Да, это так... Я – ултимативный войор. Поколения несчастных, изнывая желанием, помыкаясь тёмными переулками, в смертельном страхе выглядывая из-за занавесок, что-бы хоть четверть взгляда бросить в вожделенное окно напротив, выкидывая бешенные деньги на смехотворные «Пип-шоу», и всё это влучшем случае под осуждающими взглядами общества, в худшем – под его ударами и издёвками, мечтали о том, что для меня - повседневная реальность и бесконечное в пространстве и времени наслаждение. Более того. Это ещё и моя работа. Нет, я не частный детектив. Одно время правда хотел им стать – лет в десять. Нет я не мою окна в небоскрёбах – ещё чего не хватало. У меня, если хотите знать две докторские степени – физика и философия. И к тому-же я держу рекорд по величине и силе страха высоты. Который мне пришлось героически побороть. Так-как в моей сегодняшней професии я нахожусь очень высоко.
Нет я не БОГ.
Моё рабочее место находится в тысяча-пятьсот-пятидесяти миллиардах километров над Землёй. Два световых месяца. Моё рабочее место представляло собой последнее слово техники пятьдесят лет назад, когда было закончено его сооружение. Сейчас оно считается величайшим достижением человечества. Моё рабочее место, в отличее от всего остального что когда-либо так называлось, бесспорно заслуживает этот эпитет.
Моё рабочее место огромно. Состоит оно в основном из керамики. Это – квантовый компьютер. Величиной примерно с Луну. Двести термоядерных реакторов снабжают его энергией. Снаружи, одна его половина – сплошная радиолинза. На другой стороне раскинулся город. В нём живут четыреста миллионов человек. Основной источник доходов – (ну это понятно) – туризм. И посмотреть здесь есть на что. Линза на первой половине принадлежит к радиотелескопу. Вторая, вернее первая его линза находится примерно в двух световых месяцах, плюс восьми световых минутах. Это солнце. Солнце отклоняет проходящие мимо него лучи из той половины вселенной которая находится по другую его сторону и собирает их в фокус. И в этом фокусе - моё рабочее место. Я не мог себе представить какое увиличение даёт этот телескоп. Пока не увидел своего коллегу на другой стороне. Всего ведь таких телескопов – шесть штук. Так сказать на севере, юге, западе, востоке, в зените и в надире от солнца. И я однажды решил посмотреть на тот клочёк неба где находился мой телескоп-побратим. Бюро наблюдателя у всех улавливателей находится на стороне обращённой к Солнцу. Вся передняя стена у такого бюро – из прозрачного металла – нелепая роскошь. Моя радиограмма дошла до него через четыре месяца. Я писал что ему пора-бы в парикмахерскую – всё-таки неприлично – весь мир смотрит. Ответила женщина – его последовательница. Она писала что-бы я на себя посмотрел. Моё приглашение на чаёк с бубликами ещё в пути. Оно несётся мимо астероидного пояса, огибает солнце, превращается в дигитальные импульсы на антенне и наконец в сигнал на её мониторе.
Точно так-же как и моё изображение. Каждый из вас, я надеюсь, когда-нибудь видел своё отражение в глазах другого человека? Но я думаю не на расстоянии в три триллиона километров. Свет, проделав вышеописанный путь, становится изображением на высокоразрешающем экране, и отразившись на сетчатке её глаз, летит назад ко мне. Знаете когда видишь себя в глазах девушки на другом конце солнечной системы, особо остро ощущаешь, насколько технический прогресс человечества обогнал его духовный прогресс.
И вот я смотрю в чужое небо из своего окна. Передо мной – весь вечный театр вселенной.
Миллионы галактик – как на ладони. Взрываются звёзды. Из хаоса, огня и пыли вырисововаются очертания новых планет. Кое-где зарождаетя жизнь. Кое-где гибнет. По предварительным подсчётам я могу досконально изучить через свой телескоп около сотни миллионов цивилизаций. Пока я видел только четыре. У одних (где-то в туманности Андромеды) я мог бы при желании сосчитать рожки на щупальцах. Это ли не «досконально»!
Конечно все эти цивилизации давно повымирали, так что считать на них рожки кажется мне довольно бессмысленным занятием. И я думаю все остальные на моём «шарике» считают так-же. Поэтому главным шоу, абсолютным блокбастером, является у нас Земля. В то время когда она пролетает сквозь поле зрения телескопа, на «шарике» - сезон для туристов. Они прилетают стаями, вернее штапелями, и наскоро разморозившись, спешат, сначала на смотровые площадки, а потом собираются на площадях перед гигантскимии голо-экранами и в абсолютной тишине смотрят на города в которых прошло их детство, читают имена на дверях домов, пытаются разобрать по губам слова разговоров, и боже упаси кто-то увидет знакомого или родственника – что тогда начинается.
И я тоже смотрю на Землю.Каждый день в «сезон». Я не скучаю по ней. Здесь у меня есть всё что душе угодно. Там не происходит ничего особо нового – жизнь идёт своим чередом. Я смотрю на Землю по двум причинам. Во первых когда смотришь со стороны – гороздо лучше всё понимаешь. Ты понимаешь других людей, а значит и себя. Если не верите – пассажирские парусники летают по два раза в день с селеноцентрической орбиты. Здесь места пока хватает и пять лет отпуска вам не помешают.
Ну а во вторых и в самых главных, смотрю я на Землю потому-что я – ульимативный войор.