Предуведомление. Я в основном согласен с выводами Франкла (за исключением "трех видов смысла"). Я не согласен с его посылками. Франкл утверждает:
а) что человеческий дух есть особая сущность, которая и испытывает потребность в смысле;
б) что смыслы в мире существуют объективно, поскольку даны Богом;
в) что поэтому за реализацию смыслов человек несет ответственность перед Богом;
г) что познание интуитивно, и совесть есть тот орган, который всегда и в любой ситуации провидит "должное".
Все эти предположения нужны ему для того, чтобы объяснить такой явный и наблюдаемый факт как потребность человека в смысле и особенности реализации этой потребности. Мне кажется, что материалистическая модель дает ничуть ни худшее объяснение. Если бы речь шла только о терапии экзистенциальных неврозов или депрессий это, возможно, было бы не важно (лишь бы помогало!). Но те же соображения важны и при "нормальном" ходе событий как основа стратегии и тактики нашей жизни (с точки зрения терапии это можно рассматривать как "профилактику" экзистенциальных кризисов). Поэтому стоит рассмотреть эти аспекты учения о смысле и с альтернативной позиции.
Постулаты выбираются из соображений (а) практических (то есть так, чтобы они или их следствия согласовывались с наблюдаемыми фактами) и (б) прагматических. Если мы хотим получить теоремы, описывающие поведение прямых, то нам нужен постулат о том, что прямые существуют. Если мы хотим управлять человеком, то лучше опираться на утверждение о том, что человек детерминирован и управляем. Если мы хотим определить стратегию, которой мог бы руководствоваться человек в своей жизни, нужно предположить, что человек свободен и может сам управлять своими поступками. (Последнее, кстати есть эмпирический факт. Как и предыдущее.)
Смысл действий есть их результат (совокупность всех последствий). Человек существует во взаимосвязанном мире и в силу этого любое его действие или бездействие (то есть само его существование) объективно имеет тот или иной результат. Понимание результата как смысла - субъективно, но объективно обусловлено имеющейся у человека потребностью в смысле. (Результат объективно существует во внешней реальности; смысл является его образом в нашей логической реальности, но в этой реальности он также существует объективно. Не стоит вновь напоминать, что про внешнюю реальность мы ничего не знаем и имеем на практике дело только с реальностью своих представлений). Смысл жизни человека это совокупность всех последствий его существования в объективном мире.
Цель есть еще не достигнутый результат, к которому человек намеренно стремится. Возможный результат должен объективно существовать в пространстве возможностей (иначе нет смысла к нему стремиться так как он был бы недостижим). И в этом смысле он объективен и может быть только открыт (а не выдуман или изобретен). Но понятие цели всегда субъективно, поскольку субъективно (и не наблюдаемо!) намерение. Каковое, впрочем, также объективно обусловлено потребностью "человека рационального" в том, чтобы его поведение было целесообразным. Если человек пассивен, то нет смысла говорить о рациональном управлении поведением. Если же он намеренно активен, то эта активность не абстрактна, а всегда проявляется в конкретной объективной ситуации жизни. При этом среди своих возможных действий человек пытается выбрать те, которые повлияют на данную ситуацию в пользу реализации одного или нескольких ее возможных исходов, которые выбираются из всего множества таких возможностей в качестве целей. Цель сознательного существования человека - изменить смысл этого своего существования (на более желательный из возможных).
В качестве ситуации здесь можно рассматривать как бытовую ссору, так и всю свою жизнь, историю человечества и даже развитие вселенной. Стоит, однако, учитывать следующие ограничения:
а) Наша модель ситуации, как правило, не точна. Мы думаем, что боремся с великанами, когда перед нами ветряные мельницы. При этом неточность нашего знания тем сильнее, чем более глобальные или "удаленные" от нас (в жизненном смысле) объекты и ситуации мы рассматриваем. Мы можем неправильно оценить возможный смысл ситуации, свои возможности, и, как следствие - ошибиться в действиях.
б) Большие системы устойчивы к воздействиям малых возмущений. Последствия наших воздействий на системы глобальные по отношению к нам (гиперсистемы) должно быть чрезвычайно сильным или направлено в какие-то особые ключевые точки и в ключевые моменты времени, чтобы дать результат и стать осмысленными. Мало кто обладает достаточным могуществом или оказывается "в нужное время в нужном месте".
в) Чем глобальнее ситуация, тем больше факторов в нее вовлечено. Значит, тем больше неопределенность конечных результатов вашего воздействия. Благими намерениями выстлан путь известно куда. Те, кто с увлечением создавали квантовую физику, не имели целью уничтожить Хиросиму и Нагасаки. "Нам не дано предугадать", но в локальных ситуациях (по всем выше перечисленным причинам) шанс на правильное (т.е. целесообразное) действие выше.
г) Можно определить глобальные цели (исходя из гиперситуаций), а затем из них выводить локальные правила поведения или локальные цели для каждой конкретной ситуации ("познание-опознание"). Но и здесь нельзя быть до конца запрограммированным. Приходится внимательно наблюдать каждую из возникающих жизненных ситуаций или новых возможностей действия. Например, вы находитесь на пороге важного события (которое долгие годы являлось вашей целью), и вдруг вам представляется шанс разрешить некоторую более важную ситуацию (скажем, мимоходом спасти мир от глобальной катастрофы). Неужели рациональнее пренебречь таким шансом, даже если он нарушает ваши планы? Из этих соображений следует, как ни странно, утверждение, что жизнь постоянно подбрасывает нам шансы и любая конкретная ситуация есть в некотором смысле вызов этим шансом воспользоваться. (Ср. те же концепции в Учении дона Хуана Кастанеды!).
В той мере, в какой человек управляет своими действиями, он принимает за них ответственность. За что отвечает человек? За объективные последствия своих действий. Перед чем и перед кем он за них отвечает? Перед всем и перед всеми, испытывающими на себе последствия этих его решений. Грубо говоря, "перед миром и перед людьми". Категория ответственности субъективна, но так же непосредственно вытекает из категорий смысла и действия, как категория цели из категорий смысла и намерения. В некотором роде "смысл" и "ответственность" (в смысле "наступает неотвратимая ответственность") это одно и то же понятие, только по-разному эмоционально окрашенное. Смысл - со знаком плюс - это результат, который оправдывает наше действие. Ответственность связана с "отрицательными" результатами нашей деятельности, которые умаляют общий смысл нашего существования.
Можно отказаться признавать ответственность. Но при этом нужно отказаться и от смысла. Где нет смысла, там не может быть цели. А без цели не происходит намеренное управление своими поступками. В конечном счете вопрос сводится к тому, признает ли человек сам себя автором своих поступков. Если да, он делает ставку (свою значимость для мира, для людей и для себя) и может либо выиграть (смысл) либо проиграть (вину). Если нет - он просто вне игры.
Правильно ли будет сказать, что человек отвечает перед своей совестью? Вряд ли. Совесть - это суд, который к ответу призывает. Но отвечать приходится перед теми, перед кем виноват. Франкл утверждает, что человек религиозный посредством совести отвечает перед Богом. Потому религиозные люди более ответственны и свои смыслы (обеспеченные Богом) воспринимают как более важные. Неужели человеку обязательно нужно дополнительное Пугало, чтобы заставить его почувствовать свою ответственность перед миром и людьми? И если некоторая ситуация тебя кровно волнует, и ты стремишься изменить ее (с твоей точки зрения) к лучшему, неужели тебе нужно еще какое-то поощрение от самого главного Авторитета, вследствие которого ты увидишь в своих действиях еще больше смысла?
Фрейд утверждает, что в психической жизни человека первичен принцип наслаждения, и человек всегда стремится к гомеостазу (внутреннему равновесию желаемого и действительного). С этой точки зрения важны внутренние процессы, а внешнее действие - всего лишь их последствие. Франкл утверждает, что первична потребность в смысле, а человек направлен всегда на внешние цели. С этой точки зрения важно действие в мире, наградой за которое является наслаждение "внутри". Господа, но где же здесь противоречие? Наслаждение - это приманка "смысла". Это относится ко всем механизмам получения удовольствия, которые эволюция заложила в человека и животных. Как заставить животное понять, что продолжение рода полезно? Ему показывают приманку в виде оргазма. Как заставить искать пищу? Кнутом (в виде голода) и пряником (в виде вкуса). Значит, гомеостатические стремления (избежать наказания и получить поощрение) есть тот субъективный механизм, который и обеспечивает в природе осуществление необходимых внешних целей. Заметим, что каждый механизм соответствует уровню развития живого существа. Потребность в цели и смысле - такой же механизм гомеостатического уравновешивания только на уровне рационального рассудка.
Возможно, кажущееся противоречие связано с неверным пониманием гомеостаза как энтропийного механизма в духе кинетической теории газов. Так, Франкл цитирует Г.Олпорта :"Эта формула, приложимая к успешному приспособлению, терпит неудачу при объяснении личного стремления. Отличительной чертой такого стремления является его сопротивление равновесию: речь идет не о снятии, а о создании напряжения". Однако не следует забывать, что в организме (и психике) человека действует не одна единственная "сила". Именно взаимодействие нескольких, часто противоположных тенденций и образует диалектический источник движения внутри человека, который обеспечивает его внешнее действие. При этом каждая из них, рассматриваемая отдельно, может быть описана как механизм гомеостатический. Например, процесс познания происходит как "борьба" двух основных информационных тенденций человеческого разума - "поисковой", которая стремится обеспечить человеку максимум информации для принятия достоверных решений, и "энтропийной", которая стремится обеспечить максимально плотное связывание и упаковку информации в виде когнитивной модели, дабы с ней было удобнее оперировать в процессе рассуждений (над теми же решениями). Аналогичным образом дело обстоит и с потребностью в смысле (цели). Есть стремление достичь поставленной цели, и есть потребность иметь цель (т.е. находить все новые и новые цели).
Кроме этого Франкл также говорит, что стремление к смыслу "это не влечение", так как "влечение человека толкает, а цель - притягивает". Но в таком случае и голод не влечение, потому что еда не толкает, а притягивает. На самом деле, мне кажется, есть и то и другое: голод (потребность в пище) толкает, а еда (конкретная пища) - притягивает. Так же можно описать и "смысловую потребность": смысловой голод (потребность хоть в каком-то смысле) - толкает, а конкретные цели - притягивают. Поэтому-то человек и находится в состоянии вечной неудовлетворенности: достигнув цели, испытывает "голод", а, найдя новую цель, испытывает ее "притяжение".
В этой связи интересно рассмотреть утверждение Дж. Конрада о том, что если некоторая внутренняя потребность, для удовлетворения которой необходим определенный внешний раздражитель, долгое время не удовлетворяется из-за отсутствия соответствующего раздражителя, то порог раздражения снижается (иногда почти до нуля), и в качестве раздражителя может быть воспринят любой другой, самый незначительный объект. Народная мудрость выражает эту же мысль гораздо короче: "на безрыбье и рак - рыба". Если потребность в смысле - действительно потребность, то нет ничего удивительного в том, в каких странных и незначительных вещах иногда находят люди смысл и оправдание своего существования. (Заметим, что Франкл яростно критикует идеи Конрада об исходно присущей человеку агрессии. Но критики того общего наблюдения, о котором шла речь выше, я у него не нашел. Подозреваю, что Франкл не только знал об этом, но и активно использовал эффект снижения порога раздражения в своей логотерапевтической практике. Ведь с точки зрения терапии - лучше хоть какой-то смысл чем никакого. А не упоминает он об этом эффекте потому, что тот указывает на крайне субъективный характер выбора цели и смысла, а это как-то не вписывается в концепцию объективного существования Божественных смыслов).
Как известно, теория "разумного эгоизма" выводит нормы человеческого поведения из тезиса "делай то, что полезно для тебя". Не знаю, какие этические нормы можно отсюда вывести (говорят, умельцы из эгоизма выводят даже альтруизм), но уж, казалось бы, смысла при таком подходе точно не найти. Ведь человек смертен, и все, что он делает ради себя, уходит вместе с ним, а значит, не может быть целью. Ан нет, и здесь не все так просто. Я не сторонник разумного эгоизма, но нижеследующее рассуждение интересно и для других материалистических теорий, поскольку дает ответ на вопрос "что мне Гекуба?"
Что такое человеческое "Я"? По-видимому, это то в человеке, что воспринимает мир и принимает решения о том, как в этом мире действовать. С каким объектом материального (объективного) мира отождествляет себя субъект? Очевидно, с биологическим существом при помощи которого он этот мир воспринимает и на него же воздействует. Очевидно-то, очевидно, да не совсем. Когда человек защищает свою семью (вплоть до собственной смерти), он вряд ли рассуждает "мне выгодно, чтобы моя семья жила, значит..." Он просто отождествляет себя (свои интересы) со своей семьей (ее интересами) и действует соответственно тому, как если бы и был семьей (жертвует одним из ее членов ради выживания остальных). Руководитель часто думает так, как будто он и есть коллектив, часто попирая при этом собственные частные интересы и даже не замечая этого. Более того, люди могут отождествлять себя не только с другими людьми, но и со своим делом, со своим домом, со своими произведениями и т.п. вплоть до того, что испытывают физическую боль, если объекту отождествления причиняется вред. В пределе можно говорить, что сознание человека отождествляет себя со всей той областью мира, которая человека волнует, со всеми ситуациями, исход которых ему не безразличен, то есть со всем (в терминологии Франкла), за что он принимает ответственность. Этот объект легко определить как "человек и вся его жизнь", понимая под "жизнью" всю совокупность объектов реального мира, с которыми человек связан. Когда "человек" умирает, "вся жизнь" остается. И поскольку он воспринимает ее как часть себя, ему, конечно, не все равно, что с ней будет. Именно в области "всей жизни" и могут находиться смыслы человеческого существования. Вот почему, на мой взгляд, и в материалистической трактовке справедливо утверждение Франкла, что "философия, которая подразумевает преходящий характер существования, совсем необязательно должна быть пессимистической". Человек может изменить объективный мир согласно своему желанию и этот след будет смыслом его жизни даже после его смерти. И нельзя сказать, что это не важно для человека потому что он умрет. Пусть его не будет, но ведь останется "вся его жизнь", а значит то, что его только и волновало, ради чего он только и работал, из-за чего только и страдал. И можно повлиять на то, в каком состоянии эта часть мира останется, что с ней будет дальше. Это ли не основание для оптимизма.
Франкл выделяет три вида "смыслов" в человеческой жизни, связанные с тремя видами ценностей: "ценности действия", "ценности переживания" и "ценности отношения". Все сказанное выше относится к смыслам (целям), связанным с ценностями действия. Рассмотрим другие виды ценностей.
Уточним сначала само понятие "ценности". Ценность - это то, что важно (ценно) [для кого-то]. Франкл утверждает, что ценности существуют в мире объективно. Однако, достаточно легко убедиться, что это не так. Объекты, в которых мы видим ценности (как вещи, так и поступки) существуют объективно в том смысле, что доступны стороннему наблюдателю. Восприятие же их ценности безусловно субъективно, поскольку то, что для одного имеет большую важность, для другого ничего не значит. Даже один и тот же человек в различное время по-разному оценивает важность одних и тех же вещей.
Второе уточнение касается связи "ценности" и "смысла". Фрейд провозгласил первичность удовольствия и потому вынужден был выводить из удовольствия даже религиозные потребности. Франкл объявил первичным смысл, и потому ценностью у него может быть только то, что имеет смысл. Однако, мне кажется, что различные психические механизмы (кстати, возникшие на различных этапах эволюции) действительно различны, и нет необходимости сводить их друг к другу. А потому, принимая определение ценности как "субъективно значимого", мы можем заметить, что различные ценности могут быть значимы для людей потому, что удовлетворяют различные их потребности, а не только потребность в смысле. Значит, не всякая ценность может служить в качестве смысла. Основной критерий различия при этом, на наш взгляд, следующий. Выше мы указывали, что смысл есть субъективное восприятие некоторого объективного результата нашего существования (то, что останется, даже если нас вдруг не станет). Значит, такие сугубо субъективные категории как "переживание" и "отношение" под это определение заведомо не попадают. Могут ли они дать нам ценности? Да, конечно. А вот смысл - извините, нет.
Рассмотрим теперь примеры Франкла. О ценностях переживания он пишет: "Представьте себе истинного ценителя музыки, сидящего в концертном зале и поглощенного благородным звучанием любимой симфонии... Попробуем теперь спросить его в этот самый момент, имеет ли его жизнь смысл. И он обязательно ответит, что действительно стоило жить - хотя бы ради того, чтобы испытать подобный момент духовного экстаза". Убийственный аргумент. Следуя этой логике, стоит искать смысл также в сексе, еде, вине и наркотиках. Разве гурман не скажет вам то же самое, вставая из-за изысканного стола? Между прочим, сам Франкл в другом месте говорит о бессмысленности искать новых переживаний (вкусовых ощущений) перед лицом смерти (обед приговоренного). Разве не ради фантастических переживаний (или последующего такого же фантастического покоя и "зависания") принимают наркотики? Между тем, опять же сам Франкл отмечает наркоманов как одну из категорий людей, особенно часто ощущающих бессмысленность жизни.
Вот пример, который Франкл приводит в качестве иллюстрации "ценностей отношения": "Один умирающий молодой человек лежал в больнице [парализованный]... Настал новый этап его жизни; и если ранее от созидательных ценностей он вынужден был перейти к реализации ценностей переживания, теперь... ему оставались доступными лишь ценности отношения. Иначе его поведение не охарактеризуешь - ведь теперь он принял роль советчика, наставника больных, находящихся рядом, изо всех сил старался своим поведением быть для них примером. Он мужественно переносил свои страдания." Пример впечатляющий. Поведение этого молодого человека было действительно не только мужественным, но и весьма осмысленным. И именно потому, что смысл его последних дней был "служить примером" для других больных, это была ценность действия (воздействия на других больных) или (по Франклу) созидательная ценность. Что же касается собственно ценности отношения, то мы про это ничего в данном случае ничего не знаем. Как он относился к своим страданиям наедине с собой, проклинал ли Создателя в душе, молился ли Ему или просто без долгих колебаний смирился со своей участью, это нам неведомо. Для него это было, видимо, важно. Но думаю, что ни для нас, ни для окружавших его людей это не имеет никакого значения, поскольку вел он себя, как истинный стоик.
Вообще же считаю, что человек имеет полное право завидовать, ненавидеть, вожделеть и предаваться унынию сколько влезет. При одном условии: если он не позволяет всем этим переживаниям и отношениям влиять на свое поведение. Это мое личное мнение. Важно то, что ты делаешь, а не что ты при этом чувствуешь или как к этому относишься. Ты можешь ненавидеть и презирать человека и тем не менее помочь ему. А можешь всей душой любить и не помочь (в силу каких-то причин). Факт остается фактом: в первом случае ты помог, а во втором - нет.
Христиане считают, что это неверно. Не достаточно вести себя так, будто ты любишь ближнего, надо действительно любить его иначе все напрасно. Иногда в пользу такого взгляда приводят такой довод: плохие и хорошие мысли имеют реальную силу (то ли исполняются, то ли влияют на "ауру"). Если бы это удалось доказать, я согласился бы, что это серьезный довод. Но тогда переживания и отношения перешли бы в разряд действий и рассматривались бы уже как разновидность ценностей действия. Другой аргумент гласит: "Невидимые миру переживания меняют нас самих, и впоследствии мы [изменившиеся] начинаем по-другому действовать". Вот это действительно справедливо. Такое (и только такое!) переживание, а равно и отношение, безусловно имеет смысл. Но смысл этот определяется не самим переживанием (отношением), а все-таки тем поведением (действием), которое было ими обусловлено. То есть, в конце концов, смысл всегда связан с некоторой возможностью (вариантом будущего), который реализуется с нашей помощью во внешнем мире. Имея же в виду чистую идею, доказать осмысленность (не субъективную важность, а наличие смысла) переживаний и отношений, не повлекших действия, невозможно, не привлекая идею всевидящего Бога-регистратора.
В продолжение предыдущему. Можно рассмотреть внутренние ценности и смыслы и по-другому, все-таки в терминах смысла. Мы начали с того, что смысл - это результат. Если в качестве объекта рассматривать самого человека (его личность), то все такие переживания и отношения имеют смысл, в результате которых сам человек изменяется. Но этот тот "внутренний смысл", который исчезает со смертью человека, если до того никак не реализуется в его внешних действиях. Поэтому можно говорить о "сугубо внутреннем" смысле страдания или смерти (точнее, предсмертия) для человека, но нельзя сказать, что человек может обрести смысл жизни в себе самом (например, в самореализации или самосовершенствовании или еще в чем-нибудь подобном).
Раз можно говорить о "внутреннем смысле", можно говорить и о "внутренней ответственности". Каждым своим решением человек реализует одни возможности развития своей личности и уничтожает другие. В этом смысле можно говорить о его ответственности перед самим собой. Эта ответственность вовсе не тождественна самосохранению. Речь идет о том, чтобы понимать, насколько ты сам отвечаешь за то, каким стал. Заметим также, что совесть как таковая не имеет отношения к "внутренней ответственности", она лишь использует ее иногда, чтобы не позволить нам сваливать бремя ответственности "внешней" (перед миром и людьми) на обстоятельства, наследственность и злые силы. Ареал обитания "внутренней ответственности" таков же, как и у "внутреннего смысла" - пока мы живы (пока есть перед кем отвечать).
Впрочем, христиане и буддисты считают, что внутренний смысл наших поступков (а значит и ответственность за них) будут преследовать нас и за порогом смерти.
Разберемся еще раз со смыслами переживания (уж очень они мне непонятны). В каком случае переживание обретает смысл? Либо в том, когда человек действует непосредственно под впечатлением этого переживания; либо в том, когда под впечатлением переживания человек изменяется (и уже это определяет его последующие действия). Но разве переживание здесь причина возникающих смыслов (результатов)? Согласно классическому определению причины, причина - это один из влияющих факторов (каковых может быть множество), такой что, в присутствии этого фактора следствие всегда имеет место, а в отсутствие его - никогда не наступает. Иными словами, необходимое и достаточное условие. Но ведь один человек, почувствовав, скажем, зависть к коллеге, сделает ему гадость, а другой - устыдится и, напротив, постарается именно с ним вести себя особо корректно. Дело здесь не в переживании, а в отношении к нему. Переживание является во многих случаях необходимым условием возникновения смысла, но достаточным условием является решение (выбор) действия на основании отношения к этому переживанию.
Здесь есть и еще один аспект. Мы уже говорили, что смыслы всегда неразрывно связаны с ответственностью. Нельзя обрести смысл там, где ни за что не отвечаешь (без риска проигрыша нет выигрыша). Но отвечать можно только за то, на что можешь повлиять. Разве мы можем влиять на свои переживания? Разве можно по желанию полюбить или усилием воли заставить себя испытать восторг? Мы не управляем своими чувствами, а значит, мы не можем за них отвечать. Отвечаем мы за свое отношение к ним и за соответствующие действия. Поэтому кажется логичным, что и смысл переживания это смысл отношения к переживанию или действия на основе переживания.