"Интеллигенцию надо обязательно слушать, но ни в коем случае нельзя следовать ее советам..."
- считает ростовский прозаик Николай Оганесов.
Перед тем, как стать писателем, автором многочисленных детективных романов и повестей, Николай Оганесов сменил много профессий. Ему довелось быть и фрезеровщиком, и секретарем военного трибунала, и завсектором в райкоме комсомола, и юрисконсультом. О профессиональном писательстве он не думал даже тогда, когда посылал в конце 60-х рассказы в самый престижный советский журнал -- "Новый мир".
Сделав себе имя на детективных произведениях, Оганесов морщится, когда его спрашивают, не намерен ли он сейчас опубликовать рассказы раннего периода. Нет, не намерен. Во-первых, издать их сейчас непросто. Издатели предпочитают криминальные триллеры или любовные романы. А, во-вторых, рассказы эти автор сейчас не принимает всерьез. Тогда, в конце 60-х, он увлекался англо-американскими модернистами -- Джойсом, Фолкнером. Рассказы были авангардистские. Привязанность и уважение к творчеству этих авторов он сохранил и поныне, однако писать под них -- уж увольте.
Первая детективная повесть -- "Визит после полуночи" -- увидела свет в 72 году. Первая книга -- "Лицо в кадре" -- была выпущена Ростиздатом в 78-м году в серии "Молодая проза Дона".
О творческом методе
Оганесов очень не любит, когда его называют писателем-детективщиком. Это верно, если учесть, что его всегда интересовала не степень наверченности сюжета, а людские взаимоотношения. Криминальный сюжет дает автору уникальную возможность показать психологию людей в экстремальных условиях. Несколько лет назад, готовя к переизданию повести и романы, написанные еще в восьмидесятых, Оганесов долго колебался -- переписать ли ему некоторые произведения или оставить как есть. Дело в том, что цензура в те годы налагала на творчество писателя множество табу, зачастую совершенно нелепых. Так, например, не мог быть опубликован роман, в котором лейтенант советской милиции вступал в интимные отношении с посторонней женщиной. Существовал циркуляр, согласно которому нельзя было писать об ограблении инкассаторов -- как будто в реальной жизни никто никогда не грабил инкассаторов, а лейтенанты советской милиции имели интимные отношения только со своими женами. В своих доперестроечных произведениях Оганесов ничего не исправил. В самом деле, между ограблением инкассатора или ограблением продавщицы в киоске "Союзпечати" принципиальной разницы нет. И в том, и в ином случае автор может во всей полноте выписать психологию жертвы и психологию агрессора, а так же побудительные мотивы.
Об учителях
С особой теплотой Оганесов вспоминает людей, которые оказали влияние на его становление как писателя: школьного учителя Ивана Семеновича, преподававшего много десятилетий тому назад русский язык и литературу, а так же бывшего редактора Ростовского книжного издательства Владимира Безбожного, ныне работающего в АО "Книга". Именно они научили очень бережно относиться к каждому слову и даже к каждой запятой в тексте. Как-то, работая над романом "Играем в Спринт", Оганесов написал 129 вариантов одной страницы. Супруга писателя, собрав листки, разбросанные по комнате, обещала подарить на День рождения.
О коллегах
Отношение к ростовским коллегам, работающим в жанре детективного и криминального романа, у Оганесова уважительное. Павел Шестаков для него -- старый товарищ, учитель. Отношения самые дружественные. С Данилом Корецким -- тоже, но не такие тесные, как с Шестаковым. Последние книги Корецкого Оганесов читал, и они ему понравились. Говорить же о какой-либо соревновательности между тремя ростовскими детективщиками российского значения не приходится. Они работают в совершенно различных направлениях криминального романа.
Сборники современных российских детективов Оганесов практически не читает. Слишком много сейчас в российскую литературу пришло людей, которые и двух слов связать не могут, и в предмете, о котором пишут, ничего не понимают.
О себе
Спустя четверть века после первой публикации Оганесов чувствует себя прекрасно. Он полон замыслов. Когда несколько лет назад издатели предложили написать несколько романов на документальной основе -- (о Чикатило, о ростовских Фантомасах -- братьях Толстопятовых...), Оганесов отказался. Он никогда не жаловался на нехватку сюжетов. Только на дефицит времени.
Сейчас Оганесов заканчивает работу над романом "Мистификатор". Еще не знает, куда его предложит. Может, в Ростовское книжное издательство, может -- в московское издательство "Эксмо". На бумагу просятся еще два замысла -- причем один из них на библейскуютему. Но с каждым годом пишется все труднее. Возраст сказывается.
Не в пример многим писателям, Оганесов относится к своему творчеству очень критически -- иногда до самоуничижения. "Я не Лев Толстой и не Куприн,-- говорит он.-- Моя роль в литературе очень скромна..."
О перестройке
В преобразованиях, начавшихся в 85-м году и приведших ко всеобщему развалу, Оганесов склонен винить советскую интеллигенцию. В пятидесятые-шестидесятые ее представители сожалели, что не имеют возможности смотреть киноклассику и читать шедевры мировой литературы. Между тем, Оганесов вспоминает, что в 60-е годы далеко не все сходили с ума по Феллини или Фрейду. Лично он именно в 60-х годах, задолго до появления видео, увидел процентов 90 всей киноклассики. Причем абсолютно спокойно, в самых обычных кинотеатрах. Очереди и ажиотаж были только на престижные кинофестивали.
Уже несколько лет занавес поднят. Теперь каждый может убедиться, что ожидания интеллигенции и интеллектуалов не оправдались. Настоящих шедевров крайне мало. Переводную литератур нужно было, конечно, издать, но теперь ясно, что все самое лучшее было известно и раньше. Обертка оказалась ярче и интереснее содержания. Впрочем, это очень типично для России. По мнению Оганесова, мы забываем, что путь куда-либо, движение значительно интереснее, чем цель. За приобщение к мировой культуре россияне заплатили страшную цену. Кроме совершенно сгнившей плановой экономики и партноменклатурного режима, мы потеряли единственное, что было создано за годы советской власти и чему завидовали все страны мира,-- институт социальной защиты. Наши политики в очередной раз выплеснули ребенка вместе с мутной водой. Когда ж они, наконец, усвоят, что интеллигенцию надо обязательно слушать, но ни в коем случае нельзя следовать ее советам?
О положении в стране
Сейчас Россия, по мнению Оганесова, переживает период относительной стабилизации. Все вошло в привычное русло. Власть придержащие, как обычно, строят дворцы, деловые люди зарабатывают деньги, а интеллигенция, подверженная бессребренничеству, -- опять сидит на кухне. Власть не замечает интеллигенцию, и интеллигенция отвечает взаимностью. Так что все в порядке.