Айзеку Бабелю посвящается
Когда джентльмен хочет передать другому джентльмену послание, он делает это через буквопечатный телеграфный аппарат Дэвида Юза, а если в таком послании он хочет оскорбить другого джентльмена, то быстрее это делается через аппарат Смита и Вессона.
Я был в салуне «Полтора ковбоя» когда Шлема Гаучо нанес Морди Хэю смертельное оскорбление. Если вы понимаете в арифметике, так он нанес ему шесть смертельных оскорблений и после каждого аппарат Смита и Вессона говорил «Бэнг!»
Никки Рук, которого вы знаете за дружка Морди Хэя, хотел было влезть в это дело и все переиграть, но вы знаете и Шлему Гаучо – он отмахнулся от Никки Рука и Никки Рук затих. Потому что, это я скажу, надо быть железным как дорога, чтобы стоять столбом когда на тебя машут мачете.
Но тут поднялся из-за стойки шериф Мозес Сакеркросс. И он сказал: «Ковбои! Вы видите, я недопил пиво и поднялся из-за стойки. Я понял так: должен подняться либо я, либо большой хай. Так вот я поднялся!» Это он сказал всем, а потом он сказал Шлеме Гаучо: «Я не забыл, Шлема, - сказал шериф Мозес Сакеркросс, - что ты избавил нас от того еще розбышаки Флинта Фастфуда. Ты не брал тогда денег, так возьми сейчас ноги в руки и уходи из города». Тогда закричал Никки Рук: «Ковбои! Вы слышите, что он говорит? Мы держим его за шерифа, а за кого он держит нас? Убили моего друга Морди Хэя, а убийцу наказывают за банку варенья, которое он скушал с буфета!»
Ничего не ответил Мозес Сакеркросс, но я видел, как его правая рука больно сжала значок на груди – шестиконечную звезду шерифа. Мозес Сакеркросс сказал Шлеме Гаучо: «Шлема, мы тебя прогоняем. Если у тебя нет страха – гордись: твоя голова теперь конвертированная как наш доллар. Любой банк от Палестайна до Эль-Пасо дает за нее награду. Так что если ты себе думал остаться в нашем штате – я тебя предупредил». Тогда Шлема сказал такое: «Джентльмены! Разрешите надолго раскланяться. Но запомните, джентльмены, пройдет время и за то, чтоб я вернулся, вы захотите целовать меня везде».
Он уехал из города на запад. Это было под вечер, когда закат делает город декорацией театра теней и город становится как склад огромной мебели. Из этого склада уезжал ковбой Шлема Гаучо, потому что он не был создан для этих шкафов, где прячутся любовники и у него не было столько белья, чтобы прятать грязное в эти серванты.