Он ходил по миру и сеял добро. Добро не всходило. И не мог он разуметь, почему люди так на него злятся.
А люди продолжали воевать. Даже глядя на их страдания и лишения, на их мучения и горести, можно было подумать, что без войны они жить не могут, что без неё они просто погибнут. Видя кровоточащие тела раненых, стонущие обрубки искалеченных, слыша тяжкие вздохи умирающих и несчастное молчание убитых,— даже тогда казалось, что люди получают от войны какое-то высшее, самое духовное удовольствие.
И понял он тогда, что совершал немыслимое зло, отвлекая своими речами людей от того, в чём они находят блаженство. И решил он, что совершит великое благо, если поможет им получать от войны ещё большее упоение.
Людей сделает счастливыми только совершенное оружие. Так он думал, взирая, с каким трудом воин бросает в своего противника неловкий камень, как неметко летит копьё, как врывается в рыхлую землю ядро, не поранив ни одного воина.
Он уединился на небольшой поляне, куда не доносились воинственные крики и лязг мечей, и, лёжа на траве, три ночи смотрел в небо, пока наконец самые яркие звёзды созвездий не составили для него фигуру— то, о чём он так напряжённо размышлял. Соединив эти точки и получив новое созвездие, он усмотрел в нём очертания арбалета, которым люди пользовались на войне. Но у звёздного оружия имелись некоторые особенности, позволявшие стрелять гораздо точнее и с более дальних расстояний.
Возликовал он в душе и возрадовался за людей, которым принесёт он своё добро. Ещё большей радостью наполнилось его сердце, когда люди от всей души благодарили его за великое изобретение. Они были почти уверены в победе и не могли знать, что свой арбалет изобретатель уже подарил их врагам.
Чувствуя себя счастливым, он удалился с бранного поля и отправился на поиски других несчастных, которые, возможно, нуждаются в его добре и обязательно отблагодарят его тёплым взглядом и ласковым словом.
Он ходил по миру и сеял добро, наполняя людские сердца надеждой и радостью.