Эльфийский локон

 
В Англии называли ”локоном эльфа” клок спутавшихся после сна волос, считая, что это их проказа.

Эта завораживающая прелесть Клио. Сначала я думал только о романтике исследования прошлого: падение империй, смена династий и пр. Да и кафедра соответствующая – средних веков. Потом, правда, из меня наивное желание “прокатиться” на халяву быстро выбили, потребовалось много, очень много работать, но это-то и здорово. Да и ничто не сравниться с
тем чувством, когда ты читаешь средневековую хронику. И видишь за красивыми мертвыми латинскими фразами обычных людей, с совершенно другим, правда, взглядом на жизнь. Нельзя не ужаснуться читая протоколы Святой Инквизиции, причем во многом они были правы, ведь в основном осуждались реальные преступления. Можно, конечно, посетовать на количество жертв, но за время ее существования не было ни одной революции и последующими за ней ужасами. Именно на этом примере понимаешь принцип “меньшего зла”.  Они противились всему новому, т.к. это ведет к гибели мира в их понимании, т.е. к смене эпох. В нашем времени смена эпох только приветствуется. Тогда же ею проклинали. Еще они жили чувствами, цинизм осуждался, а подлость презиралась. У нас же это упорно навязывается как символ доблести.
  Сидя в полутемном архиве под желтой тусклой лампочкой, я осязаю дым горящей под ударом викингов церкви и слышу голос монаха, который быстро дописывает причину своей гибели, а потом прячет свое творение, пока не ворвались в его келью жаждущие крови посланцы языческих богов. Могу и услышать сухой голос монаха читающего приговор ведьме. А иногда я слышу стоны замурованной беременной женщины, которая в итоге съела своего ребенка. Возбуждающе интересно читать Бестиарии (своеобразные каталоги сказочных существ), перелистывать страницы, рассказывающие о мириадах призраков, населяющих тамошние дома, замки, леса. Как же жаль, что я их никогда не увижу.
  В средневековье, например, мир духов был также реален, как реальны для нас репортажи новостей. Средневековый дворянин или крестьянин точно знали, что их ждет после смерти, им с детства расписывались все прелести Рая и ужасы Ада. Соответственно, они видели то, что не видим мы, жили духовно гораздо более насыщенно, а потому, наверное, счастливее. ( И коли просто представляя это, мне уже очень хорошо, то как же было им?) Ведь, когда есть во что верить… 
 
  В нашей жизни, за ее технической мишурой, за шепотом телевизора и воплями динамиков
на танцполах ночных клубов, скрывается лишь гулкая пустота нашего существования, которую мы пытаемся заполнить, механически исполняя призывы своей животной натуры. Мы не живем – мы имитируем. Для того, чтобы уйти отсюда, некоторые читают фантастику, да и то, в основном, в детстве, пока еще мечтать не разучились. Жизнь, вообще, имеет склонность убивать мечты.
  Сидел я как-то раз ночью на полуразрушенной стене одного баронского замка в Австрии . Лагерь немецкой медиевистической экспедиции уже спал без задних ног. Привычного промискуитета - сиречь беспорядочных половых отношений, не было. (Кто ездил в экспедиции, тот поймет) Немки – девушки с неплохими фигурами, но с лицами, которые больше подходят для химер на готических соборах. А нас, русских было двое, да и то случайно попавших туда.
  Вот и оставалось мне любоваться местными пейзажами, на которые, по правде говоря стоило
поглядеть. Недалеко шумела горная речушка. А дальше раскинулся лес, взбирающийся в горы
и подсвеченный луной.
  Вообще, когда ты занимаешься археологией, то скоро понимаешь сакральность этого занятия –
приобщение к вечности. Через море пота и гул мышц. И всегда пытаешься реконструировать
изначальный вид того, что копаешь.
  В общем, не суть. И не дай Бог, вдруг, происходит с нами что-то выбивающееся за пределы
рамок нашего материалистического мировоззрения, то мы это просто предпочитаем это не
замечать. И забываем. Мое отношение ко всему сверхъестественному было и, в принципе, остается довольно скептичным. Хотя, конечно, существует многое, что нам никогда не понять. Неведомое кружит вокруг нас, но мы не даем ему прорваться.
  Так вот, я, естественно начал представлять спящий замок, подвывающий ветерок этому очень помог. А потом я подумал, что наверняка я не первый, кто сидит на этом месте и если кто-то,
давно вглядывался в страшный мир за ныне пустыми стенами крепости, то, наверное, здорово было точно знать, что там, в лесу, лесные феи водят свой хоровод на лунной полянке, неслышно скользят эльфы у опушки, а в реке играются кэльпи… 

  Интересно, если бы он в это действительно верил, заметил бы этот молодой человек мелькнувшую на диске луны женскую фигурку на метле. Ведь где-то в лесу набирал силу шабаш.
  А позади юноши задумчиво колыхался призрак местного барона, поднятого когда-то на колья своими подданными. “Наверняка русский” – решил он для себя. – “Они всегда страдают, когда счастливы. ”