Ночью я плохо спал. Проснулся рано, разбитый и опустошенный преследуемыми меня, ненавистными мне снами. Далее был пасмурный суетный, волокущийся подобно хромому бродячему псу день.
Отчаяние мое достигло предела, когда день этот наконец издох, болезненно корчась в агонии сумерек. Терпеть я более был не в силах, посему, прометавшись около получаса на измятых простынях, беспокойно уснул.
Увы. В три ночи я подскочил, выбитый из неровной колеи сна прежними кошмарами.
И вот я сижу на сварливой, измывающейся надо мной кровати с томиком «Цветов Зла» Бодлера в руках, и ядовитая горечь, словно токсичный газ, обволакивает душу. Эта горечь суть вкус последних месяцев моей жизни. Это горечь летних утрат. Томлений ожидания. Метаний в карцере безысходности. Вины и угрызений совести. Болезненных и оскорбительных признаний собственного бессилия… Холодная и грубая на ощупь ткань позднего осеннего дождя, саваном покрывающая блеклый ковер разлагающихся тополиных листьев… Все это и многое другое, уже сожранное моей ненасытной памятью, имеет такой знакомый и такой ненавистный привкус горечи.
Сижу на протяжно поскрипывающей кровати, впитывая в себя горечь дешевых сигарет и крепкого остывшего кофе. Отгородившись ото всего мира спасительными клубами сизого табачного дыма, перелистываю пожелтевшими пальцами страницы книги. Ускользающие строки дарят желанные умиротворение и покой.
окт" 99 года
NIN