"Пионерам" советской фантастики посвящаю
Перед люком, ведущим в командную рубку, мальчик остановился - поправить галстук, сбившийся, как всегда, набок, заправить блузку в шорты и пригладить непокорные вихры. После чего постучал, открыл люк и, застенчиво улыбаясь, предстал перед мужчиной в скафандре, который сидел в кресле, положа руки на пульт управления.
Увидев пионера, астронавт нисколько не удивился. Только на скуластом лице с волевым подбородком и плотно сжатыми, словно выточенными из гранита, губами появилось выражение вялого отчаяния - как у человека, который бежал к уборной, бежал, а потом остановился и рукой махнул.
- Здравствуйте, товарищ командир! - звенящим от волнения голосом отчеканил мальчик. - Я - Вася Костров из средней школы номер сто десять города Москвы!
Астронавт ничего не сказал, но лицо его начало багроветь.
- Общее собрание пионерской дружины постановило, что именно я должен стать вашим спутником в этом историческом бес... бес... бес-пре-це-дент-ном межзвездном перелете "Земля - Альфа Центавра"!
- Почему именно ты?! - прохрипел командир корабля.
- Потому что я второй год занимаюсь в кружке "Умелые руки", всех победил в конкурсе-викторине "Успехи Советской астронавтики", люблю папу, маму и генсека и приложу все силы, чтобы стать таким как вы, товарищ Петренко, - большим, сильным, мужественным!
Астронавт ахнул пудовым кулаком по пульту и изрыгнул несколько выражений, энергичных и смачных, идущих явно от души, но незнакомые пока юному пионеру. Потом спросил:
- Что у тебя в ранце? Еда?
- Нет. Еда давно закончилась...
- Ясно, - сказал капитан с усталой обреченностью. - Пойдем. Тебя накормят.
По дороге в кают-компанию мальчик трещал как заведенный:
- Я вам помогать буду, Вы не пожалеете. Я с барометром умею обращаться. И с термометром. И с гигрометром. Мне папа все-все доверял. Я по дому все-все делал. И за маму все-все делал, когда она в две смены работала. И за папу, когда он... когда он...
- Что ж ты стал? - проворчал товарищ Петренко. - Заходи.- И подтолкнул мальчика вперед, в кают-компанию, полную пионеров всех возрастов и национальностей. - Эй, ребята, покормите новенького!
Кают-компания взорвалась радостными криками. Командира начало мутить, и он поспешил уйти. В глухом коридоре около реактора он задержался немного, чтобы дать волю чувствам. Товарищ Петренко долго пинал стальные стены, матерился и грозил кому-то кулаком - словом, вел себя недостойно высокого звания коммуниста.
Вернувшись в рубку, он увидел робота, который тупо пялился в иллюминатор и скреб в затылке. Робот очень гордился тем, что стахановская бригада создала его в предельно сжатые сроки - управилась за десять дней вместо трех месяцев.
- Простите, командир, - обратился он к вошедшему. - Вы не могли бы подрегулировать мне блок логики?
Товарищ Петренко, молча достав инструменты, - отвертку и молоток, приступил к работе.
- А то, знаете ли, никак что-то не могу сообразить, в чем преимущество социализма перед капитализмом. Еще утром все прекрасно понимал, а теперь вот что-то никак... Спасибо, теперь все в порядке. Понимаю.
- Растолкуй мне это, когда выдастся свободная минута... - проворчал товарищ Петренко и рухнул в кресло. - А сейчас, Х-1-1, докладывай.
- Согласно вашему приказу номер 4/1 мной произведен полный осмотр корабля. Проверено все - трюм, баки, активная зона реактора. "Зайцев" на борту звездолета больше нет!
- В реактор зачем было лезть? А вдруг сломал бы что-нибудь?
- Осмелюсь доложить, товарищ командир: там ломаться нечему. Железяка и есть железяка!
- Ладно тебе, остряк. Дальше. Сколько "зайцев" на борту?
- Двадцать восемь. Общая масса - около 1200 килограммов. Что будем делать?
Товарищ Петренко кашлянул и задумался, барабаня пальцами по пульту рядом с кнопкой "Система самоуничтожения. Пять мегатонн". Он и сам не знал, что делать. Пока ясно было только одно: экспедиция на грани срыва. Оранжерея, занимающая треть корабля, могла снабдить кислородом и пищей только его одного. Потому-то он отправился в многолетний межзвездный перелет на пару с роботом, который не нуждался в кислороде и только жрал электричество как свинья желуди. Но электричества было много. План ГОЭЛРО не подкачал.
- Чем они сейчас занимаются? - вяло поинтересовался командир.
- Момент! - Робот подключился к рецепторам корабля, ощутил его весь как самое себя и доложил: - За истекшие с момента старта время "зайцы" ведут весьма активный образ жизни. Съеден ваш месячный запас НЗ. В лаборатории разбито почти все стеклянное оборудование. Бесследно пропал спектрограф. Пионер Петя Полянов объелся шоколадом - в настоящий момент его тошнит. Тридцать секунд назад создана пионерская дружина. Председателем совета отряда избран Рафик Пружинян. Вас, товарищ Петренко, избрали почетным пионервожатым...
- К черту такие подробности! - почти прорычал командир.
- На оргсобрании принято решение разделить пионерский отряд имени Павлика Морозова на три группы. Первая отправится собирать макулатуру, вторая - металлолом, третья - дрова для пионерского костра, который будет зажжен ровно в десять часов вечера по бортовому времени...
- Дрова?! - Командир поразился. - Откуда у меня на корабле дрова?
- Есть оранжерея. А так же книги в библиотеке. Деревянный стеллаж в мастерской....
Товарищ Петренко застонал, вскочил и принялся бегать по рубке, изрыгая нецензурные выражения и потрясая кулаками. Робот наблюдал за ним не без любопытства. Набегавшись до изнемождения, астронавт остановился и заявил:
- Все! Мы возвращаемся! При сложившихся обстоятельствах я не вижу возможности продолжать межзвездный перелет!
- Товарищ Петренко! - внушительно пророкотал Х-1-1. - Не забывайте: наш полет имеет в первую очередь политическое значение. Вы только представьте, как взвоют от радости капиталисты всех стран, если мы повернем обратно! А что скажет генсек, лично отобравший вас из сотни лучших астронавтов страны?
- У нас безвыходное положение!
- Товарищ Петренко, я официально уполномочен сообщить, что в случае срыва задания партии и советского народа вас расстреляют. Без суда и следствия. У грязной кирпичной стены. В два тридцать ночи. Как американо-китайско-немецкого шпиона. А меня демонтируют.
У мужественного астронавта обмякли ноги, и он опустился прямо на пол.
- О! - Робот встрепенулся. - Так вы еще, оказывается, и турецкий шпион?
- Почему?!
- Сев на пол, вы ноги скрестили по-турецки. Я думаю, на Лубянке вы расскажите, где и когда вас завербовала турецкая разведка. Третья степень допроса очень, знаете ли, способствует красноречию!
- В таком случае, - сказал командир медленнно, - мне остается только одно: взорвать реактор. Как ты полагаешь, Х-1-1, если корабль пропадет без вести, моих близких и родственников не тронут?
- Во-первых, я за это не поручусь. А, во-вторых, это глупо, товарищ Петренко. Очень глупо. Я бы даже сказал, не по-коммунистически. Головой думайте. Из каждого безвыходного положения есть выход. И, как правило, не один.
- Легко тебе говорить, - проворчал командир. - Если уж ты своим компьютером сообразить не можешь.
- Что-то я не совсем понимаю... Вы хотите попасть в нагоняющие печаль безысходности подвалы Лубянки или не хотите?
- О! - вдруг сказал товарищ Петренко, и глаза его блеснули. - Лубянка - это замечательная идея!
И пока робот скреб в затылке, он придвинул к себе микрофон и объявил по интеркому:
- Пионерской дружине звездолета "Искра"! Говорит командир корабля Виктор Иванович Петренко! Объявляю приказ номер 4/2. Всем немедленно собраться в помещении 101.
Выключив микрофон, командир довольно хохотнул и потер руки.
- Ничего не понимаю, - сказал робот. - Зачем вы их собираете в шлюзе?
- Сейчас поймешь.
Товарищ Петренко включил экран. Пионеры были уже в шлюзовой камере. Они где-то раздобыли горн, барабан и знамя, на полотне которого шла надпись белой краской: "Пионерская дружина звездолета "Искра" имени Павлика Морозова".
- Х-1-1, посчитай, все ли.
- Все, товарищ командир!
- Отлично. Будешь вести протокол. - Астронавт включил микрофон. - Пиши: протокол номер один всеочередного партийного собрания звездолета "Искра". На собрании присутствовали: товарищ Петренко Вэ И, член КПСС, командир звездолета; робот Х-1-1, кандидат в члены КПСС, бортмеханик, секретарь собрания. И двадцать восемь пионеров. Секретарь, внеси в протокол полный список! На повестке дня один впрос: проникновение на корабль вражеских элементов.
Пионеры загалдели - это было видно на экране.
- Тихо! - гаркнул Петренко. - Вам слова не давали!.. Первым выступит командир звездолета!
И, откашлявшись, он произнес:
- Товарищи! Через несколько часов после того, как звездолет лег на рассчетный курс, выяснилось, что на корабле посторонние - общим числом двадцать восемь человек. Каждый объяснил свое появление тем, что как же такое эпохальное событие может обойтись без делегатов от пионерских организаций Советского Союза. И я, командир звездолета, коммунист с двадцатилетним стажем, принял это за чистую монету. Да-да, товарищи, я проявил политическую близорукость!
Командир повесил голову, словно рассматривая что-то на полу.
- Наказывайте меня, товарищи! Я виноват! Я заслужил самое суровое наказание!
- Что же вы такое проглядели? - полюбопытствовал робот.
- Я не разглядел звериного нутра этих так называемых пионеров. Они проникли на корабль вовсе не затем, чтобы стать верными спутниками в полете! Нет, они преследовали совсем иную цель! Они хотели сорвать наш беспрецедентный межзвездный перелет! И тем самым жители Альфы Центавра не получили бы бесценные труды: "Историю ВКП(б)", а также полные собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма! Бедные, несчастные жители Альфы Центавра! Они были бы обречены на вечное рабство под пятой межзвездного империализма! Вот чего хотели эти выродки, продавшие свою партию, свой народ и свою родину!
В горле пересохло. Командир налил стопку коньяка и глотнул. Стало хорошо.
- Только за первые два часа пребывания на корабле они нанесли огромный ущерб экспедиции!.. Х-1-1, внеси в протокол полный список всего поломанного, пропавшего без вести, оскверненного!
- Готово, товарищ председатель!
- Следствие, которое я начал, еще не выявило все преступления этих перерожденцев в пионерских галстуках, но и того, что нам известно, достаточно, чтобы судить как изменников Родины! Я закончил. Может, кто-нибудь хочет выступить?
Пионеры на экране потешно махали руками и разевали рты, но ничего не было слышно в рубке.
- Прошу слова! - сказал робот.
- Говори, Х-1-1!
- Вот я, простой советский робот, произведенный на Кузьминском заводе роботехники, возмущен лицемерием этих так называемых пионеров! Они позорят не только пионерские организации, которые своевременно не раскусили контрреволюционную гидру! Они позорят само звание гражданина Советского Союза! Поэтому не может быть и речи о прощении. За предательство в нашей стране одно наказание - смерть. Собаке - собачья смерть!
- Понятно. Еще какие-нибудь мнения будут?
Пионеры продолжали прыгать, махать руками и вопить. Вася Костров выводил на стене аршинными буквами: "т. Петренко! Это ошибк...".
- Если других мнений нет, - сказал командир, - то ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы применить смертную казнь к буржуазным наймитам и перерожденцам?
Х-1-1 и товарищ Петренко подняли руки.
- Та-а-ак,- прокомментировал итоги голосования председатель партсобрания и усмехнулся. - Двое - "за". Кто против?
Пионеры перестали ломиться в бронированные двери, кричать и беспорядочно махать руками. Они аж привстали на цыпочки, чтобы были видны их вскинутые руки.
- Вы, подсудимые, вы - люди заинтересованные, - сказал командир. - Ваши голоса не в счет. Воздержавшиеся есть? Нет? Значит, единогласно... Х-1-1, отрази этот факт в протоколе. В семнадцать часов девять минут по московскому времени приговор был приведен в исполнение.
Двери шлюза дрогнули (это сработало дистанционное управление) и начали открываться. Между створками показалось НИЧТО. Оно было абсолютно черное. Оно с жадностью астматика всосало все, что было в шлюзе, - воздух, двадцать восемь пионеров, горн и даже знамя...
- Браво, - негромко сказал робот. - Генсек не ошибся, выбрав из сотни пилотов именно вас.
Капитан налил себе стакан коньяка и выпил, не закусывая. Глаза у него наполнились слезами, а когда он утерся, то увидел, что робот уже открыл сейф и достал из него маленькую коробочку.
- Что это? - пробормотал астронавт.
Зазвучал гимн Советского Союза.
- Поздравляю, - сухо сказал Х-1-1, вешая на скафандр товарища Петренко Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Тупо посмотрев на нее, командир пробормотал:
- Достань еще одну... Да нет, не мне. Себе.