Лязг тюремных дверей “крошил” мозги в капусту. Серо-зеленый коридор нескончаем. Захлестывает отчаяние от пережитого только что унижения. Привыкшая издеваться над многими, Фишка испила эту чащу теперь до дна. Что испытывает полу раздавленная грубым сапогом гусеница? Теперь Фишка это прочувствовала... Душила бессильная злоба до зубного скрипа.
Мужеподобная тетка, от которой несло табачищем и потом, как от немытого грузчика, провела обычный досмотр перед “пропиской” в камеру. - Прошу на шмон, девушка, - процедила тетка злорадно. Видно, эта садистская процедура доставляла ей удовольствие. - Ну, наклонись, сучка, быстро, - тюремщица выдала еще пару крепких выражений, натягивая резиновые перчатки. Ее пальцы, как огромные пассатижи, ухватили девицу за шею. Отработанным движением тетка переломила и завалила Фишку на грязный серый стол. И без церемоний сунула палец в задний проход. - Ничего, переживешь, не санаторий. Переворачивайся, ноги шире... Может ,ты, наркоту там спрятала, б....,такая. А мне за это отвечать?
Уже три часа и двенадцать минут Фишка сидела в углу камеры и смотрела в точку. Ей казалось, что металлический грохот дверных решеток заполнил весь мозг, волосы закрутились в мелкий бес и встали дыбом. Грязный матрас, влажная, мышиного цвета простынка, грубое полосатое одеяло. Это “приданое” Фишка приволокла с собой. И теперь, рухнув на указанное место, сидела как деревянная, застыв телом и взглядом. Особенно докапывал запах: смесь сырости, грязного туалета и чужих человеческих тел...
По камере бродили серые тени и порой заглядывали ей в лицо... Картина последнего дня- 3 октября 199... года “проецировалась” на серую, исцарапанную стенку. Как и почему ВСЕ произошло?
В школе, которая была выбрана по приезде в этот город, Надежда Карликова считалась девочкой из благополучной семьи. Родители - преподаватели Вуза. Деньги дочке на расходы ими давались, грех жаловаться. Шмотки покупались. Прикинута Надька была не чета многим в классе - клево.
До окончания школы оставалось четыре месяца, когда в классе появился Влад. Парень самодовольный и самодостаточный. Он тоже недавно приехал. Его отцу, морскому офицеру, сменили место службы. Надька и Влад, как “соратники по несчастью" - новички, могли бы сойтись сразу. Не получилось. С легкой руки Влада к Надьке приклеилась кличка Фишка.
В сложных ситуациях на контрольной или просто от скуки, чтобы обратить на себя всеобщее внимание, Надька проделывала свою “коронную фишку”. Начинала стонать и корчиться, схватившись за низ живота. Когда учительница обращала на нее внимание, она с гримасой боли давила из себя дежурное объяснение... - Вы, же тоже женщина, Ольга Ивановна, понять должны... Не могу я больше терпеть.
Однажды, после очередного своего номера, Надька решила наладить контакт с новичком. Влад и другие парни на перемене притулились покурить за школой травку. Фишка въехала в ситуацию сразу и пристала... - Мужики, дайте попробовать. - Ты, Фишка, чеши отсюда, - хохотнул Влад .
- Иди репетируй, входи в образ: по химии - тоже контрольная. Прокладки не забудь, с крылышками. Теперь над ней уже ржали все.
Нехорошие огоньки тогда блеснули в глазах одноклассницы. Знал бы Влад, что злопамятство - одна из основных черт ее характера, может, был бы осмотрительней. Не злил бы...
Второй раз парень подколол Фишку на выпускном. - Легкая ты девица, Карликова, погулять с тобой хорошо. Но на таких, как ты, не женятся. И ушел, аккуратно поддерживая под локоток “серую мышь” из их класса - Галку Ивченко.
Романтическое выпускное гуляние на этом для Фишки закончилось.
Дома, рявкнув на домашних, она заперлась в своей комнате. Между всхлипами, обеспокоенная мать, прильнувшая к двери, слышала яростный, сдавленный голос. - Погоди, подонок, ты мне за все заплатишь.
До новой встречи со своим обидчиком, в которого Фишка безнадежно втюрилась, прошло чуть больше года. Ее тайная любовь к Владу в ту, летнюю выпускную ночь переросла в ненависть, в жажду мести...
Отгрохотал жидкий фейерверк под визг пьяной толпы. Гуляющие фланировали вдоль набережной шумными группами. Фишка наклонилась зашнуровать ботинок. Кто-то наткнулся на нее. - Куда, прешь, козел? Зло гавкнула Фишка. - Да пошла, ты, кошелка... Расселась тут. Не видишь, коляска с ребенком! Молодая пара удалялась в темноту.
Фишку как кипятком обдало. Этот голос она не могла спутать... Отстав от своей компашки, стала конвоировать узнанное семейство. Влад шел в обнимку с Галкой. Даже со спины было видно, КАК им хорошо. Они никого не замечали, кроме своей крохи и друг друга. Ребенок, разодетый во все розовое, праздничное, безмятежно спал, сладко посапывая, игнорируя взрослые гуляния. Счастливое семейство сделало остановку у открытого кафе “Мороженное”. Коляску Влад установил прямо напротив столика за перилами ограждения. И ушел к стойке бара. Вернулся. Полные руки: мороженное, сухое вино, бананы.
Фишка наблюдала за ними с дальней скамейки под разбитым фонарем. Чем больше она созерцала эту идиллию, тем больше жар приливал к ее лицу. Нервный трепет заполнял нутро. Ее уже колотило: пальцы и зубы ходили ходуном. Как хищник перед прыжком, она все же совладала с этой предстартовой лихорадкой и замерла, напружинившись. План родился спонтанно. Между столиком и перилами то и дело протискивались люди. На мгновения коляска с малышом перекрывалась чьей-нибудь фигурой. Она подошла ближе. Осталось выждать момент.
Верзила в косухе наклонился к Владу прикурить... Фишка не схватила, а спокойно взяла ребенка. Нет, не побежала. А завернула за павильон кафе и смешалась с праздничной толпой. Ребенок спал. Пустышка размеренно вздрагивала над пухлыми губешками. Похитительница успела удалиться метров на триста, когда раздался отчаянный крик со стороны кафе.
Задние двери иномарки были открыты. На переднем сиденье, откинувшись на кресле, дремал черноголовый парень. Фишка аккуратно положила ребенка в машину. И теперь уже побежала...
Из высокого кустарника, где она притаилась, пыталась восстановить дыхание, она наблюдала “продолжение”.
С безумным от отчаяния взглядом пробежал Влад, разрезая толпу гуляющих. За ним, рыдая в голос, бежала Галка за ней - шлейфом перепуганные парни и девчонки. Шум праздничной набережной заглушал детский плач. Но Фишке было отчетливо видно, опешивший от неожиданного пассажира, парень - водитель вытаскивал младенца из машины... - Эй, люди, чей рэбенок? Чей рэбенок? Через несколько минут ему уже крутили руки, уткнув лицом в капот, два милиционера.
Фишка, почти успокоившись, шла по набережной. На лице играла гадкая улыбка, отпугивающая встречных. Неожиданно за спиной визгнула тормозами милицейская “канарейка”. Фишка в мгновенье ока оказалась в “садке” рядом с изрядно избитым парнем и грязным бомжом.
Дальше? Логический ряд: дознание, суд, камера...
ORHID GREEN