Я пыталась размешать ложечкой сахар в стакане с чаем. Чай как назло не размешивается, но у меня уже, если честно, нет сил ругаться. Я разбита, раздавлена и даже ложечка в стакане кажется мне неподъемным грузом. Зазвонил телефон, гнусавый женский голос принялся проговаривать цифры:
- 332.....
Я вздохнула, я и так знаю, что звонит мне мой друг Мишка. Но разговаривать с ним у меня не было ни малейшего желания. Включился автоответчик.
- Саш, а, Саш, возьми трубочку, ну, пожалуйста! Ты не представляешь как мне плохо! – тянул Мишка в трубку.
Ага, а мне просто, ну очень хорошо! Дело в том Мишку бросила моя подруга Анжела, девица ветреная, но очень красивая. Ее роман с Мишей был рекордом – они провстречались целый год. Но Анжела не выдержала нежного, но немного занудистого Мишку, и, познакомившись с хоккеистом, играющим за американскую команду, и укатила с ним в США. Теперь Миша страдал просто невыносимо, и объектом изливания его души была я. И все бы было ничего, если бы меня не бросил Серега. Это произошло как-то неожиданно и очень быстро (по крайней мере для меня). Конечно, последний месяц ни дня не обходилось без ссор, а уж о слове “секс” я уже начинала забывать, но тем не менее я очень любила Сергея и была поражена, когда в понедельник вечером вернулась домой и застала его, собирающим сумки. Он мне сказал только одну фразу:
- Извини, Сашка, я так больше не могу. Нам надо расстаться.
Все следующие 15 минут я стояла, прислонившись спиной к двери, а Сергей молча собирал вещи. Уйдя, он не оставил в квартире ничего своего, даже тапочки и те забрал.
Когда я отошла от шока, то пыталась звонить ему, даже заезжала к нему на работу, но в ответ слышала лишь твердое “нет”. Со дня нашей последней с Сергеем встречи прошла целая неделя. Был субботний вечер, я сидела в своей квартире, курила и пыталась размешать сахар, который никак не хотел растворяться. А тем временем Мишка продолжал настойчиво названивать. Ладно, в конце концов, ему тоже плохо, я вздохнула и сняла трубку.
- Сашка! Как хорошо, что ты дома! Ты знаешь.... мне совсем плохо... приезжай..... – голос его с крика скатился почти на шёпот.
- Мишик, солнце, мне тоже не очень хорошо, понимаешь? Я боюсь, мы вдвоем друг на друга такую тоску нагоним...
- Нет, Сашка, ты не права! Вместе нам станет легче. И еще пива привези, а?
Так я и знала, куда уж без пива. До зарплаты оставалась неделя и, разумеется, у Мишки денег не было. Придется порадовать друга бутылочкой пива.
Я зашла в магазин с твердым намерением купить две бутылки, но руки сами с настойчивой уверенностью уложили мне в рюкзак 11 штук. Четыре мне и семь Мишке. Мои руки всегда знают, что делают.
Я вошла в “сталинский” дом, поднялась на четвертый этаж и толкнула незапертую дверь квартиру - меня явно ждали. У Мишки как всегда было жарко, его пес лежал, растянувшись в коридоре, и часто дышал. Я его небольно пнула.
- Привет, Гуфи.
Гуфи лениво поднял свою большую морду и лизнул мне руку. Из комнаты показалась мохнатая голова еще одного обитателя этой квартиры, хозяина то есть.
- Сашка, я тебя так ждал.
Мишка протянул мне дрожащую руку.
- Если бы ты знала, как мне плохо без Анжелы, в этом доме решительно всё напоминает мне о ней! Вот эту вазочку я подарил ей на восьмое марта, а вот эту чашку я принес ей, чтобы замолить свою вину за двухдневное отсутствие, а она попыталась разбить ее мне об голову, но промахнулась и теперь чашка без ручки, а....
Но я прервала его, как мне не жалко было Мишку, но все это я слышала уже десятки раз.
- Давай лучше пить пиво, а? Ты не представляешь как мне хреново.
Миша понял меня моментом, он сбегал на кухню и принес две венгерские пивные кружки. Следующие десять минут пошли в благословенном молчании. Только бы он больше не ныл, а то мне и так тошно, разрыдаюсь еще! Но Мишка видимо не понял выражения моих глаз и после третьего глотка вздохнул:
- Ты знаешь, мне так без нее плохо...
Я начинала потихоньку расклеиваться, нытье Мишки напоминало мне о собственном большом горе. А вьюга за окном усугубляла обстановку. Под Мишкино гудение мы выпили под две бутылки пива на нос и мне становилось все хуже и хуже. Я думала о том, что вечером в субботу мы всегда с Сергеем куда-нибудь выбирались. В теплое время года мы ездили на дачу, а в холодное – шли в какой-нибудь бар, или сауну, или снимали гостиницу... (тут я вру, гостиницу мы не снимали ни разу, но мне этого очень хотелось). Конечно, дело кончилось тем, что я разрыдалась, разрыдалась громко, некрасиво размазывая остатки косметики по лицу, а Мишка вместо того, чтобы меня успокоить, – разрыдался тоже. Эту “идиллическую” картину дополнил еще жалобно воющий Гуфи. Решение пришло неожиданно. Я отлепила рыдающего Мишку от своей груди и сказала:
- Мишка, а что если нам...
Мишка, поняв, что я собираюсь сказать что-то серьезное с надеждой взглянул на меня.
- Что, Сашенька? Ты что-то придумала? Не томи, говори же!
- Миша, ты можешь жить без Анжелы?
- Нет.
- И я без Сереги не могу. А скажи, Миша, ты когда-нибудь думал о самоубийстве?
- Нет...
- А хватило бы у тебя сил на самоубийство?
По напряжению, появившемуся на лице у Михаила, я поняла, что не хватило бы. Представив самой себе себя надевающую себе на шею веревку я внутренне содрогнулась.
- Ты знаешь, у меня тоже нет..... Поэтому выход один.
- Какой? – Мишка жадно вглядывался в мое лицо.
- Нас двое, нам двоим не представляется возможным жить на этом свете. Поэтому я предлагаю тебе убить меня, а мне убить тебя соответственно! – слова мои прозвучали очень зловеще, потому что на последнем слове «убить» - погас свет.
Мишка ойкнул, Гуфи заскулил.
- Что это?
Я излишне спокойно произнесла:
- Миша, всего лишь погас свет, в наше время у людей очень часто возникают перебои со светом, газом и водой. Так что ты не отвлекайся. Мы сможем справиться и при свечах.
Я все решила твердо, и, чтобы подтвердить свои слова, кинулась искать свечи, попутно отдавив Гуфи лапу. Гуфи взвыл нечеловечески, более того скажу, что и для собаки он взвыл слишком странно, Мишка вздохнул и мешком опал на пол.
После десяти минут усиленных поисков я, наконец, нашла свечи. Это были толстые конические свечи, привезенные скорее всего из какой-нибудь европейской столицы, по которым так любила разъезжать Анжела. Когда я зажигала свечи, Мишка зашевелился.
- Что ты делаешь, - взвизгнул он.- Эти свечи Анжела привезла мне в подарок из Каира!
- Миша, тебя теперь не должно волновать ничего из того, что находится в этой квартире, да и вообще всё, что происходит в этой жизни. Миша, понимаешь, я не хочу больше жить, я ухожу из этой жизни. Ты со мной?
Мишка взглянул сначала на меня, затем на Гуфи, виляющего хвостом, потом на фотографию Анжелы и, нервно сглотнув, выдавил.
- Д-да. А как мы это будем делать?
Надо сказать, что план созрел у меня мгновенно.
- Ты меня задушишь, а я порежу тебе вены.
Мишка задумался.
- Конечно, задушить я тебя смогу, тем более, что я не раз представлял себе это, когда ты выкидывала очередные фортели, скажем просто положу подушку тебе на лицо, сяду на нее сверху и буду сидеть пока ты не задохнешься. Но если ты порежешь мне вены – мне же будет жутко больно....
- Не бойся, Мишик, я все продумала! Мы сделаем тебе местный наркоз. А темнота поможет нам, ни ты, ни я не увидим крови.
Мишка согласно кивнул и тут мы почувствовали отвратительный запах. Гуфи, огромная кавказская овчарка, самая дисциплинированная из знакомых мне овчарок, гадил прямо по среди комнаты!
- Что ты делаешь? – вскрикнули мы одновременно.
Мишка побежал на кухню и вернулся оттуда с тряпкой и в перчатках. Через некоторое время куча была удалена из комнаты, пятно на ковре тщательно замыто, а Гуфи выдворен на кухню.
Вместо Гуфи в комнате появился скальпель и большая пуховая подушка.
Для того, чтобы собраться с духом мы решили выпить еще по две бутылочки пива, дождаться 12-ти и.... что будет дальше мы оба понимали, но избегали произносить вслух. Зачем говорить о том, что очевидно.
Что и говорить – мы оба изрядно опьянели. Серега мне уже был не очень-то нужен, а Мишка в разговоре все чаще называл Анжелу Женей. Но настал час «Х». Я не из тех людей, которые отказываются от данного слова.
- Мишка, пора, - сказала я с 12-м сигналом. Мишка зажмурился и подставил мне руку, я взяла скальпель. – Миша, а как же наркоз?
- Режь так, я уже и так нахожусь под внутренним.
Я зажмурилась и вскользь рубанула ему по запястью, попутно уронив бутылку пива, по руке Мишки побежала тоненькая струйка, он смотрел на нее расширившимися глазами:
- Кроовь..... – протянул он как-то недоверчиво.
Потом повалил меня на кровать и принялся целовать, когда вошла Анжела.
Вообщем скандал был изрядный, Мишку не спасла ни порезанная (как потом выяснилось из-за одетой перчатки немного) рука, ни то что Анжела вроде бы сама сбежала от Мишки с хоккеистом. Когда Анжела попыталась схватить меня за волосы, я сложила оставшееся пиво в рюкзак и уехала домой.
Мишку я увидела только в понедельник, возвращаясь с работы. Он сидел около моего подъезда и курил.
Увидев меня, он поднялся.
- Сашка, привет!
- Ну, как у тебя дела?
- Да не знаю я, вроде нормально.... А ты как?
- Знаешь, после этой истории с неудавшимся двойным самоубийство-убийством я как-то перегорела что ли..... Ни один чудак в мире не стоит твоей жизни.
Мишка улыбнулся той улыбкой, которую я у него не видела с института.
- Сашка, пойдем лучше к тебе пить чай, что-то холодно на улице сегодня.