Кузьмич.
Неклевало.
Кузьмич достал термос,медленно ,смотря одним глазом на попловок окрутил крышку,спросил
Лень, ну что, может, хватит?
Ты что Кузьмич, запротестовал Леонид стоило, в такую рань вставать и тащиться сюда, чтобы сейчас уйти, ты что?
А то пойдем, не будет ничего, и ветер стал подниматься.
Да! Как неповезло, вроде бы для себя сказал Кузьмич и опять уставился на Леньку.
Было видно, что ему все надоело. Ленька молча делал вид, что он не услышал.
Кузьмич положил термос в видавший виды вещмешок. Порылся там для порядка и, скосив взгляд на Леньку с обидой проговорил.
Я « Полтак » во время войны, где бы мы ни останавливались, всегда по полпуда нашему повару притаскивал, а то и более, а тут возьми не везет.
Ленька повернулся в его сторону
А ты что Кузьмич, воевал. Да?
Пришлось пропылить сапогами, как то тоскливо с хрипотой проговорил Кузьмич
Рядовой пехоты Ваня, Да и …
Ты же лейтенантом был или …
Лейтенант!
Да что говорить все мы в войну рядовыми были и солдаты и генералы. Рядовыми нашей страны. Громко вроде сказано но ничего.
Я даже с раненым генералом на эвакуационном пункте лежал. Хороший сразу видно было мужик.
Все шутил, а видно боль его донимала, и душевная и такая. Потом слышал я о нем, давал он им жару.
Кузьмич расскажи о войне. А?
Я сейчас быстро соберусь, и правда плохо клюет.
Пойдем!
Пока собирались, Кузьмич молчал, и поначалу шли молча, а как через бугор перевалили и на прямую дорогу вышли, Кузьмич как бы открывая свою душу заговорил.
Война началась, я еще пацаном был, все хорохорился поначалу, дружкам своим Ваське и Федьке доказывал, что мы его одним махом повернем!
Да не выходило все! Уже и мужиков многих забирали и над похоронками некоторые бабы успели поголосить. А он все пер, да пер.!
Нас сопливых на лесоповал забрали к бабам в помощь. Вот мы и помогали, кто сучья рубил, а кто просто на подхвате. Работа была трудная, очень опасная.
Ваську – дружка моего на трактор вместо отца посадили, батька его до войны учил, вот он и смог.
Председатель на финской потерявший руку, тихонько обнял Ваську здоровой рукой, сказал: Ты Васятка смекай, а мы где тяжело будет, поможем.
Вот он и рвал пупок.
На лесоповале мы продержались до осени, а там пошли дожди, начали мы от холода и воды волдырями покрываться, Ваську больного вернули домой, а мы чуть позже прибыли.
Вятка есть Вятка!
Что такое Вятка Кузьмич - поинтересовался Ленька. Но не получил ответа.
А что тут живешь?
Да я - замялся Кузьмич, ну, в общем, зазноба у меня была медсестра в медсанбате, после тяжелого ранение меня, она выхаживала. Все говорила приезжай к нам на Кубань Ваня, у нас климат хороший, так я приехал к своей Евдокии. Ну это другой разговор.
А ты слушай, дарданелы тебе в бок, заворчал Кузьмич, раз спрашивал.
Ладно ,ладно пробормотал Леха,простонавливаясь на минутку.
Слушаю уже, валяй!
Ну, так вот фельдшер, наш быстро поставил всю нашу ораву на ноги, а через годик, может чуть поболее повестки нам пришли. Мать, конечно, поголосила, но что там всех забирали.
Собрали нас всех в Кирове, переписали кого куда. Васька к тому времени настоящим трактористом был, его к танкам, но, а нас к конникам.
Да может, недоглядел, или вредил кто, перемешались мы, Василий на Дальний восток попал к пушкам, Федька на курсы, а я в пехоту-матушку.
Потопал ! Кузьмич остановился, прикурил папиросу и замолчал. Видно было, что он в мыслях идет по дороге, глотая пыль и не один, а в месте со всеми –живыми и мертвыми своими товарищами.
Кузьмич вздохнул, плюнул папиросу …
Тю дарданеллы твою бабушку проскрипел он и двинулся дальше.
Ленька устало шагнул за ним, думая о том, что какая судьба. Двадцать лет он знает Кузьмича, десятки, раз ходил с ним на рыбалку, а кто он такой так и не узнал.
Внимательно посмотрел на его бритый затылок и вздохнул! Да пехота, а я в связи служил в 68.
К трассе подошли раньше, чем надо было, осмотрелись кругом Леха увидел бревно.
Присаживайся Кузьмич! Перекурим.
Ладно, уж с мрачным видом сказал Кузьмич, давай своих цивильных. Сели он некоторое время помолчал, как бы собираясь с духом заговорил.
Вот смотрю на тебя Леонид, и вижу своих орлов.
Да, Да, только росточком поменьше, и как бы из под бровей посмотрел на своего собеседника. Под мохнатыми бровями у него сузились глаза и заморгали, пряча внутри скупую слезу.
Тю плаксивым стал, подумал он.
По приказу начальства нас всех нас всех временно направили в резерв. Жили в лесу, узнавали друг друга. Учились окапываться стрелять, ну короче всему тому, что только на войне и нужно.
Училься оснавательно, знали переучивать некогда будет.
А недельки через две посадили нас на танки и покатили мы на запад.
Много было боев всего не упомнишь, допер до Праги, а вот первый свой бой помню до мелочей, тут и ранен я был, и вообще…
А что Кузьмич рана серьезная? Д как сказать по сейчасному бы инвалидность дали, а тогда отвалялся в госпитале и опять в часть.
Война! Проговорил он.
Что то долго автобуса нет, темнеть стало, сказал Кузьмич, разминая папиросу крепкими худыми руками
.
Привезли нас на место и с хода в бой. Я тогда каждой пуле кланялся пока не понял, раз свистит –рядом пролетела.
А та, что попала, не услышишь- тюк и все.
Высадили нас и вперед, а на опушке леса сидят уже.
Как трахнули из пулеметов и автоматов, почти в упор.
Кого сразу, а мы залегли отстреливаться начали. Только чувствую тюк, тупо так.
Глаза Кузьмича, посмотрели на выражение лица Леньки.
Ну и …
Очнулся от холода, зуб на зуб непопадает, толи, правда, замерз, или от потери крови. Не знаю.
Только вижу, похолодело все внутри, немцы идут, трофейщики.
А уже темнеть стало
Ну, думаю, пропал ты Ваня и замер
Один близко так остановился, закурил, потоптался….
Дальше пошел, стал мимо меня проходить, прикладом по спине меня ударил
Русс Капут говорит и заржал.
А я от боли в простреленном плече, рукав шинели до дыр сжевал, даже и не заметил
Вот какие дела.
Дождался темноты и к лесу пополз, к нашим.
Ты Кузьмич извини, не рассказывай больше, потом как не будь
.
А!?
Не хочу больще, отец вспомнился, сколь я ему неприятностей доставлял.
Все думал он вечный, а у него ноги в осколках гноились, на мине подорвался.
А я! Леонид замолчал, незная что сказать, буд то ком к горлу подкатил.
Хорош!
Оградку надо подкрасить, да и надпись на памятнике.
Эх, батя!
Завтра схожу, все брошу, а к нему схожу.
Некогда нам было говорить, то я занят, то он болен.
Может, что рассказать мог как Кузьмич да неуспел.
Он у меня полковник был, орден Ленина еще из первых
Теперь мне за него пятьсот предлагали. Да неотдал. Коллекционеры черт бы их побрал.
А я Кузьмич в Корее родился вот..
Сели всавтобус сидели молча, каждый думал о своем, но все же об одном.
О войне! О тех, кто остался жив и еще живет, о тех, кого надо уважать и помнить еще при жизни не забывать надо, пробормотал Леха.
Что незабывать? спросил Кузьмич.
Вас не забывать Иван Кузьмич!
Фоминых Ю.В. г.Краснодар 2001г.