Глянцевая ночь, разбавленная мягким светом фонарей, окутала город. В морозном, как натянутая струна, воздухе метались стаи снежинок. Рождество бродило по улицам притихшего города, заглядывая в кружевные окна, за которыми в теплом уюте блаженствовали семьи, забыв про обыденную суматоху и ежедневные хлопоты.
А в это время на темном небе строгие звезды-присяжные холодными взглядами сверлили несчастную Халяву. Все вокруг молчали, ожидая чего-то величественного и тем самым устрашающего. Тишина вздрогнула, прокатившись зыбкой рябью, и из-за облака чинно выплыла Луна – хмурый судья. Губчатое тело Халявы задрожало и сжалось до размера крохотной снежинки в ожидании чего-то ужасного.
– Подсудимый, – раздался громовой голос Луны, насквозь пронзив скрюченное тельце бедной Халявы, – Вы обвиняетесь в нарушении прав Студента и невыполнении своих обязанностей по сдаче за него зачета. Вы признаете себя виновным?
– Не виновата я, – продребезжал слабый голос Халявы, – это была самозащита.
– Разберемся. Вернемся в тот злосчастный вечер перед сдачей зачета. Студент ровно в 24.00 высунулся в форточку с зачеткой в руках. Так?
– Так, – еле слышно пролепетала Халява.
– Далее, как полагается по обряду, – продолжала ледяным тоном Луна, – он ровно три раза прокричал: «Халява, ловись!». Потом он бегал по комнате с зачеткой, дико крича и махая руками…
– Он же меня бил! – неожиданно громко прервала обвинительный монолог судьи Халява. И тут же, сама испугавшись своей дерзости, оборвалась на полуслове.
– Потом он закрыл Вас в зачетке, – хладнокровно продолжала Луна, – И не открывал ее до самого зачета. Следуя описанию обряда, все было сделано правильно: Студент в полной мере и в надлежащий срок исполнил свои обязанности и имел право на исполнение своих прав. Подсудимый, что Вы можете сказать в свое оправдание?
Халява, собрав все свои силы, глотнула холодного воздуха и тихим, но ровным голосом заговорила:
– Наймудрейший судья и найсправедливейшие господа присяжные. Я не могу признать себя виновной по ряду причин. Первое, Студент был уличен мной в недобросовестной конкуренции: в 23.59 он вырубил в общежитии свет, тем самым отвлек внимание конкурентов и стал единственным, кто вовремя высунулся из окна. Второе, он применял чрезмерную жестокость во время обряда ловли. Третье,(храбрость стала покидать Халяву, и она уже всхлипывала почти после каждого слова) он…хм…засунул хм…меня…хм…в холодильник…
– Достаточно, – прервал судья, – мы это учтем. Но, когда Вы, подсудимый, устраивались на работу, Вы знали, что Вам предстоит работать с самым трудным слоем населения – студентами. Ведь не зря эта работа относится к разряду опасных для здоровья. Вы на это шли сознательно.
– Подсудимый, – через секундную паузу продолжил судья своим металлическим голосом, – Вы признаетесь виновным в невыполнении своих обязанностей и приговариваетесь к трем неделям заключения в зачетке Студента на время зимней сессии.
– За что-о-о! – разлилось гулкое эхо отчаянного крика несчастной Халявы.
– Надо было учиться, чтобы сейчас неучи работали на тебя, а не ты работала на неучей, – прозвучал приговор Луны, уходящей в свои заоблачные апартаменты.
А в городе был праздник. Все веселились и были счастливы. И даже Студент не был омрачен мыслями о предстоящей сессии, ведь он в рождественскую ночь загадал самое заветное желание: «нахаляву» сдать сессию и верил в то, что оно сбудется.