Борхес и я. Вавилонская библиотека. (мое личное восприятие).
Прощай, детка. Детка, прощай.
И на прощанье я налью тебе чай,
Я позвоню по телефону, закажу тебе авто
И провожу до двери и подам тебе пальто
И поцелую невзначай и прошепчу:
"Прощай, детка, прощай".
http://www.lyrix.ru/songs/?id=162975
Ты - дрянь!
Лишь это слово способно обидеть.
Ты - дрянь!
Я не хочу тебя любить, но не могу ненавидеть -
Ты не тот человек, с которым я способен жить.
Когда ты лжешь мне в лицо, я готов тебя убить.
Ты строишь всем глазки у меня за спиной,
Ты бьешь мои тарелки одну за другой.
Ты - дрянь!
Ты спишь с моим басистом и играешь в бридж с его женой.
Я все прощу ему, но скажи, что мне делать с тобой?
Тебя снимают все подряд -- и тебе это лестно,
Но скоро другая займет твое место.
Ты -- дрянь!
Ты продала мою гитару и купила себе пальто.
Тебе опять звонят весь день, прости, но я не знаю кто.
Но мне до этого давно нет дела.
Вперед, детка! Бодро и смело!
Ты -- дрянь!
Ты клянчишь деньги на булавки -- ты их тратишь на своих друзей.
Слава Богу, у таких, как ты, не бывает детей.
Ты хочешь, чтоб все было по первому сорту,
Но готова ли ты к пятьсот второму аборту?
Ты -- дрянь!
Ты вновь рыдаешь у меня на плече, но я не верю слезам.
Твое красивое лицо катится ко всем чертям...
Но скоро, очень скоро, ты постареешь,
Торопись -- и тогда, может быть, ты успеешь.
Ты -- дрянь!
Нет, ты не тот человек, с которым я способен жить.
Когда ты лжешь мне в лицо, я способен тебя убить.
Наверно, мы слеплены из разного теста,
И скоро другая дрянь займет твое место.
Ты -- дрянь!
Песня вторгалась куда-то в солнечное сплетение, вызывая щемящее
ощущение непоправимой утраты, но это ощущение, эта эмоция была сродни
чувству сопричастности и полноты бытия. Чувствительное сердце Бога содрогается
от хрустнувшей хвоинки в лесу...
Цоканье подковок на кирзовых сапогах. Черные фигурки хасидов, танцующих на
морозе. Воспоминания перекрещиваются, путаются десятилетия, старое и новое.
Похороны очередного Генсека и следующие (но с известным результатом) выборы
президента самостийной Украины...
Тогда я и понятия не имел, кто такой цадик Нахман, и кто такие Брацлавские хасиды...
Знал бы - обязательно посетил могилу, не взирая на особый отдел и комсомольскую
бдительность...
- Учиться можно, глядя на любую вещь, - сказал однажды
рабби своим хасидам.
- Всё в этом мире существует, чтобы наставлять нас.
Не только то, что сделал Господь, но и то, что сделали
люди, умудряет нас.
- Чему же нас учит, например, - спросил один хасид с
сомнением, - железная дорога?
- Что, опоздав на миг, можно упустить все.
- А телеграф?
- Что каждое слово учитывается.
- А телефон?
- Что там слышат, что мы говорим здесь.
http://www.avy.ru/parables/?id=276
Мы ехали мимо, а хасиды, размахивая выбивающимися из-под черных шапочек пейсами,
меняли колесо в своем микроавтобусе. Был март 2003, и мороз минус 10. До праздника
Рош ха Шана еврейского Нового Года, который празднуют в сентябре, было еще далеко,
но, видимо, паломники бывают здесь круглый год.
А я всего лишь служил в этом городке. И здесь же впервые прочитал пару рассказов
Борхеса.
Еще почему-то вспоминается (наверное, потому что это было в один и тот же месяц
Камило Хосе Села и его романы "Улей" и "Семья Паскуаля Дуарте". Жутковатые,
наполненные безысходностью вещи очень органично вписывались в тогдашнюю армейскую
действительность...
А потом вихрем - лица, множество слов, несколько похорон, две свадьбы. Зима,
лето, множество абстракций, попытки в создании своего бизнеса, наркоз, операция,
морфий, боль... Бог где-то рядом, все катится к черту, но ясно - так и должно
быть...
И снова - откат...
Гора Витош, фуникулер и каменная река под ним. Несколько песен и пара фильмов.
Список не полон, но в этой Реальности, в этом ковре из судеб, образов и
событий не так уж важно, сколько нитей формируют узор.
Ты выходишь из комнаты в Сан-Франциско и входишь в комнату крошечном
украинском городке, где есть известный во всем мире парк, где собирались
декабристы и похоронен тот самый рэбе. Ничего не меняется. И только некоторое
умственное усилие, удерживаемый образ, заставляют думать, что ты за тысячи
километров. Ты выбираешь наугад человека, перелистываешь пару страниц и
переходишь к следующей полке...
Мирко и Мария, страна, чья столица - Мудрость. В пять часов, звеня
и поскрипывая на поворотах, трамвай, принявший нас в свое нутро, двигался
в сторону Центра. Я еще не знал, что такое регистрация не позже, чем через
сутки, что такое картошка фри, жаренная в душе и множества других вещей.
Заканчивался 1989 год. На улицах бушевали стотысячные демонстрации и
возле храма Александра Невского я высаживал Лиду на тумбу, приходившуюся
мне по плечи, чтобы она сфотографировала это море голов и меня, крошечного
и иностранного, теряющегося на фоне толпы.
Вавилонская Библиотека находится внутри каждого и каждый -
одна из книг в ней...
Хорхе Луис Борхес, Великий Библиотекарь. Слепой как Гомер, латиноамериканский писатель покорил целый мир. Его влияние присутствует практически во всех произведениях, относящихся к кактегории интеллектуальной прозы. Некоторые образы и метафоры, такие как
"Алеф", "Заир", "Вавилонская библиотека", "Тлён, Укбар", "Альмутасим", - стали достоянием мировой культуры вообще.
Борхес был известным провокатором и митификатором. Он дописывал и переписывал известные и малоизвестные тексты, играя с восхитительным изяществом литературной реальностью.
"Вавилонская библиотека" - особое произведение, своеобразный манифест. Она соответствует "Черному квадрату" Малевича в изобразительном искусстве. Образ "библиотеки" явно или незримо присутствует во множестве произведений конца XX века.
Единственное, что несколько задело меня в личности Борхеса, как впоследствии и в личности Станислава Лема - их атеизм. Но, видимо, это закономерно. Интеллект, а тем более, сверхразвитый интеллект, полностью атеистичен.
Можно не любить произведений Великого Библиотекаря, но не считаться с ними, как с весомой частью современной культуры - нельзя.