Он полюбил ее с первого взгляда и навсегда. Она шла по парку, и заходящее солнце сгорало в ее волосах. Ветер пел бессловесную песню любви, деревья стояли почетным караулом по бокам, вздыхали и шептались, ее каблучки цокали по дорожке, как маленькие копытца. Он поднялся со скамейки и пошел за ней, как теленок, привязанный веревкой любви к таинственному размытому вечерним воздухом силуэту...
Вначале зазеленела листва; цвета осени не гармонировали с возникшим чувством. По мере того, как оно усиливалось, стали происходить и другие странные вещи. Мороженщица вдруг начала раздавать детям мороженое бесплатно. Заработал давным-давно умерший фонтан, к немалому изумлению билетерши в будочке. Зеркала в комнате смеха вместо смешных уродов стали отражать сплошных красавцев. Голуби поднялись в небо и устроили для нее воздушный парад, они выписывали невероятные фигуры высшего пилотажа, устраивали хоровод под облаками и, наконец, образовали огромное сердце, пронзенное стрелой.
Она ничего не замечала.
Практичные торговки цветами бросали букеты к ее ногам с затуманенными глазами, в которых отражалось что-то давнее, несбывшееся. Милиционер у входа отдал ей честь, а облака раздумали превращаться в грозовые тучи, чтобы не замочить ей платье. Надо ли говорить, что она все равно ничего не заметила. Стихи, которые он бормотал ей в спину, признаваясь в любви, падали на землю, как замерзшие на лету птицы, не достигнув ее слуха.
Они вышли из парка и пошли вдоль многоэтажного дома. Композитор, который жил в нем, неожиданно для себя начал записывать лучшую в своей жизни песню, испещряя нотами лист бумаги, оказавшийся под рукой. Вечно ссорящаяся молодая пара на девятом этаже перестала кидать друг в друга тарелками и внезапно слилась в объятиях. Пьяный сантехник из первого подъезда впервые задумался, правильно ли он живет, и ни с того ни с сего опрокинул в раковину недопитую бутылку.
По всем телевизорам, включенным в доме, вдруг пошел один и тот же замечательный фильм о любви.
В Армении резко прекратилось очередное начавшееся землетрясение.
Террористы, решившие захватить космический корабль на Байконуре и угнать его к далеким мирам, сдались и братались с окружившими их военными, а их главарь рыдал на груди командира спецназа со словами: "Я больше не буду."
За эти минуты, что он за ней шел, не Земле не умер ни один человек, не было совершено ни одного преступления, все понимали друг друга с полуслова и слушали только лучшее в себе.
Наконец он почувствовал, что у него растут крылья... Воспарив и залетев немного вперед, он исполнил перед ней торжествующий танец любви. Еще немного, и с неба к ее ногам посыпались бы звезды, уже выглянувшие раньше обычного часа... Но тут она задрала голову вверх и раздраженно попросила: "Слушай, отвяжись, а? Что ты мне можешь дать со своей вечно задерживающийся инженерской зарплатой? Живя в одной квартире со старухой-мамой и смежными комнатами! Умея делать все, только не деньги... А твои фантазии, тьфу на них, дорогой, это даже не твоя кандидатская диссертация, которая, впрочем, сегодня тоже ни черта не стоит!.."
"Дурачок ты влюбленный, - сказала она. - Это давно не современно. Прекрасные незнакомки, рыцарское поклонение, рай в шалаше - дела давно минувших дней. Даже твое проникновение мыслью в дальние миры, - а это надо еще доказать, - не выдерживает никакой критики. И все твои чудеса, к сожалению, на час-другой, а потом они кончатся. Любимой женщине надо класть к ногам другие, более материальные и осязаемые вещи... Прощай!
После этой отповеди она продолжала свой путь, не замечая, что солнце в ее волосах погасло и окружающий мир погружается в первобытную тьму...
Он же замер в остановившемся полете. До земли было расстояние, равное смерти.