Порой можно проснуться в тривиальном трамвае, где, кроме тебя и кондуктора, нет никого. Где к запаху жасмина, старых плащей и сырых зонтов примешивается запах жалости. А на запотевших стёклах какой-то умник вывел корявым почерком: «Помогу бомжихе. Интим не предлагать». И ты криво улыбнёшься, попросишь у кондуктора разрешения покурить, на что он просто пожмёт плечами… Как жаль, в пачке остались две сигареты, а ведь нечасто найдёшь такого сговорчивого дяденьку, разрешающего дымить в общественном транспорте. А может, пойти к водителю и попросить остановится возле какого-нить магазинчика или кафе? Мне кофе и сигареты, и ему – кофе и передышка…
Что я себе мозги пудрю? Думаю ерунду всякую. Просто домой ехать не хочется. Потому что дома ты, опираясь о локоть, потягиваешь коньяк и листаешь газеты. Или, что ещё хуже, тебя дома нет. А звонить неохота. И даже если с тобой что-то случилось, мне будет жаль только твою собаку – её я с собой забрать не смогу, ты же знаешь, я с ней живу только ради твоей любви к ней. А ради чего ты живёшь со мной? Когда начались эти вопросы не вслух, самой себе? Когда всё поломалось?..
Я открою кошелёк и посмотрю на твоё фото годичной давности, где ты нежно, исподлобья поглядываешь на меня сквозь объектив, где есть искорки в твоих глазах, а волосы взъерошены моими руками… И нахлынет, и понесёт меня тривиальный трамвай к тебе, где с последней затяжкой я выдохну всю злость, накопившуюся за последний месяц. Дело ведь не в том, что я надеюсь, будто ты примешь меня с распростёртыми объятиями. Я знаю, ты будешь рассеянно со мной разговаривать, просить прикрыть балкон и, как бы между прочим, спрашивать о сегодняшнем дне. Счастье этого момента заключается в том, что я снова чувствую искреннюю нежность, я снова открыто тебя люблю, безо всяких игр и ухищрений…