ГНеТ. Часть 1

ГНЕТ
Хроники


Он размеренно вышагивал перед длинным столом, накрытым красной бархатной скатертью.
- Я уезжаю на неделю в Африку, чтобы посетить ежегодный праздник каннибалов, - голос звучал размеренно и равнодушно, - поэтому надеюсь, что вести вы себя будете хорошо… Как-никак, а вы выпускники академии, - он смерил взглядом десять чертей, сидящих за столом. На вид им было лет по пятнадцать-шестнадцать. – Понятно, что я имею в виду? – черти дружно закивали.
Он поправил выбившуюся прядь темных волос и продолжил:
- Экзаменов в этот раз у вас не было, а поэтому хочу на время своего отсутствия дать вам проверочное задание, от которого и будет зависеть, какие должности вы займете в Гнете. Мне не нужны масштабы… не надо развязывать войн и разжигать межнациональную ненависть. Выберите себе по смертному и проведите небольшой психологический эксперимент. Какой – решать вам. Задание творческое, но главное, что я хочу видеть  - ювелирное исполнение при скромных масштабах. – Сатана, а это был именно он, еще раз обвел учеников взглядом, - Когда вернусь, каждый из вас предоставит мне подробнейший отчет. И еще – не надо глупых и бессмысленных смертей. Сверкающий этого не одобрит. Свободны.
Повторять дважды ему не пришлось – чертенят как ветром сдуло. Зато появилась секретарша. Стуча каблучками, она вбежала в кабинет и спросила:
- Вам что-нибудь еще нужно?
- Нет, - ответил тот, - все уже готово. Я только схожу попрощаюсь с братом, и уеду. До конца следующей недели можете меня не ждать. Свои обязанности я передал помощнику, он со всеми проблемами разберется. Если таковые будут, конечно.
- Его сейчас нет на месте.
- А где он?
- Кажется, снова по земле шастает.
- Ладно, тогда поеду так.. Он будет не в обиде.
- Счастливого пути, - улыбнулась она, - надеюсь, там будет так же весело, как и в прошлом году.
Он усмехнулся и озорно подмигнул.
- Я тоже.


Пару дней спустя по коридору Департамента Зла ГНЕТа несся чертенок. Один из тех, кто сидел в кабинете Сатаны. Наткнувшись случайно на собрата-ученика, он сильно обрадовался.
- О! Хоть кого-то встретил! Слушай, объясни, что там за задание нам дали?
Пойманный черт, толстенький и кругленький, злобно сощурил глаза.
- А что же ты сам не слушал? Снова ушел сознанием на Землю и толкался  в злачных местах, вместо того, чтобы слушать, что Учитель говорит?
- Как будто ты сам так не делал!
- Я-то делал, но на простых уроках, а не на высшей аудиенции. Сам выкручивайся, - и презрительно хмыкнув, пошел по коридору.
- Ну скажи, чего тебе стоит, - первый черт бросился вдогонку, - а то не отстану.
Толстяк остановился, подумал…
- Велел взять смертного и провернуть психологический этюд в малых масштабах. И отвяжись от меня.
Но тот уже не слушал.
«Я такой этюд проверну, что Учитель сразу возьмет меня в высший кабинет», думал он на бегу, «Я такое сделаю….Только надо побыстрее. Управлюсь сегодня и почти всю неделю можно развлекаться.»
Ввалившись в свою комнатку в жилом секторе, он закинул в угол форменный пиджачок и бросился к монитору.
- А ну, какую душонку мы сегодня выберем? – хихикал расхлябай, развертывая карту планеты Земля, - а не все ли равно? – зажмурив глаза, он ткнул пальцем наугад, - Страна есть… - еще раз ткнул – обозначился город, еще – район…
- Посмотрим, кому в этой местности жить хорошо, - напевал он себе под нос противным дребезжащим голоском, сканируя карту спального района на юго-западе Москвы, - ух ты, - присвистнул он, после того как просмотрел с десяток кандидатов в подопытные кролики, - вот то, что мне нужно!
На мониторе была прекрасно видна сидящая на балконе девушка лет двадцати, задумчивая и усталая.
- Проблемы одолели, душечка? – любовно спросил черт, - Ничего… Сейчас мы тебе подскажем самый простой выход из всех бед… Как там нас учили внушение делать? – он на секунду задумался, пытаясь вспомнить урок, на котором был только физически, - Правой рукой знак подавать или левой? Кажется, правой… да, точно правой, - он собрался, сомкнул указательный и средний пальцы, сосредоточился и забубнил под нос.
Девушка на балконе перегнулась через перила и посмотрела вниз. Подумала, ушла в комнату, но вернулась через пару минут. Закурила.
- Все так просто, милая, - бормотал рогатый, - ну давай же… Тебе нужен лишь один шаг, и все решится само собой.
Минуту спустя его лицо озарилось гадкой улыбкой – она летела вниз….

- Где он? – орал Иде и метался по кабинету, как загнанный леопард, - Немедленно ко мне! – его кулак с побелевшими костяшками приземлялся на попадавшиеся под руку предметы и бил их вдребезги.
Его секретарша предупредительно вжалась в стенку поближе к двери, все еще надеясь, что пройдет какое-то время и он успокоится. Но Иде успокаиваться не желал. Все прошедшие два с половиной часа были похожи друг на друга минута в минуту, словно сиамские близнецы – ругань, метание по кабинету, истребление мебели и вещей (кроме мониторов, конечно), и снова ругань, ругань, ругань... В такой ярости  Дьявола она не видела еще никогда. Его злоба – страшная вещь сама по себе, а уж если она бушует в непосредственной близости... лучше делать ноги. Но вот сбежать секретарша уже никак не могла. Значит, остается только стоять и терпеть, молча терпеть. Стоит вставить хоть слово, он заведется снова и цирк начнется сначала. Уж лучше молчать... Но молчать тоже не получится.
- Где Кирай? Убью, – с новой силой взвыл Идеолион, запуская в окно платиновую пепельницу.
- Его нету, - заикаясь, прошептала женщина.
- Как нету? – Уже замахнувшись пресс-папье, он остановился и недоверчиво посмотрел на нее. – Как это нету?
- Он уехал три дня назад  на каннибальское сборище и вернется только к концу недели.
Дьявол опустил руку.
- Нету его?
- Нету, - подтвердила она.
- А кто вместо него?
- Первый заместитель.
- Ну этого дурака я знаю, он никогда бы не решился на такое, - пробормотал Иде, - значит, это идиотская выходка кого-то из низов. Слушай, попробуй связаться с Кире, пусть приезжает побыстрее и найдет этого недоноска. Он мне нужен сейчас, как никогда.
- Слушаюсь, господин, - и секретарша со вздохом облегчения юркнула за дверь. Пронесло…


- И что теперь? – Император сидел на подоконнике, курил и смотрел вниз на город.
- Не знаю, - вздохнул Иде. – Даже если кто-то промыл ей мозги, в учетных записях все равно будет стоять самоубийство. А самоубийцы в ГНЕТе работать не могут. Я надеюсь только на то, что Высший поймет ситуацию и не будет отстранять Кей от работы навсегда.
- Когда состоится рассмотрение дела? – поинтересовался Джо.
- В конце недели. Я надеюсь только на то, что Кире успеет приехать и найдет того недоноска, что заварил эту кашу. Если мы представим на суд реального виновника, возможно, наверху сжалятся над нашей девочкой.
- А если не успеем?
- Тогда ее уже ничто не спасет, - вздохнул Дьявол и схватился за голову, - Если узнаю, кто это сделал, собственными руками низвергну. Испепелю к чертовой матери!
- Не выйдет, - хихикнул Шейн, - испепеление исключительно в ведомости Кире.
- Может, хватит дымить, - взорвался Иде, - тут это запрещено!
- Подумаешь, - надулся Император и кинул окурок вниз, на улицу.
- Нельзя? – полюбопытствовал Джо, - а зачем тогда у тебя в столе сигары лежат?
- Для красоты, - огрызнулся Иде, - и отвяжитесь от меня, в конце концов!
- Ладно, не кипятись, - хмыкнул Дракон, - нам всем сейчас не сладко.
Иде не ответил. Он задумчиво сверлил взглядом некую точку за пределами видимости и уже не реагировал. Джо дернул Шейна за рукав и потянул в сторону двери. Все равно тут делать было нечего.
Прошло два дня. За это время Иде почти не выходил из кабинета, беспрерывно курил и безнадежно смотрел в одну точку. Кей… она не убереглась, бедная малышка. Только бы ее простили на фоне обстоятельств, только бы она осталась… но надежды на это было ничтожно мало.
Раздался тихий стук в дверь и в образовавшуюся щель протиснулась секретарша.
- Извините, - робко произнесла она, - Метр, к вам пришли.
- Нет, - словно очнувшись, пробормотал Дьявол, - я никого не хочу видеть.
- Это ваш брат. Все равно не хотите?
- Брат? – воскликнул он, - Господи, пусть входит. Я уже третий день его жду.
- Я только прикрою шторы, - секретарь проворно подбежала к окнам, задернула тяжелые лиловые шторы, отчего комната погрузилась в полумрак, и вышла. Секунду спустя, снимая на ходу черный плащ с кровавым подбоем, в дверь вошел Сатана. Иде вскочил ему навстречу.
- Кире!
- Иде…
Для тех, кто привык думать, что Добро и Зло – извечные враги, это зрелище наверняка было бы шоком.  Братья были похожи лицом как две капли воды – еще бы, ведь они родились близнецами. Служба в ГНЕТе, однако, наложила на каждого свой отпечаток. У Иде были сверкающие белые волосы и фиолетовые глаза, Кире же щеголял темной косой, на темени под толщей волос еле-еле угадывались крошечные рожки, а в глазах мелькал изумруд. И все же они были двумя сторонами одной медали – вылитые из одного металла и неразлучные как свет и тьма.
Иде облегченно вздохнул:
- Ты приехал все-таки…
- А разве я мог не приехать на такой аврал? – удивился Кире, - хорош бы я был…
- Чего-нибудь выпьешь?
- Виски, пожалуй. А то из головы никак не выветривается шашлык из человечины, - захихикал тот.
Дьявол отдал приказ секретарше и сказал:
- Садись, что ли…
Кирай не заставил себя упрашивать и уютно разместился в огромном кресле черной кожи.
- Ну?
- Ты что-нибудь узнал уже?
Кире пожал плечами.
- Конечно. Перед отъездом я дал задание на психологический эксперимент группе выпускников. Их всего десять. Так как основной состав служащих я уже допросил, то эту гадость мог сделать только один из учеников. Дело за малым – думаю, к вечеру я уже буду знать его имя.
- Подозрений никаких? – спросил Иде.
- Подозрений масса, - усмехнулся брат, - в каждом стаде есть черная овца, точнее, белая, если говорить о чертях, - тут он засмеялся, - такая овчинка есть и у нас. На редкость безалаберный, безответственный  и наглый тип. Я готов спорить на что угодно, это он.
- Почему тогда сразу не прижмешь?
- Хочу быть до конца уверенным. Меня не радует перспектива подставить человека за то, что он не делал. Проработаем всех, чтобы исключить малейшую ошибку. Ведь время у нас есть?
- До завтрашнего утра.
Сатана отхлебнул принесенный виски и улыбнулся:
- Не бойся, братик. Клянусь, сегодня до полуночи мы его отроем.
- Хорошо, если так, - устало вздохнул Иде и откинулся на спинку кресла, - а то я уже извелся весь.
- Переживаешь за свою девочку?
- Конечно. И не только за свою девочку, но и за хорошего сотрудника. Ведь она и то, и другое. Потерять такую девчонку было бы невыносимо.
- Понимаю… - Кире пригнулся поближе, - но вот что совершенно до меня не доходит, так это где ты такую откопал. Золото, а не малышка. Хотя по характеру она больше мне подходит…
- Не смей на мою девушку губы раскатывать, - рявкнул Иде.
- Даже не пытаюсь. Но может, ты хоть подскажешь, где таких производят? А то мне немного одиноко…





- Зинка! Да просыпайся же ты, лентяйка чертова, - раздался из кухни встревоженный голос.
В маленькой комнате зашевелилось потертое ватное одеяло и две тоненькие ноги неохотно скользнули в тапки. Скользнули и тут же юркнули обратно – те были какие-то сырые и склизкие. «Надо было вечером на батарею положить», подумала она и снова одела их на ноги. Тяжело вздохнув, с еще закрытыми глазами она на ощупь прошаркала в ванную, периодически натыкаясь на углы. Заперев дверь, она включила кран, присела на краешек ванны и снова задремала, уткнув нос в потрепанное вафельное полотенце.
Из этого сна ее вывел истерический стук в дверь. Шаткая, с осыпающейся краской, она спазматически содрогалась под кулаком, роняя на пол светло-зеленую перхоть.
- Опять дрыхнешь? Шевелись живее, а то голодная в школу пойдешь, я тебя до полудня ждать не собираюсь!
Делать нечего, и худенькая восьмиклассница Зинка, со все еще закрытыми глазами набрала пригоршню ледяной воды и плеснула в лицо. Это всегда помогало.
Уже сидя за столом и поедая остывшую яичницу с растекшимися желтками-глазами, она смотрела в замерзшее окно и размышляла. Что-то было не так. Казалось, обычное зимнее утро, за окном сумерки, еще горит фонарь возле ларька на углу и слышится размеренный скрежет лопаты дворника. Остывший желток все так же липнет к вилке, а чай какой-то безвкусный. Так было всегда, сколько она себя помнила. Та же крохотная двухкомнатная квартирка, где они жили вдвоем с матерью, тот же ежедневный распорядок. Мать встает, будит Зинку, готовит ей завтрак и уходит на работу, на почтамт. А Зинка доедает, моет посуду и плетется в школу, куда ей абсолютно не хочется. Все было обычно… но именно сегодня какие-то мелочи бросались в глаза. Почему вдруг сегодня? Этого четырнадцатилетняя Зинка, худышка с угловатым лицом и выпирающими лопатками, понять никак не могла.
От несвойственных ее возрасту дум ее отвлек крепкий материнский подзатыльник.
- В облаках витаешь? На часы бы посмотрела! – и мать исчезла в недрах квартиры так же внезапно, как и появилась. Синие часы над холодильником безжалостно показывали половину восьмого. Зинка вздохнула и со стуком положила вилку на стол. Пора собираться.
Уже когда она  заканчивала мыть посуду, хлопнула дверь в прихожей. Мама ушла, даже не попрощавшись. И странно – именно сегодня Зину это задело.
С легким раздражением она закинула тряпку в мойку и отправилась собираться.
Однако вид лежащей на столе медицинской карты поставил все на свои места. Сегодня не нужны учебники, тетради и дневник – сегодня диспансеризация в местной поликлинике Может, для кого-нибудь этот день обещал быть счастливым – никаких занятий, домашних заданий и контрольных работ, прошелся по кабинетам и иди гуляй. Может кому-нибудь такое положение вещей было по душе, но только не Зинке.
Скажем прямо – абсолютно везде и всегда хрупкая девочка Зина была абсолютно одинока. Да, вокруг была жизнь, существовали ее одноклассники, соседи, мать, наконец. Но она им не была нужна, что создавало полную иллюзию житья в стеклянной банке – жизнь рядом кипит, вот только никому нет до тебя дела и поучаствовать в общем веселье тебе не дадут. В лучшем случае тебя просто не заметят. В худшем же… Все последствия второго варианта Зинка уже не раз испытала на своей шкурке. И сегодняшний день обещал быть особенно неприятным. В обычной школьной рутине каждый урок был для нее своеобразным островком спасения, во время которого ни у кого нет времени и возможности издеваться и строить пакости. А переменки всегда можно было где-нибудь пересидеть…
 Как вы поняли, Зинку никто не любил. Каждый хлюпик рядом с тихой и застенчивой девочкой чувствовал себя по крайней мере Шварценеггером и не упускал случая поиздеваться. Сегодняшний день без спасительных уроков обещал быть настоящим кошмаром.
С такими невеселыми мыслями в голове она пробиралась по заснеженной тропинке к белому зданию поликлиники, утыкаясь носом в воротник потрепанного пальто и стараясь не замечать, что в правом сапоге предательская дырка собирает снег. Снег был мокрый и тяжелый, что обещало насквозь мокрые колготки.
- Эй, Зина-Образина, куда торопишься? – раздался за спиной крик и в тот же момент что-то больно ударило ее в затылок так, что в глазах потемнело.
На Зинку неслись трое ее одноклассников со снежками наготове. Но ей хватило и одного – она бессильно упала в снег и осталась лежать.
- Может, не стоило в снежок ледышку пихать? – спросил один и легонько пнул неподвижно лежащую девочку ногой.
- Да ничего ей не будет, - бросил второй, - пошли, а то опоздаем.
И вся троица понеслась дальше.
Когда они уже скрылись за углом, Зинка, тихо всхлипнув, подняла голову и ощупала затылок. Болело сильно, а на руке остались пятна крови. Но делать было нечего – она кое-как встала, отряхнула коленки и подняла портфель. Голова кружилась, перед глазами неслись дикие красно-зеленые круги и слегка тошнило.





Сидя в своем кабинете, Кирай просматривал студенческие отчеты. Зачем кого-то допрашивать, если по этим бумажкам и так ясно, кто чем занимался? Ученики вполне оправдывали его ожидания – этот выпуск оказался на редкость удачным, всех, кроме одного можно было смело брать на работу в департамент. Вот этот один и  интересовал Сатану больше всего. Лентяй и бездельник, он все же умудрился дотянуть до выпуска. А вот и отчет… Кире поуютнее устроился в кресле и открыл папку. Посмотрим… Девушка, лет двадцати, установка – разрешение проблем путем суицида… Что и требовалось доказать.
Он нажал на кнопку переговорного устройства и коротко бросил:
- Четвертого ко мне, немедленно!
Когда через пять-семь минут секретарша пропустила расхлябая в кабинет, последний радостно улыбался. Однако выражение лица Сатаны разбило радостные надежды в пух и прах. Он-то надеялся, что совершил нечто исключительное, за что его сразу повысят в должности… Впрочем, в исключительности своего поступка он не ошибся.
Кирай медленно поднял на него тяжелый взгляд, от которого, казалось, все надежды кремировались самостоятельно.
- Можешь мне объяснить, что это такое?! – он швырнул отчет прямо под ноги ученику.
- П-психологический эксперимент, - прошептал тот, слегка заикаясь. Начало не предвещало ничего хорошего.
- Тебе приходило в голову, что объект перед опытом необходимо проверять?
Черт молчал. Было ясно – случилось нечто из ряда вон, и ничем хорошим не кончится.
- Ты хоть знаешь, кто она?! – рявкнул Кире так, что за плотно закрытыми шторами задребезжали стекла.
- Нет, - еле-еле пискнул четвертый.
Сатана откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
- Тогда я тебя проинформирую. Она Высшая, правая рука Сверкающего, Глава Департамента Пространства, Времени и Связей с Внешним Миром, спец-наблюдатель на Земле, покровитель Элементалов… Мне продолжить, или ты сам уже понял, чем это пахнет?
Ученика словно вдавили в пол десятитонной глыбой. А Сатана тем временем продолжал:
- Ты опозорил Департамент своей некомпетентностью и непрофессионализмом. Но это ладно, пятно с Департамента мы отмоем как-нибудь. А вот за эту выходку ты ответишь лично. По суицидной статье ей грозит полное забвение. Сверкающий и я такого не можем допустить. Поэтому завтра, когда Высшая Инстанция будет рассматривать дело, отвечать будешь ты, и только ты. Если твое признание и смерть помогут ей хоть как-то остаться в ГНЕТе, можешь считать, что свои грехи ты искупил. Если же все-таки ее низвергнут, в ближайшую пару тысяч лет ты будешь получать 10% наказаний за каждого грешника на земле. Каждого! Вот тогда я, может, отомщу за нее. А может, добавлю тебе еще что-нибудь, - он подпер щеку рукой, - я все сказал, - нажал на кнопочку, ответила секретарша, - Передай Иде, что он может забрать преступника и распоряжаться им по своему усмотрению.
Чертенок не двигался. Не пошевелился он и тогда, когда в кабинет вошла охрана. Окинув его взглядом, они схватили черта под руки и вынесли прочь, как мешок с песком.
- Ну и все, - пожал Кире плечами, - теперь надо ждать до завтра.


Третьеклассник Вова Пуговкин плелся из школы домой, таща на буксире за шнурок мешок со сменкой. Жизнь у Вовы явно не ладилась  - сегодня он в очередной раз схватил двойку по русскому языку за какой-то дурацкий диктант. Ему самому было на нее глубоко наплевать, но родители и бабушка считали совсем иначе. Особенно бабушка…
Совсем еще не старая, чрезвычайно активная и властная женщина, Алевтина Александровна с младенчества тряслась над единственным внуком. И, естественно, она была на сто процентов уверена, что под веснушками, лохматой рыжей шевелюрой и белесыми ресницами дремлет великий талант. Вот только в чем он заключается, бабушка пока не была уверена, а поэтому таскала внука куда только можно – и в изостудию, и в хор, и на танцы, а также на пытки в музыкальную школу, где три раза в неделю Вова истязал рояль.
К несчастью, именно сегодня был единственный свободный от кружков и занятий день, что означало одно – пилить его за несчастную двойку будут до самого  вечера. Именно поэтому Вовочка оттягивал приход домой, насколько это возможно. Он выбрал самую длинную дорогу, плелся нога за ногу и останавливался возле каждой витрины и каждого ларька. Когда родной дом находился в такой близости, что оттягивать стало уже невозможно, мальчик вдруг вспомнил, что совсем недалеко отсюда находится дом №13 по улице Введенского. В «Дорожном Патруле» на прошлой неделе показывали, что там с двенадцатого этажа выбросилась девушка. Вова совсем не был кровожадным, ему просто хотелось посмотреть на место происшествия, да и прогулка туда сулила желанную отсрочку. Не раздумывая долго, он развернулся и пошел вниз, мимо отделения милиции, прямо к тому дому.
Спустившись по крутой металлической лесенке, он огляделся. Слева был школьный стадион, справа – детская песочница и качели. Прямо перед ним высилась четырнадцатиэтажная громада. В «Патруле» говорили, что выпала девчонка с этой стороны дома. Вовочка задрал голову и попытался подсчитать этажи, сбился, начал снова и опять сбился. Тогда он начал сверху и скоро старательно разглядывал два крайних слева окна на двенадцатом этаже. Вот ее квартира. Однако, шторы были плотно задернуты, балкон пустой. Неинтересно…
Надо пойти и посмотреть на место падения, решил Вова. Ему было немного страшно и противно, но все-таки жутко интересно. Недолго думая, он направился прямо к примятым кустам под окнами, где маленький пятачок все еще был огорожен полосатой милицейской лентой.
В белом зале со стеклянным потолком на самом верху небоскреба сидела вся команда высших. Впереди сидел Иде вместе с Кире, последний то и дело поправлял на лице черные очки – яркий свет слепил и был ему неприятен. Чуть подальше сидели Шейн и Джо, а в самом дальнем углу зала под охраной сидел провинившийся черт.
Высшие сидели молча и не двигались. Все уже было понятно и в сотый раз обсуждать происшедшее никому не хотелось. Они лишь ждали аудиенции и окончательного решения судьбы Кей.
Наконец в воздухе возникло еле заметное напряжение, а секунду спустя с потолка хлынул ослепительный свет. Высшие молча согнулись в поклоне, лишь Кире склонился ниже, пытаясь спасти глаза.
- Садитесь, - сказал голос сверху, - мы должны сегодня решить, что делать с вашей коллегой.
От потолка отделился луч и в нем они увидели Кей – бледная и какая-то полупрозрачная, она истуканом стояла в противоположном углу, не двигалась и не подавала признаков жизни.
- Случай беспрецедентный в нашем управлении и заслуживает самого тяжелого наказания, - Иде на своем месте дернулся, словно его тряхнуло электрошоком, а голос безучастно продолжал: - Но, принимая во внимание все обстоятельства данного дела, я пришел к следующему выводу: Девочка, в сущности, не виновата. А вот вы, - он высветил Кире и Иде, - допустили ряд крупных промашек.
Братья смиренно смотрели в пол.
- Идеолион… Ты отдавал себе полный отчет, на какое задание она пошла, и ты исправно вел ее до самых временных ворот. Зная, какое значение в личном плане это дело для нее играло, было крайне непрофессионально оставить ее без присмотра после его выполнения. Ты был обязан проследить за ней хотя бы в первые часы.
На лбу Дьявола блестели капли холодного пота.
- Кирай, - тут дернулся Кире, - Твои выпускники всегда славились своим профессионализмом, но на этот раз ты явно дал маху. Не мне тебе объяснять, что при любом эксперименте над человечеством высший прежде всего обязан досконально изучить объект и удостоверится, что действия не нарушат баланс. Особенно, если эксперимент проводит Департамент Зла,  ведь зло исправить гораздо труднее. Твоя вина в том, что данный аспект тебе не удалось донести до ученика. А это ставит под удар честь твоей школы. Впрочем, это все лишь сопутствующие преступлению мелочи, - продолжал голос, - вот с этим я разберусь лично, – в яркой вспышке испарился провинившийся черт, - Теперь о Кей. Полностью восстановить ее в должности я не смогу, все-таки и ее вина в этом деле есть. Также, ее тело требует длительного и тщательного восстановления, а душа оказалась запятнанной. Поэтому для полного искупления вины я подкину ее душу к другому смертному, а когда его жизненный путь закончится, ее душа, уже обновленная, вернется на свое законное место в Департамент. А в качестве вашего наказания, - он снова высветил братьев, - я сделаю следующее. Я мог бы подкинуть ее к хорошему человеку, который наверняка дойдет до цели правильным путем. Но не буду. Я устрою лотерею и подложу Кей в первого попавшегося смертного, так, что вы не будете знать, где она и не сможете ей помогать.  Этот психологический фактор раздавит вас лучше всего. Все, свободны.
Иде было вскочил со своего места, чтобы что-то сказать, но не успел – свет исчез и зал снова принял обычный вид. Все стали выходить, лишь Дьявол, словно окаменев, продолжал стоять посередине.
Янек поднялся на второй этаж и огляделся. Да, тут все осталось так, как было при Кей. Когда неделю назад ее родители приехали и сообщили, что ее больше нет, он отказывался верить. Отказывается и сейчас. Она не могла исчезнуть. Все было так странно с того самого лета три года спустя. Она изменилась, очень изменилась. Мало рассказывала и больше молчала, но он-то всегда мог читать между строк. Он понял, Что Смерть еще не все, что Дьявол и Шейн существуют где-то там и что она постоянно держит связь. А значит, и она не ушла бесследно, ее можно достать. Вот только как…
На ее родителей страшно было смотреть, так они были убиты горем. Сначала они хотели продать дом, чтобы ничто им больше не напоминало – ведь именно этот дом Кей любила больше всего и рвалась сюда каждую свободную минуту. Он не мог этого допустить. Чтобы чужие люди жили в этих комнатах, ходили по этому полу, выкидывали вещи, к которым она прикасалась… ни за что! Тогда он попросил разрешения пожить тут, с ежемесячной платой, конечно… лишь бы дом не попал в чужие руки. И вот он уже отпирает ключами дверь гостиной.
Янек не был дураком. Когда еще Кей была рядом и он начинал понимать, что она что-то химичит с судьбами ( что именно, он так до конца и не понял), он попросил ее, чтобы она оставила ему память о прошлом. Ведь если в прошлом изменяется какой-то факт, ты в настоящем уже живешь с ним, и не помнишь того, каким было настоящее до исправления… Он хотел помнить. И он заметил, что в городе снова живет кое-кто, кого быть не должно. Индре. Индре был жив. А вот Кей ушла…
Он тихо вздохнул и вошел в комнату. Солнце, просвечивающее сквозь толстые желтовато-коричневые шторы, придавало комнате какой-то странный и таинственный вид.  Даже слой пыли на шкафах смотрелся изысканно. На тщательно застеленной кровати в спальне сидела старая, потрепанная игрушечная обезьяна. Зязя – так ее звали, обладала длинными конечностями из цветастого вельвета и моськой из искусственного меха. Кое-где на морде просматривались следы гуаши – когда-то Кей, еще совсем малышка, пересмотрела модных журналов и сделала Зязе макияж, который так и не смогли отмыть. Он сел на кровать и взял ее на руки. Кей почему-то очень любила эту страшную макаку, и честно считала, что у старой игрушки есть душа. Обезьяне уже больше двадцати пяти лет, примерно половину из них она живет в этом доме. Каждый раз, уезжая надолго, Кей клала ее на кровать в спальне, целовала в измазанный гуашью нос и просила присмотреть за домом, пока ее нет. Она честно верила, что Зязя – что-то типа домового. Он усмехнулся. Наверное, так и есть.
Он не слишком уютно здесь себя чувствовал. Дом ждал хозяйку, а не его. Вот только хозяйка уже не вернется. Впрочем, ему не впервой менять хозяев. Главное, чтобы не было чужих.  Он тяжело встал и побрел отпирать кухню. Надо будет тут все прибрать, пересмотреть вещи, все, что не нужно, запаковать и убрать на чердак. Признаться, Янек очень надеялся, что этот дом приоткроет завесу тайны над всем, что творилось с Кей, и что делала она в течение последних лет. Ведь если было что-то необычное, какой-то след не мог не остаться. Значит, к уборке надо приступать как можно скорее. Одним резким движением он дернул штору, и от тепло-коричневой таинственности не осталось следа – яркий дневной свет сделал комнату простой, банальной и грязной.

-Вовочка, это ты? – громко спросила Алевтина Александровна, услышав, как хлопнула входная дверь. В данный момент она занималась очень ответственным делом – переворачивала котлетки, и сама открыть никак не могла, - немедленно мой руки и садись за стол!
Когда Вова уселся, перед ним в ряд выстроился полный обеденный набор: борщ, салатик, котлетки с пюре, компот и шоколадка. Разумеется, не обошлось без хлеба, соленых огурчиков и проч. Вот только Вовке кусок в горло не лез. Лениво ковыряясь в супе и отделяя капусту от картошки, он раздумывал, как бы подольше потянуть время. Ведь чем позже бабка узнает о двойке, тем меньше будет пилить, правда?
Странная задумчивость не ускользнула от внимания Вовиной бабушки. По правде говоря, Алевтине Александровне надо было посвятить жизнь разведке и шпионажу. Она моментально чувствовала любые изменения настроения жертвы и делала выводы, она обладала прекрасным слухом и потрясающей памятью, умела незаметно выведать любую информацию, а при необходимости устроить великолепный допрос с пристрастием. Да, для страны ее способности пропали зря, однако она широко использовала их в быту и своем окружении. Вот и сейчас все говорило ей,  что совесть у любимого внука нечиста.
Однако, она дождалась, пока Вовка закончит мучить обед и лишь затем спросила:
- Ну и как твои успехи в школе?
Внук не нашелся, что ответить, и лишь неопределенно промычал.
- Ясно, - сказала Алевтина Александровна и направилась в коридор – заглянуть в брошенный на пол портфель. Через минуту она вернулась, задумчиво разглядывая дневник.
Юный двоечник вжался в табуретку.
- Вот значит, как… И я, и родители ради тебя не жалеем сил, а ты даже по-русски писать не умеешь, - заговорила Алевтина. Голос ее был неровный, будто вот-вот она сорвется на крик. Вовка съежился еще больше. Началось….


В поликлинику Зинка так и не пошла. Вернулась домой, скинула сапоги и в мокрых колготках пошла на кухню. Достала из морозилки похожий на булыжник пакет с фаршем и приложила к затылку. Болело не слишком сильно, но постоянно, и от этого кружилась голова и хотелось лечь спать. Зинке очень хотелось расплакаться, но и на это уже не было сил. Да и что толку плакать, разве она мало уже рыдала? И ничто не помогает. В школе ее по-прежнему считают изгоем и издеваются, для матери она все равно остается лишь обузой, и вынуждена донашивать старье из местного секонд-хенда, что  опять провоцирует новые и новые издевательства.  Когда-нибудь это закончится, или нет?
Хлопнула входная дверь – это пришла на обед мама. Почта находилась всего в двух шагах от дома, так что она часто обедала дома.
- Зинка, а почему это ты не в школе? – спросила она.
Девочка не ответила.
- О боже, - мама вошла в комнату и присела на кровати, - кто это тебя так?
Зинка тихонько всхлипнула:
- Мальчишки.
- Опять, - вздохнула та и погладила дочь по голове.
Зинкина мама, Елена Романовна, совсем не была плохой и бесчувственной. И дочку она очень любила, вот только быт ее заедал  - ведь как в одиночку вырастить дочь, если работаешь  на почте? Так что часто мысли о деньгах и проблемах отвлекали ее от Зины, но не надолго. Ей было очень больно оттого, что Зинка была совсем одинокой в школе, жила без подруг, и даже кошку они завести не могли – куда еще животное кормить, когда самим не хватает?
- Дочка, дочка, - говорила она, легонько теребя ее русые волосы, - вот если бы у нас денег было побольше, они бы так над тобой не издевались. И мне было бы легче, не надо над каждой копейкой трястись.
- Откуда? - хлюпнула Зина носом, - все равно у нас деньги не задерживаются.
 - Да уж, - согласилась Елена Романовна, - ну не плачь. Все обойдется, все пройдет, а потом им будет стыдно. Ты ведь «Чучело» уже читала?
- Угу.
- Ну вот. Так что не вешай нос. А еще лучше дай им сдачи.
- Я не умею, - заныла было успокоившаяся Зинка.
- Учись, дочка. А то всю жизнь на твоей спине кататься будут. Ты что-нибудь холодное уже прикладывала?
- Да, только все равно болит.
- Ничего, скоро пройдет. Обедать будешь?
- Конечно.
- Пошли тогда. Вытри нос, умойся и садись за стол.


Янек уже убрался в квартире и перевез свои вещи, но по-прежнему не нашел и малейшего намека на деятельность Кей. А он так на это надеялся…
Надо сказать, что за пошедшие три года очень много изменилось. От робкого, тихого мальчика не осталось и следа, таким он мог быть только рядом с Кей. После смерти Дьявола и отъезда Кей неожиданно пропал Кейт, и Янек остался совсем один. Несколько месяцев он усиленно размышлял, что ему делать теперь? Слава богу, в городе никто так и не узнал об их связи, так что у него был выбор – вернуться к нормальной жизни или продолжать встречаться с парнями, хотя тогда скрывать это будет трудно. Скрепя сердце он попытался жить как все, и с горя связался с одной молодой особой, которая поначалу маскировалась под овечку, а на деле оказалась дурой и истеричкой. С ней он мыкался больше двух лет, потом бросил ее, но она продолжала его преследовать.
Это была одна из причин, почему Янек решил переехать. Хоть ненадолго пожить спокойно. Конечно, она его подкараулит и выследит, но какое-то время пройдет, и он сможет собраться с силами для отражения очередной атаки. Кей, которая была в курсе его страданий, не одобряла избранницу. Она считала, что раз уж Янек любит парней, то грех идти против природы – и самому мучиться, и девушку обманывать. К тому же Алину она просто не переваривала. И была права, подумал Янек, вздохнув. Редкостной стервой оказалась.
В дверь тихо постучали. Когда он открыл, на пороге, улыбаясь, стояла Моника.
- Привет, - сказала она, - уже обустроился?
- Почти, - ответил он, - заходи.
- Я не помешала, надеюсь?
- Да нет… Мне одному пока здесь не очень уютно. Без Кей дом кажется таким неприветливым.
- Но она ведь вернется, правда? – спросила Мон, кидая сумку на кресло и подходя к окну.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Ян, нахмурившись. С чего это она стала так разговаривать? Ее больше года держали в психушке, откуда затем выпустили абсолютно нормальной. С тех пор она и не заикалась ни о Дьяволе, ни о Шейне. А тут вдруг такие заявления.
Мон уселась на диван и серьезно посмотрела на Янека.
- Послушай, - начала она, - я знаю, что никогда не говорила об этом, но в больнице я многое поняла. Врачам я ничего не говорила, иначе бы меня никогда не выпустили. Во-первых, я осознала, что Дьявол, Шейн и тот, другой, продолжают существовать. Мне было очень нелегко это понять, но пришлось. А раз так, значит, и Кей не ушла до конца. Я уверена, она держала с ними постоянную связь. Так что возможно, мы тоже сможем с ней связаться.
Янек молчал, он еще точно не знал, как на это реагировать. Моника повторяла вслух его мысли, но действительно ли она все осознала, или же просто у нее опять  катушки съехали?
- Молчишь… значит, не веришь.
- Мне хотелось бы, - ответил он, - но это тяжело.
Она усмехнулась.
- Ты устроил тут уборку рекордными темпами в надежде что-нибудь найти, правда?
- Правда.
- И ничего не нашел, - удовлетворенно сказала она.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что для секретов у Кей было другое помещение, - улыбнулась Моника,  - и без меня ты его не найдешь. Я нормальная. Поверь, мне тоже очень хочется попасть... туда.  Я к Шейну хочу. Так что если ты позволишь мне помочь тебе искать Кей, я расскажу тебе ее маленький секрет. Ну?
Янек молча смотрел в пол, но спустя минуту сказал:
- Ладно, договорились.
- Отлично, - хихикнула Мон, - тогда у меня есть вопрос – когда ты убирался, не находил случайно маленький ключик? Размером с половину обычного, плоский и затертый весь?
- Ключик? – Ян удивленно приподнял бровь, - да тут столько барахла было, особенно в ящиках стола. Кей же никогда не выкидывала ни одной бумажки, ни одной мелочи… Я разбирал сначала, а потом просто вываливал ящики в одну большую коробку на чердаке, думал, потом разгребу все это.
- Да, - протянула Моника, - этот ключ надо найти. Без  него ничего не выйдет. Конечно, можно было бы сломать дверь, но это не в наших интересах. Неизвестно ведь, может, понадобится скрываться.
- Какая дверь, черт возьми? – взвился Янек, - в этом доме нет ни одной двери, о которой бы я не знал!
- Ты в этом так уверен? - усмехнулась она, - найди ключик, и я докажу тебе обратное.
- Ладно, - пробурчал он, - но учти, ты сама напросилась.
Он вышел в коридор, вытащил стремянку и полез на чердак. Вскоре раздалось тяжелое пыхтение, и он стал спускаться, держа в руках большую коробку от телевизора.
- Помогла бы, что ли, - рявкнул он, - а то я сейчас сверзюсь с этой коробочкой.
Моника подбежала и стала поддерживать тару снизу, а Янек смог благополучно спуститься на твердый пол.
- Вот, - пропыхтел он, - если твой ключик есть, то только тут. Разгребать это все будешь сама, я на этот мусоросборник смотреть уже не могу. Даже собирался эту коробку целиком выкинуть.
- И был бы идиотом, - припечатала Моника, открывая залепленную скотчем крышку.
Внутренности представляли собой душераздирающее зрелище. Обрывки бумажек, исписанные вдоль и поперек, карандашные останки, скрепки, булавки, ручки, щепки, записные книжки, мелки, пробки от пивных бутылок, фломастеры, кнопки, использованные батарейки, несколько развинченных часов и прочее, прочее, прочее  представляли собой потрясающий канцелярский коктейль.
- Ого, - протянула Моника, - нехило.
- До судного дня разбирать будешь, - подтвердил Ян, - и никаких гарантий, что ключик тут. Он же маленький, да?
- Ага, крохотный. Слушай, - вдруг загорелась она, - помнишь, как лет пять назад Кей выиграла на ярмарке огромный магнитище?
- Помню. Думаешь, им пошуровать?
- Конечно. Он существует еще?
- В каморке висит, на гвоздике, - он залез в каморку и вытащил большой подковообразный магнит, - Вот он.
- Пихай, - распорядилась Мон, - это позволит нам хотя бы оставить в стороне все неметаллическое.
Янек с готовностью засунул магнит в коробку и старательно им пошуровал. То, что он затем вытащил, напоминало ощетинившегося канцтоварами ежа.
- Вот, - сказал он, - тут нету?
- Вроде нет, - ответила Мон, отдирая скрепки и булавки, и скидывая их в отдельный ящик, - давай еще.
Минут через десять-пятнадцать количество прилипающего металлолома значительно уменьшилось, а ключика по-прежнему не было видно.
- Думаешь, он все-таки там? – спросил Ян, возя магнит по дну коробки.
- Если его нет, значит она увезла его в Москву. И тогда нам его ни в жизнь не достать.
- А без него дверь открыть нельзя?
- В принципе можно, но лучше ключом. Если мы его так и не найдем, попытаемся взломать дверку. Все равно в кабинет необходимо попасть. Если Кей где и хранила все свои те бумаги, то только там.
- Кабинет? – удивился Янек, - разве у нее тут был кабинет?
- Конечно. Потайной такой. Правда, очень маленький, но ей хватало.
- И она тебе о нем рассказала?
- Нет, просто однажды так вышло, что я пришла в гости, постучала, вошла, а ее нет. Я позвала, собиралась уходить уже, а тут она вылезает из шкафа, представляешь? Если бы не этот случай, то я и не знала бы.
- Ну тогда ладно, - пробурчал Янек, - а я уж было подумал, что она мне доверяла меньше, чем тебе.
- Глупости. Вот как раз тебе она доверяла больше всех. Доставай уже!
Ян вытащил магнит и стал изучать прилипшее.
- Вот! – взвизгнула Мон, - это он!
С этими словами она отодрала от магнита маленький, сантиметра в три ключик.
- Отлично, теперь можно идти открывать. Ты готов?
- Всегда готов, - ответил Янек, поддал ногой коробку с мусором и пошел за ней в комнату, - Где хоть этот кабинет находится?
- Тут, - Моника остановилась у шкафа в спальне, открыла дверь и сдвинула вешалки.
- Издеваешься?
- Нисколько, - она с явным трудом отодвинула заднюю стенку шкафа и принялась шарить по стене рукой.
- Что ты ищешь? Нет там ничего, голая стена, и все, - бурчал Янек.
- А вот и нет, тут дверь, а ищу я замочную скважину. Я точно знаю, что она где-то тут. Фонарика нет у тебя?
- Фонарик есть, батареек нет, - вздохнул он.
- Черт, как нарочно все.
- Дай я поищу, - предложил Ян.
- Нет, ты тем более не найдешь. Я-то хоть один раз видела, как она эту дверь запирала. Отойди от света, и так ничего не видно!
Янек послушно отодвинулся.
- Ну? – спросил он нетерпеливо, - нашла?
В ответ из шкафа раздавалось тихое сопение.
- Есть! – пискнула она наконец, - попробую ключ вставить.
На это ушло еще минуты две – было темно, а ключик слишком мал. Но наконец дверь открылась и Моника нащупала с правой стороны выключатель и щелкнула.
- Черт, - вздохнула она разочарованно, - тут ничего нет.
Янек заглянул вовнутрь. Кабинетик был действительно пуст. Голый стол, полки, на которых ютились одинокие книжки, пустые ящики стола… Все покрывал толстенный слой пыли. Разочарование повисло в воздухе.
Уже поздно вечером, когда Моника давно уже ушла, Янек вернулся в кабинет и уселся в кресло. Что-то тут было не так, он это шкурой чувствовал. Не могла Кей вот так вот вычистить кабинет, если только не знала, что собирается делать. Или, возможно, кто-то подчистил помещение уже после. Это был, конечно, самый худший вариант. Если бы Кей намеревалась вернуться, она бы оставила хоть что-то. А если некто лазил тут после, то можно было не сомневаться, что он вывез все, что могло хоть как-то навести на след. Он вздохнул и еще раз выдвинул ящики стола. Нижний, средний – пусто. Верхний… В самом дальнем углу он нащупал что-то квадратное. Футляр… пустой футляр для ювелирных изделий. Три полосы на крышке – белая, синяя, желтая.
“Оно» - подумал он – «То самое кольцо, что Кей случайно прихватила в столице и с которого все началось. Оно было тут. Если бы тут орудовали ОНИ, то ни за что бы не оставили такую улику. Значит, все ее секреты остались в этом доме, надо только как следует поискать».
Он задумчиво огляделся. Какое-то несоответствие резало глаз, но что именно, Янек еще не мог понять. Вздохнув, он вышел из кабинета и пошел на кухню за кофе.
Рассеянно включив электрочайник, он насыпал кофе в чашку и стал шарить по полкам в поисках сахара. Сахара не было. Совсем. Ян растерянно огляделся. Вещи-то он привез, а вот о мелочах не подумал… Может быть, в каморке пара ложек завалялись? Пусть даже в сахарнице с окаменевшими останками. В крайнем случае, можно притвориться свиньей и пить прямо из сахарницы…
Он отодвинул защелку и полез шарить по полкам кладовки в поисках вожделенного рафинада. Однако он вдруг застыл, хотя руки автоматически продолжали копошиться по пыльному дереву. Медленно-медленно он повернул голову направо и посмотрел на стену.
Все четыре помещения находились по углам дома под скатом крыши. По кладовкам в коридоре и кухне было ясно видно – одна стена прямая, а вторая – там где крыша – покатая. Вот что Янеку показалось странным в кабинете – там вторая стена была тоже прямой, лишь немного покатый потолок указывал на скат крыши. Вот оно, вот где собака зарыта!!!
Издав восторженный вопль и позабыв о сахаре, он ринулся обратно к кабинету. Зажег свет, отшвырнул стул, насколько это было возможно в столь ограниченном пространстве и принялся выстукивать фальшивую стену. Издаваемый звук был неоднородным – где-то глухим, где-то полым. Глухим по краям и пустым посередине. Стена была гладкой, без каких-либо признаков дверей или ремонтных работ. Но все-таки за ней что-то было. И это что-то сейчас для Янека было важнее всего на свете.
Вовка лежал в темной комнате на своей кровати и беззвучно плакал. Вот только плач этот был не жалостливый, не преисполненный соболезнованиями самому себе, а злобный и обозленный. Конечно, бабка пилила его весь день, а когда пришли родители, не преминула рассказать им про двойку, приукрасив, а точнее, зачернив, событие дальше некуда. Не забыла она ткнуть пару шпилек в отца, намекнув, что именно он так плохо влияет на ребенка, потому что ничего хорошего от такого отца не дождешься… и пошло-поехало. Отец, взбесившись из-за тещи, выпорол Вовку сильнее обычного, а мама… Она, что самое обидное, не сказала ни слова, а просто ушла на кухню пить чай, пока он крутился на коленях отца, словно червяк на крючке.
Вовка сжал кулаки и стал биться головой об подушку. Как же он их всех ненавидит… Всех, даже маму. Могла бы хотя бы заступиться за него, ан нет, ушла , как будто ей все равно, больно ему или нет… Вот если он умрет, тогда они поймут, какими были жестокими и несправедливыми… Вовка всхлипнул. Да, их надо наказать, чтобы больше никто не обижал маленьких мальчиков и не истязал их роялем.
Он вскочил, зажег настольную лампу и вытащил тетрадку. Выдрав из нее листок, он крупным детским почерком написал:
Я ухажу, патому што вы меня не любите. Не ищите. Я не вирнусь.
Вова.
- Занимаешься? – грянул над головой грозный бабкин голос. – Занимайся, занимайся, бездарность эдакая.
Мальчик испуганно прикрыл текст рукой. В другое время Алевтина Александровна обязательно бы заметила, что внук что-то скрывает, но сейчас она была слишком зла, и просто вышла, хлопнув дверью. Вовка облегченно вздохнул.
Что теперь делать? Выскользнуть из квартиры и присоединиться к оборванцам на улице? Пусть найдут его грязного и умирающего от голода… Он мечтательно прикрыл глаза. Нет, из дому его не выпустят. Попытаться утопиться в ванной? Но тогда он умрет и не увидит, как они плачут… Кроме того, это неприятно. Выкинуться из окна, как эта девчонка? Да ну, уже холодно.. Да и страшно лететь вниз. Кстати… Глаза у Вовки загорелись. Он же совсем забыл, совсем забыл про ту маленькую черную штучку, что нашел на огороженном пятачке.
Скатившись со стула, он открыл портфель и стал шарить в переднем кармане. Маленькая такая штукенция, куда же она закатилась? Настольная лампочка светила слабо, так что Вовка шарил на ощупь. Вот она!
Он снова уселся за стол и начал рассматривать находку. Днем он так и не успел толком это сделать – страх перед взбучкой отбивал любопытство. Зато сейчас можно было рассматривать сколько угодно. Он покрутил ее в руках. Штука была похожа на такой прямоугольный брелок, еще машины таким закрывают на расстоянии и включают сигнализацию. Вовка сам видел – у соседа снизу, дяди Паши, есть такой. Он его наводит на свой Мерседес, а тот помигает фарами, попищит и затихнет – все, закрылся, значит. Здорово, подумал Вовка. Наверное, это от какой-нибудь машины в том дворе. Вдруг повезет, и можно будет залезть внутрь и погудеть? Мальчик даже захихикал от удовольствия. На найденной штуке было как раз две кнопки – одна белая, другая синяя. Ну да, чтобы отпирать и запирать, рассудил Вовка.
Он встал и стал прохаживаться перед огромным зеркалом  шкафа-купе. Вот он уверенной походкой идет по двору… он изобразил походку и скроил равнодушную рожу. Вот как бы между прочим подходит к машине нажимает на кнопочку… Вовка достал из кармана штучку и нажал на первую попавшуюся кнопку. Кажется, на белую…
В следующую секунду штука в руке как-то странно завибрировала и откуда-то повалил белый дым. Вовка аж отшатнулся в угол, и только тут заметил, что больше не видит себя в зеркале. Зеркало таяло. Сначала откуда-то из середины пошла рябь, будто кто-то кинул в воду камень. Круги расходились все шире и шире, а в середине образовалась дырка. Дыму становилось все больше, дырка тоже увеличивалась и в нее уже можно было рассмотреть жутковатый на вид коридор с серо-стальными стенами. Вот уже дыра заняла все зеркало, остались лишь уголки, но и они начинали мутнеть. Мальчик в панике задергал ручку двери, в страхе пытаясь открыть ее в другую сторону, лишь бы сбежать отсюда, но поздно – в зеркале что-то загудело и в следующую секунду его затянуло внутрь.
Янек продолжал шарить в кабинете. За стенкой явно что-то было, только вот как до этого добраться… На стене никаких зацепок не наблюдалось. Он пытался вспомнить все известные ему шпионские фильмы, но на ум приходили лишь сцены из фильмов про привидения, где надо было сдвинуть какую-нибудь книжку на полке или дернуть за какой-нибудь подсвечник… но книжек на полках почти не было, а стенными украшениями кабинет не изобиловал. Что делать? Остается стол. Он старательно ощупал и передвинул все, что стояло на нем, а затем опустился на пол и внимательно исследовал низ. Пусто.
Расстроенный, он поставил кресло на место, уселся и закурил. Да, с тех пор, как Кей утопилась на три недели когда-то, курить он так и не бросил. Затянувшись, он придвинул стоящую с времен Кей пепельницу и стал задумчиво раскачиваться на стуле. Да… глупо было думать, что стоит найти кабинет, как все проблемы решатся сами собой. Он понимал ее. Так или иначе, о существовании этой каморки вполне можно было узнать. А раз так, то самое важное надо прятать даже тут. Он не раз поражался уму и дальновидности сестры… вот только она редко делилась тем, что знала. Но, с другой стороны, он ведь помнит все. Особенно то, как плохо ей было когда умер Индре. А теперь он жив. И если сопоставить старое настоящее и нынешнее, то легко вычислить, что она покончила с собой как только вернулась. Интересно, что же там такое произошло, что так сбило ее с колеи?
Поговорить, что ли с Индре? А станет ли он его слушать? Ведь временной цикл восстановлен и он на восемь лет старше, со своими проблемами и жизнью, зачем ему слушать, а тем более рассказывать что-то такой малявке, как Янек? Тем более, рассуждал Ян, несмотря на то, что они с Кей родственники, только ее семья дружила с семьей Индре, а он даже не был с ним знаком. Так, слышал, да встречал на улице – городок все равно маленький, хочешь не  хочешь, а будешь сталкиваться и в магазине и в автобусе. Впрочем, Индре сейчас свой бизнес организовал и на автобусе больше не ездит. Он вздохнул и потушил сигарету. А все равно надо будет узнать, как она его вытащила…
Он рассеянно провел рукой по столу и вдруг замер. В одном месте, справа, нащупывалась выпуклость размером с копейку, почти совсем незаметная. Он погладил ее еще пару раз, чтобы убедиться, потом нажал. Пару секунд было тихо, а затем послышался легкий шорох. Янек подскочил с радостным воплем – стена разделилась и половинки с тихим шуршанием разъезжались по бокам.
Его глазам предстало замечательное зрелище – прямо перед ним чернели два плоских черных монитора и огромный пульт под ними, единственно узнаваемой вещью на котором была клавиатура посередине. Все остальные кнопки пестрели непонятными значками и надписями и являли собой адскую головоломку для непосвященного. Янек аж оторопел. Вот те на…. Опять снова здорово. Как только удается разрешить одну проблему, сразу же наваливается куча других. Ну нашел он эту штуку, и что теперь с ней делать? Нажимать кнопки наугад?
Он придвинулся поближе и стал изучать пульт. Ничего не понятно…. Вот наверху целый ряд кнопочек… вот. Нашел. Крайняя слева “on”. Нажал. Засветился левый монитор, и на светло голубом фоне высветилось окошко – введите пароль для входа в систему. Конечно, вздохнул он, пароль. А как же иначе? Что она могла ввести за пароль? Для пробы он попробовал несколько комбинаций, но безрезультатно.
Иде разбирал свои бумаги, когда включился интерком и секретарша сказала:
- Господин, из технического центра только что передали, что кто-то пытается войти в систему через второй засекреченный терминал Кей.
Дьявол поднял голову от записей.
- Что?
- Кто-то ломится в систему, но вводит неверный пароль.
Он задумался.
- Пусть переключат управление на меня.
- Слушаюсь, - и секретарша отключилась.


Янек бился уже с полчаса, и все без толку. Когда он уже был готов выключить эту хрень и пойти спать, когда внизу монитора вдруг возникло другое окошко и в нем засветилась строка: «Ты кто?»
Ян прибалдел немного, но все же написал свое имя. Пару секунд было тихо, затем появилась другая: «Что тебе надо?»
Тогда он написал: «Хочу найти Кей»
«Нажми крайнюю справа кнопку на темно-синей панели»
Янек послушно нажал. Правый монитор засветился, пошли волны, и через пару секунд на экране возник Дьявол. Ян облегченно вздохнул. Слава богу, чего-то добился. Иде сказал что-то… еще раз.  Потом махнул рукой и стал печатать.
«Подключи микрофоны. Два рычажка прямо под монитором.»
Янек включил.
- Слышно теперь? – звук шел через легкие помехи, но все же Дьявола было прекрасно слышно.
- Да.
- Ну привет.
- Привет.
- Ты как терминал нашел? – поинтересовался Иде.
- Моника показала мне кабинет, а дальше сам.
- Ясно.
- Где Кей? – задал Янек самый главный для себя вопрос.
Иде помолчал, затем все-таки ответил:
- Не знаю.
- Как?
- Так, – пожал он плечами, - этого никто не знает. Ее местонахождение нам еще предстоит выяснить.
- Но.. у меня столько вопросов…
- Слушай, - перебил его Иде, - кто-нибудь знает, что ты нашел терминал?
- Нет.
- Тогда сходи погаси весь свет и запри двери. Раз уж ты вышел на связь, стоит поговорить спокойно.
Янек вылез из кабинета, спустился на первый этаж и запер входную дверь. Поднялся наверх, выключая весь свет и залез обратно в каморку. Дьявол был на месте.
- В кабинете тоже погаси свет и запри его изнутри, - скомандовал он.
Ян все выполнил.
- Готов? Вводи пароль – мое полное имя. Надеюсь, помнишь еще?
- Помню, - ответил Янек, набирая слово «Идеолион» и нажимая ввод.
- Меню видишь? – поинтересовался Иде.
- Вижу, - ответил Ян.
- Отлично. Выбирай «Трансфер».
- Есть.
- В опциях ставь «Главный Офис». Сделал?
- Да. Что теперь?
- А теперь устройся поудобнее и нажимай большую красную кнопку прямо у тебя перед носом. Увидимся, - и правый монитор погас.
Янек поерзал в кресле и нажал куда было сказано. В следующую секунду ему показалось, что  мир вокруг сошел с ума, а его душа летит к черту на кулички. Не выдержав такого, он отключился.
Очухался он чуть позже в мягком кожаном кресле. Прямо напротив, задрав ноги на стол, сидел Дьявол и улыбался.
- Добро пожаловать в святая святых, - хихикнул он.
Янек огляделся. Он перенесся прямо к Дьяволу в кабинет, и обстановка произвела на него сильное впечатление. Особенно стена, отображающая смертную статистику.
- Нравится? – спросил Иде.
- Угу, - только и смог буркнуть Ян.
- Чувствуй себя как дома. Кофе хочешь?
- Не откажусь.
Иде заказал кофе секретарше и откинулся на спинку кресла.
- Ну рассказывай, как у вас там жизнь идет?
- Никак не идет. И пришел я не рассказывать, а спрашивать, - ответил Янек.
- Ну, кто мы и чем заняты, ты уже понял?
- Вполне. Я хочу знать, что случилось с моей сестрой.
Иде вздохнул.
- Мы все хотели бы это знать.
- А точнее?
- Точнее… Вот, - он придвинул принесенный секретаршей кофе, - пей, а я пока тебе расскажу, что знаю.



Янек сидел и задумчиво стучал ложечкой по пустой чашке.
- Значит, вы не знаете, где она сейчас?
- Понятия не имеем. Она может быть где угодно и в ком угодно. Было бы хорошо найти Кей пораньше, но в худшем случае она вернется, когда умрет человек, в которого ее подселили.
- Это может быть скоро. А может и очень долго. Нельзя столько ждать.
- Нельзя, - согласился Дьявол, - но альтернативы у нас как таковой нет. На планете проживает несколько миллиардов человек и обшаривать душу каждому… Она своим ходом быстрее сюда доберется.
- Но послушай… - сказал Янек задумчиво, - как вообще осуществляется подселение?
- Как, как… Подселяется и все.
- И подселенная душа никак себя не проявляет?
- Это зависит от двух факторов, - ответил Иде, - первое – это насколько основная душа в ладу в самой собой. Если человек чем-то недоволен, его не устраивают собственные ресурсы, то он подсознательно ищет себе поддержку, - он махнул рукой, - ну в религии там, сектах разных, кумира себе творит и подобное. В этом случае подселенная душа может слиться с основной или даже доминировать. Второе – это потенциал подселенной души. Если человек был слабовольным, то ничего не выйдет. А вот если он привык доминировать, принимать решения, то может произойти бунт на корабле и захват власти. Подселенная душа подомнет под себя основную, в результате мы будем иметь старую душу с новым телом. Все понятно?
- Понятно, - улыбнулся Янек, - и это дает мне надежду.
- Какую?
- Ты же знаешь, какой она была – циклон, тайфун и бог знает какое еще стихийное бедствие. Она навряд ли будет сидеть тихо. Проявит себя хоть в чем-то. Может, даже попытается выйти на связь. Надо только внимательно следить. Как думаешь?
- Мысль здравая, - сказал Иде и почесал переносицу, - кроме того, у каждой души есть своя частота колебаний. Можно настроиться на нее. Но для этого надо быть на Земле. А у нас народу и так мало, чтобы засылать кого-то для праздного шатания.
- А я на что? Или ты хочешь меня тут оставить?
- Боже упаси, - Дьявол смиренно глянул в потолок и сложил руки, - конечно нет. Если хочешь быть добровольным искателем, ради бога. Так даже лучше. Никто из нас не может покидать надолго свой пост, так что ты – идеальная кандидатура. Более того, вы ведь были очень близки. Кто знает, может она подсознательно вспомнит тебя и сама пойдет на контакт…
- Было бы неплохо, - хмыкнул Ян, - но вы мне хоть поможете?
- Конечно. Давай часы сюда.
- Зачем?
- Встроим тебе передатчик, настроим на ее волну. Так ты сможешь и с нами связь держать, и Кей засечь, и в любом месте перейти на нашу половину, было бы зеркало.
Янек улыбнулся.
- Так вы все-таки через зеркало проникаете на землю?
- В основном, да. Это же удобно. Для перехода достаточно маленького куска, а чего-чего, а на земле зеркал хватает. Таким образом мы можем выйти практически в любой нужной точке планеты.
- Хорошо устроились.
- Спасибо, неплохо, - съязвил Иде в ответ, - Пока доделают передатчик, пройдет какое-то время… не хочешь прогуляться по городу?
Янек встал и выглянул из окна.
- По этому муравейнику?
-  Ну, муравейником он кажется только отсюда. А вообще, там весьма неплохо.
- Можно. Вдвоем пойдем?
- Нет, - замахал Дьявол руками, - соберем веселую компанию из Дракона, Императора и моего брата. Пойдет?
- Здорово, - откликнулся Янек, - давно я Шейна не видел. А вот о Джо только слышал. И тем более не знал, что у тебя есть брат.
- Есть, и еще какой, - подмигнул Иде, - ты посиди пока тут, я попробую их разыскать.
С этими словами он вышел из комнаты и Янек остался один. Он присел на подоконник, закурил и стал смотреть вниз на улицу.
- Осторожнее, так и вывалиться можно.
Ян отпрянул от окна, обернулся и обомлел.
- Ты что с собой сделал, - выдохнул он, - зачем волосы перекрасил, и почему так быстро?
- О чем это ты? – спросил Кире, а это был именно он, -  А, я догадался. Иде не предупреждал, что мы с ним близнецы? Очень предусмотрительно, - он подошел и тоже выглянул из окна, - я встретил его в коридоре. Он сказал, что тут сидит брат Кей и мы все вместе идем в город на пирушку. И попросил посидеть с тобой, чтобы не было скучно. Да, - он посмотрел Янеку в глаза, - меня зовут Кирай. Или просто Кире.
- Янек, - еле выдохнул тот.
В его голове мысли неслись в дикой скоростью. Боже, это ведь то, о чем он так мечтал… И один вид этого Кире разбивал в пух и прах все те правильные мысли, что Янек внушал себе последние три года. Господи, только не это…
Тут дверь распахнулась и на пороге возник Иде.
- Янек, готов?
- Что? – тот аж дернулся, - да, конечно.
- Тогда быстро поздоровайся со всеми, и пошли.
- Привет, - из-за спины Дьявола высунулся Шейн, - давно не виделись.
- Привет, привет, - Янек пожал Императору руку и поздоровался с Джо, - я…готов.
- Ну и отлично. Пойдем пить небесное пиво. Или предпочитаешь покрепче?
- Уж лучше водку, - сказал Янек себе под нос, косясь на Сатану.
- Водку так водку. Сегодня твой праздник, - и Иде потянул его к выходу, - Линда, - завопил он секретарше, - мы все уходим и сегодня уже не вернемся!
- Да, господин, - улыбнулась она, - за офис можете не беспокоиться.
- Куда мы едем? – спросил Янек, когда они набились в машину.
- Тут есть один кабачок, - ответил Шейн, - «Пападопулос» называется. Косит под греческий, но греческого в нем столько же, как во мне негритянского. Просто уютное местечко. Мы там частенько зависаем.
- А…, - протянул Янек, ошарашенно скользя глазами по улицам небесного мегаполиса. Слишком уж много впечатлений для одной ночи, подумал он. А ведь ночь еще не кончилась.
Как он оказался прав….

.
.
.
.
.
.

Уже ближе к утру вдрабадан пьяный Янек пошел в туалет. Умывая руки, он посмотрел в зеркало на свою опухшую рожу и усмехнулся.
«Вот и конец твоему притворству»- сказал он самому себе – «надо же.. близнецы. Уж сколько я тогда сох по Дьяволу, даже Кейт не спасал, сколько переживал из-за того, что он натурал. Смирился с тем, что он мне не достанется. И оказывается, у него такой брат… Похож как две капли воды. Лишь волосы и глаза другие. Только бы с ума не сойти опять. Пропаду ведь. Ведь чувствую, что не натурал он… Сердцем чую…»
- Охлаждаешься? – в туалет неверной походкой зашел Кире.
«Принесла нелегкая»…
- Угу, - только и пробурчал Янек в ответ, набрал воды и умыл лицо, - Жарковато стало.
- Жарковато не снаружи, а внутри, - засмеялся Кире, присаживаясь на соседнюю раковину, - мы же столько водки выпили. Удивительно даже, никогда я столько не пил. Ой, – он не удержался и сполз на пол, но даже там продолжал смеяться.
- Вставай. – Янек протянул руку, - не стоит на холодном полу лежать.
- Я же Сатана, - продолжал хихикать тот, валяясь на полу и разметав кудри по кафелю, - что мне сделается?
- Все равно не стоит. Давай руку.
Кире попытался ухватиться, но промахнулся. Попытался снова. Где-то на третий или четвертый раз ему это удалось.
- Тяни, - приказал он.
Янек дернул на себя и помог ему подняться. Кире явно не стоял на ногах и оперся для верности на его плечо.
- Слушай, - он близко-близко придвинул свое лицо к Янеку, - а это правда, что ты голубой?
Ян промолчал. Такая близость его нервировала.
- И правильно, - сделал Кирай соответствующий вывод, - все бабы дуры. Сколько у меня их было, господи… И хоть бы одна мне нравилась…
Янек не знал, куда себя девать.
- Слушай, а я тебе нравлюсь? – спросил Кире и икнул, - только честно.
- Да, - ответил Янек после паузы.
- Очень нравлюсь? – продолжал допытываться тот.
- Очень, - Янек был уже совсем не в своей тарелке.
Кире чуть нагнул голову и заглянул ему в глаза:
- Тогда поцелуй меня.
- Что? – Янек ошарашенно отпрянул. Вот этого он никак не ждал.
Кире, потеряв точку опоры, стал падать и Янеку снова пришлось его подхватить. Весь алкоголь из головы испарился, осталось лишь недоумение. Так же не бывает… Скорее всего они оба просто перепили, вот он и лезет.
- Ну и не надо, - прошептал Кире, восстанавливая равновесие, - тогда я сам тебя поцелую.
И прежде чем Янек успел опомниться, тот уже прижался к нему губами. Не ответить было выше Янековых сил…

Наутро, когда Иде сидел в своем кабинете, к нему без стука вошел брат. Вид у него был не ахти. Он молча плюхнулся в кресло и схватился за голову.
- Что, голова болит? – поинтересовался Дьявол.
- Еще как, - вздохнул тот, - Слушай, ты можешь мне сказать, что я вчера делал?
Иде поднял бровь вверх.
- А ты сам не помнишь?
- Очень смутно. Кофе дашь или бросишь умирать?
- Линда, кофе, и покрепче, - бросил Дьявол в микрофон и снова повернулся к брату, - Что делали… Болтали, пили… очень много пили, разошлись только утром, а что?
- У меня навязчивая идея, - сказал Кирай, принимая кофе и размешивая сахар, - мне кажется, что вчера я приставал к брату Кей. Чушь какая!
- Но ведь ты действительно к нему приставал, - осторожно заметил Иде.
- Что?! – Кире застыл с чашкой на полпути.
- Ну, я не знаю, что у вас произошло, но когда я один раз зашел в туалет, вы целовались отнюдь не в щечку.
Кире громко сглотнул.
- То есть мне это не приснилось?
- Боюсь, что нет.
Сатана поставил чашку обратно на стол и прошептал:
- О господи… я так надеялся, что это был пьяный бред…
- Ну, - пожал Иде плечами, - будь ты трезвый, то уж точно не полез бы целоваться.
- А может, это он полез?
- Нет. Я слишком хорошо его знаю, он первый не начнет никогда. Кроме того, в последние три года он старательно пытался наладить отношения с девушками. Боюсь, это ты его совратил.
- Боже, - застонал Кире, - как я мог…
- Послушай, - осторожно начал Иде, - а ты никогда не думал, что так и должно быть? С девушками тебе никогда не везло, а если мыслить логически… Мы абсолютно разные. Я имею в виду, я светлый, ты темный, я Бог, ты Сатана, я натурал…
- Я не гомик! – взвился Кирай.
- А ты нет, - закончил Дьявол свою фразу, - может, так и должно быть? Просто ты боишься в этом признаться? А вчера спьяну тебя прорвало…
- И слышать об этом не хочу! - завопил Кире и вылетел из кабинета, хлопнув дверью.
- Боюсь, что лед тронулся, - сказал Иде себе под нос и снова уткнулся в бумаги, - посмотрим, кто из нас прав…


Янек проснулся с таким чувством, что вместо головы у него чугунный котел.
- О, черт, - пробурчал он, вылезая из кровати.
Прошедшая ночь вспоминалась с трудом. Кабинет, Дьявол, бар, водка, Кире – все смешалось в одну невообразимую кучу и никак не укладывалось хоть в какие-то рамки.  Особенно Кире.. Ведь он правда лез к нему целоваться под утро? Да или нет?
Он со вздохом сунул голову под холодную воду и пару минут постоял так над раковиной, чувствуя  как холод разбегается по затылку и стекает вниз. Боль притуплялась, а шум в ушах затихал. Когда он поднял голову, струйки потекли по лицу и спине, но он и не думал вытираться. Какая разница?
Вот тут, оглядывая в зеркало свою опухшую рожу, он и обнаружил вещественное доказательство – на шее с левой стороны синел элегантный засос размером с добрый пятак. Так… значит, Кире был. Ну да, точно был. Напился парень, и что ему в голову взбрело? Хорошо, что Дьявол заявился, а то бы его совсем занесло. А так парой поцелуев и отделались. Янек шумно вздохнул. Вот и стал хорошим мальчиком. Вот и постарался жить с девочками… И что? За какие-то несколько часов там три года самообмана полетели ко всем чертям. Стоило ли стараться вообще? Он небрежно промокнул лицо полотенцем, швырнул его на пол и вышел на кухню. Сделал себе слоновью дозу кофе и уселся за стол. Думать, размышлять и выяснять, что же было вчера на самом деле, а что просто приглючилось.
Уже когда он почти пришел к выводу, что реальным было все, в дверь постучали. С тихим стоном он пошел открывать. Однако стоило ему открыть дверь, как брови сами поползли вверх. Там стоял человек, не узнать которого Янек не мог. И которого меньше всего ожидал увидеть. Там стоял Индре.
- Здравствуйте, - он выглядел не менее удивленным, - а… а тетя Марьяна дома?
- Марьяна? – Янек лихорадочно соображал. Это же мама Кей…, - нет.. ее нету.
- Вот как… - пробормотал тот, - меня зовут Индре, Индре Бергсен. Они с моей мамой давние подруги… Мама попросила меня заехать и забрать схемы для вышивки или что-то в этом роде…
«Мог бы не представляться» - подумал Ян, но вслух сказал:
- Тети Марьяны нет, и, наверное, долго еще не будет. Точнее, она навряд ли вернется… Теперь я тут живу.
- Почему? – удивился Индре.
- Она просто не могла тут больше находиться… Ее младшая дочь недавно… погибла… Такие вот дела.
Индре взъерошил волосы.
- Подождите… Младшая? Боже, это Кейти?
- Она самая.  Я, правда, удивлен, что вы ее помните.
- Да. Я дружил с ее старшей сестрой, но Кей часто вертелась рядом… Последний раз я видел ее лет десять тому назад, или даже больше. Смешная такая, коленки вечно разбитые, как пацан прямо… Так сколько ей было?
- Двадцать один, - вздохнул Янек.
- Совсем девочка…
- Да… - тут Янек заметил ужасную вещь – на столе, в прямой видимости гостя стояла большая фотография Кей, она сделала ее примерно за месяц до трагедии и подарила матери. Ее надо убрать, быстро, пока он не заметил, лихорадочно думал он.
- Вот, - затянул он волынку, двигаясь в нужном направлении, - так что тети Марьяны тут еще долго не будет. Мне очень жаль, - стол неумолимо приближался. Фото стояло чуть боком, так что от двери хорошо разглядеть его было трудно.
Однако, Индре по инерции двинулся в комнату вслед за Янеком, нерешительно теребя дорогой галстук, и пребывая в полной растерянности. А с хозяином алкоголь сыграл дурную шутку – пытаясь непринужденно положить фото на стол лицом вниз, он неловко дернулся, и оно упало на пол. По причине все еще туманных мозгов он сразу не отреагировал. А вот у Индре реакция оказалась намного лучше. Он быстро подошел и поднял рамку.
- Вот, упало, - начал он, но тут увидел фотографию и поперхнулся.
«Все пропало» - тупо подумал Ян – «полный абзац»….
- Кто это? – спросил Индре, когда обрел дар речи. В голове бешено крутились картины десятилетней давности.
- Вы ее знаете?
- Да… Нет… не знаю. Просто давно еще встречались при очень странных обстоятельствах… Но это старое фото. Интересно, сколько ей сейчас лет?…
- Вы путаете, это фото сделано с месяц назад, - брякнул Ян, не подумав.
- Как?!
- Это же она… Катарина…
- Нет, подождите… - Индре был в явном замешательстве, - Этого просто не может быть. Я встречал ее десять лет тому назад. Это не может быть она?
- Да? – Янек уже так запутался, что ему было все пофигу, - а может, это была не она? Столько лет прошло, вы могли подзабыть…
- Нет, ни в коем случае. С моей памятью все в порядке.
Индре просто не мог забыть тот день. С самого обеда происходили такие странные вещи, и эта девушка постоянно появлялась то там, то тут… И, конечно, он никогда не забудет то, что видел в парке. Она бежала по темной дорожке, рассыпаясь на тысячи искр… А потом внезапно началась страшная гроза, а он все стоял и стоял там под дождем, хотя ее уже не было. Он так ничего и не понял тогда, не понял и после. За эти годы он просто привык думать, что она была… ангелом-хранителем, что ли?… и вот теперь все опять запуталось.
Янек передернул плечами.
- Я не знаю, с кем вы там встречались, но готов поклясться чем угодно, это Кей и фотография сделана меньше месяца назад. А если вам кажется, что вы встречались с ней десять лет назад, сходите к психиатру. И не стоит читать слишком много фантастики.
- Да... Извините – Индре нехотя поставил фото обратно на стол и пошел к выходу, - Наверное, я что-то перепутал.
- Наверное, - поддакнул Янек.
- До свидания.
- Всего хорошего, - Ян захлопнул за незваным гостем дверь и привалился к стенке. Боже, что теперь будет? Он видел фото, вдруг теперь он начнет допытываться что к чему? Этого еще не хватало…



Когда Шейн шел по коридору по направлению к кабинету Дьявола, он нос к носу столкнулся с Сатаной.
- Кире, - воскликнул он, - что я хотел у тебя спросить…
- Не смей со мной говорить об этом, - прорычал тот и ринулся вниз по коридору.
- 0 чем  это он? – Император проводил его непонимающим взглядом….
- Не трожь, - Дьявол стоял в дверях кабинета и почесывал переносицу, - мы тут с ним обсуждали Янека…
- Ну тогда все понятно, - захихикал Шейн.
- Дай ему время разобраться. Сейчас ему просто трудно смириться.
- Ладно. Я вообще-то по делу.
Иде нахмурился.
- Что-то срочное?
- Типа того. На главном сортировщике проблемка…
- Какая?
- Появился какой-то парнишка из ниоткуда. Явно живой.
- Как это? – удивился Дьявол.
- Вот это как раз самое интересное. При расследовании обнаружилось, что он вошел через переходник.
Брови Идеолиона поползли вверх.
- Откуда у него переходник?
- То-то и оно… мы проверили серийный номер…
- И?
- Это переходник Кей.
- Что??? – Дьявол резко обернулся. – Откуда?
- Не знаю. Но он точно ее.
- Так… - Иде подумал секунду, затем решил, - тащи его ко мне.
- Ладно, - и Шейн направился к лифту.
- Эй, подожди…. Сколько ему лет-то?
- Ой… - Император притормозил, - точно не знаю. Лет восемь-девять, примерно так.
- Только детского сада тут не хватало, - пробурчал Дьявол под нос, - Ну давай, тащи его.
- Айн момент, -  и за Шейном закрылись стеклянные двери, а лифт пополз вниз.
- Что творится?! – Иде театрально схватился за голову, - все летит вверх тормашками, никакого порядка! Линда, - обратился он к секретарше, - ты случайно не знаешь, что тут происходит?
- Понятия не имею, господин, - та на секунду оторвалась от работы, - но если мне позволено будет сказать, то все началось с того момента, как погибла Кей.
- Ты права, абсолютно права, - сказал Дьявол и поплелся обратно в кабинет.
Однако не успел он сесть и расслабиться, как поступил срочный вызов с земли. Простонав, Иде включил монитор. На нем отобразилась крайне взволнованная и перекошенная  рожа Янека.
- О! Какие люди! – воскликнул Иде, - Только не говори, что это от вчерашнего тебя так скрючило.
- Да нет, - Янек пытался подобрать слова, - вчерашнее – бог с ним, разберемся как-нибудь. Тут с утра каша покруче заварилась.
- Что еще, - Дьявол сполз в кресле. Ну абсолютно нет покоя, ни та этом свете, ни на том.
- С утра ко мне неожиданно заявился Индре Бергсен. Мамаша его попросила забрать что-то у мамы Кей.
- И что из этого?
- А то, что я не был готов к его визиту. В том числе, не успел убрать кое-какие вещи.
- А именно? – Иде насторожился.
- Фотографию Кей.
- Он ее видел, - скорее подтвердил, чем спросил Дьявол.
- Да, - Янек взъерошил волосы, - и стал задавать вопросы.
- Конкретнее! – Идеолион в момент стал жестким и сосредоточенным.
- Он сказал, что видел ее десять лет назад, и понял, что фото было сделано недавно. Стал допытываться, как такое могло произойти. Более того, я почувствовал что-то неладное. Он стал молоть что-то про ангела-хранителя… Мне кажется, что в тот день он видел не только то, что видели все. Что-то еще он не договаривает.
- Думаешь?
- Уверен. Вы случайно не проверяли, что он делал после последней критической точки? Он случайно не мог пойти за ней?
- И увидеть врата? – Иде аж поперхнулся.
- Да. Так вы проверяли или нет?
- Нет. Мы собирались, но тут сбросилась Кей, и этот вопрос замяли.
Янек тяжело вздохнул.
- Если можешь, проверь,  пожалуйста. Сейчас это важно.
- Ладно, зашлем кого-нибудь назад. А если он пошел за ней, пусть попытается остановить. Доволен?
-Вполне. У вас есть что-нибудь новенькое?
- Да. Случился индиндент, но насколько он важен, еще непонятно. Когда буду знать конкретно, сообщу.
Янек мялся.
- Хочешь спросить еще что-нибудь? – глаза Дьявола хитро блеснули.
- Да… Как он там?
- Рвет и мечет, - Иде сразу понял, о ком речь. – Терзается сомнениями и готов удавиться.
Янек вздохнул.
- Я так и думал.
- Не дрожи, все образуется. Брата я беру на себя.
- Спасибо. Ну… пока тогда?
- Иди… Только будь теперь поосторожнее с уликами, ладно?
- Хорошо.
- Давай, - и Иде оборвал связь.


Когда Янек вылезал из кабинета, он услышал, как в большой комнате надрывается телефон. Еле-еле успел добежать.
- Алло?
- Янечек? Здравствуй.
- Здассть, тетя Марьяна.
- Слушай, мне тут подруга звонила, ей нужно отдать схемы для вышивки.
- Я знаю, ее сын уже приезжал.
- Я их приготовила, они лежат в большой синей папке в нижнем ящике письменного стола. Индре заедет попозже еще раз, отдай ему, ладно? А то неудобно получается. Я ей наобещала, а сама уехала…
- Не волнуйтесь, я ему все отдам.
- Спасибо.
- Да не за что.
Янек положил трубку. Значит, этот заявится сюда опять… Надо быстренько пробежаться по квартире и поубирать компромат. Он рывком выдвинул ящик стола. Да, синяя папка лежала прямо сверху. Отлично.
Два часа спустя все комнаты были прочесаны вдоль и поперек. Этого на самом деле можно было и не делать, ведь кроме той фотографии, все остальное было надежно укрыто в кабинете, но Янеку не давала покоя мысль, что что-то пойдет не так, что в последний момент окажется на виду совершенно невинная для высотки мелочь, а для смертного – новая пища для размышлений. Но когда он стоял посреди гостиной и оглядывался, все выглядело так, как надо. Значит, волноваться не стоит?
Уже ближе к вечеру он услышал как к дому подъезжает машина, а затем и стук в дверь. На пороге стоял Индре. "Второй раунд" – подумал Янек, а вслух поздоровался.
- Извините, что опять отвлекаю, - Гость явно чувствовал себя неуютно,
- Ничего, тетя Марьяна мне уже звонила. Секунду, - и Янек пошел к столу.
В это время Индре оглядывал комнату в поисках фотографии, но той нигде не было.  Он хотел взглянуть на нее еще разок. Тогда он был уверен, что на ней была та самая девушка, что преследовала его апрельским днем десять лет назад. А стоило ему уйти, прошел час, два – и его начали грызть сомнения. А вдруг действительно ошибся? Вдруг память подвела и он, не помня точно ее облика, за эти годы напридумывал себе чего-то, пририсовал другие черты… Может, на фото действительно совсем другая девушка? Вот только проверить не удалось – фотографии нигде не было видно, а спрашивать Индреку не хотелось. Хозяину это явно было не по душе.
Янек тем временем открыл стол, вытащил папку и не глядя протянул Индре.
- Вот, должно быть здесь.
- Спасибо, - ответил Индре, чуть помедлил, решил не задавать вопросов и наконец попрощался.
- Всего хорошего, - буркнул Янек в ответ и захлопнул дверь.
Индре спустился по каменным ступенькам крыльца, вышел за калитку и сел в машину. На улице уже смеркалось. Не глядя, привычным движением, он закинул папку в бардачок, но затем помедлил и вытащил ее обратно. Ехать сюда в третий раз ему не хотелось, так что он счел разумным проверить, что у него в руках именно то, что нужно. Чтобы потом не мотаться и не менять.
Папка была из синего пластика, не слишком толстая. Открыв ее, сверху он действительно увидел какую-то простенькую схемку для вышивки крестиком, но,. наученный на работе проверять все документы, а не только титульный лист, стал пролистывать содержимое дальше.
Брови сами собой поползли вверх. Кроме первого листа, вышивкой в папке и не пахло. Она была набита различными вырезками из газет, разных лет и дат, какие-то аккуратно вырезанные, какие-то выдранные безжалостно, с обтрепавшимися краями, а некоторые и отксеренные.
Все как одна сообщали о различных несчастных случаях. Первая вырезка была о каком-то служащем железной дороги, сбитом грузовиком в Таллинне. На полях какие-то каракули карандашом… Затем расстрел в баре на пляже, авария у моста, белая "Хонда" пробила заграждение, вылетела на пути и врезалась в товарный состав… еще что-то, много, много вырезок. Индре почесал затылок – он думал о тете Марьяне. Правда, странное хобби для порядочной пенсионерки… а вот еще что-то… в конце папки, в отдельном прозрачном файле лежали еще несколько вырезок. Недолго думая, он их вытащил и стал читать. Сначала ничего не понял, стал читать заново. И чем дальше он смотрел на бумаги, что держал в руках, тем меньше верил происходящему.
Первая вырезка бросалась в глаза крупным заголовком: "Трагедия на Рижском шоссе – "Икарус" сбил велосипедиста". Студент, 19 лет, не опознан, сбит автобусом рейса "Рига-Пярну" в 15:56. Одет в то-то, выглядит так-то, все кто могут опознать, звоните….
Вторая заметка была конкретнее, вышла на следующий день……. "19-тилетний Индре Бергсен погиб вчера, 21 апреля 1990 года, в результате столкновения с "Икарусом", по предварительной экспертизе водитель автобуса находился в нетрезвом состоянии. Похороны состоятся 26 апреля на кладбище в Уулу." И фотография… ЕГО фотография!
Он сидел в темной машине и не мог понять, что происходит. Дыхание перехватило, мысли неслись с бешеной быстротой. Погиб… Как погиб? Ведь жив, вот сижу, двухтысячный год наступил, а тут написано, что умер десять лет назад… Он пытался сообразить… что он делал в этот день, 21 апреля… и вспомнил. Вспомнил – именно в тот день, когда он ехал на день рожденья к бывшему однокласснику и появилась та девчонка. Она… она не дала ему доехать до перекрестка. Тут он схватился за голову и согнулся, как от боли. Она знала? Она его спасла? И было ли это вообще??? Он задел папку, и она свалилась на пол. Белым пятном в темноте сверкнул лист белой бумаги – явно не газетный.
Индре медленно, с опаской поднял его с пола. Смотреть или не стоит? Хотя.. что уже может быть хуже? Он развернул листок и включил маленькую лампочку – на улице было уже совсем темно. На помятом листе от руки была нарисована карта. Нарисована быстро, в спешке, исчерчена стрелочками и пометками. Он пригляделся. Вот большими буквами написано – Рижское шоссе, перекресток. Фигурально обозначен мост. Жирная красная стрелка ведет из пригорода к центру и написано – Икарус. Над перекрестком нарисован крестик с пометкой  "тут" и время – 15:56.
Из центра к перекрестку ведет синяя стрелка и надписана "Индре". Обозначен домик с надписью "тетя" и время – 15:47. На перекрестке красная и синяя стрелки пересекаются в зоне крестика. Он всмотрелся повнимательнее – между домом тети и перекрестком намалеваны круглые каракули у маленькой улочки и написано – "кусты – засада, 15:49-15:54, зона перехвата".
Он поднял глаза. План перехвата. Вот что это такое. Спланированная акция. Он поднял папку и только тут заметил на ней маленький ярлычок, который гласил: "Статистика и планы по коррекции будущего первоначального".
Дрожащей рукой он запихнул бумаги обратно в бардачок, завел мотор и уехал прочь от этого дома.



Янек спокойно ужинал, когда снова раздался телефонный звонок. Он поднял трубку.
-Алло?
- Янек? Это снова я, - тетя Марьяна говорила расстроенным голосом, -  Индре не приезжал еще? Знаешь, я ошиблась. Моя папка лежит в верхнем ящике, а в нижнем были какие-то бумаги Кей. Я всегда путала, что где, потому что папки абсолютно одинаковые.
- В верхнем? – Ян слегка запинался. – Точно?
- Да.  Смотри не перепутай. – и положила трубку
- До свидания, - мертвым голосом отозвался Ян и добавил, - Уже…
Постояв с минуту как столп, он сорвался в кабинет, вызвал меню перехода и нажал красную кнопку.

Шейн протолкнул мальчика в кабинет.
- Вот он, шеф.
Иде поднял глаза от вечернего выпуска «Загробных Известий» и посмотрел на мальчишку.
- Ну садись, путешественник.
Вовка, а это был он, было замялся, но Император ловким тычком подтолкнул его и почти насильно усадил в кресло.
Иде положил газету на стол.
- Рассказывай!
- Что рассказывать? – прошептал гость.
- Как ты сюда попал.
- Я… я сам не знаю.
Иде вздохнул.
- Хорошо. Подойдем с другого краю. Откуда у тебя это? -  он вытащил из ящика стола переходник.
- Нашел.
- Где нашел? – Дьявол уже начинал потихоньку выходить из себя.
Вовка, видимо, это почувствовал, поэтому начал рассказывать, сначала робко, а затем чуть ли не взахлеб все, что с ним произошло сегодня.
- Значит, под окнами нашел? – задумчиво произнес Иде, зажигая сигарету.
- Ага.
- Домой хочешь?
- Да, - ответил Вовка.
- Что-то без особого энтузиазма, - заметил Дьявол. – Понимаю.. бабушка и все такое… Я прав?
- Угу.
- Ладно, не бойся. Поужинаешь у нас и отправим тебя обратно. – он слегка кивнул Шейну и тот вывел мальчишку из кабинета, но сразу же вернулся.
- Так что нам с ним делать?
- Отправляйте его обратно по месту жительства, пока не заметили. Только это… память ему подотрите маленько. Пусть думает, что ему все приснилось. И обработайте немножко бабулю, нечего над ребенком так издеваться.
- А вообще?
- Не знаю, - Иде откинулся на спинку кресла. – переходник мы нашли, но это ровным счетом ничего не дает, и где Кей, мы по-прежнему не знаем… Просто будем искать дальше, там видно будет.
- Ок, - Император развернулся и вышел.
Идеолион устроился поудобнее и снова взялся за газету, но почитать ему так и не пришлось – в кабинет как смерч влетел Янек. Глаза у него были просто бешеные.
- Что еще?
Тот никак не мог отдышаться.
- Ну, тише, тише…Что приключилось?
- Индре, - только и простонал Янек.
- Опять Индре? – удивился блондин, - Что-то он слишком часто стал нас беспокоить. И что он натворил?
- Скорее я натворил… Мама Кей дала мне неверные указания и я вместо вышивки отдал ему одну из папок Кей – они были одинаковые.
- Так, - Иде сосредоточился, - это уже серьезно. Какую именно?
- Не знаю. Я не смотрел и вообще в ее документах пока не копался.
- Посмотрим…, - Дьявол нажал кнопку и сказал секретарше, - Линда, найди мне Индре Бергсена и выведи изображение на мой монитор.
- Ты сядь, - обратился он к Янеку,  - от того, что ты мечешься туда сюда, никакого толку, только у меня в глазах рябит.
Янек с размаху шлепнулся в кресло и закатил глаза.
- Я что тебе хотел сказать, - начал Иде, - тебе надо серьезно пересмотреть свое отношение к делу. Ты совершаешь слишком много ошибок, абсолютно не следишь за тем, что делаешь. Сейчас это только предупреждение, но если это будет продолжаться, нам придется тебя отстранить от дел.
- Только не это! – взвыл Ян.
-  Тогда думай, что делаешь! И запомни – никогда не отдавай ничего из дома Кей, не проглядев сначала от корки до корки. Она очень любила писать мысли и планы на любом доступном огрызке бумаги. Поэтому никогда ничего не выбрасывала. Тебе кажется, что это старая салфетка из ресторана, а там на самом деле начеркан план какой-нибудь. Это же касается книг в библиотеке – она обожала записывать идеи прямо на полях, их лучше вообще никому не давать. Так что если отдаешь что-то, всегда внимательно проглядывай на предмет компромата. А уж если хочешь избавиться от ее бумаг, то ни в коем случае не выбрасывай, только жги, причем сиди рядом, пока не догорят, ты понял?
- Да, - пристыженно отозвался Ян, - больше не буду.
- Надеюсь.
- Готово, - послышался голос секретарши из динамика. – Вывожу к вам.
Иде включил монитор. Тот немного порябил, а затем покорно выдал изображение. В полутемной комнате за столом сидел Индре, перед ним лежала папка и какие-то бумаги.
- Это она,- сказал Янек.
- Хорошо, посмотрим поближе, - отозвался Дьявол.
Он увеличил изображение, секунду вглядывался, а затем проматерился.
- Ну ты… нашел, что отдавать!
- А что это?
- Статьи из старых газет о смерти Индре.
- О, нет….
- О, да… придется за него серьезно взяться. Тут на расстоянии проблему не решишь.
- Что ты будешь делать? – поинтересовался Ян.
- Наведаюсь в гости. Другого выхода не вижу. Ты это.. иди домой, я сам разберусь. И больше не делай таких глупостей, договорились?
- Договорились, - покорно вздохнул тот и, распрощавшись, вышел из кабинета.
Прямо на пути к лифту он столкнулся с Кире. Он немного опешил, так как не знал толком, что ему и сказать… Происшедшее прошлой ночью он еще не до конца переварил и линию поведения еще не выработал.
- Привет, - промямлил он.
Кире, тоже не ожидавший встречи, сначала шарахнулся в другую сторону, затем нерешительно кивнул. Янек было сделал шаг в его сторону, но он сразу отступил и, подумав немного, обошел его на приличном расстоянии и быстро пошел по коридору дальше. Янек постоял, огорченно глядя вслед. Затем вздохнул. Вошел в лифт и поехал на первый этаж.
Когда Кирай вошел к брату, того в кабинете не оказалось. Лишь застывающее зеркало и легкий дымок на полу указывали на то, что тот опять ушел на Землю.

Индре сидел в темной комнате, лишь горела настольная лампа. К счастью, когда он приехал, дома никого не оказалось и не пришлось объясняться насчет того, забрал он эту треклятую вышивку, или нет. В который уже раз он сидел и внимательно перечитывал статьи, все еще не веря глазам и не зная, что думать.
- А ты не думай, - раздался из-за спины тихий голос.
Индре нервно дернулся и оглянулся. Глаза, привыкшие к яркому свету лампы в темноте видели плохо, он все-таки смог разглядеть кого-то стоящего там, в самом темном углу. Этот кто-то был высокий, с длинными белыми волосами.
- Что за чертовщина?
- Чертовщина? Это не ко мне, - улыбнулся гость.
- Как вы вошли? – Индре привстал, - я же запер двери.
- А мне двери не нужны, - ответил тот, - Я вот по какому вопросу… ты нечаянно не ту папку прихватил. Может, вернешь?
- Нет, - неожиданно резко, даже для самого себя, ответил Индре.
- А зачем она тебе? Все равно ты не в состоянии понять, что к чему.
- Это правда? – поменял тот тему.
- Что правда? – Иде подошел поближе к столу.
- Что я умер?
- Нет, неправда, - Индре при этих словах облегченно вздохнул, - но было правда.
- Как?
- Ну, до того, как мы изменили твою судьбу, было правда. Ты погиб в девятнадцать лет под колесами рейсового автобуса. Был похоронен на пригородном кладбище, твоя мать чуть не сошла с ума, отец запил, короче, безрадостная история.
- А зачем вы меня.. спасли?
- Лично я не спасал, - развел Дьявол руками, словно открещиваясь от несправедливых обвинений, - просто рядом с тобой жила одна маленькая девочка, которую ты, разумеется, не замечал. И вот она тебя очень любила. Любила настолько, что добилась разрешения уйти в прошлое и спасти тебя.
- Кей?
- Она самая.
- Но ведь Кей… погибла.
- Не погибла, - Иде покачал пальчиком, - а покончила с собой.
- Месяц назад.
- Да, месяц. Как раз месяц назад она ушла тебя спасть. Это в твоей новой жизни прошло десять лет, а на самом деле месяца полтора назад еще можно было любоваться твоей могилой на кладбище. А как только она вернулась назад, покончила с собой.
- Зачем? – взмолился Индре, хватаясь за голову.
- За твое спасение она должна была сделать две вещи – во-первых, обеспечить тот факт, что ты никогда не узнаешь о ней или о своей прошлой жизни. Во-вторых, она должна была предоставить на твое место другую жертву. И когда она вернулась, то подумала, что ты никогда не обратишь на нее внимания, к тому же ей было запрещено с тобой встречаться… и она не нашла ничего более умного, чем занять твое место в списках смертников, - Дьявол разъяснял монотонным голосом, со скучающим выражением лица, а сам думал: «Может, я и говорю не совсем правду, но чем  сильнее будет шок, тем легче будет его потом обработать».
Индре медленно опускался на стул. Кей… это была все-таки она. Память услужливо подсовывала ему кадры из прошлого – вот она валяется на дороге, а он ругается, что она испортила велосипед. Вот та сцена в кафе, за которую его тогдашняя девушка пилила еще не один месяц… Вот Кей растерянно протягивает ему руку, чтобы помочь подняться, а вокруг шумит дискотека на стадионе, целует, говорит… Господи. Что же она тогда сказала? «Никто не будет любить тебя так, как я»… Смотрит на часы и бросается прочь…. И наконец как она бежит по парковой дорожке, рассыпаясь на искры…
- Все вспомнил? – поинтересовался Дьявол.
Индре повернул голову и посмотрел на него.
- Молодец, - прошептал Иде, - а теперь ты уснешь. И навсегда забудешь все, что случилось, - он дотронулся указательным и средним пальцами правой руки до его лба и Индре бессильно обвис на стуле.
- Вот так, - прошептал Дьявол, забирая папку со стола и кладя на ее место другую, - приятных снов, мальчик.
И легко вошел в большое зеркало в гостиной.


Закутавшись в потрепанное пальтишко, Зинка шла в магазин за хлебом и молоком. Всего-то надо было перебежать через переход метро и выйти на другую сторону улицы, а там уже и магазин рядом.  Девочка шла и раздумывала. Целую неделю мама держала ее дома, не пускала в школу, а первые дни вообще заставила лежать – хотя приходил врач и сказал, что сотрясения мозга  у нее нет. Но мама решила перестраховаться. Ну как ее, такую слабую, отдавать на растерзание школьным хулиганам?
Сотрясения мозга и впрямь не было, зато с Зинкой начали твориться чудные вещи, о которых маме она до поры до времени не говорила, да и не была уверена – стоит ли? Во-первых, ей стали сниться чудные сны, очень яркие и красочные. Ей снились большие города, небоскребы, а также море, дюны, какие-то люди… Вот только все эти картинки проносились в каком-то бешеном темпе, словно бессвязная нарезка кадров, и понять что-либо не получалось. А самое главное- ей стали чудиться голоса. Точнее, один голос. Раньше его не было, а теперь ей все время казалось, что совсем рядом кто-то тихо бубнит, шепчет и разговаривает сам с собой. Иногда голос подпевал радио или передразнивал телевизор, так что Зинка не могла сдержать смех и прыскала. В такие моменты мама оглядывалась и  подозрительно смотрела на дочь. Поэтому Зина сделала вывод, что мама не слышала того, что слышала она. Но в основном голос был очень тихий и приходилось прилагать усилия, чтобы его услышать даже в тишине. Игнорировать его Зина не могла, поэтому ей постоянно казалось, что она прислушивается то ли к себе, то ли к внешнему миру – к чему именно, она так и не решила.  А иногда она настолько свыкалась с шепотом, что переставала его замечать, так же как люди порой не замечают тиканья часов, настолько привычным оно становится. По большому счету, голос Зину не донимал, так что она и не тревожилась.
В переходе Зина замедлила шаг и стала рассматривать витрины. Дело в том, что мама подарила ей полтинник и разрешила сделать себе подарок – неслыханная роскошь, хотя для других пятьдесят рублей смешная сумма. Поэтому Зинка и рассматривала витрины ларьков- а вдруг там окажется что-нибудь замечательное и она сможет это купить? Однако, она так и не сделала выбор. Во-первых, слишком привыкла деньги беречь и не тратиться по пустякам. А во-вторых слишком много всего соблазнительного лежало на полках. А вдруг купишь одну вещь и поймешь, что на самом деле хочется другую… Нет, такое решение Зинка должна была как следует взвесить.
Побродив вдоль витрин и так ничего и не решив, она вышла на улицу и зашла в магазин. Однако, на обратной дороге, снова проходя через подземный переход, притормозила у витрин. Мысль, что она способна сделать себе подарок не считаясь с семейным бюджетом, приятно щекотала в груди.  Но вот только что именно?
Тут до ее слуха донесся визгливо-пронзительный голос из другого конца перехода:
- Покупайте "Русское Лото", юбилейный тираж в это воскресенье, разыгрываются 10 автомобилей. В Джекпоте на этой неделе больше двух миллионов рублей. Покупайте билетики, ловите удачу! – это завывала толстая старуха в платке и валенках. Она притоптывала на месте, согреваясь, а подносик с билетами, привязанный на груди, колыхался в такт. Подождав пару секунд, она, словно испорченная пластинка, завыла снова.
Зинка, словно загипнотизированная, подошла к старухе и стала смотреть на билеты.
Та прервалась на полуслове и резко сказала:
- Отойди, девочка, нечего глазеть.
- А я хочу купить билет, - прошептала Зина.
- Да? – старуха заинтересовалась, - а деньги-то у тебя есть?
Зинка показала смятый от волнения полтинник.
- Ой ты умница, - сразу сменила продавщица тон, - какой тебе билетик? "Русское Лото" или "Бынго Шоу"?
Она так и сказала – "Бынго". Зинка поморщилась.
- "Русское Лото", пожалуйста.
- Выбирай, - старуха выпятила грудь вместе с подносиком и одним движением руки разметала пачку билетов, - бери, какой нравится.
Как часто так бывает – вроде стоит человек, продает что-то и все идут мимо. А стоит кому-то подойти, как сразу подтягиваются другие. Вот и сейчас возле старушки уже стояло человека три.
- Выбирай, девочка, быстрее, не задерживай, - седой дяденька в шляпе и с зонтиком напирал справа и смотрел на Зину неодобрительно.
А Зинка стояла и никак не могла решиться. И вот тут снова материализовался голос. Всегда тихий, он вдруг ясно и отчетливо произнес:
"Смотри внимательно, какой засветится, тот и бери".
Ее глаза забегали – где же? Да, точно, один билетик светился по краям ярко-синим цветом.
"Ну, чего стоишь, бери пока лежит!"
Зинка схватила билет, который лежал в самой гуще, дрожащими руками взяла сдачу и бросилась из перехода прочь, а вслед ей неслось недовольное ворчание седого дяденьки.
Выбежав на улицу, она посмотрела на билет, который уже успел маленько помяться. Самый обычный, и больше не светился. Может, ей показалось? В голове было пусто, голос молчал. Ерунда какая-то…

Елена Романовна только покачала головой. Она, конечно, не надеялась, что дочка купит что-нибудь путное, но даже просто какая-нибудь девчачья мелочь была бы кстати. А лотерейный билет… Что от него толку? Ну, просидит она программу, ничего не выиграет, выбросит бумажку, и удовольствия никакого.
- Дурашка моя, - сказала она и дернула дочь за косичку, - ну зачем тебе эта лотерея, ведь известно, что не выиграешь.
- А вдруг выиграю? – упрямилась Зинка.
- Ну как хочешь, сама увидишь, что ничего не получится.
- Пускай. Зато буду знать.
Елена Романовна только улыбнулась. Пускай попробует, решила она.
До самого воскресенья Зинка сидела как на иголках, просто не знала куда себя деть. Неимоверное количество мыслей роилось в голове и рождали сообща два вопроса – что это за голос такой и выиграет ли она, послушавшись его?
До передачи осталось полчаса, когда Зинка задумчиво остановилась перед зеркалом и стала разглядывать свое отражение. Что-то ее явно не устраивало в том, что она видела. Из кухни доносились звон посуды и тихое шипение плиты – мама готовила обед. В голове Зины все эти домашние звуки вдруг слились в один гипнотизирующий ритм. Она даже не заметила, как дернула резинку и ее волосы, словно обрадовавшись нежданной свободе, упали вниз и зарыли всю спину. Каким-то неживым, автоматическим движением, не отрываясь от собственных глаз в зеркале, она выдвину ящичек трюмо и вытащила большие ножницы…
- Зина! – раздался вдруг из кухни голос матери, - Лотерейщица, твоя программа началась уже! Или ты сдашься без боя?
От неожиданного окрика Зинка вздрогнула, словно очнувшись, и моментально пришла в ужас – больше половины ее длиннющих волос лежало на полу безжизненными прядями… В одной руке она все еще сжимала ножницы и теперь таращилась на них, словно видела в первый раз.  В комнате было пусто, значит она сама себя постригла, только вот штука- этого она совсем не помнит… Она еще раз взглянула на себя – неровно обкромсанные волосы едва доходили до середины спины.
- Ну что же ты? – мама, замолчавшая на полуслове, стояла в дверях. – Господи, зачем ты это сделала? – она подошла и подняла пару прядей.
- Не знаю, - прошептала Зинка, - надоели, наверное….
- Ладно, иди смотри передачу, с волосами потом разберемся. Иди, иди, - подтолкнула ее Елена Романовна, - сейчас уже будут цифры называть.
Тяжело вздохнув, Зинка вытащила из ящика стола билет и авторучку и пошла смотреть телевизор. Ее мама, сокрушенно покачав головой,  бросила отрезанные волосы обратно на пол и отправилась на кухню за веником.
Когда, убравшись, она зашла в комнату, как раз заканчивался второй тур.
- Ну и как успехи? – поинтересовалась Елена  Романовна.
- Никак, - ответила Зинка и шмыгнула носом.
Ее маме очень хотелось сказать фразу типа "Ну я же тебе говорила!", но она воздержалась и отправилась на кухню, где уже вот-вот должен был быть готов обед.
Зина рассеянно пялилась в экран, уже больше по инерции зачеркивая цифры и ни на что не надеясь.
- Стоп игра! – объявила тетечка за компьютером на экране, - Джекпот разыгран. Два миллиона пятьсот восемьдесят три тысячи двести восемнадцать рублей, выиграл один  билет. Номер билета – 4983716.
Зинка тупо уставилась на листок перед носом. Что-то пустого места на нем было мало…. Перевела глаза на номер…
Елена Романовна как раз сливала воду с макарон, держа огнедышащую кастрюлю прихватками, когда из комнаты раздался невообразимый рев. Поначалу могучий, он перешел в вой, затем в визг, а потом уже в тонкое подвывание. Эффект неожиданности был достигнут – кастрюля выскользнула из рук, содержащиеся в ней макароны расплескались и повисли дымящейся гирляндой на ворохе грязной посуды. Раздраженно швырнув прихватки на пол, мама устремилась в комнату, чтобы конкретно надавать кому-то по заднице. Но не успела.
Прямо в дверях ее дочка, с дикими горящими глазами, буквально взлетела и повисла у нее на шее, продолжая подвывать.
- С ума сошла, Зинаида? – только и успела спросить мама, отбиваясь от столь бурных проявлений любви.
- Мы выиграли, - завыла Зинка снова, - мамусь, два с половиной лимона выиграли! Конец экономии, да здравствует твоя новая шуба! Пропади пропадом мое старое пальто, хочу дубленку!
- Подожди, подожди, - Елена Романовна сначала не поняла о чем речь, - скажи спокойно!
- Я выиграла джекпот! Два с половиной миллиона, - повторила Зинка, уже спокойнее.
- Не может быть… Ты уверена?
- Абсолютно. Я три раза проверила номер билета, все сходится!
- Ты могла ошибиться, - Зинина мама никак не могла поверить. Ей никогда не везло, поэтому она все еще сомневалась, - Давай сделаем так… Вот завтра в газетах напечатают результаты тиража, тогда и проверим. А то по телевизору ты и ошибиться могла, кто знает, может, цифру не так услышала.
- Ну мам, - заныла Зинка, - все правильно, ну почему ты мне не веришь?
- Потому что я трезво смотрю на вещи. Давай, выключай телевизор и иди делать уроки. Хватит дома сидеть, завтра пойдешь в школу. А пока ты в школе, я на работе проверю тиражную таблицу. И сегодня об этом больше ни слова!
Зинка было надулась, но, закрыв дверь в свою комнату и плюхнувшись на кровать, тихо засмеялась. Ура, ура, она выиграла… тем самым сама собой разрешилась Зинкина проблема – она никак не могла понять, друг ей таинственный голос или враг. Ну теперь-то она знала наверняка – друг! Она прислушалась к своей голове, в надежде что-нибудь услышать, но напрасно – все было тихо.
- Зина! Ты занимаешься? – раздался из кухни требовательный голос.
- Да, мам! – и она нехотя потянулась за учебником английского языка. Что поделать, английский был одним из предметов, которые ей никак не давались. Когда ее вызывали, слова и фразы испарялись из головы, даже если накануне она зубрила текст наизусть и блестяще рассказывала самой себе, сидя в ванной.  А в классе она начинала заикаться, смущаться под взглядами одноклассников, которые ее и так не любили и радовались новому шансу поиздеваться… Нет, не любила Зинка английский… Но учить надо было. Ее наверняка завтра спросят…
Какое-то время она безуспешно пыталась прочитать заданный текст, не переставая недоумевать – зачем ставить столько ненужных букв, если слово можно было написать гораздо проще? В большинстве случаев она даже не знала, как то или иное слово правильно читается, а если что-то запоминала, то спотыкалась на следующем. В конце концов она ограничилась просмотром картинок и английскими шутками, которые, к счастью, давались с переводом.
Уже ближе к вечеру Елена Романовна, накормив дочь ужином, посадила ее на табуретку и подравняла обрезанные утром волосы. Получилось длинное каре. Глядя на себя в зеркало, Зинка удивлялась – как необычно она стала выглядеть… Словно сама не своя…

Иде развлекался тем, что сидел, задрав ноги на стол и кидался переходниками в мусорное ведро, стоявшее у двери. Этих переходников, совсем как тот, что нашел Вовка, у него на столе стояла целая коробка, откуда он периодически выуживал горсть и, прицелившись, кидал в ведро. К слову сказать, попадал он нечасто.
Однако, последнему из очередной серии не суждено было попасть в цель – дверь открылась и на пороге возник Кирай. Вот в него-то и угодил переходник. Небрежно отшвырнув его ботинком, Кире прошел в кабинет.
- Я заходил тут… Где шатался?
- Надо было на землю сгонять.
- Что так срочно? Ты же сам меня позвал… Я прихожу, а тебя нет.
- Да, - пожал Иде плечами, - небольшая накладочка вышла… Документы попали не в те руки.
- Ясно, - Кирай устроился в кресле и, помолчав, продолжил, - а… этот…. Что тут делал?
- Кто? – удивился Дьявол, а потом, сообразив, захихикал, - вот как… Ты теперь его даже по имени называть боишься? Эк тебя проняло!
Кире мрачнел с каждой секундой.
- Может, хватит издеваться? Ничего я не боюсь.
Иде снял ноги со стола и наклонился вперед.
- Тогда скажи. Скажи – Янек… Ну, давай!
- Да пошел ты! – взвился Кире.
- Во! Значит, боишься. Ну, послушай… Мы же братья, в конце концов, хоть мне ты можешь сказать, что с тобой происходит?
- Не знаю.
- Не знаешь, или не хочешь знать? – уточнил Иде.
Кире только пожал плечами.
- Хорошо… Давай по-другому. Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай – да или нет. Только быстро и честно.
- Ну, попробуй, - пожал Кире плечами.
- Начали, - Дьявол откинулся на спинку кресла. – Много у тебя девушек было?
- А то ты не знаешь, - огрызнулся брат.
- Попрошу не умничать! Да или нет?
- Да, - вздохнул Кире.
- Ты их менял как перчатки?
- Да.
- Потому что ни одна не нравилась?
- Да.
- И потому что хотел меня переплюнуть?
- Да, - подтвердил Кире уже с убитым видом.
- Поехали дальше, - ухмыльнулся Иде, - Помнишь, у тебя был один очень талантливый ученик пару лет тому назад?
- Помню, - подтвердил Сатана, каменея.
- Ты его убрал из группы?
- Да.
- Потому что он тебе нравился?
- Это уже слишком! – Кире так и подскочил на своем месте.
- Сядь, - жестко произнес Иде, - сядь, я сказал. И будь добр ответить. Он тебе нравился?
- Да, - простонал Сатана, закрывая лицо руками.
- Ты избавился от мальчишки, чтобы он не мозолил тебе глаза?
- Да.
- У тебя возникло некое чувство и ты предпочел избежать его, сплавив парня из группы?
- Да, - прошептал Кирай.
- Отлично, - хмыкнул Дьявол, - прогресс налицо, врать ты перестал. Поехали дальше.  Теперь можешь отвечать пространно. Зачем ты напился?
- Мне было неуютно рядом с… ним. И я подумал, что если выпью, напряженность исчезнет.
- Он тебе сразу приглянулся, правда?
- Да, сразу.
- И ты решил эту симпатию утопить в алкоголе… Знакомая картина, - Иде снова запулил переходник в мусорку, - а какого хрена ты поперся в туалет, если хотел его избежать?
- Понятия не имею, - заныл Кире, - я и хотел, и не хотел. И страшно, и любопытно. Помнишь, мы маленькие были… Я из костра головешку голыми руками взял…
- Угу, все руки спалил тогда, - кивнул Дьявол.
- Меня никто тогда не понял… А это было такое чувство… Она была такая красивая, пламя словно билось в руках. И было одновременно и больно, и страшно, и так красиво, что выпускать не хотелось… Вот тут тоже самое – и хочется, и колется, и сам не понимаешь, что делаешь…
- Что-то тебя на сантименты потянуло. Так, значит, тебе захотелось себя проверить?
- Ага.
- И как, проверил?
- Проверил, - горько усмехнулся Кирай.
- И как ощущения?
- Лучше бы не пробовал.
- Почему?
- Да я больше на девушек смотреть не смогу, - скривился Кире.
- Значит, твой эксперимент удался, ты узнал что хотел, а теперь от правды скрываешься?
- Выходит, так. Я не ожидал, что мне так понравится.
- И тебе так понравилось, что потом ты упился окончательно, я правильно понимаю? – поинтересовался Иде.
- Абсолютно.
- А ты о нем подумал? Или тебя интересует исключительно собственная персона? Он целых три года пытался исправиться и жить нормально, как люди говорят… Ты одним своим экспериментом все испортил. Мало того, что ты его вернул к исходной точке и свел его усилия на нет, ты его теперь еще и избегаешь, чем причиняешь еще больший вред. Если нравится, то не прячья и не сиди в кустах. А то что это такое? От девушек оторвал, а сам в прятки играешь. Нехорошо получается.
- Да мне ему в глаза смотреть стыдно!
- А зря. Вот он как раз тебя поймет как никто другой. Так что мой тебе совет – подумай о себе и о нем. Если хочешь дальше себя обманывать, валяй. Вот только какое бы решение ты ни принял, ты обязан с ним поговорить начистоту, чтобы не сеять иллюзий. Они обычно добром не кончаются, сам знаешь.
- Знаю, знаю… - Кире встал, - совсем ты меня с толку сбил, забыл, зачем пришел… Пойду к себе.
- Валяй,– согласился Иде.
Кире остановился в дверях и оглянулся.
- Кстати… спасибо.
- Всегда пожалуйста, - подмигнул ему брат, - заходи, если что…
- Зайду, не беспокойся, - и дверь тихо закрылась.
Иде остался сидеть на месте, вот только его улыбка расплывалась все шире и шире – совсем как у Чеширского Кота.
- В яблочко! – мурлыкнул он себе под нос и довольно потянулся.

В школу Зина опоздала. За то время, что она сидела дома, все учебники успели испариться куда-то, поэтому с утра пришлось применить некоторые усилия, чтобы их найти. Кроме того, Зинка постоянно отвлекалась, бегала в большую комнату, брала билет, лежащий на комоде, и гладила его, словно боясь, что он исчезнет.
- Отдай сюда, скоро ты на нем дырку протрешь, - сказала мама, отобрала билет и положила к себе в сумку, - за дырявые билеты денег не дают. И хватит слоняться, опаздываешь уже!
Нехотя Зина вернулась к себе. Покидала в портфель те учебники, что удалось найти, мысленно наплевала на оставшиеся – в первый день вполне можно оправдаться долгой болезнью, с некоторым омерзением натянула дырявые сапожки и пальто и выбежала на улицу. И все равно она уже опаздывала.
Первым уроком как назло был английский, а англичанка терпеть не могла когда опаздывающие прерывают урок. Учительницу звали Маргарита Павловна, за глаза – просто Марго. Мысленно поежившись, Зинка припустила еще быстрей. Быстренько закинув пальто на вешалку, она стала подниматься по лестнице на третий этаж.  Когда опаздываешь, школьные коридоры кажутся таинственными и враждебными,  двери огораживают классы, из-за них доносится тихое бурчание и рабочий шум, а стоящий в коридоре автоматически чувствует себя изгоем. И как иногда трудно бывает заявить свои права, открыть дверь в класс и войти… А все ученики на тебя пялятся… Отвратительное ощущение. Зинка же чувствовала себя еще хуже. Одно дело если на тебя пялятся как на временное развлечение во время нудного урока, а другое, когда знаешь, что одноклассники злорадствуют и никто не сочувствует. Какое-то время она постояла перед дверью, периодически трогая ручку, наконец решилась. Глубоко вздохнув, она тихо постучала  и вошла.
Автоматически в нее вперились тридцать пар глаз, включая учительские. Однако странное дело. Раньше бы Зинка смотрела в пол, дожидаясь, когда разрешат сесть… А сегодня она стояла у двери и вполне спокойно оглядывала класс. Справа налево заглядывала в глаза каждому. И что еще более странного – некоторые не выдерживали и отводили глаза. Вот сидит нахалка и отличница – Ксанка Арсеньева, первая красавица класса, которая никогда не упускала случаю Зинку подколоть или унизить. Нет, Ксанка глаз не отводила, смотрела прямо и нагло, хотя спустя полминуты в ее глазах мелькнуло некое недоумение – что случилось такого, что Образина не боится?
Закончив зрительный поединок с Арсеньевой, Зинка слегка повернулась в сторону учительского стола и спросила:
- Можно сесть?
- Садись, - ответила учительница обычным недовольным голосом, - Только тихо.
Не обращая больше внимания на одноклассников, Зина спокойно прошла в конец класса и уселась на заднюю парту в гордом одиночестве.
- Сегодня нам многое нужно успеть, - продолжила англичанка свое вступление, которое Зинка так неосмотрительно прервала, - Я буду только спрашивать. Сначала два человека перескажут мне заданный на сегодня текст, потом напишем диктант, а затем я каждому дам тему, дам десять минут на размышления и вызову отвечать. По теме нужно говорить не меньше пяти минут в хорошем темпе. Кого не успею спросить сегодня, ответят на следующем уроке, но спрошу я абсолютно всех, понятно?
Класс загудел.
- Тише! – снова выкрикнула училка, - Первую часть текста про Великобританию идет отвечать…. Ну хотя бы Арсеньева.
Ксанка, довольно ухмыльнувшись, вылезла из-за парты и, слегка покачивая бедрами, пошла к доске, прекрасно понимая, что все парни смотрят на ее короткую юбку. Утвердившись у доски, она чуть лениво, наслаждаясь превосходством начала пересказывать текст, ловя в глазах одноклассником привычное восхищение – лучше нее языка никто не знал. Уже через минуту англичанка посадила ее на место, поставила дежурную пятерку и вызвала троечника Корнеева, который спотыкался у доски добрых минут пятнадцать и еле-еле наскреб на тройку с минусом.
Отпустив с богом этого ученика, учительница бодро скомандовала:
- Достали листочки, пишем фамилию. Диктант на  слова и выражения из текущего урока.
Выдирая из тетрадки листок, Зинка мысленно сжалась – диктанты она ненавидела всей душой из-за упоминавшейся уже путаницы с буквами.
"Расслабься" – вдруг послышался знакомый голос, - "Возьми ручку, сядь и расслабься. Главное – не сопротивляйся, и все будет хорошо".
Недоумевая, Зинка надписала свою фамилию в верхнем правом углу и попыталась расслабиться. Не очень-то получилось.
"Представь, что ты матерчатая кукла. Что если кто-нибудь дернет тебя за руку, она упадет безвольно… Ну, давай, попробуй!"
- Все готовы? – скомандовала учительница,  - начинаем!
Зинка расслабилась как могла. Англичанка продиктовала первое выражение и замолчала на пару секунд, предоставляя всем время написать. В тот же момент Зинкина рука дернулась и сжала ручку. Девочка непроизвольно напряглась.
"Прекрати сопротивляться, я же помочь хочу!" – прошипел голос, - "Отвлекись на что-нибудь, повтори таблицу умножения, что ли…"
Зинка уставилась в одну из клеточек на листе и стала повторять таблицу на семь, иногда обеспокоенно глядя на свою руку, которая самостоятельно бодро отписывала под диктовку строчку за строчкой. Почерк был похож на ее собственный, только выглядел более уверенным. Удивительно, подумала Зинка, глядя как ее рука сама ставит точку отодвигает лист на край парты.
- Написали? – спросила училка, оглядывая класс, - Отлично. Передайте вперед. Сейчас я раздам вам листочки с темами, минут через десять вызову отвечать первого человека, а до этого быстро проверю диктант. И не шумите, пожалуйста. Каждый пусть думает за себя.
Она быстренько прошлась по классу. Каждый получил узенькую полоску бумаги с напечатанной темой. Перед Зинкиной партой Маргарита притормозила, как бы раздумывая, но потом все же дала ей листок.
- Сделай, как сможешь, - шепнула она. Зинка улыбнулась. Хотя учительница была строгая, все же Зина чувствовала ее скрытую симпатию. Это радовало. Англичанка уселась за стол и стала проверять диктанты, бодро черкая листочки ручкой. Класс тихо гудел и шуршал. Кто-то писал себе на бумажке ключевые слова или мысли, кто-то шарил в учебнике в поисках вдохновения, а Ксанка, вооружившись пилкой, полировала ногти, всем видом показывая, что ей готовиться незачем и вообще наплевать.
- Сорокина, - вдруг позвала Марго. Вид у нее был озадаченный, - ты что, с репетитором занималась?
Зинка пошла пятнами.
- Я неправильно написала? – пролепетала она.
- Написала-то правильно, - задумчиво произнесла Маргарита Петровна, - вот только не то, что мы проходим. По смыслу все верно, а вот по уровню… Те выражения, что ты написала, проходят классе в одиннадцатом, а то и вовсе в институтах. Наши слова гораздо проще…
Зинка застыла, не зная, что ответить. Она уже совсем собой не управляла.
"Черт," – Прошептал голос в ее голове, - " Я забыла, в каком ты классе!"
- Например, на простое выражение "заставить кого-то сделать что-то" ты написала сразу три варианта, причем по нашей лексике нужен один, самый простой. Остальные зачем?
- Вы же не указали, каким способом это происходит – убеждением или силовым, - ответила Зина, повторяя то, что слышит в голове, - вот я и написала на всякий случай все.
Глаза у Марго значительно округлились. Класс притих и тоже смотрел на Зину, но той было абсолютно все равно.
- Садись, - сказала учительница и обернулась к классу, - время вышло, кто готов?
Медленно Зина уселась обратно, щеки горели, а одноклассники продолжали пялиться.
- Ну, хватит отвлекаться, - скомандовала англичанка, - Прохорова, вперед к доске!
Близорукая толстушка Нинка Прохорова подошла к учительскому столу. Обернулась к классу, и сощурившись, прочитала свою тему:
- Моя школа и товарищи.
- Начинай, - кивнула Марго.
"Гадость какая!" - фыркнул голос, - "кажется, с тех пор как я закончила школу, так ничего и не изменилось. По крайней мере темы все такие же плоские и неинтересные".
"А давно ты закончила школу?" – мысленно спросила Зинка.
"Э… дай посчитать….да лет семь назад…."
"Я .. не понимаю… ты вообще кто?"
"Долго объяснять. И, уж разумеется, тут не место. Лучше скажи, какая тема у тебя".
Зинка посмотрела на свой листочек.
"Расскажи о городе, в котором хочешь побывать".
"Ерунда!" – снова фыркнул голос.
"Наверное. Но я даже про это рассказать не могу. Я же совершенно не знаю этот чертов язык", - вздохнула Зинка.
"Не трусь. Если вызовет, просто расслабься. А я сама за тебя расскажу".
Маргарита Петровна, слушая Прохорову в пол уха, уже довольно давно краем глаза наблюдала за Зиной, и то, что она видела, ей не нравилось. Девочка  явно тяжело болела, и, видимо, не выздоровела до конца – вот и сейчас она сидит и разговаривает сама с собой.  Хотя ее губы и не двигались, это было очевидно – мимика и жесты говорили сами за себя. Марго поморщилась. Надо бы поговорить с классной руководительницей, а еще лучше – с мамой девочки. Если она до сих пор не поправилась, ей лучше побыть дома. Ее и так в классе не любят, а уж такое странное поведение отнюдь не прибавит ей популярности. Надо бы ее отвлечь, пока ученики не заметили…
Оборвав Нинку на полуслове, она поставила ей четверку с минусом и громко спросила:
- Сорокина, не хочешь ответить?
Зинка прервала свои разговоры и растерянно уставилась на учительницу.
- Я, конечно, понимаю, что ты долго болела, но скоро конец четверти, а у тебя ни одной оценки, - продолжила Марго, - я подумала, что раз уж тебе так удался диктант, ты могла бы попробовать…
Зинка нерешительно встала и вышла к доске, сжимая в потной руке листок с темой. Все выжидательно на нее уставились.
"Спокойно, на счет три полная расслабушка, стоять и не рыпаться", - скомандовал голос, - "Раз… Два… Три!"
Зина внутренне обмякла и покорилась судьбе.
- Ну, и какая у тебя тема? – спросила Марго.
- Город, в котором мне хотелось бы побывать, - раздался бодрый голос.
Зинка стояла у доски и не понимала, что происходит. Было такое чувство, что ее собственное я свернулось в клубочек и затаилось где-то в глубине, а кто-то другой завладел ее телом. Ее голосовые связки без запинки произносили звуки, которые самой Зинке ни в жизнь не удавались, ее руки двигались по чужой воле, плавными жестами подкрепляя рассказ. Из ее горла лилась чистая английская речь, хлестал поток слов, которых Зинка не знала, но почему-то понимала. Ее голова наполнилась фактами, о которых она даже не подозревала, а узнавала вместе с одноклассниками, которые, открыв рот от удивления, слушали о  Японии, Токио, о древней японской столице, о самураях и бусидо, о нравах и обычаях Японии. Как странно было это ощущать – самой усесться в уголке и отдать свое тело кому-то другому. Кому-то очень умному, начитанному и… непредсказуемому.
Было ясно, что этот кто-то на Японии собаку съел и рассказывать мог бесконечно. Поначалу Зинка, не особо понимавшая происходящее, не дергалась, но попривыкнув к новому ощущению, стала ощущать неловкость, а потом и страх. А если она не вернется, а так и останется гостьей в собственном теле? Потихоньку в ней непроизвольно назревал протест. Голос это почувствовал и, сказав заключительную фразу, замолк.
В классе стояла гробовая тишина. Ученики и Марго как один смотрели на Зину ошарашенными глазами. Учительница очнулась первой.
- Это было… очень интересно. Сорокина.  Давай дневник.
Зинка нетвердой рукой протянула его англичанке.
"Извини", - заговорил голос внутри, - "Я не хотела тебя пугать… Просто это так чудесно – быть живой. Прости, я не буду больше этого делать, если ты не хочешь. Только будь осторожна. Я сейчас выйду, перехвати контроль, а то упадешь".
- Ты все-таки занималась с репетитором? – снова полюбопытствовала Маргарита Петровна.
Зинка не ответила. Голос отпустил ее слишком внезапно, в голове зазвенела пустота, руки и ноги обмякли – она не успела взять контроль, пошатнулась и упала.
- Зина, - ахнула Марго и бросилась ее поднимать, - ты в порядке?
Голова кружилась, что-то все еще продолжало звенеть. Мысли испугались и разлетелись.
- Голова… болит, - прошептала Зина.
- Ничего… Сейчас мы тебя отправим домой. Не надо было приходить, ты же еще не выздоровела, - приговаривала Марго, усаживая ее за парту, - Не беспокойся, с вашей классной я поговорю, и кто-нибудь тебя проводит. Сиди только спокойно, не падай.
Зинка только кивнула в ответ – слабость была дикая и разговаривать не хотелось.

Елена Романовна как пришла с работы на обед и разогревала суп, когда в дверь позвонили. На пороге стоял крупный мужчина в спортивном костюме. Правой рукой он придерживал под локоть подозрительно кренившуюся Зину. Елена Романовна поначалу опешила, в  ее голове пронеслись мысли о насильниках и серийных убийцах, но гость развеял ее подозрения мягким баритоном:
- Елена Романовна?
- Да.
- Зине стало плохо в школе, меня попросили ее домой отвести, она совсем на ногах не стоит.
- Боже, - мама подхватила дочку с другой стороны. – Извините, а вы…
- Сергей Александрович, я учитель физкультуры, - представился спортивный гражданин, - меня отправили, потому что боялись, что она не сможет идти сама и придется ее нести. Самый сильный, так сказать.
Совместными усилиями они усадили Зину на диван и Елена Романовна стала снимать с дочки пальто.
- Может быть, чаю? – предложила она, - вот только уложу ее.
- Не стоит, - улыбнулся физрук, - у меня вот-вот урок начнется, надо торопиться.
- Спасибо вам огромное, - сказала Елена Романовна, отпирая двери.
- Не за что, - ответит тот, - Вы приглядывайте за ней получше. Какая-то она слабенькая очень.
- Обязательно.
- До свидания.
- До свидания, и еще раз спасибо.
Закрыв дверь, Елена Романовна подошла к окну и проводила взглядом удаляющуюся к школе спортивную фигуру. Отчего-то стало тоскливо. Но, услышав из комнаты слабый стон дочери, она взяла себя в руки и поспешила к ней.



Янек сидел дома, пил кофе и смотрел телевизор. На душе было паршивее некуда. Мало того, что Кей до сих пор никак не объявлялась – передатчик на руке молчал, словно рыба, - и проблемы сыпались со всех сторон, в частности, Индре,  так еще ко всему этому примешивалось чувство заброшенности и обиды – поведение Кире при встрече все-таки очень его задело. Янек не раз уже себя спрашивал, какого черта он так расстраивался, если с самого начала было понятно, что ничего путного из происшедшего не выйдет. Ведь он сразу понял, что все было лишь пьяной выходкой, может слабостью, но никак не чувством, большим и глубоким, а тем более не тем, о чем хочется вспомнить утром и порадоваться. Он прекрасно понимал, как чувствует себя Кирай, ведь года три-четыре назад он сам проходил через все эти муки, пытаясь найти ответ на единственный вопрос: правда ли я ТАКОЙ? Для себя он ответ почти нашел и смирился, в результате чего обрел относительное душевное спокойствие. Но не счастье. А теперь, встретив Кире, он абсолютно не надеялся ни на что. Ему лишь было больно оттого, что на какой-то момент он поверил… понадеялся… и поддался. И еще ему было больно потому, что он слишком хорошо знал, через что проходит человек, заподозривший что он голубой. И Янек был готов отдать многое, чтобы Кире не мучился. Однако все было неизбежно.
Ян смолил сигарету за сигаретой, пил кофе и, почти не обращая внимания на экран телевизора,  мысленно прогонял в памяти происшедшее и пытался докопаться до сути своих проблем. Это ему удавалось из рук вон плохо.
В дверь тихонько постучали. Простонав, Янек нехотя поплелся открывать. У него уже было чувство, что любой гость в этом доме приносит одни неприятности. А еще больших неприятностей ему не хотелось.
Там стояла Моника.
- Привет, - поздоровалась она.
- Привет, - усмехнулся Янек.
- Что-то ты совсем скис, - заметила Мон. – Неужели все так плохо? Или ты до сих пор расстраиваешься, что кабинет оказался пустой?
Янек молчал. До беседы с Иде он бы с легкостью поделился с Моникой открытиями, но сейчас в голове суетились неясные и мутные подозрения. А что если даже ей нельзя сказать? Но она же была лучшей подругой Кей… пострадала из-за тройки высших. В конце концов, она все знает. В общих чертах, конечно… 
- Что молчишь? Скрываешь что-нибудь?
- Мон, - протянул Янек нерешительно, - кабинет не пустой. Там все осталось как было.
- В смысле? – удивилась девушка.
- Все документы, компьютер, все на месте. И… я был там.
- Где? – Моника округлила глаза.
- ТАМ, - повторил Янек, - неужели не понятно?
Моника нерешительно ткнула пальцем в небо и издала вопросительный звук.
- Да, да, да. Ты поняла все верно.
- И… ты их видел?
- Да.
- Всех?
- Всех.
- И Шейна?
- Его тоже.
Моника замолчала. Янек сходил и принес ей кофе. Она пустым взглядом смотрела в пол.
- И… как он там? – спросила она через некоторое время.
- Да вроде ничего, - пожал он плечами, - выглядит по крайней мере замечательно.
- Чтож, - она хлюпнула носом, - я рада за него.
Янек усадил ее на диван и присел рядом.
- Думаешь, мне хорошо? Где Кей неизвестно, и еще я в такое дело влип…
- В какое?
- Ну, - замялся Янек, - сердечные дела. Так что я и сам не рад, что туда добрался.
- Думаешь, он еще помнит меня? – спросила Мон.
- Конечно. Просто дай ему время. Во-первых у них там куча работы. А во-вторых… Прости, конечно, но ты была настоящей истеричкой. Он выжидает, чтобы узнать что ты способна принять все таким, как есть.  Имей терпение.
- Имею, - заныла она, - но оно скоро закончится. А может, ты бы мог как-нибудь с ним поговорить? Чтобы я хотя бы знала, надеяться мне еще или нет…
Янек сморщил нос.
- Я могу попробовать.
- Ну Янечек, миленький, ну чего тебе стоит?
- Цыц! – рявкнул он, - опять за старое принялась?
- Ни в коем случае, - Моника живо прекратила нытье, - я теперь пай-девочка.
- Смотри у меня, - погрозил Янек пальцем, - а то нажалуюсь.
- Кому это нажалуешься? – раздался вдруг голос у двери.
Наша парочка дружно обернулась. На пороге, скрестив руки, стоял Император и хмурился. Правда, видно было, что хмурился он для виду – в глазах так и плясали черти, а уголки губ норовили разъехаться к ушам.
- Ой, - Мон словно окаменела, - ой, мама…
- Что? Ты не рада меня видеть?  - удивился Шейн.
- Рада, - она с трудом подбирала слова, - вот только… , - не найдя нужных слов, она как-то тихо и внезапно грохнулась в обморок.
Император подошел к лежащей на ковре девушке, Янек встал и тоже склонился.
- Чего это она? – тихо спросил Шейн.
- Не знаю. Наверное, она успела убедить себя в твоем существовании только теоретически.
- Ну да? А практическое мое появление выбило ее из колеи?
- Похоже, что так, - Янек пожал плечами, - Ты тоже хорош… Нельзя же с ней так внезапно, ведь знаешь, что ее нервы никуда не годятся.
- Я думал, ее вылечили.
- Она сама вылечилась. Но все равно, мог бы предупредить, что придешь.
- Я хотел устроить сюрприз, - ответил Шейн.
- Устроил, не беспокойся. Соскребай ее с пола теперь.
- И соскребу, - Император легко поднял Монику с пола и уложил на диван, - может ее водой облить? Или спирту дать понюхать?
- Оставь, сама в себя придет.
- Ну ладно, - пожал Шейн плечами, - подождем, - он выразительно покосился на чайник, но промолчал.
Янек вздохнул.
- Кофе?
- Я так и знал, что ты догадаешься, - Шейн уселся в янеково кресло, вытянул ноги и, вытащив янекову сигарету, закурил.
Янек удивился, но молча пододвинул стул и сел рядом. Спустя минуту электрический чайник радостно захрюкал, зафыркал и отключился.
- Я устрою самообслуживание, если ты не против? – поинтересовался Шейн.
- Валяй, - Янек вытянул ноги и уселся поудобнее.
- Чего киснешь-то? – спросил Император, наливая себе кофе, - заняться совсем нечем?
Ян пожал плечами.
- Да нет, дел полно… Вот только ничего не хочется, все валится из рук.
- Amore mio………… -  пропел Шейн и, облизав ложку, запустил ее в сахарницу, - пошел бы ты развеялся что ли… Будешь сидеть взаперти, всю красоту растеряешь. И вообще, пока Кире раскачается, немало времени пройдет, ты скорее усохнешь тут, чем дождешься. Так что послушай совет – надевай лучшую юбочку и пойди прогуляйся. Даже если ты просто подышишь морским воздухом, все равно пользы будет больше.
- Позор, - простонал Янек, - кажется, уже абсолютно все знают подробности моей личной жизни.
- Да ни фига, - хмыкнул тот, - верхушка знает, естественно. Типа Иде, Джо и я. И все. Низам это знать незачем, никто и не болтает. А кажется тебе все это, потому что последнее время ты ни с кем из реального мира не общался. Так что повторяю – сходил бы ты прогулялся…
- А Моника?
- Что Моника? Лежит тут на диванчике, никуда не денется. А проснется, нам все равно поговорить надо. Так что за нее не беспокойся. Я никуда не уйду и пригляну за ней. Катись отсюдова.
- Приехали, -проворчал Янек, поднимаясь с кресла, - из собственного дома выгоняют…
Шейн только хмыкнул.
Вздохнув, Ян отправился в спальню, где натянул серебристо-черные обтягивающие брючки под змеиную кожу, узкую маечку, кожаный пиджачок, и вернулся обратно в гостиную.
- Фиг с тобой, - сказал он, беря с полки ключи и запихивая в карман, - оставайся, если хочешь. Только не надо устраивать катаклизмов, ладно?
- Не бойся, все будет тип-топ, -успокоил его Император, - развлекайся.
Янек только махнул рукой и вышел.


Кире смотрел на тяжелую дверь и не решался войти.
- Ну давай, - подбадривал он себя, - не трусь. Ведь надо же разобраться, к конце-то концов. Этот способ ничуть не хуже остальных.
Глубоко вздохнув, он дернул дверь на себя, и в тот же момент на него шквалом обрушилась музыка. Уже в коридоре плавали клубы сизого табачного дыма, а стены тихонько содрогались от бешеного ритма.
- Не хило, - буркнул он, заметив в углу целующуюся парочку, -  я прямо по адресу.
Проходя мимо зеркала, он мельком глянул на свое отражение и улыбнулся. Как всегда при сходе на Землю, зелени в глазах поубавилось, рожки исчезли, а в целом вид был весьма впечатляющ. Волосы он распустил и, пока он стоял на улице, от влажного морского ветра кончики слегка завились. Адонис, да и только.
- Ну, мальчишки, держите штанишки, - буркнул Кире и вошел в клуб.
Этот самый большой клуб в столице назывался «Голубая Луна». Вот сюда, после долгих раздумий и сомнений Сатана отправился проверять свою ориентацию. Медленно он пробился сквозь толпу к стойке, уселся на высокий стул, заказал виски, закурил и стал оглядываться по сторонам. Народу было очень много, практически все столики были заняты, а танцпол забит, как муравейник. И везде парни, парни, парни… Крашеные и некрашеные, манерные, в ошейниках и черт еще знает в чем… Но, несмотря на все это, Кире неловкости не чувствовал, скорее даже наоборот…
Глядя на зеркальную стенку бара, в которой отражался он сам на фоне дискотеки, он с удивлением и некоторым удовлетворением заметил, что идеально вписывается в общую картину. Но чего он не заметил, так это реакцию посетителей на его появление. Нет, никто открыто не пялился и пальцем не показывал, однако длинноволосый незнакомец привлек внимание многих. Десятки пар глаз  косились в его сторону, а из темных уголков слышался тихий шепот: «Ты не знаешь, это кто???»
Полчаса спустя, уже полностью избавившись от первоначальной неловкости с помощью виски, Кире решил, что можно продолжить эксперимент, и оторвать задницу от табурета. Вот только что делать? Подмешаться в толпу и дрыгать ногами? Когда он уже было собрался на этот подвиг, музыка сменилась на медленную, и он снова опустился обратно. Медленный танец в одиночку он исполнять не собирался.
Однако, долго ему скучать не пришлось. Кто-то тихо дернул его сзади за рукав. Обернувшись, он увидел высокого, симпатичного паренька со светлыми волосами до плеч.
- Танцуешь? – робко спросил тот.
Кире думал было отказаться, но нечаянно заметил, что  все вокруг с интересом наблюдают  за ними.
«Час испытаний», - подумал Сатана и из принципа согласился.
Парень взял его за руку и повел на середину. Вот тут-то Кирая охватила легкая паника. Что делать-то? Кто кого обнимать будет и кто ведет? И о чем с ним говорить-то, мама родная? Однако, мальчик все взял в свои руки и, найдя среди танцующих свободное местечко, легко и непринужденно обхватил Кире за талию.
«Выходит, я в позиции девочки,» - размышлял экспериментатор, обнимая парня за шею, - «Докатился…»
- В первый раз здесь? – поинтересовался незнакомец.
- Ага, - буркнул Сатана. Что-то ему опять было не по себе.
- Я тебя ни разу здесь не видел, - кивнул паренек, - не из столицы наверняка?
- Можно и так выразиться, - уклончиво ответил Кире.
- Да, - протянул тот, -  и сколько таких красавцев еще прячется в глубинке?
- Не знаю, не проверял.
- И как же тебя зовут? – парень буквально пожирал беднягу глазами.
«И что мне теперь делать?» - мысленно взвыл Кире. Самый банальный вопрос поставил его в тупик. – «Нет, настоящее имя я сказать не могу никак…»
- Да ладно, не стесняйся, - подбадривал кавалер, - я же не побегу к тебе домой жаловаться твоим родственникам.
«Угу, знал бы ты, где мой дом, не говорил бы так». Но отвертеться как-то надо было.
- Герман, - брякнул он первое имя, пришедшее на ум.
- О, как красиво звучит, - мурлыкнул парень и прижал Кире поближе, - так мужественно…
- Не жалуюсь…
«Да уберет он руки с моей задницы или нет?!»
- А меня Кайдо зовут. Можно зайчик.
- Очень приятно, - Кире попытался выкрутиться из объятий, чуть присел, а потом встал снова – руки парня оказались в безопасной зоне. Как оказалось, ненадолго. Зайчик явно обладал ослиным упорством и невозмутимостью.
Кирай смирился и, автоматически переминаясь с ноги на ногу в ритме танца, пытался разобраться в своих ощущениях. На болтовню зайчика он не обращал внимания, лишь изредка поддакивал для виду. Что-то было не так… точнее, все не так. Его не смущали парочки, не смущала публика – клуб сам по себе был замечательным. Единственное, что мешало отдыхать – вот этот болтун, который самозабвенно закатывает глазки в пяти сантиметрах от его носа. Да,  Кираю тут нравилось, словно попал на вечеринку к старым друзьям. Не хватало только одного – и он все яснее и яснее понимал, чего именно.
Танец закончился и Зайчик словно приклеенный потащился за Кире в бар. После пары стаканов Сатана уже не задумывался о своих ощущениях, его даже не смущало то, что Зайчик давно уже гладит его по плечику. Кире было наплевать. Однако мысль, что чего-то не хватает, прочно засела у него в голове. Вот только он никак не мог вспомнить, чего именно….
Нечаянно посмотрев на входную дверь, он просиял. В клуб входил Янек собственной персоной. Вот оно что… вспомнил, наконец! С какой-то радостно- глупой улыбкой он смотрел на Яна… Как ему идут эти брючки, улыбнулся он.
Янек тем временем стал оглядываться по сторонам. К нему подскочил какой-то парень и стал обниматься. Если раньше Кире и сомневался в своих чувствах, то укол ревности расставил все по своим местам. Ему так хотелось, чтобы Янек его заметил. Еще чуть-чуть… Да! Вот только что происходит? Сатана с удивлением наблюдал, как на лице Яна проступает целая гамма эмоций. Удивление, недоверие, недоумение, обида… В чем дело? И только тут Кире почувствовал чужую руку на бедре и услышал ласковый шепот в ухо. Зайчик уже вовсю разлегся на его плече и чуть не бурчал от удовольствия. Боже… До Сатаны,  наконец дошло, во что он вляпался.
Янек тем временем стряхнул с себя оцепенение и. еще раз посмотрев в его сторону, вылетел из клуба, хлопнув дверью. Оттолкнув Зайчика так, что он приземлился на парня с другой стороны, Кире бросился за Яном, проклиная все на свете.


В какой-то тупой ярости Янек шел к машине. Попадись ему что-нибудь на дороге, он, наверное, разнес бы это и глазом не моргнул.
Идиот, думал он, стоило пилить полтора часа в столицу, чтобы увидеть как этот лгун и притворщик обнимается у всех на виду?! А еще недотрогу из себя корчил, подлец. Он наподдал ногой урну так, что она с жалобным грохотом откатилась далеко в сторону, оставляя за собой мусорную дорожку.
Открыв машину, он с силой захлопнул дверь. Руки дрожали от ярости так, что он не сразу попал ключом  в зажигание. Однако через пару секунд ему удалось завести двигатель. Уже когда он выезжал со стоянки, на дороге возникла темная фигура и бросилась наперерез. Сжав зубы, Ян только нажал на газ.
Кире до последней минуты не сомневался, что он затормозит, и еле-еле успел отскочить в сторону. Сбив заградительный шлагбаум, машина выехала на улицу и поехала к центру.
Сами собой пришли на ум слова из рекламы: «Е-мое, чтож я сделал-то?» Кире вздохнул и побрел прочь.

У секретарши Дьявола Линды этот день выдался на редкость спокойным. На сегодняшний день была назначена проверка архивов, так что с самого утра она неторопясь перебирала бумажки, проверяла хронологию документов и сортировала почту. Может, кому-то такое занятие может показаться скучным, но Линде это нравилось гораздо больше разных дискотек и шумных сборищ. Идеолион сегодня ей не мешал и лишних поручений не давал, сидел себе в кабинете, как мышь, и лишь изредка просил кофе. Тихо мурлыкая себе под нос какую-то земную попсу, секретарша начала заносить в базу данных новых сотрудников терминала, когда дверь с грохотом распахнулась и в приемную, словно ракета, влетел Сатана. Девушка от неожиданности икнула и, неловко дернув рукой, задела стопку анкет, которые с радостным шуршанием приземлились на пол. 
- Он у себя? – чисто формально спросил Кире, потому что останавливаться не собирался и сразу же направился в кабинет.
Осознав, что ответа не требуется, Линда пожала плечами и принялась собирать бумаги с пола.
Кире был абсолютно вне себя от злости  и безысходности. Злился он на себя самого за глупость, и никак не мог представить, как выкручиваться из создавшегося положения. Ему было просто необходимо выговориться, кому-то поплакаться в жилетку, может, даже грохнуть что-нибудь на пол, лишь бы как-нибудь разрядиться. А к кому еще идти,  как не к родному брату? Тем более, что в кабинете у Дьявола всегда  были стратегически расставленные Линдой разные вазочки и пепельницы  - Иде и сам любил пошвыряться вещами в часы раздражений. Сказывалось родство.
Но Кирая ждало разочарование. Поставив себе задачу не мешать секретарше в ответственный день, Идеолион просто-напросто уснул на мягком кожаном диване, тихо посапывая. Кире аж передернуло от такого безмятежного вида. Вулкан, бушевавший у него в душе всеми силами протестовал против такой идиллической картины, а потому Сатана, ухватив брата за ногу, бесцеремонно стащил его на пол.
- Вставай! Поднимайся давай, у меня трагедия!
Иде еле-еле продрал глаза, и, буркнув:
- Презервативы в столе, бери и  проваливай, - снова переполз на диван, свернулся калачиком и засопел дальше.
Ну не наглость ли? Рассудив, что пришла пора решительных действий, Кире подошел к пульту управления и, недолго думая, включил пожарную сирену. Сразу же замигала тревожная красная табличка у двери с предложением эвакуироваться, а по зданию пошла завывать гнусным голосом протяжная сирена.
- Что такое? – Дьявол одним рывком сел на диване, - где пожар?
- Нету, зато у меня трагедия, - Кире отключил сигнализацию, - вставай, мне совет нужен.
В дверь просунулась озабоченная мордочка секретарши.
- Что делать, шеф?
- Ничего, - обреченно махнул Иде рукой, - ложная тревога, иди работай.
- Только виски принеси, - добавил Сатана.
- И кофе для меня, - добавил Иде и поднялся.
Секретарша с готовностью смылась.
 Подойдя к брату, он внимательно заглянул ему в глаза, принюхался и спросил:
- Виски? По-моему, ты уже более чем набрался.
- Мне лучше знать, чего я хочу, - огрызнулся тот.
- Ну и что у нас случилось на этот раз? – спросил Дьявол, с легким вздохом усаживаясь за стол.
- Я такую кашу заварил, - протянул Кире, - что теперь не знаю, как выкручиваться.
Они немного помолчали, пока Линда расставляла на столе стаканы и подождали, пока за  ней закроется дверь.
- Выкладывай, - сказал наконец Иде. И Кире выложил.

- Знаешь, - заметил Иде полчаса спустя,  - я только одну вещь не могу понять…. В кого ты такой идиот?
- То есть?
- Такое чувство, что ты никогда не можешь продумать свои действия и просчитать последствия.  Вот объясни мне, например, какого хрена ты поперся именно в этот клуб? Если уж ты так хотел проверить свою ориентацию, ну отправился бы в столицу любви Амстердам, или еще куда от Скандинавии подальше. Тогда у тебя была бы стопроцентная уверенность, что на Янека ты не нарвешься. А тут… Пярну город маленький, и все голубые оттуда едут в столицу, чтобы лишний раз в родном городе не светиться. А «Голубая Луна» самое культовое местечко.  Неужели ты не мог подумать об этом?
Кире выглядел озадаченным.
- Не подумал…
- Вот и расхлебывай теперь. Парня сначала совратил, потом старательно избегал и пел песни про то, что ты такой натуральный, прямо как «Данон» с бифидобактериями, а чуть что – в клуб с Зайчиками обниматься бежишь…. И знаешь что? Ты ему теперь ни за что не докажешь, что все было в первый раз и чисто случайно. В его глазах ты просто злостный обманщик и лгун, нет тебе прощения.
- И что теперь делать? – на Сатану было жалко смотреть.
- Сначала реши, нужен он тебе или нет. Если нет, то просто оставь его в покое.
- Но он мне нужен.
- Ты уверен?
- Абсолютно.
- Тогда тебе остается делать одно – на коленях вымаливать прощение. И больше не лгать и не прятаться.
- Думаешь, поможет?
- Не знаю. Насколько я помню, Янек человек очень мягкий и ранимый. По крайней мере, был таким еще пару лет тому назад. В таком случае, слезы могут его тронуть, если их достаточно, конечно…. И вообще, что ты ко мне пристал? К нему иди.
- Боюсь, - хлюпнул Кире носом.
- Боишься? А обниматься с чужими мужиками не боялся? И запомни, сейчас время работает против тебя. Если найдешь его сразу, то он тебе еще поверит, а вот если протянешь волынку, а потом как бы между прочим станешь извиняться, то даже не надейся. Так что руки в ноги – и вперед. Давай, давай.
Чуть ли не силой вытолкав Сатану за дверь, Иде прислонился к стене и задумчиво произнес:
- А все-таки интересно, в кого он такой недоделанный…..


Оставив машину на стоянке, Янек потерянно бродил по старому городу, кляня себя на чем свет стоит.
И он ему еще верил… Думал, что ему просто нужно время, чтобы разобраться в себе, честно старался его не дергать, а он… ножом в спину и то было бы безболезненнее получить. Обманщик, подлец и скотина…  Сидит там, с Зайчиком обнимается… Зайчика все знают, липнет ко всем подряд, и наркоман к тому же. Вот на кого ты меня променял. Он со злости саданул по стене дома кулаком. Ну только попробуй мне еще на глаза показаться, думал он, ни за что не прощу такой подлости. Он утер кровоточащим кулаком предательскую слезу. Злость проходила и просто хотелось плакать. Горько и во весь голос, как в детстве… Вот только к маме с такой бедой не пойдешь. Кей бы все поняла, но ее рядом нет. Вот и выходит, что Янек остался совсем-совсем один.
Он брел, не разбирая дороги, петляя по переулкам вокруг Ратушной площади, да ему было абсолютно все равно куда идти. Домой не хотелось. С одной стороны, не стоило мешать Шейну и Монике, а с другой стороны видеть их счастливые лица было выше его сил.  Со злости и обиды хотелось… отомстить.
Тут его взгляд упал на маленькую неоновую вывеску. Бар «Огурчик» в маленьком полуподвале был хорошо известен всем людям с нетрадиционной ориентацией, однако раньше Янек туда соваться побаивался. В этом баре собирались люди отнюдь не самые милые, а также процветали наркотики и проституция. Но Янеку было уже на все наплевать.
Спустившись по крутым ступенькам вниз, он толкнул тяжелую дверь и вошел. Узкое, длинное помещение с низкими потолками производило впечатление камеры пыток. Темноту рассеивали маленькие красные лампочки на столиках, да крохотная сцена, на которой шло любительское садомазохистское представление. Жертва в кожаный трусах и ошейнике, привязанная к колесу, усердно изображала ужас, но у него это плохо получалось. Второй участник представления, типа палач, потрясал плеткой и злобно смеялся. Янек уселся за свободный столик и продолжил наблюдение.
Почти сразу к нему подскочил мальчик лет пятнадцати к кокетливом фартучке. Принял заказ и, виляя задом, унесся прочь. Закурив, Ян стал оглядывать публику. В основном тут была молодежь, но иногда попадались мужчины постарше, лет по 35-40.
- Скучаешь?
Янек вздрогнул и поднял глаза. У столика стоял развязного вида парень и нагло подмигивал. Затем он безо всяких церемоний уселся рядом и продолжил:
- У тебя какие-нибудь проблемы?
- Нет у меня проблем. – буркнул Ян.
- Да? А это что? – он кивнул на мальчика, который тащил к их столику бутылку водки. – Вознамерился выпить в одиночку и уверяешь, что все в порядке?
- Отстань, а? Только проповедей мне тут не хватало!
- Никто и не собирается их читать, - ухмыльнулся тип. – просто есть кое-что получше. Вот, подарок за счет заведения, - он вытащил у Янека из пальцев сигарету и протянул косяк, - каждому вновь прибывшему. Такая традиция.
Ян  рассеянно оглядел подарок и, пофигистически пожав плечами, прикурил. Какая вообще разница?
Часа два спустя они сидели как старые знакомые, и  Ян, окончательно обкурившись, плакался новообретенному другу в жилетку, выкладывая по обкурке всю поднаготную. Всю… включая терминал.

Иде тем временем, проведя разведку, звонил Кире.
- Слушай, твой любимый с горя ввязался не в ту компанию… Сидит в «Огурчике» и всем рассказывает о нас.
- Он ненормальный? – взвился Кирай.
- Он с горя обкурился, так что поспеши его вытащить из этого заведения.
- Где он?
- В «Огурчике», глухая ты тетеря!
- Черт!
- Что такое?
- Я не смогу, - прошептал Сатана.
- Почему это вдруг?
- С ума сошел? Это же в Старом городе! Внутри бывшей крепости.
- И что из этого?
- А то, что  там церкви на каждом шагу и вообще места освященные. Мне туда ходу нет, если ты еще не догадался.
- Боже, помоги… Ладно, я постараюсь сам, - и Дьявол отключился.

А вот Янека в этот вечер ждала еще одна неприятная неожиданность. В дверях клуба возникли две фигуры в форме и грозный голос произнес:
- Полиция! Всем оставаться на своих местах и приготовить документы.
Лучший друг куда-то моментально испарился, шмыгнув в сторону запасного выхода, но смыться не успел – там тоже стояли полицейские. Правда, Янек всего этого не заметил. Он продолжал рассказывать пустому стулу свою горькую историю. Очухался он только под утро в кутузке.