно в два часа ночи на полуслове ОНА ушла, процитировав строчку из его прошлых стихов: «Я написал твое имя в сердце, и оно там осталось...» Так было в ее женском плане. Реакция на последнюю фразу была бурной. Его выдали эмоции... Он написал, что дерзко целует ее «холодными губами, слегка покусывая...»
ORHID GREEN