Километровый столб медленно уплыл куда-то вдаль, исчезнув за моей спиной. Я был один на один с этим миром, с окружавшими меня летними сумерками. Сейчас не хотелось ничего, только бежать… И я бежал.
Просто в какой-то день я осознал, что существование меня где-то здесь никого не интересует, что люди, проходящие мимо тебя, могут лишь оглянуться, но никогда – заговорить. Они уже часть огромной машины с закончившимся ещё не успев начаться сроком службы. Иногда хочется идти в толпе людей, навстречу этой толпе... И просто почувствовать мир разбитым на куски, а себя - лучиком света, тихонько ползущим по одному из осколков... Просто одной частью, одной частицей всего... Причём не просто частицей, а частицей такой, похожей на которую больше нет... А мне надо так мало… Просто стремиться куда-то вперёд, к свету. Я не нашёл света ни в одном из живущих здесь. И я бежал. На пределе своих сил, прорываясь через мёртвый воздух. Мысли разрывали меня изнутри, отзываясь кошмаром… Я просто искал света.
Свет резал мне глаза, он освещал меня всего, и я бежал в ореоле этого сильного потока света, вырывающегося как будто из гигантского глаза где-то впереди.
Был ещё звук. Пронзительный, он звучал снаружи и внутри меня, резонируя с сознанием.
Свет и звук, звук и свет… И я бежал, ожидая вспышки сверхновой.
Я никогда не видел, как умирают звёзды, никогда не знал, что бывает потом. В единении с этим светом я почувствовал себя абсолютно свободным, всё остальное казалось просто фантазией и напоминало старое кино. Я понял жизнь.
В последний раз холодными змеями металлически зашипели рельсы, по спинам которых я проделал путь к познанию… Я пробежал последний метр… Одноглазая чёрная громада скорого поезда обняла меня, отпустив навсегда. С горестной злобой заскрипели тормоза, рассекая искрами мрак летней ночи, но искры эти казались ничтожными в сравнении с сияющими в вышине одинокими звёздами.