Я не знаю когда начался весь этот кошмар. Был ли я тогда молодой, или уже в преклонных летах? Я не знаю! Мне порой кажется что серые стены замка впитали в себя мою память, мою жизнь, и осталась только ветхая оболочка, которая внушает мне лишь омерзение.
А мой невольный страж? Что он думает обо мне? Чувствует ли прогорклую и заплесневешую от времени ненависть, какую я чувствую к нему, равно как и ко всему замку? Он не отвечает мне, лишь поднимает одну из своих голов и смотрит на меня, остальные спят.
Я знаю что имя его Антамар. Куцые языки пламени из его огромной пасти, в такт редкому дыханию, вырываются навстречу темной тверди потолка.
Откуда я знаю его имя? Наверно оно было мне известно до того как замок поймал меня в сеть своего лабиринта. Впрочем не могу сказать с уверенностью. А может я всегда был узником? Голова начинает болеть когда я начинаю думать об этом.
Узкие, длинные корридоры с гуляющими по ним ледяными сквозняками разбегаются во все стороны. По ним можно бродить бесконечно, с каждым шагом теряя по немногу надежду обрести свободу. Я так и делал сколько себя помню.
Теперь не осталось у меня надежды. Расплескал я ее по серым стенам, пока быстрые секунды, которых здесь не видно и не слышно, терзали мою плоть. Больше нет надежды, да и откуда ей взяться? Я ведь знаю, что нет выхода отсюда. Корридор по которому возвращаешся, уже не тот корридор по которому ты прошел минутой назад. Здесь все меняется, неуловимо, бесшумно, но постоянно. С одной только целью – замкнуть ужасный круг. Не выпустить за его пределы. Не дать уйти.
Факелы на стенах горят зыбким пламенем, которое не дает тепла, дыма, и не отбрасывает теней. Я иду мимо них, и спиной чувствую как чудовищные искажения корежат стены позади меня. Если поджечь лист бумаги, он наверно будет так же корчится в пламени огня. Однако как бы быстро я не оборачивался передо мной всегда будет лишь пустой корридор.
Я давно приметил, не имеет значения каким путем идти сквозь корридоры. Можно петлять, а можно идти прямо, в результате всегда приходишь в небольшую залу, в которой спит мой страж. Он мне напоминает паука к которому ведут все нити его невидимой для жертвы паутины.
Было время когда я задавался вопросом, та ли это зала, и тот ли это страж, что встретили меня в прошлый раз. В то время еще небыло во мне пугающей обреченности, которая теперь безжалостно гложет мою душу. Но время которое здесь так же призрачно, как и мертвенный свет факелов, как зыбкость твердых на взгляд и на ощупь стен, дало мне ответ. Впрочем сейчас я понимаю, что будь этот ответ другим, это не изменило бы ровным счетом ничего.
Чем ближе я подхожу к стражу, тем пронзительней смотрят на меня его глаза, тем длиннее языки пламени вырывается из пасти. Если он и ненавидел меня, то пламя этой ненависти давно уже обернулось черным углем безразличия поселившегося в бездне его зрачков, и так глубока эта бездна что имя ей - Вечность. Не по тому ли от этих лютых глаз веет холодом, и даже жар пламени, сквозь которое они смотрят на меня, не может его ослабить?
Я всегда ухожу, хотя сам не знаю зачем мне нужно продолжать эти бесмысленные попытки, эти поиски чего-то иного, чем то, что я получил навсегда. Я ведь давно разгадал страшную загадку лабиринта. Замок связал меня и стража бесконечными нитями коридоров. Нет смысла плутать в них, если заранее знаешь куда они приведут. Не потому ли страж всегда остается на месте? Не суждено ли и мне глядя в бездну его глаз – смириться?
“Смиритьcя” – страшное слово, особенно когда в нем столько безисходности. Я должен что-то придумать, должен…