Один вечер федора михайловича жора фомин

               
Жора Фомин

    «ОДИН ВЕЧЕР ФЕДОРА МИХАЙЛОВИЧА»
               
                комедия?

Действующие лица:
Мага, она же -  Мармеладова Софья Моисеевна.
Пика, он же - Раскольников Родион Романович.
Коряга - уголовных дел мастер, душегуб.
Граф - мошенник, так же - душегуб.
Федька - полусумасшедший, в должности прислуги у Раскольникова.
Полковник - вечно хмельной представитель законной власти в крепости.
Тужин - неопределенная личность, вероисповедания иудейского - «улаживатель» дел.
Катерина Тужина - дочь его, кокаинистка, в связи с Полковником и с Графом.
Григорий  - поселенец.
Веригин - недавний убийца, бывший студент.
Ходоки от северных поселков - два человека в бородах возрасту неясного.
Каторжные поселенцы, солдаты...

История происходит в 1853 г. в Сибири, в остроге...

                ДЕЙСТВИЕ  1
Карантин - казарменного типа помещение для сортировки и пересылочных нужд. Тут же, под закопченным потолком - протянута веревка с постиранным, низкий стол, два-три табурета - столько и топчанов. На дальнем -  под ворохом тряпья - шевеленье двух тел и неясный шепот, стоны и вздохи. Наконец, из-под тряпья выбирается Коряга, проходит к столу - пьет из мятого чайника...

КОРЯГА. Ты, Татьян Татьяныч, оправься, а то сейчас ко мне будут... Слышишь?  А за время  у Мусташа получишь, я ему говорил, он теперь же вот придет на место к себе туда...

С топчана слышится приглушенно смех - тряпки летят на пол - к столу идет юноша годов двадцати трех - одежда его в беспорядке, лицо в румянце... Коряга прислушивается - явно слышны приближающиеся шаги людей, он жестом провожает юношу в противную сторону. Сам берет книгу, садится на табурет - изображает лицом мысль - шевелит губами якобы вчитываясь. Входят человек пять или шесть поселенцев, несколько впереди - Григорий... Становятся, теснятся некоторое время в молчании, затем - шагом вперед - Григорий.               
 
ГРИГОРИЙ. Зачем звал?

КОРЯГА.        Звал? А-а, ты, Гриха... Раскопали уже? Там с берегу камень трудный, бомбой его хорошо работать... Звал... А зачем звал сейчас же и узнаешь... Звал я тебя... Зарезать звал. Зарезать и убить... За тем и звал... Пика велел, что ты с работниками беседы какие-то все время... Жалко что  тебя, добрый ты мужик-то был, ну да чего теперь уже... Так что вот... Иди, я тебе тут прочитаю упокой.

Коряга вынимает из сапога тесак и пробует его на палец...

ГРИГОРИЙ.  Погоди, Коряга... Как это зарезать? Как убить? Я сказал что просто, что мы за... Мужики, ну вы то скажите... Вы ж там... Анисим... Ну? Ты... Ты... Фролка, ну?

КОРЯГА.   Вы там ямы делали, а ты сказал, ты, Гриха, ты, что коль вы копаете, так вам и достаток, а Коряга пусть сам на себя копает, и Пика пусть с Графом копает... Говорил?

ГРИГОРИЙ. Так говорил когда, а теперь-то и не говорил... Поначалу говорил, а теперь передумал... Я ведь с непонятья, и то поначалу. Не в каторге родился, законы-то разобрал давеча и то...

КОРЯГА   А интерес у тебя есть кто с них на тебя показал? Сперва вот этот пришел, потом, значит, ты, как тебя, Фрол?  Фрол. Последний уж на ночь был, Аниська. Ну он умом слаб, а то бы и раньше был... Вы, мужики, подите-ка, до Маги, то бишь - до матушки Софьи Моисеевны, там чем бог послал и скажете чтобы полуштоф помянуть раба божьего Григория.      

ГРИГОРИЙ.   Да как же это, что помянуть. Сила тут ваша, я просто... Я ведь...

КОРЯГА.  Давай, мужики, ступайте, не след вам...  А ты вот что... Садись тут. Говорить буду про то что ты и сам знаешь и... Ты тут в каторге зачем? Мучиться ты в каторге, за грехи свои перед честным народом, а ты что? Это вон Федька наш якобинец, так на то он и выучен и для власти нужный... А ты? Ну пришиб кого или украл ограбление, так и не лезь куда не знаешь... Нож-то я тебе суну-высуну, не впервой, да молодой ты дурак, жалко что, хоть любой скажет - Коряга душегуб, креста на нем нет и все такое. Человек я малый, Пика указал, а Пика...

ГРИГОРИЙ.  А  я с ним поговорю, я ему скажу, я...

КОРЯГА.  Вот, значит, как выходит...  Яму копать не хочешь и помирать не хочешь. Сам-то подумай, что делать... Ведь мог не против нашего сказать, а в пользу и себе бы имел какой доход дальше-то. В каторге не мудро жить, а не жить и того ...

ГРИГОРИЙ.  А Сидор-то, малоросс-то, он тоже... Сказал что все вы эти... На нашем, говорил, горбу сидят. А я наоборот сказал что люди вы хоть лихие, а несчастные и вам за то ответ держать и жалеть вас надо, а он опять, и у меня тоже, вон, в Тобольской, в прошлом годе батю топором убили и ограбили...

КОРЯГА.  В книге вот тут... Писание Матвея

ГРИГОРИЙ  Знающ, я в банях служил. Бес помутил, я шубу и взял от генерала, вот и в каторгу спустили, и...

КОРЯГА.  Так в банях служил... В банях. В банях. Это хорошо что в банях. В банях столичные все штуки происходят. Огромные дела делаются. Граф врал... Бывают мальчики, чуть не пажеской фамилии под сто рублей за общество...  А скажи мне, у вас там бывало чтоб мужик с другим мужиком как с бабой был?

ГРИГОРИЙ  А то... И писатели были, и балетные. Да чуть ли не министерские. А что?

КОРЯГА   Ну-ну? И что? Поймали?

ГРИГОРИЙ  Которых? Они же особы, как можно.

КОРЯГА.  Сам-то не пробовал? С мужиком?

ГРИГОРИЙ.  Нет. Увольте от такого происшествия, да и против это всех законов...

КОРЯГА.  Водки не желаешь? Славная этот раз водка, а ту от татар брали, едва не перемерли все. Ты пей, пей... Так оно помирать легче, хоть и... Ну ты, как зверски убиенный сразу в рай, это как заведено. А то вот что, есть тут еще такой оборот... Бывает что виноватый себе прощенье может купить или еще есть способы... Не понятно мне все же как это мужик и вдруг с мужиком?

ГРИГОРИЙ.  А оно и на мужика не шибко похоже, больше на бабу, а который у них мужиком тот похож, а этот на бабу. У нас один был тоже. Сам был женатый прилично, а приходил за деньги. Мне тоже предложение делали, ну да по мне лучше смерть...

КОРЯГА.   Хороший ты мужик, Григорий. Но тут уже я обязательство имею, никак мне тебя не убить не выйдет. Резать я научен, терпенья тебе и не надо. То есть надо, маленько... Чтоб совсем без мучительства - водки выпей. Пей, пей... А все же вот странно мне про тех мужиков - чины не малые, богатства - а совершают паскудство. Может вовсе то и не паскудство, а угодно Ему? Ведь сказано Павлом, теперь, вот, где-то тут, ага: ...Потому предал их Бог постыдным страстям - женщины их заменили естественное употребление противоестественным. Подобно и мужчины, оставивши естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе... Ты водку-то пей, там-то, поди, не наливают...  И получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение... Выходит, Бог и ввергнул в срам-то, а?

ГРИГОРИЙ.  Да... Бог... А как же, ты вот говорил, прощенье можно. Может Родиону если покаяться, услужить...

КОРЯГА.   Пустое. Человек он уважаемый, коль велено было что - сделай. Умри - сделай... Скажет - царя зарезать - царя зарежут. Такой это человек. Всем нам горемычным такой человек. Как бы не он - человеку бы в каторге человеком не быть, а быть тварью животной. А ты что - бунтовать. А Пика по закону любого поправит, с ним генерал за ручку, а ты туда же... Есть еще способ с ножа слезть,  но тебе он не пойдет.
 
ГРИГОРИЙ.  Это как? 

КОРЯГА.   Ну, врать не буду.  На баб тут достатку нет, и бывают, по этой нужде случайность как вот у вас в банях-то. Мужик, кто послабше или кто долги заимел, представляет себя замуж что ли... Стыда тут нету никакого, а жизнь уже выйдет слаще,  и неудобство одно - непривычка. Я бы молвил за тебя к Пике, но тебе ж лучше смерть... Ножик этот вот у меня из
косы справили, добрая сталь...

ГРИГОРИЙ.   Добрая... А как же это? Как замуж, за кого же тут...

КОРЯГА.   Лучше за кого из душегубов или из воров... И вот я тебя научу -  ты роздых сделай вот так... Продыши быстро дюжину и я тебе вот сюда, где сердце...

ГРИГОРИЙ.   Погоди, а если... как ты говорил...

КОРЯГА.   Ну вот тут я и не знаю. Пика велел как я против его-то? Да и возможно ли?  Я могу для тебя не зарезать, а вот удавить. Ну да, взять за шею и... А ему потом скажу, чтоб кровь не мыть... Но нет - он скажет что на двор бы пошел. Да. Нет, приходится как положено. И если я тебе сейчас в благе не откажу, мне-то они точно откажут. Зверство тут, как и там, только что в натуре... Ну, помолись...

ГРИГОРИЙ.   Водки-то дай еще.

КОРЯГА.   Хватит тебе, тут еще придут... Я что подумал, вот если у меня такое бы произошло, я бы пока в каторге бабой бы пожил. А что? Живут же... Потом все это позабыл бы и зажил спокойным житьем где нинабудь в Рязани или вон в этом... Ты родом откудова?   

ГРИГОРИЙ.   С Рязани...

КОРЯГА.   Вот, в Рязани... А хороший ведь город эта самая Рязань... Сам решай чем умирать. Не охота небось? Кому ж охота.

ГРИГОРИЙ.   Это да, не охота помирать. Лучше уж бабой, это сначала только, непривычка, а там... Да и писание гласит... Тут ведь истина.

КОРЯГА. И вот далее, тоже Павла к римлянцам... Если же наша неправда открывает правду Божью, то что скажем? Не будет ли бог несправедлив? Никак. Ибо иначе как Богу судить мир? Ибо, если верность божья возвышается моей неверностью к славе Божьей, за что еще меня судить как грешника?

ГРИГОРИЙ. Вишь, завернуто... И правда все...

КОРЯГА.   Ну, а в чистоте ты себя содержать можешь? Это наука нехитрая, но выучиться... Обязательно. Поди теперь под дровяной, там спроси Марью Мареевну. Тоже бывший мужик, самый из них для мужика добрый... Только старый уже. Скажешь, обменился клином железным на клин живой. Они тебе ваше житье прояснят и к себе оставят. И пусть назавтра невестой нарядят, свадьба у тебя завтра, ну он знает... А я Пике поручусь за тебя. Хоть и боязно... И серьги в уши... Иди... 

ГРИГОРИЙ.   И ведь это тоже - испытание. Мученье. Так, верно, судилось что...

КОРЯГА.    Да какое же тут мученье? Совсем не мученье, а... Ты здоровьем не обижен, еще средь баб этих распорядишься что и с немалой деньгой выйдешь... Сторожись и говори мало, а то и не говори - пообвыкнешь тогда уже... А сомневаешься так я тебя сейчас  зарежу. Честь по чести. Знаешь, Пика-то сказал - кому ж она нужна тут честь?  А нужна - так и купим сколько надо, досыта, да почище купим чем у кого из министров... Меня держись, Коряга крестников своих в обиду не продает. На вот три рубля, это Мареевне твой задаток, он тебе место определит. Иди.   

ГРИГОРИЙ.  А еще вот...

КОРЯГА.    Иди, говорю, завтра уже порешим...

ГРИГОРИЙ... А кто ж меня для удовольствия-то выберет? Хотелось...   

КОРЯГА.   Это не твоя уже беда. Это завтра... Все, иди, иди, иди... Сейчас тут явятся на сход, может и сам Пика, так я уже... Вдруг еще скажет - зарезать? Иди...

Григорий выходит. Коряга выполняет что-то наподобие комаринского....Входят двое мужиков с котомками - ходоки от северного поселка... Глядят по сторонам - перекреститься некуда, крестятся просто, кланяются Коряге. Коряга обрывает коленце, жестом приглашает сесть. Садятся. Молчат. Ходоки не говорят ни слова, лишь позволяют себе движенья головой.

КОРЯГА.  С погодой, работнички, или как?  А-а... Говорить не велено?  Вот водочкой с дороги уважьтесь, а за Пикой я сейчас распоряжусь... (проходит в бок, с полпути  кричит кому-то)  Стрема, поди пригласи Родиона Романовича, к нему скажи с поселка пришли. К Полковнику сходи, у них там партия. Или он у себя и быстро чтоб... (к ходокам) Ну, добрая у нас водка? С самого Питербургеса, от стола великого князя, как его там, Александра или Михайлы... Мы тут на отшибах и не в понятии кто там чего... Такие наши каторжанские труды. Вы наливайте, пользуйтесь, в разговоре водка  помочь... А скажите-ка, ну, головой объяснитесь - вот, говорят, у вас там в северном большое имеется распространение как бы тут выразиться - содомистов и прочих таких... Говорят что и со скотиной себе позволяют и даже из убойной собаки бабу изготовили?   

Ходоки переглядываются, пожимают плечьми, отрицательно качают головами...
Улыбаются.

КОРЯГА. Так, выходит, люди наврали? Или может я наврал? Ну-ка, встать оба. Кто тут врал? Я врал? Я? А ну бумагу сюда. Я приказал бумагу...

Один из ходоков шарит за пазухой, вынимает из тряпицы лист бумаги, подает Коряге. (Коряга поигрывает ножом) Ходоки стоят  замерши в испуге.

КОРЯГА.  Это мы Родиону Романову в ручки, ему писано, он и ответ скажет. А вы мне ответите, как-никак, обвиноватить враньем  это не игры уже... Это уже пахнет кровью. 
И за меньше резали.. Казака знали? Атамана Кази - мамая? Я его вот этим самым отпустил, а он у здешних татар царь был... История известная... Вот ты вроде будешь приглядней, а тебя... Садись... А тебя... Сапоги-то снимай, снимай... До дыры истаскался. Тебя порежу и будешь ты у меня до ровных двудесят без одного... А второй, на случай обратно с ответом - живи пока что... Это вам не срам промеж мужиков делить, это серьез...

Коряга обходит сзади, бьет резко ножом под лопатку, наклоняется над хрипящим умирающем, смотрит в затухающие глаза его. Принюхивается. Глядит вниз себе под ноги

КОРЯГА. Эге... Да ты, сява... И гаду дал... Фу-ты, чтоб вас... Хозяин сейчас  будут... Фу-у... Чем вас там на северной потчуют? Юколой? Так и зналося... Теперь вот... А юколу еще меня пригнали когда - это годов... Пять-ли шесть... Уже от ней у каряк собаки дохли... Я ему еще думал  тут прочитать из блаженного как его... гада... А  он, тьфу... Ни жить, ни помереть толково не могут... 

Коряга суетится с убитым, тут в помещение входят Пика, Полковник и Граф - продолжая беседу...

ГРАФ. А причины тут единственно денежные и я бы сказал - экономические... Здравствуйте Коряга... Так что, Родион Романович - нос воротить от понимания купечества, барышника - если хотите, гордость иметь хорошо, а вот обосновать её хотя б тысяч в пять... А и то мало.

ПИКА.  Коряга, у тебя я вижу - происшествие... И дух... Естественный. Этот что ли северный? Чего требуется... а ты, Граф, вот умный человек, в университете кончил, а в обществе принят не был, до крайности доходил... Вынудило тебя общество билеты изготовить   
и... Так, Коряга, этого давай на собачник снесите, до утра и костей не будет...

КОРЯГА.  Письмо вот, Родион Романович, вашему имени от северного...

ПИКА.  Ну-ка... 

Пика читает поданную бумагу, Коряга с ходоком волочат мертвеца, Полковник (изрядно пьяный) ищет что-то у себя в карманах. Граф пытается заглянуть Пике через плечо, тот оглядывается и отдает письмо Графу в руки.

ПОЛКОВНИК.  Господа каторжане, имеется вопрос касательно ассигнации на нужды лично Святого Варфоломея и прочих святых угодников коих нынче день. И нету у нас права не помянуть их добрые дела.

ГРАФ.  Господин Полковник... Интереснейшие свидетельства доставлены посланцами от некоего...   

ПОЛКОВНИК... К черту. Прикажите теперь же вина, а от воровских дел ваших - увольте. Я тут не затем есть, а есть  обеспечить вам путь к истинам...

ПИКА... Полковник, благодетель ты наш и отец. Более отец, да... В записке тут, (ГРАФУ) ну-ка, дай... Вот... В общем - пренеприятнейшее известие. Слушайте (берет записку, читает) - «Был моими ребятками ухвачен из обоза егерь с письмом в тайное отделение», так это не важно... тоже мимо, ага вот - « то есть, как выходит, из высокого чина и явно приближен к твоей, Родион, особе доноситель...» Каково? Зырян, тут дальше пишется, зарезал курьера и авторство доноса не установить... Но кто? Кто ж из вас, господа воры, с моего стола имеет и в полицейском подъедает? Не по воровски, господа. Вон и про Висбаден доложили... 

ПОЛКОВНИК... Как? А ну дай...
(Протрезвевший Полковник берет лист бумаги, читает)
« ...А еще было записано, что имеешь ты, Родя, на острожного голову влияние и был в июле с ним в Европах на подложном паспорте, где он продулся в пух и должен теперь в казну и просят прислать проверить финанс...»  Черт знает что. Ну, собаки, кто отличился? Ты, Коряга? Или этот... Граф? Поубиваю. 

ПИКА... Ну в этих-то господах уверенность стоит сохранить - в спину зарежут, а не донесут. Тут, Полковник, надо искать... Далее, среди твоих, кто под тебя, кому твоя отставка на пользу... А мы что - мы о себе и друге знаем довольно чтоб двумя словами вечную каторгу заиметь, а то и смертельную. Так что, кто если из близких - не про Европу сообщал бы, а про то как ты, самоварная рожа, свою здесь власть развил беспредельную как уже и не царь, а сам Господь Бог...

ПОЛКОВНИК... Отчего это я самоварная рожа? Ты, Родя, говори да не забывай кто тут... А и вообще, между прочим, не твой ли это Федька продулся? Тысячу рублей, « Ах, ставьте на красное, ставьте на красное, у меня озарение и чувство»... Гад он. Еще, слышите господа, еще говорит « Вы мне с выигрыша извольте сто рублей положить, так как по моей указке научены...» Гад такой... 

ГРАФ... Родя, а не Федька ли, действительно, доносу этому автор? Он, знаешь, мог бы и справедливости ради.

ПИКА... А ну, Федьку сюда. Коряга, а ну Федьку, ерша косорылого. Сейчас, если его рук.

Коряга,  только что вернувшись с ходоком, поворачивается идти и кричит:

КОРЯГА... Стрема, пригласите Теодора по скорой надобности.

ПИКА... По самой скорой...

КОРЯГА... По самой скорой. Беги, Стремка, беги. И вот что, Родион Романович, встретил, сейчас вот с этим ходил, идет сюда Софья Моисеевна.

ПИКА... Ну, а это зачем? У нас беседа по делу и по важному делу... Граф, иди поверни ее, скажи - сами сейчас будем, и назад... И позови-ка Тужина... Он в приезжем доме, там в этаже.

ПОЛКОВНИК... А я, господа, на это все плюю. У меня, вот он знает, у меня такие знакомства, что скорей небо в море утопится, а меня оставят в должности... Да я с самим Карагеровичем, вот как с вами, а потом у Яра, у... В общем - прикажи, Родя, вина по случаю поминовения святых угодников, и... И... 

ПИКА... Полковник, а вот у вас вывалилось из карманов  (вынимает из своего кармана мятые ассигнации) рублей, по моему, чуть ли не сто... 

ПОЛКОВНИК... Пожалуй, сто пятьдесят?

ПИКА... Нет, Полковник, сто... Это  чтоб сейчас пошли, слышишь, сейчас чтоб пошли солдаты на северный, вот Коряга с ними. Коряга, добудь мне Зыряна, бей - убивай, а письмо из него вынь. Это все вот как, это он требует себе чести, сам хочет быть над северным. Потому и письмо не передал, а смысл. И то, думаю, увеличил историю... Мол, если что - ход будет дан. Хитер.

ГРАФ. Хитер, да глуп... Это, Родион Романович, я тебе уже говорил и ты согласен был. Когда помираешь от каторги, еле-еле сам, а кому-то по жалости... Помощь тебе представили, хлеба кусок... Через три дня уже требует - уже забыл как помирал, - уже водки, уже голову по княжески, над всеми. Я вот вам какой.   

ПИКА. Не то здесь... Зырян не глуп, а силы не так оценил. На его месте надо бы убить меня, а после уже думать как и что и решать с властями. Полковника вот можно было бы держать бумагой, а и то... Он же за неделю бы избавился...

ПОЛКОВНИК... За день бы. Сгнил бы у меня Зырян и сгниет еще. Это уж, Родя, ты меня знаешь.

ПИКА... Знаю. Вот ведь как  он по человечески обошелся, Зырян-то. А я его учил. Учил шаг совершить, а не эдак вот - шажок. И как же я ему вдруг стал в горле кость? Граф? Мало мы северному отписали?

ГРАФ... По чину отписали, ну да я... Все хотел тебе, Родион Романович, сказать... Удобной минуты не нашел, теперь вот говорю... В общем - пересмотрел я нужды северного, да и нашел излишки, после, с глазу на глаз, подробный вам отчет сделаю. Так что этого месяца сидят они там без средства.

ПИКА... Как это? Вовсе без?

ГРАФ... Выходит что вовсе. Худо, однако ж не без добра - вот Зырян и на дорогу пошел и письмо перехватил. А сытый бы и не пошевелился. А вы, господин полковник, тоже скажите, если в деле были участник, не то Родион Романович уже решил что я своих нас ограбил...

ПОЛКОВНИК... В каком это мы с тобой, морда и сволочь, деле?

ГРАФ... Ну как же... Катерина Тужина от вашего разрешения взяли. И Тужин взял.

ПИКА... Ну позднее вернемся, вопрос явный и отвечать виноватый будет. Без Коряги не обойдется.

ГРАФ... Так и Коряга же, Коряга-то - он же и есть придумщик...

ПИКА... Все, говорю, вернемся как уладим с Зыряном, но смотри мне... Граф, я тебе сказал Софью Моисеевну... Уберечь от нашего общества. И жида привести, что тут неясного?

ГРАФ... Ясно все, и уже я там... Идемте, господин полковник, вам ведь тоже велено солдат поднять.

ПОЛКОВНИК... Все, как свиньи, пьяные. Завтра. Завтра, Родя, похмелимся уже в северном.
Да и грех нынче. Святой день.
 
КОРЯГА... Не моего ума дело, но вот тут с северного есть один, может ему вопрос сочинить? Может он ответит про Зыряна?  Я сам с Зыряном-то  однова чуть не в топоры, да потом на мировую сошлись. Мужик он - кость наша, но кровь не та. Без Родиона Романовича подохнул бы тут...

ПИКА... Еще подохнет... А этого... Ему вопрос будет... Такой вопрос. Такой. Э-э... Ему ж Зырян говорить не дал?

КОРЯГА... Молчит, ну это как спросить. У меня для разговору инструмент есть.

ПИКА...  Пес с ним, отпустить его...

КОРЯГА... Как это пустить? Совсем пустить?.

ПИКА... Ты, Коряга, дураком-то не выставляйся, следом за тем отпустить. Вдвоем-то и у черта веселей... Только не тут, а то тебе ж и тащить. До собачника  сам дойдет...

ПОЛКОВНИК... Там, Коряга, лайкун мой, знаешь? Черный, в грудке белым? Ухо вот это порвано... Это мы на хозяина с рогатиной были... Так ты ему вперед дай. Отсюда вот кусок, дай покажу...( Полковник подходит к ходоку со спины, показывает Коряге) Этот вот по длине пустишь, от шеи дашь... Вот тут тоже мясо доброе, тоже можно, а остатки - там сворой разгребут... Так что, Родя, за вином пошел кто?

ПИКА... Граф, возьмешь у Софы и сюда... А собаке надо кость дать. Позвонковую. Ты его, Коряга, топором обделай вот так вот, вершком. И вообще - до завтра пусть лежит в заборе, обожрутся. Завтра дашь...

Граф кланяется, уходит, следом уходят Коряга с ходоком.

ПОЛКОВНИК... Ну, что, Родя, я хотел бы по поводу Тужина теперь же решить. Дело-то предложено выгодное... Уже и Катерина насчитала - от копейки добывается рубль, а при случае - два.

ПИКА... Скажи, Полковник, вот что такое этот Тужин? Как по моему разумению - ничтожный человечишка... Дочь вон свою под тебя дал, и все ради выгоды... Не пойму.

ПОЛКОВНИК... А надо ли понимать?  Вот она когда сядет у меня, голову сюда на бок приклонит, посмотрит, улыбнется где-то вот тут... Все. Могу все простить. Если бы и мать мою убила - простил бы. Вот такая у меня любовь. А что отец этот ее... Я свое согласие письмом ему передал, и от тебя того требую - надо не ему, а мне...

ПИКА... Это он тут с работой своей станет, будет дело вертеть - и деньги, верно, будут... А не задавит ли нас этот его капитал? После к нему как к хозяину будешь - здравия желаю и того больше - ваше высокоблагородие... Или дать ему волю?
 
ПОЛКОВНИК... Дать, Родя, дать...

ПИКА... Сделаем так - пусть месяц побудет, а дальше - увидим. И я к нему человека приставлю.

ПОЛКОВНИК... Вот и хорошо. Вот и... Однако, как он, этот Граф, не спешит...

Входит Федька.

ПИКА...  Да вот... А-а, Теодор... Ну-ка, Федька, кайся, посылал ты письмо тайному полицейскому номеру в Петербурге? Про то как в Бадене с Полковником люэс себе приобрели на казенный счет?

ФЕДЬКА...  А вот насчет как раз люэса... Наши все водку пили, которую у Полковника татары ставили, а он в нее туда, между прочим... Между прочим, он в нее... Говорить, Полковник?

ПОЛКОВНИК... Ого, Господи ты боже мой, затряслось в поджилах... Он меня пугает говорить. Я и сам скажу - ты то, Родя, водки не пил, а в ту я макал... Тужин, у него был знакомый доктор, научил, мол туда серы навести и, значит макать... В водку... Приятно не особенно и шкура облезла. А ты откуда прознал?

ФЕДЬКА... Ну если не пил, так и  я макал. А что же, мне как Тужин...

ПИКА... А ведь на поминках у Разумейхена я, пожалуй, стаканчик-то... Нет, дрянь была водка, и на нюх не принял...А вот Коряга изрядно её употребил...

ФЕДЬКА... Вот к Полковнику и спросит, он вперед всех макал, вот ему, а писем я никак не пишу, да и каких еще писем, да еще и тайно?

ПИКА... Теодор, а ведь тебе выгоднее другого было написать. Тут ты и преданность свою бы высказал и вернул бы интерес к своей персоне и, глядишь - помилуют, а? Полковник, как у вас дела делаются - берут одного, услуги требуют по доносительству, а взамен что же - отпущение грехов.... Уже раз против своих пошел, значит сошел или сходит с кривой дороги на исправительную. 

ПОЛКОВНИК... А вот тут я и не знаю, не нашей епархии такая гнусность, это в столицах умные сидят, а Федька это точно - не убил ни кого, а политический заговорщик -  ему по сумасшедшему бы разряду определить, так он тут с убийцами...

ПИКА... А что, Федька, давай мы тебе придумаем заговор, а ты его разоблачишь? Вот, скажем, студента этого, как он - Веригин, что ли? Пусть у него... Ну что он тут замышляет?

ФЕДЬКА... Полковник, у тебя вздохнуть нету? Мне хотя б на мушинку, на половину...

ПИКА... Нету, нету... Катька у него марафет затерла, а ты возьми вон водки выпей... В эту-то, чай, не макали, а? Так вот, Федька, Веригин этот делает самое гнусное убийство, ростовщик один был в Москве - некий Салтыков, он у него одалживал, все выучил где что и топором убил и ограбил. И тут же его взяла обида - отъявленный шаг, ловкачество, но в обществе... Что он в обществе? 

ФЕДЬКА... Постой-ка... Салтыков, Салтыков... Михаил Абрамович?  Убит? А кому же дело перешло?

ПИКА... А вон у Полковника все Веригины бумаги... Сестре что ли?

ПОЛКОВНИК... А я не читал, ты же, Родя, сам читал... И Граф что-то там...

ПИКА... К черту... Так вот, этот самый Веригин, от нечего делать и по скудости ума, вместо затаиться на время и вообще уехать, является в околоточный и объявляет себя недавним душегубом... По рассказу все сходится, его и признают...

ФЕДЬКА... Ну? А у меня ведь было знакомство с этим Салтыковым...

ПИКА...  Ты слушай, слушай... он же на процессе выдает свою теорию, что жертва тут поднесена к алтарю, ради благ общих и выручку он  рассчитывал не в питейном доме приходовать, но наоборот - в университете голодающим студентам определить... Кони что ли ему это выдумал... И так он обошелся семи годами наших мест...

ПОЛКОВНИК... Где это Граф? Сто шагов сделать не умеет... Водки что ли действительно...

ФЕДЬКА... А может Граф у этой задерживается, у вашей, господин полковник, Екатерины?

ПОЛКОВНИК... Я ему там задержусь... И не каркай... Много ты ему, Родя, позволять начал...

ПИКА... Это, потому, что Граф и не скрывает своего отношения с Екатериной... Ну и знаете отчего Веригин убил?

ФЕДЬКА... Отчего... От неверных пониманий, от... Это то что называется наверху государство... Общество. Вот кто убил. Вот кто дал ему топор и направил убить...

ПОЛКОВНИК... Подите к черту... Государство... А не проще все? Жрать хотел, а себя понимал черт знает кем, чуть не министром...

ПИКА... А в министры-то как пролазят? Вперед задом пролазят... Так вот вам мысль моя, ему сюда была потребность, сюда, в Сибирь. Чтоб тут  лихим людям  идею проповедать, и с ними же устроить покушение на власть. Это что - головы все забубенные, и для того мира утрачены безвозвратно, потому и потерять им что - нечего потерять...

ФЕДЬКА... А у тебя нету на вздох, я верну, мне должен один... Ходя один.

ПИКА... Не ври, Федька... Какой еще ходя?  Да и нету у меня, у Маги, разве...

Входит Мага - Софья Моисеевна Мармеладова.

МАГА... И у меня нет... Пика, там у нас мертвец лежит, татарин вчерашний, скажи пусть уберут. И вообще - дома и пол не скоблен, и - как армия ночевала... А он тут сидит...

ПИКА... Помер, значит, татарин... Да-а... А ты, Федька, говоришь, грибы... А ты, Софа, ты Графа не встретила?

ФЕДЬКА... Это что значит помер? А сколько же он их съел? Их мало надо, и виды от них такие...

МАГА... Граф за вином пошел... К  Катерине. У нас выпито.

ПОЛКОВНИК... Ну, видимо, и я пойду. Послать кого к вам убраться?

ПИКА... Сейчас сам Корягу пошлю. А ты завтра с утра давай на северный. А сюда  и теперь же  будет для беседы крестник твой, Лыжин что ли...

ПОЛКОВНИК... Тужин. Сам с ним решишь. Вот увидишь - дело хорошее. А я пойду, у меня там похоже с Графом ссора выйдет. Я ему...

ПИКА... Так зарезать его к собакам, а? Полковник? Это мужество и мужество не судное. А? Как  считается, Федька? Мужество - зарезать чем и пресечь непотребство?

МАГА... Погодите-ка, уже и зарезать. А если мне Граф деньги должен?

ФЕДЬКА...  Так Полковник у него является наследник. Если, конечно, духу достанет у него Графа убить. Вот и вернет за него... Вы, Софья Моисеевна, не извольте беспокоиться.

ПОЛКОВНИК... А сколько?

МАГА... Триста... Обещал марафет, говорит пыль из Америки, ему после этой недели передадут...

ПИКА... Мага, я тебе говорил что с Графом никакого дела нельзя?  И пыль эту делают не в Америке, а тут же вот, Граф сам и делает. Из сахарина. И Федька, кстати, у него помощником. Так, Федька?

ФЕДЬКА... Мы только добавку делаем. И хорошую добавку. Сами Куракин нюхали.

ПОЛКОВНИК... Нет, пожалуй триста за такого сволочь... Сто дам. И Коряге дам по уговору, если договоримся, конечно... Рублей двадцать... Мне по чину нельзя лично участвовать, сами понимаете...

МАГА... И с прожектами Тужина этого... Вот он идет... Он?

ПОЛКОВНИК... Пойду не прощаясь и скоро буду назад. А ты, Родя, его послушай. Он дело говорит.

Полковник уходит быстрым шагом и по-военному, навстречу - вкрадчиво - Тужин. Улыбаются друг другу, кланяются... Наконец разминулись...

ПИКА... Ты, Мага, иди. Я недолго тут, а Коряга будет я его тотчас за тобой. Сама им распорядишься. У татарина тут пощупай, может он и живой. Может спит...

ФЕДЬКА... Конечно же спит. И, заметь, Родя, не от гриба чертова, а от путешествия устал. Гриб-то, всегда увлечет за собой, да в такое расстояние... То есть тело тут, а душа... Душа, да. И везде-везде ей проход есть. Бывает что и не возвращаются. Только не частый случай...

ПИКА... Федька, какая душа-то, он же татарин... Уморили его и шут с ним и не грех... Вот если  православного?  Я чуть сам не съел, чтоб Софа  в припадке не упала. А вот Лужин этот... Мое почтение...  Сюда пожалте... Вот место вам, тут удобно. Водки не желаете?   

Мага уходит, тут же возвращается. Тужин с поклоном подходит к столу, садится, оглядывается, потягивает носом. Мага шепчет на ухо Пике,  тот отвечает вслух...

ПИКА... А в бонбоньерке-то... Там еще оставалось прилично... А нет так к  ночи положу, иди...

Мага уходит.

ТУЖИН... Прошу извинить, но фамилия моя Тужин, а не Лужин как вы изволили выразиться...

ПИКА... Ну да, конечно, это я оговорился... Тужин, Лужин... Похоже слышится... а запах тут не всегда такой, я ведь вижу, вы все нюхаете... Это тут спор вышел, и Коряга одного зарезал. Корягу знаете? И зарезал как  бланбек мимо и в требуху. Вот и наслаждайся. Федька, дверь вторую открой... И спор-то был простой, одно дело и выгодное, в общем, дело, а вот Коряге не по нраву и тут же результат. Тут же убитый... Вот и вы, Полковник обмолвился, тоже с делом... 

ТУЖИН... Ну, делом то и не назвать, так себе, скорее, совет ваш нужен... По такому обстоятельству. Река тут у вас... Тьфу ты, черт, а... Я ведь только что вашего этого Корягу видел. Как сюда шел. Он что же, не пойман?

ПИКА... Ну отчего же... пойман... Годов шесть как... И что река?

ТУЖИН... Что река? Ах, река... У меня готов документ инспекции... По исправительным и прочим учреждениям. Вот, печать губернская... И подряд на дамбу. Вот. Утвержденная смета. Открытая утвержденная.

ПИКА... Федька, папиросу. А  по сути...

ТУЖИН... А по сути так. Заносится сюда имя вашего местечка.

ПИКА... Ну, понятно, в общем... Сколько обошлись бумаги?

ТУЖИН... Пять тысяч обошлись и шампанское. Не считано.

ПИКА... Дело хорошее. Сколько годовой?

ТУЖИН... До пятидесяти. И можно, есть казус - увеличить вдвое...

ПИКА... Папиросу не угодно?

ТУЖИН... Благодарю. Мемфиска?

ПИКА... Наша. Федька у меня знатный набиватель папирос. И любитель знатный. А сейчас, рассчитайте следующее - мужиков здесь у меня в достатке, дамба в реке - работа им посильная... Зачем же мне дело делить? Документ этот купить и тут можно, инженера купить
тоже тут... Вон у меня хоть Граф инженер, а хоть и Федька... Река... Бывали в берегу? По левому вниз не гуляли?


ТУЖИН... Жалею весьма и весьма, случая не выдалось, но очень недалеко от реки бывал...

ПИКА... Я там прошлого лета дамбу насыпал. Не в карман себе насыпал, а натурально. Весной вода уже ведь и в дом к Полковнику зашла... До этого, годов семь строили по этому вашему плану... И есть у  меня к вам встречное дело... Дело дочери вашей, если не ошибаюсь - Екатерины...

ТУЖИН... Позвольте...

ПИКА... Вы выслушайте пожалуйста... И прошу вас далее без этого... Без жестов... И не примите услышанное за угрозу, а  только за выгодное предложение... Не знакома ли вам причина убийства  мещанина Салтыкова в этом мае в Москве и знаете вы что-нибудь подробно об этой истории?

Тужин непонимающе смотрит по сторонам, нервически трясет щекой, отчего то мелко смеется...  Пика наливает в кружку водки, пьет..

ТУЖИН... Кой-что... Газеты... От господина, так же, Ильенки, соседом у нас жил, письмоводитель в присутствии...

ПИКА... Водки-то выпейте... От Полковникова люэса осталось... Федька, проснись... Папиросу. Да живо мне... Ну, я, с вашего позволенья, продолжу... Вот вам по памяти, третий или четвертый лист, все-таки  -  третий, последней книги из дела студента Веригина : подозреваемый пособник, приезжий Лужин от дознания скрылся... Со слов дочери его  Екатерины, проживающей по желтому билету в заведении у Карачаровой  на Якиманке, на ее глазах оступился в воду и тело не нашли (чему свидетелем выступил околоточный Заметов). Екатерина же связь свою с Веригиным утверждает как и факт отношения с М. Салтыковым, окончившимся для нее значительным вредом для здоровья. Так же Лужина указала на убийство как на возмездие со стороны Веригина и защиту чести... Ну и дальше...

ТУЖИН... Э-ээ... Так-с... Э-ээ... Какая, однако же, известность получается... А я вот, значит, утоп. Да-с... Тела не нашли... А как же найдут, хлеб ртутью обмазали и стоят. Вот он, труп-то и не всплыл... Да-с... И не в Якимановке, а в садах, в благородном доме...

ПИКА... А вы мне изволите про дамбу, про старые штуки... Скажите проще - убили и ограбили, теперь за своей долей явились. Не ошибусь - скажу - вернули-то малость - рублей пятьсот, а ведь есть там и такая фигура как Юсуповский солитер... На две тысячи закладная. А ценит, верно, тысяч двадцать.... Не доверил вам студент Веригин, не так ли?

ФЕДОР... Чего эти турки в табак кладут, что потом на манер верблюда полведра воды пьешь и не напьешься? А в прошлой оказии прислали курить и вовсе черт-те что - не табак, а глиноземный камень...  Ты бы, Родион Романович, указал этому киргиз-баче...

ПИКА... Как раз, Федя, по моему указу он табаки-то и изготавливает... А глинозем, как ты изволил выражаться, есть сущность и откровение Великих Моголов и... Работай Федор... Вы, господин Лужин, не имеете ли желания на паях со мной и вот сейчас подойдут еще - и с ними - разобрать дело Веригина и довольствоваться пятой частью исхода этого дела? В противном случае  здоровье  ваше может вам доставить беспокойство. В самом не далеком времени. И сама ваша жизнь уже окажется под угрозой. Народ у меня тут лихой, и препятствия я им чинить не могу...   

ТУЖИН... Вот что, Родион Романович, вы мне  представлялись, и не без помощи известных вам лиц в Петербурге как самый развращенный и погибший в пороках человек из всех подобного рода людей. Теперь же - воочию - я имею значительное основание полагать это мнение  обманом... А нельзя ли нам придти к согласию минуя интерес неосведомленных в деле лиц?  Я с вами как на духу... А вы ушлите их. Федора вашего ушлите...

ПИКА... Ну этого-то опасаться нечего. Что Федька? Бульонщик. Папиросочник. Да и головою хром, разговору не разберет. Чего учудил - ест грибы какие-то чертовы, от которых другой и помрет, а он знай себе только... Умен, нет спору - Добролюбова за пояс заткнет, а до выгодного дела - ума не достанет. Но! - кулебяку может сотворить - в Москве не сыщешь...

ФЕДОР... В грибе нужно прежде меру соблюсти... А Добролюбова заткнуть - есть и лучше место...

ПИКА... Помолчи Федька... Вы сообщайте, сообщайте...

ТУЖИН... Ну так вот вам моя исповедь... Вот... Два года тому поступила моя дочь  в услужение в один дом в Москве по желтому билету, потому как иначе въезд нашей нации в столицы весьма труден.

ПИКА... Отчего ж, рублей, знаю наверно - тысяча единого и сто в году уже на месте, нет?

ТУЖИН... Да... Позволю еще раз удивиться вашей осведомленности в наших делах... Но... Есть причины и вам не понятные и не касающиеся прямо... Свела она довольно близкие знакомства с почтенными в обществе людьми и в том числе с господином Салтыковым... А она у меня, знаете, сама добродетель-благодать, жертву эту свою поднесла не наживы и уж не разврата ради, а исключительно по общей семейной неустроенности и нищеты... Кормильца, меня то есть, определили  по Владимирской за мелочь какую-то, за векселя - была история - и воля сосчиталась в пять тысяч рублей... Вот тут, каюсь, и научил я ее обойтись с Салтыковым, и Веригин этот...      

С криками и визгом вбегают в помещение полуобнаженные Граф и Екатерина Тужина. За ними Полковник с шашкой наголо. Граф становится за Пикой, Екатерина жмется к нему. Пика жестом и взглядом останавливает взбешенного Полковника, тот глядит по сторонам, в сердцах бросает шашку об пол, берется за голову...

ПОЛКОВНИК... Боже, за что? За что? Дал, дал ведь... Ну не отними ж... И так одно зло, и злей решился...

ПИКА... Вы, господин Полковник, однако, открываетесь непозволительным совершенно... Эдак вы через  закрытый двор, на виду у всех... моцион  делали?

ГРАФ... От самой квартиры... Зашел я, Родион Романович, вина взять, с Катериной вот два слова не сказал - тут врывается Полковник и устраивает форменное безобразие, возьмите уже к нему меру и саблю, саблю главное... Ведь зарежет...

ПИКА... Что же, я тут не судья и не советчик.  И ты, Граф, хорош тоже... Видишь отношение достойно  пиесы, зачем влез? Всегда вот так - только что чистое - тут же замарать, в грязь... А  к  вам, Полковник, есть тоже вопрос - дама если по ремеслу с кем, или по желанию то уважение к ней надо иметь и позволить. Либо же предъявите  права и честно женитесь... А вот так вот все время у вас будет неясность...

Входит Коряга с корзиной. Ставит её на стол, вынимает две бутылки водки, закуски - (поразительно - ананас), несколько рыбин, голову сыра...

КОРЯГА... Иду, а тут водку бросили. Уже Стрема вокруг бродил, ладно я первый успел.

ГРАФ... Я обронил. Спасая даму от неминуемой гибели и не щадя живота своего. Полно вам, господин полковник. В самом деле, что это вы...

ПИКА... Коряга, а ведь ты... Не в тягость  тебе должность? А?  Много времени теряешь, раньше  семерых бы успел зарезать. Или он умирать не хотел?

КОРЯГА... Да хотел, хотел... Я его спрашивал про Зыряна-то...

ПИКА.    Ну?
КОРЯГА... Молчал. Так и умер.

ПИКА...  Что же, если не врешь... Прошу угоститься, господа. Ибо сказано... Как там Федька? Не духом единым, а? 

ФЕДОР... К Ефесянам сказано : И не упивайтесь вином от которого бывает распутство, но исполняйтесь духом.

ГРАФ... А мы и не ефесяны. Не желаете, как мировую в, право же, полковник, в недоразумении, брудершафт? Вы ведь все глазом диким каким-то заметили, а и в мыслях не держал вам даже намек на обиду.

ПОЛКОВНИК... Катерина... Что же это? Лучше уж меня  саблей. Возьми. Возьми режь...

Пика разливает по стаканам, Коряга разрезает рыбу вышеупомянутым тесаком.

ТУЖИН... Я, признаться, господа, весьма озадачен и не являясь свидетелем происшествия, которое ввергло господина полковника в такое состояние души, но зная довольно хорошо ... Достаточно, а то я столько и не выпью... И, окажите любезность, рыбки... Благодарю... Так вот... Зная близко особу каковую господин полковник изволили... Э-э... Уже доверьтесь - верно что-нибудь вы себе вообразили.

ГРАФ... Так и я о том же. Вообразил, хоть и знает что я его просто боготворю...

ПИКА... Федька, как там... О женщины, имя вам...

ФЕДОР... Легион.

Екатерина Тужина подходит близко к Полковнику, сначала без слов - руками на изломе - делает жест в сторону Графа, потом к Полковнику.

КАТЕРИНА... Пояс у них... Пояс узлом взялся, живот придавил. И такой уже узел, прямо Гордиевский. Только что зубами его ухватить да тянуть, а вы? После всех ваших слов. Я ведь как родилась снова...

ГРАФ... Ну да. Пояс. Я и просил. Ослабить. Ну сам то ведь зубов не дотянешь, а Екатерина тут. Я и прошу, и в мыслях не держал постыдного, что полковнику-то пригрезилось. Он, шельмец, сам досочинил все и в сабли...

ПОЛКОВНИК... Вот, значит, как... А мне уже и пригрезилось, вот значит как... Да имейте ж вы честность, видел же, вот этими глазами видел что там вы за пояс зубами ухватили.

ПИКА... Коряга, а не время ли окончить ненужный этот спор? У меня вот человек здесь по делу, а Граф... Граф из дела будет выходить. Коряга?

ГРАФ... Родя. Родя. Родя. Родя, каюсь, Родя... Был научен Полковником. Деньги все в сохранности. Коряга. Коряга. Помнишь, мы как у Силантия-то... Коряга. Родя, да что же это. И план еще у меня... Вот, Родя, есть возможность и человек для умножения капиталу, Родя... Коряга, у... А я ведь...

ПИКА... Господа воры, вот тут Федька мой скажет сейчас, а вы, милость сделайте, вслушайтесь. Он у меня ученый сочинитель, в столице бы владелец умов был... Скажи, Федя, к  месту про Графа и для общества.

ФЕДОР... « У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все которые владели землями или домами, продавая их приносили цену проданного... И полагали к ногам апостолов, и каждому давалось, в чем кто имел нужду... Так Иосия, прозванный от апостолов Варнавою, - что значит « сын утешения» - левит, родом
Кипрянин, У которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам апостолов... Некоторый же муж, именем Анания, с женой своей Сапфирою, продав имение утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам апостолов. Но Петр сказал : для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать духу Святому и утаить из цены земли... Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех слышавших это...

В середине речи Федора, Пика делает знак Коряге - тот подходит к Графу с стаканом. Граф пьет, опускается на колени. Коряга вынимает нож - на словах « пал бездыханен», Коряга вонзает нож в Графа...

ПИКА... Доволен, Полковник? И дальше твою помеху как свою приму. Федька, понеси с Корягой... Не собакам. Не собакам, Коряга. Снесите в общую, вот тебе деньги, дашь там. Чтоб обошлись как подобает и закопали чтоб отдельно.

Федор с Корягой уносят труп...

ТУЖИН... Я... Рыбицу такую у Тестова дают и не каждому  дают, а близким товарищам и с репутацией. Это ему отсюда доставляется? Тут она, верно, дешево обойдется?

ПИКА... Это ее сюда от Тестова везут... Ну, повернемся же к нашему делу... Или нет. К делу поздней найдем время, теперь закусим... А вы замечайте, господин Тужин, замечайте здешние нравы и от них уже  рассчитывайте поступки свои и близких ваших.

ПОЛКОВНИК... Родя, мы с Катенькой выйдем. Недалеко пройдем, а... А ты уж пожелания мои уважь... По его делу... А вы, господин Тужин, не явите робость - угощайтесь и с вопросами запросто, нет в памяти моей справедливее личности, вот, Родиона Романовича. Он, как вы увидели теперь - строг. Строг, но зря обиды ни кому не... Не причиняет. Идемте, Катенька...

Полковник с Тужиной выходят. Пика с Тужиным пьют, закусывают.

ПИКА... А в Европе ведь вовсе не могут приготавливать рыбу. Едят все дрянь и считают что могут  русского мужика жизни верней научить. Да ведь какие... Федьке моему, в Неаполе делали такое предложение и кто? Мальчик, почти что дитя. И что замечательно - то что у нас смертный грех, у них за милую душу... Федор чуть по новой с ума не свихнулся. Ведь и в мысли не предположил бы... А они все идеи выставляют. Свободы.

ТУЖИН... Да, действительно... Это у них, конечно.

ПИКА... Вот Федька будет, вы у него для интереса спросите, а то лучше европейцем ему выставьтесь. Это, уверяю вас, зрелище для театра... А бумаги по строительству мы в миусской определим. Средства вы себе вернете дважды, большего обещать не могу... Там у меня мой надзиратель закона, вот где он у меня... Закон там на крепкой ноге. Рекомендацию я вам придумаю, а сам он, была тоже история...

ТУЖИН... Извините, что я, может быть, прерываю, но дело того как раз свойства, что закона требует в отдалении. Вот здесь ему бы состояться.

ПИКА... Здесь я закон... Закон... Что закон... Закон. Закуримте от Федькиных услуг. Курить следует научиться. Давайте-ка, для трезвости мысли - зелье незаменимое. Каково?

ТУЖИН...  Кхе, кхе... Ого. Ого-го... Чччерт возьми...

ПИКА...  Вот оно. А вы - закон. Закон. Закон есть вопрос веры. Верит большинство людей, и сердцем верит... Тогда вера и в ранге закона утверждается. Уверовали бы чтоб человеку как птице летать, и полетит. Без крыла полетит.  А не верят и что?

ТУЖИН... Что?

ПИКА... Что. Вот от того неверия и есть Ньютонов закон. В него верят... В Галилея верят. А ведь следовало бы других законов найти... Не свиньями жить, а поэтически. В царя верят. В государство - вот вам и полиция здесь, и каторга...

ТУЖИН... А не находите ли вы, Родион Романович, странной взаимосвязи в жительстве людей и зверей? Я только теперь, отчего-то подумал, и хотел уже эврику кричать...

ПИКА... Людей со скотами? Ох какую великую новость вы изволили сообщить... Да на каждом шагу. И теперь, если пройтись на конюшню - можно  застать.

ТУЖИН... Прошу вас покорнейше, Родион Романович, обратить внимание на следующее обстоятельство... Что на конюшне безобразие это и мне тоже известно и был сам свидетелем и в какой-то мере чуть ли не участником, история была в Казани. С диковинным для наших мест животным верблюдом... Впрочем, к мысли моей, я думаю к важнейшей для меня мысли эти отношения касательства не имеют... Обстоятельство же такое - ответьте мне, что человек, независимо от качеств его и положения в обществе производит?

ПИКА... Что человек производит?  Так вот мысль-то как раз и производит... Нет?

ТУЖИН... А зверь тогда что же?

ПИКА... Ну зверю... Зверю мыслить тяжелей. Ему государства не построены...
 
ТУЖИН... Так слушайте ж... Производится всем живым на земле единый продукт. Единый продукт, которого здесь вот в выгребной яме намерзло за годы... То есть каждый живущий суть фабрика для изготовления...

ПИКА... ХА-ха... Вот я тебе назавтра эту твою мысль припомню... Ха-ха... А зачем же мы его производим то? 

ТУЖИН... А вот! Вот! Зачем никто и не знает! Никому не известно! Пользы этой, а польза как я только теперь начал понимать - выяснится не скоро. Поколение пройдет и тогда уже, тогда - рещат!

ПИКА... Вон Федька идет... А ну загни ему про передовую Европу... И про эту... Про темноту и лапотность нашу российскую. Давай, давай...

Входит Федор  к столу, берет себе папиросу, прикуривает...

ФЕДОР... А татарин-то помер. Магу на дворе встретили, Коряга с ней пошли к вам. Вот ведь неприятность тоже...

ПИКА... Помер - значит помер... Водки-то  напьешься?  Хороша... И мнение скажи, вот человек, славный, по моему первому понятию, своей деловитостью... Состоится он в должности Графа, царство ему небесное, что скажешь?

ФЕДОР... О иудеях как написано : « нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; Все совратились с пути, до одного не годны; нет делающего добро, нет ни одного. Гортань их - открытый гроб; языком своим обманывают, яд аспидов на губах их, Уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови; Разрушение и пагуба на путях их. Они не знают...

ПИКА... Хватит... Ха-ха... Хватит... Какой ты все же, Федор, ненавистник  еврея... А характер нарисовал обещающий... Но кто лучше золото присмотрит?  Ты? Нет, здесь и нужен Иуда... Русскому человеку деньги сохранить  нельзя.

ТУЖИН... И я, признаться, весьма удивлен как меня ваш Федор себе нарисовал... Но что более того удивительно - не могу с ним не согласиться, это если угодно - мое кредо - уважение любого взгляда. И вот вам еще мысль - о предательстве!  Предательство есть основание нашего бытия. Ведь что выходит - кланялись праотцы ваши Перуну, черту какому, а пришли те же иудеи и говорят - вот бог... Тут и все - отец был того бога, а сын уже с этим. Предал сын отца и на могилах старых ругался...
 
ФЕДОР...  Они подлежат осуждению потому что отвергли прежнюю веру...

ПИКА... Федька! Ведь врешь, а? Как кобыла врешь, это ты из Тимофею... Про гуляющих вдовиц. Вот так вот писание каждый на свою сторону передергивает и для своего кармана...

ФЕДОР... Что скажу? Сколько людей столько и написано... Ого! Ого-го! Видели вы вот только что тут странный человек был, на железном, как бы, коне...

ПИКА... Грибов надо меньше употреблять, а то к татарину понесут.

ТУЖИН... А у нас в Кишиневе один есть мужик...

ФЕДОР... У нас тоже есть... На островах где-то живет. Такой тоже мужик. Мужчинистый.
Что же касается предательства нашего, тут вот что - общество жителей многознаменательно - тот немец, тот татарин, а этот вообще - из лесных краев... А  достойно жить дано единственной народности, а всем счастья не хватит... Понятно ли я выражаюсь?

ТУЖИН... Действительно, вот теперь увидел, - странный был человек, да и человек ли был? Дьяволоподобный, а на ногах - колесом обутый...

ПИКА... Признайтесь, Тужин, и вы грибами потчевались?

ТУЖИН... Исключительно для пробы, малую толику...

ФЕДОР... И вот отсюда вся война. Надо немца или уничтожить или славянами им быть... А общий то знаменатель - вот он - Православная церковь.

ПИКА... Федор, а может нам лучше магометанами заделаться?

ФЕДОР... А вот устроится вселенский собор, метнут жребие и определится уже или истинно все магометане переймут Христову веру, или мы к ним обратимся... Там и наступят дни благословения...

ПИКА... Кто же все таки фискальное письмо сочинил? А, Федор?

ФЕДОР... Так мы же и сочинили. Ты то, Родион, чего изображаешь? Еще через яры послали, а Зырян засаду на дороге держал... Чуть мимо не проскочили...

ПИКА...  Так что, может ты под нож пойдешь? Кто-то должен же ответить... Под Графа писано, да под Зыряна... Ну Граф-то собой сам распорядился... И Полковника уважили...

ФЕДОР... Так пускай этот будет... Как его, гада... У Софы-то... Или... А вот он пускай будет. Тужин... Вы, господин Тужин, давно ли стоите на жаловании у полиции?

ТУЖИН... С того... Даже нет -  позапрошлого года...  А вы?

ФЕДОР... А мы ветераны этого дела... Да, Родя?

ПИКА... Да, Федя... Нет, ему... Вам, то есть... Мы другое применение найдем, есть уже идея... А ты, Федор, подумай кого на северный сажать, на Зыряна ваканцию... За письмо, будем считать, Граф ответил... И что еще на сегодня?

ТУЖИН... А мое, то есть - наше... Конечно же - наше -  дельце. Дельце студента Веригина. Велите ему ограбленное выдать для хежему...

ФЕДОР... А вот это дельце и сама физиономия этого Веригина меня с самого начала, от появления его здесь интересует. Я ведь даже начал за ним записывать, исторьицу-то...  Увлекательный из его поступка роман  сочинить...

 ПИКА... Чего сочинять, Федя? Все уже сочинили...

Из кулисы в кулису проезжает на велосипеде некто, но внимания на себя не обращает...

ФЕДОР... А всего удивительнее мне то, как это и каким образом была из дела вынута линия сообщников его и истинных убийц... И как же они распорядились сокровищем... Я с этим Салтыковым в доверительных был отношениях, и наверно знаю...   

ПИКА... А вот тебе господин Тужин пояснение сделает... Господин Тужин?

ТУЖИН...  А? А-а... Я ведь только что, теперь вот... Право ж, не для насмешки это говорю - как бы в детские свои годы путешествовал... Черт, а!  Какое счастье-то не ценил... И дядька же был у меня, Трофим, бортник...

ФЕДОР... Я за убийством этим  из газет выводы делал и то понятно - что взяли дурака и это самое убийство  к нему и приписали... Это все умно - с дураком грабить, но нельзя  позволить ему догадаться о роли своей... Очень тонко нужно повести себя... Идею нашептать убедительную, на решительность натолкнуть...

ТУЖИН... А я думал что сам сей метод изобрел, скрывал все... Чертовщина-то, а?

ПИКА... Это азы... А вот как ты с полицейскими... С полицейскими да с дознавателями уговориться, это дух требуется. Да, Федя?

ФЕДОР... Да, Родя... Хоть все мы люди, но эти то люди особенные сволочи. А к сволочи и
ключ сволочной...
 
ТУЖИН...  Вот тут у меня не вопрос случая, но шаг обдуманный. На другой день явился я на квартиру к следователю - пристав один, Катерина его  знала,  все ему показал и выгодно для обеих сторон. Для закона и для меня. Вот он убийство это и перехватил к себе... И все выиграли...  Поправили также бумаги для судейских.... Меня вот утопили... А на суде еще и по другому разыграли. Адвокаты старались. Вот и все... Осталось только камень обнаружить, зачем я и здесь... 

ПИКА ... Ну дело понятное... Ты, Федор, сходи... Доставь его сюда. Веригина...  Сегодня и кончим...

Федор уходит. Пика с Тужиным закуривают папиросу. Входит Мага... Нервно обходит вокруг стола - в руках у нее кофточка... 

МАГА... Родя, глянь, хорошо мне? Катерина  продает. Я такую еще у  Амалии приглядывала...  Да, татарин умер... Татарин умер...

ПИКА... Знаем уже, Федор был, сказал... А мне он показался вот только что... На самокате.. Туда прокатил. В свой татарский рай... А кацавейка... Ну, боком стань... Пойдет... Что скажешь, Тужин?

ТУЖИН... Сейчас в большой моде... Фасон.

МАГА... Родя, а мне Катерина еще прикладки дает - за все разом  двадцать пять рублей...

ПИКА... Ну купим, купим... Вот что, Мага, был у тебя разговор с таким... С Веригиным? В июле пригнали, черный такой?

МАГА... Черный... Черный... Не помню... Но была, разумеется, беседа... А что?

ПИКА... Мой пиковый интерес... Вещь он одну с ограбления не выдал, камень... В оправе. В серебре... Верно я излагаю?

ТУЖИН... Совершенно все правильно...

ПИКА... Сейчас Федька его сюда поднимет, а ты изобрази... ну сама знаешь. А мы здесь, в занавесках будем... Идемте, господин Тужин. Соберите тут с собой нам. Хлеба, водки... Рыбу... Давайте вот сюда. А, и сыр. Сыр, конечно... Да, Мага, Полковник Графа убил...
Корягой.

МАГА... Другого и не ожидала. Единственно что - сходим на ночь на фатеру - у Графа надо будет имущество разобрать...

ПИКА... Возьмешь Федьку, сходите.

МАГА... Вспомнила. Вспомнила этого, как он... Студента. Да он ведь без муки, без понятия. С ним лучше тебе разговаривать. Или Коряге... Со знаньем такой, да, черный из себя, двоих топором убил и ограбил. Я ему со слезой, с писанием, сю-сю да сю-сю... А у него из штанов прет... Бланбек, конечно, но... Пусть его Коряга обделывает...
 
ПИКА... Да нет, не про того... Тот, что ты говоришь, я знаю... А это Веригин, которого Федор твой  в роман хотел записать... Ну, убийство то в Москве, того года шумели, я тебе говорил...  На реке я еще тебе его показывал. Помнишь? На именинах у Аркадия Ивановича...

МАГА... А-а... Все. Все. Поняла. Все. Помню, да... Его еще сразу же в лазарет поместили... С этим я просто. Он и сам уже спрашивал. Все, знаю...

ТУЖИН... Ого... Огго-гго... Откуда у меня такое поразительное в новизне своей представление сущего. Я уже и сам бы записал кое-какие соображения. Относительно жизни этой вот... Жизнь, господи, до какой же параллели жизнь эта... И как вредно насилие, как не нужно оно в этой вот прекраснейшей, в... Что это я теперь сказал? Впрочем - помню до слова  превосходным все образом и зачем-то спрашиваю... И не зачем-то, а из желания приобщить вас к красотам этим, к бесконечным и прекрас... Господи, да посмотрите же... Стол... Стол, как он точен... Как он красив в своей мере и пропорции. Скамья... А стена! И вот это вот, бревно. Бревно и ничего более. Сосна... Красота в каждой пяде, в каждой части пяди... все это пространство, весь мир... Отчего не видят они красоты этой? Вот! Вот что спасет этот красивейший из миров. Как увидят народы красоты сии... Красота, понимание ее, и всеобщее ее понимание...

ПИКА... Господин Тужин, любезнейший господин мой... Идемте, как раз обсудим. И выпьем еще... Водки выпьем. А красота что же... На всех и грибов не хватит. Федька грибы-то все уже пожрал... А и курить - не дешево...

ТУЖИН... Господи!!! ... Господи?  Стойте, так ведь вот он... Ха-аа-ааа... Вот он где... Ах вы искатели... Вот же он, Родион Романович, везде... И ты часть его, и она... И в бутылке вот, и здесь... 

Входит Федор, внимательно оглядывает ситуацию..

ТУЖИН... Федор вот тоже он, даже Коряга ваш - всё мы бог. Всё бог. И Федор, Федор особенно.

ПИКА... Да, такого бога сложить...  Федька у него ясно что прыщом  выйдет. На этом самом месте.  А?

ФЕДОР... Вот Мусташ тебе деньги передал. Полный сбор и червонец взял до разу. 

ПИКА... А нынче  у нас первое?  Давай. Что же Веригин?

ФЕДОР... Сказал, придет. Закончит задание и будет. За минут пять будет...
 
ПИКА... Ну идемте... И ты, Федька... Представленье Мага делает. А мы поглядим... И вот что, господин Тужин, вы понимаете что ум ваш теперь одурманен... Грибами и вот папиросочкой... Будьте тихо  и... Главное в этом ощущении - не лезьте копать в свою душу...

ТУЖИН... Да я уже накопал... Что я вам - жид, фигляр какой-то... И знаю уже как убивать меня решили, Коряга придет... Еще с балалаечником... И скажет что-нибудь... Вроде... Жалость выскажет.

ПИКА... Отчего же с балалаечником?  Ха-ха... Это ты не в себе, это каждый думает как помирать... Бывает и в петлю полезут, а назавтра - свой опять человек. И балалайки-то нету, Федька на нее пьяный сел. Той недели, дня третьего что ли...

ФЕДОР... На субботу...

ТУЖИН... Это хорошо, это вы меня успокоили... Нет балалайки... Федор, Федор раздавил. Ай молодец, ай уберег...

ФЕДОР... Сам же мне для смеху и положил на стуле.

ПИКА... Вот крест, не я ... Полковник положил. Ну, пройдем. Вы, Тужин, мечтайте что прекрасно все... Все. Все прекрасно... О месте своем в жизни - ни - ни...   

Пика, Тужин и Федор уходят  за кулису. Мага репетирует с воображаемым Веригиным диалог - ходит из стороны в сторону - то  ломает руки, то складывает их мольбой. Мимика также подвижна... Берет книгу ( Евангелия), бегло листает - делает закладку... Вслух вырываются слова :

МАГА... А ведь надежда осталась, не может не остаться или уже совсем...
( С другой интонацией)  А еще не совсем все пропало... А ведь надежда на... Парам-парарам... Есть, есть возможность... Пройдем же путь... Читали вы про Лазаря? Помните, в лазарете я говорила вам... Парарарарам... Парарам... В этом назначение... Я вас из всех выбрала... И ужасная судьба... Парарам... Что суд людской... Кто лучше тебя тебя казнит... Вот спасение, а вы хоть ученые, а идеи-то вам правду и закрыли... Парарам... Церковь... 

Входит Коряга и с ним таки три  балалаечника из солдат. Пьяные все, выделывают   «Барыню» вкруг Маги. Мага - каблучком об пол, но выскакивает Федор, кричит  в  ухо Коряге, уволакивает его силком за собой ( соответственно и балалаечников - которые, однако, с такта не сбиваются)... Ровно за миг (  даже за пару мигов) выходит к Маге Веригин. Мы его узнаем - это тот самый молодой человек что прелюбодейничал с Корягой в начале действия. Теперь он одет в женское платье, напомажен и узнаем мы его не сразу же... Мага так же меряет  его взглядом озадаченно - и немая сцена эта длится весьма и весьма... Веригин,  не ожидавший  видеть тут Магу, неловко поворачивает шагать прочь, но остановлен вскриком Маги. Она подбегает к нему, хочет видеть в лицо. Он сперва увертывает, но затем  встречает её взгляд спокойно...

МАГА... Так вот ты, вот ты какой сделался... Ты ведь догадку мою утвердил... Догадку. Ведь и я такая... И тогда еще как конвойные вас на площади вели, я тебя из всех выбрала,  да и теперь... Один только взгляд твой все решил... А теперь совсем уже убедилась - так все и должно... И конфеты, это ты прислал, и деньги - семь рублей - я не тратила, храню... Голодать буду - а сохраню. Это для меня не семь рублей, это цена веры моей, надежды... На людей... Ведь добры, добры люди -  я наверно знаю... А у тебя ведь последние были. Оттого и ценность их - на миллионы не обменяю...  И как же ты страдаешь, ах, какое мученье принимаешь. Ведь и моё страдание того же образа, вот отчего и понимание моё... А бывает найдет такое, что может и каторгу здесь устроили ради вот этого часа, ради объяснения этого... 

ВЕРИГИН... Зачем... Зачем я... И не ждал тебя здесь найти. Федор звал, говорил - гулять... И Корягу видел, знаешь ты его? Он с балалайками пошел. А тут ты оказалась. Вот и... Ведь иначе я себе нашу встречу предполагал. Э-эх, и зачем я пришел, вот ты ждешь от меня объяснений, а что я тебе скажу? И какое право у меня говорить, да и поймешь ли ты меня? Я и сам то плохо понимаю и что всего не понятнее - я человека убил - не вошь, и страдание мое вот откуда, от полного отсутствия страдания. Вот в чем дело. Я теперь должен как страдать, должен ночей не спать, должен зубами скрипеть и белугой выть, а я что? Федор, добрый человек, со мной все разговаривает, понимает что-то про меня, а я ведь вру, вру ему все. И себе вру... 

МАГА... Да нет же, нет... Не врешь - это высшее чувство. Это, я тебе скажу, помнишь, как в лазарете был, в бреду, неделю в горячке... Ты же мне все рассказал. Все преступление свое, всю душу... А дальше уже я, я за тебя мучилась. Тебя горячка пустила, а меня еще держала, и отвернула, как я в церкви... А ты вот не веруешь. Но я, я за тебя верую...

ВЕРИГИН... Так потому я тебе и рассказал-то, что сердце у меня злое, что сам то ношу не вынес и на тебя свалил, и можешь ты меня любить такого? А церковь что же, бывал и я. Сразу бывал, а чего искал не нашел.

Мага плачет, обнимает Веригина за ноги...

МАГА... Говори, все сначала говори... Теперь же. Я пойму, я про себя все пойму...

ВЕРИГИН... Вот что, хотел я Наполеоном сделаться, оттого и убил... Понятно тебе? Это вот самое простое объяснение. А как было то... Никчемный этот человечишка, Салтыков... Вот оно что - по какому праву я его так судил? Да пес с ним. Угощал меня наливками все, прислали ему трансильванцы какие-то, добрые наливки... Тут заспорили, не помню уже про что, он за револьвер, а я его топором. А богатства у него накоплены были, да пьяным-то разве соберешь? Ну взял кое-как, да дорогой все и растерял. Камень там был, ценный какой-то - я его нищему дал - камень-то в протянутую руку - он мне его в спину пустил... Я на утро искал, а где там...

Слышится вскрик  Тужина...

ТУЖИН... Ой, шлимазл... Ой, шлепар...

ВЕРИГИН... Что это? Слышала ты, теперь вот, крик был?

МАГА... Какой крик? Какой? А-а, это ты, верно, глас не от мира сего услышал... И у меня так бывает. Голоса. Все жалобные. Поют так... Что? Что сказано тебе было? Не откровение? 
А то и прощение? Да?

ВЕРИГИН... Да сказано... Все правильно сказано... Откровение. А мученья эти все страданья, это я уже потом выдумал, я ж отличиться должен от душегубов простых, от Коряги того же... И тебя в заблуждение ввергнул и страдаешь ты больше меня... А дущегуб-то я простейший, еще и хуже всех... Эх, Соня, а как бы мы... Да что там. Ненавидишь ты меня? Я и сам себя ненавижу... 

МАГА... Страданье принять и искупить себя им, а оно и не каждому дается, страдание-то вот что. Что же, за что тебя ненавидеть. Это еще пущее наказание, когда никакого наказания нет. Вот что действительно страшно... А камень-то, точно отдал нищему? А может до поры схоронил в потайном месте? А то, снилось мне - один низкий, плюгавенький... Змей, дьявол... И как тебе нашептал, научил...

ВЕРИГИН... А ведь и точно, смущал меня дьявол. Да такой какой-то несерьезный. Если такой и есть дьявол, так хоть теперь против него выйду... Это не он - я его научил. Пожалел. И не его, а дочь его...

ПИКА (из кулисы) ... А знаете, Тужин, Полковник-то Катерину солдатам отдал...
( Разом грянули три балалайки, топот пляски, звон стекла)

ФЕДОР... Где мудрец? где книжник? Где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?

Смех Раскольникова...