- Зинаида Петровна!
Зинаида Петровна, женщина далеко не молодого, а скорее даже пожилого возраста, подняла на начальника отдела глаза.
- Я вас слушаю, Петр Ильич.
- Сегодня пятнадцатое.
- Пятнадцатое? – Зинаида Петровна театрально подняла брови. – Ну и что?
- Вы же обещали….
- Что я обещала, Петр Ильич?
- Вы хотите, что бы я сказал это? Хорошо. Вы обещали, что пятнадцатого числа сего месяца вы напишите заявление с просьбой об уходе на пенсию.
- И вы сразу же возьмете кого-то на мое место? – Зинаида Петровна начала заводиться.
Илья Петрович все еще спокойно проговорил.
- Да и мы с вами это уже обсуждали, у нас в редакции, как вы знаете, ограниченный штат, и взять нового сотрудника я могу только, уволив кого-либо.
Зинаида Петровна, вам в этом году будет уже шестьдесят шесть лет.
- Я знаю сколько мне лет! – взвизгнула Зинаида Петровна.
- Тогда почему же вы все еще не на пенсии?! – повысил голос Илья Петрович.
- Потому…. потому что.
- Ага, не находите аргументов. Тогда я сам, насильно вас отправлю на пенсию!
- Да?- голос Зинаиды Петровны стал ехидным. – А то, что мой сын учился в одном институте с сыном нашего генерального и они до сих пор вместе ходят в рестораны, вам ни о чем не напоминает?
Илья Петрович побледнел, он никогда еще не разговаривал об этом факте с этой женщиной. Конечно, ходили слухи, но не более того. Зинаида Петровна увидев смятение начальника поднялась со стула и пошла к выходу, уже у двери она обернулась и промолвила:
- В конце концов, если вам так нужно чье-то заявление об уходе, то вы можете написать его сами. Вы ведь тоже пенсионного возраста… Старик вобщем.
И, оставив начальника покрываться пятнами, Зинаида Петровна вышла.
Да, Илья Петрович действительно был стар, но будучи начальником отдела уже тридцать лет, приобрел мудрость и славу в литературных кругах, и вот сейчас он не знал, что делать.
Дело в том, что ему было очень нужно свободное место в штате: через неделю защищала диплом очень перспективная журналистка, которая не соглашаясь работать вне штата, грозилась уйти в другой журнал. Коллективу, в котором трудился Илья Петрович, были необходимые свежие силы. Команда талантливых журналистов была сформирована, мешала только она, Зинаида Петровна. Журналистка с почти полувековым стажем, злоупотреблявшая семейными связями. И Илья Петрович был в тупике. Ему очень нужно было решить этот вопрос.
Тем временем Зинаида Петровна дрожащей рукой пудрилась в туалетной комнате. Этот раунд она выдержала. Но что будет, если Илья Петрович узнает, что она в ссоре со своим сыном последние пятнадцать лет Зинаида Петровна не знала. Ей не хотелось на пенсию, не хотелось чувствовать себя старухой. Не хотелось все время сидеть в холодной двухкомнатной квартире, казавшейся такой тестной, когда с Зинаидой Петровной жила с сыном, его женой и их дочкой Машенька. Но, когда они ушли, ей стало очень одиноко. Марья уже давно выросла и превратилась в студентку, еще у нее был внук Сережа, которого она никогда не видела. В общем, ее никто не ждал и не любил.
Она посмотрела на себя в зеркало и в очередной раз задала себе вопрос: и кто же виноват в том, что ты такая злая? И в очередной раз ответила себе: конечно, неудачная первая любовь. После нее она больше не верит людям.
Зинаида Петровна вышла из уборной и направилась к группе молодежи, которая обсуждала предстоящие в этом месяце интервью. Зинаида Петровна подошла к столику и тоже начала просматривать список. Вдруг она увидела строчку, не поверила своим глазам и перечитала ее, снова не поверила и снова перечитала. Пункт гласил:
«Интервью с женой писателя Артомохина Павла Юрьевича.»
Господи! Вот он, ее шанс к реабилитации и спокойствии! Оттолкнув кого-то костлявым плечом Зинаида Петровна помчалась в кабинет своего начальника.
- Илья Петрович! – От волнения она запыхалась и даже стала правильно называть его по имени-отчеству. – Илья Петрович, я согласна.
- Согласны? На что?
- Я уйду на пенсию, если вы мне дадите определенное интервью.
- Но Зинаида Петровна, вы же знаете, все интервью расписаны на месяц вперед.
- Нет, Илья Петрович, я хочу определенное интервью. Интервью из вашего списка.
- Какое же? – Илья Петрович был обрадован, удивлен и даже заинтригован.
- Пятый пункт.
- Жена писателя?.. Но зачем вам?
- Вам нужно мое заявление об уходе?
Илья Петрович кивнул.
- Тогда закрепляйте за мной это интервью.
- Хорошо. Жена писателя сама приедет в редакцию. Послезавтра.
Следующие два дня Зинаида Петровна не находила себе места. Она почти не ела, практически не спала, она готовилась. В день последнего в своей жизни интервью она вошла в редакцию, затянутая во все черное, решительная и готовая ко всему. В 2-30 она окинула взглядом свое отражение в зеркале и осталась довольна. Ей нельзя дать больше пятидесяти пяти, ну уж точно не больше шестидесяти.
Когда она зашла в конференц-зал, то увидела, что интервьюируемая уже на месте. Это была высокая статная женщина. К ее старой шее крепилась излишне моложавая голова с большим ярко накрашенным ртом. Куча пластических операция – отметила про себя Зинаида Петровна. Ну еще бы! С деньгами-то, оставшимися ей от мужа-писателя Ирина Александровна Артомохина могла позволить себе если не все, то очень многое. Держалась она с достоинством и чуть-чуть надменно.
Зинаида Петровна представилась:
- Здравствуйте, Ирина Александровна. Меня зовут Наталья Святочкина, я буду брать у вас интервью. – Имя Наталья Святочкина – было творческим псевдонимом Зинаиды Петровны.
- Расскажите о своем муже….
Интервью шло уже второй час, Зинаида Петровна сыпала вопросами, а Ирина Александровна отвечала. Ей это интервью подозрительно напоминало допрос. Где отдыхали, ссорились ли, были ли счастливы. И лишь немного о творчестве Павла Юрьевича, совсем чуть-чуть.
Интервью уже подходило к концу, когда Зинаида Петровна сказала:
- А теперь, пожалуйста, расскажите о том, как вы познакомились со своим мужем?
- С Пашей? О, это была весьма романтическая история. Было лето, жара, я отдыхала вместе с подругой на юге и как-то вечером из прибоя…
- Врешь, сучка!
- Что? – Ирина Александровна подумала, что ослышалась.
- Я сказала, что ты врешь, сучка. – Зинаида Петровна тихо чеканила слова.
- По какому праву?
- По какому? – Зинаида Петровна повысила голос. – По такому, что ты увела его у меня!
- У вас? – Ирина Александровна была обескуражена.
- У меня, у меня. Мое настоящее имя Зинаида. Девичья фамилия Стрижикина.
- Ааах, так вы Зина… - Ирина Александровна насмешливо улыбнулась. – Так вот ты какая стала….
- На себя посмотри! – выкрикнула Зинаида Петровна, неожиданно почувствовавшая себя девятнадцатилетней девчонкой.
Илья Петрович, нервно куривший напротив конференц-зала, услышав крики, насторожился и подошел поближе.
- А что я? – Ирина Александровна улыбнулась еще более насмешливо. – Посмотри на меня. Я и в молодости то была красивее тебя, а теперь и подавно.
- Замолчи! Ты увела его у меня!
- Я? Да я даже пальцем не пошевелила. Он сам упал в мои объятья…
- Лучше скажи – в постель.
- Ну хорошо, в мою постель. Кто ж, милая моя, виноват, что ты за своим мужиком не уследила. Он был у тебя дерганый и не приласканный.
- Замолчи!
- Да, ты постоянно терроризировала его, шпыняла. А он ласки хотел, понимания.
- Замолчи!!
- Мы впервые занимались сексом в офисе, на столе шефа, но нам это не помешало любить друг друга до утра, а потом еще несколько часов гулять в обнимку по городу. А он позвонил тебе, идиотка, и сказал, что останется у друга, за городом, и ты поверила! А потом он стал только моим!
- Когда это было?
- 13-го апреля!
- Не может быть! Он потом с цветами приехал!
- Только потому, что у тебя был день рождения. Но он больше и пальцем не притронулся к тебе, он хотел и любил только меня.
Зинаида Петрована победоностно сверкнула глазами:
- Неправда! Мы на первые майские праздники ездили ко мне на дачу и провели три незабваемых дня и ночи. Он любил меня прямо…. прямо… прямо на крыльце! И нам было плевать на окружающих!
- Врешь! – Ирина Александровна больно ущипнула Зинаиду Петровну за щеку. – Он клялся мне, что ты дура и он не спал с тобой больше.
- Не вру! – Зинаида Петровна с хрустом опустила свой каблук на варикозную ногу соперницы.
Та по-кошачьи вскрикнула и вцепилась Зинаиде Петровне в волосы.
Илья Петрович с все возрастающим недоумением наблюдал за двумя старыми женщинами сквозь стеклянную дверь. Он не вмешивался, и, когда на шум прибежала охрана, лишь расслаблено подумал: « Если не напишет заявление об уходе, то уволю ее сам - за хулиганство».