Марка пола. Рассказ о Китае 93-го года

Анатолий Хулин
Голос: "Один рыбак выловил в реке мертвеца. Пришли родные утопленника:"Отдай нам труп. Мы заплатим тебе сто долларов." "Дайте тысячу," - сказал рыбак. Люди подумали и ушли прочь...
Мудрец Лао-Дзы сидел на горе. К нему пришел рыбак:"Что мне делать? Я выловил труп. Родные утопленника предложили за него сто долларов. Но я хочу тысячу..." "Проси две, - сказал  Лао-Дзы, - Кроме, как у тебя, они нигде не купят этот товар."

Россия, Москва, наши дни. За столиком в баре сидят два прилично одетых молодых человека лет 25-ти. Один пьет кофе, другой - водку. Тот, что пьет водку, говорит:
- Вот три соломинки от коктейля. Обычно берутся спички, но спичек нет. Можешь сложить двенадцать прямых углов?
- Сейчас смогу. Но ты рассказывай, Борис...
- Ну вот, Майкл. Дважды я был в Турции. Раз восемь - в Польше. В бывшей Чехословакии вообще сто раз. По одному в Париже, Испании и Австрии. В Нью-Йорке тоже один раз. Это неважно. Причем в Турции я имел девушек из Луганска. Один раз только была турчанка - и то я не уверен, что не абхазская беженка. Не знаю турецкого языка. Однажды я был в Египте. Но чисто этнические негритянки там отсутствуют. Зато в Москве у меня была классная - из Кот-де-Ивуар. Говорила по французски. Французского я тоже не знаю...
- Борис, и что в Китае? Ты ведь хотел рассказать про Китай?
- Да. Я мог бы полететь в Гонконг. Это недалеко от Тайланда, а в Бангкоке я был один раз. Но меня интересовали коммунистические китаянки. Другая планета. И вот однажды, осенью 1993 года, подвернулась такая вот поездка. Я, видимо, сам ее искал...
Континентальный Китай. Пекин, внутренности такси. За рулем - китаец. В автомобиле едет Борис. Одет просто: джинсы, хлопковая косоворотка, кожаная куртка.  Непринужденно курит, стряхивая пепел под ноги, громко разговаривает. Китаец улыбается во весь рот, машину ведет быстро и нагло - видно, что доволен щедрым пассажиром. "Фрэнда - лисэн ту ми! Мао Дзэдуна энд Дэн Сяопина - ноу гуда! Тянь-ань-Мынь! Демократия! Сталин - сан оф зе бич!" - периодически провозглашает Борис, ударяя китайца по плечу. Китаец мастерски  подыгрывает: моментально корчит испуганную гримасу и делает вид, что от страха теряет управление. Игра приводит обоих в неописуемый восторг...   
Дискотека "Ледо" - единственная в Пекине. Так называемый "рэйв". Таких десятки в любой европейской столице, включая Москву. Все мигает, сверкает, ритмически бьет по ушам. В зал входит Борис. Он идет ковбойской походкой и, словно кобуру с револьвером, залихватски несет на поясе распухшую от денег сумочку черной кожи. Оглядывается и корчит на лице самодовольное отвращение. Вокруг толпа одетых по последней моде китайцев обоих полов - пекинская "золотая молодежь", сынки и дочки местного партхозактива.
Два десятка русских оккупировали столики в углу и усиленно пьют. Кожаные и джинсовые куртки, джинсы. Их смачные ругательства даже музыка не заглушает. Всем свои видом русские стараются изобразить полнейшее отвращение к происходящему. Слишком уж выпендриваются "новые китайцы" перед своими девушками. А у каждого русского с собой денег больше, чем любой из этих китайцев потратит за ближайшие три года. Но деньги нельзя оставлять в гостинице. Судя по всему, здесь скоро случится яростная потасовка...
Борис пьет за одним из русских столиков. Ему объясняют:
- Борька, брось. В гостинице прослушка в каждой розетке. Знаешь китайский "У-Ка"? Деньги роли не играют. Какие китаянки!? Думаешь, мы бы пили при другой политической ситуации? В Китае нет проституции! Только шпионаж! Полицейские провокации! Здесь нет адвокатов: ее подошлют, и не успеешь трахнуть - давай отступного! Ну пусть "лавэ" пару штук, по пьяни не жалко - так ведь не успеешь даже трахнуть! Зря ты с нами вчера не поехал на рыбалку на Хуанхэ... А как в гостиницу проведешь? А отсюда как уведешь? Они же все с кем-то пришли, не на свои. Нет, мы конечно прикроем, ноу проблем. Но ты рискуешь. Тебе завтра в Москву лететь, братан. А вон та, вообще, ничего... Симпатичная, не то что остальные...
Борис танцует с очень молодой и очень красивой китаянкой. У нее очень короткая юбка и очень длинные ноги. И очень длинные черные волосы. Борис что-то шепчет ей в ухо. Целует в шею. Ей приятно. Ломаный английский. Она смущается:
- Май нэйм из Ли Чан Ли. Фо рашэнз май нэйм из Лена...
- Ай эм рашэнз бизнесмен. Ю а вэри бьютифул, Лена...
Наконец - поцелуй. Друзья Бориса наблюдают. Замечают недружелюбные взгляды, которые бросает на Лену и Бориса наглый молодой китаец с мобильным телефоном в руке. Трое русских встают и подходят к нему:"Ну ты, хрен! Дай в Москву позвонить! Ту Москоу, плиз. Андестэнд? Фифти долларс, о-кей? В смысле - фо хандред юань. Не андестэнд? Пойдем выйдем, что-ли? Козел пекинский..."
"Грейс Бейджин", пять звезд, для иностранцев. Большой двухместный номер. Огромная кровать. Столик: фрукты, бутылки, бокалы. Ли Чан Ли - с ногами на кровати. Борис - по-турецки на полу. Он пьян и продолжает пить. На глазах - слезы. Он на грани  срыва. Смотрит на Лену так, как никогда не смотрел ни на одну женщину. По крайней мере, ему самому так кажется...
- Лена! Ну не могу по-английски! Понимай, как хочешь! Я весь мир поимел - нигде нет покоя! У тебя здесь покой! Ты очень красивая - ты даже не знаешь, какая ты красивая! А этому хрену, который тебя в "Ледо" привел - ему рыло начистят. Мы, русские, друг за друга горой. Пропащие мы, Лена, люди. Нет нам покоя... Андестэнд ми? Ну вот, смотри! Смотри, Ли Чан Ли, как мы поступаем, когда нам плохо!
Бокал с водкой летит об стену. Борис встает на четвереньки, и начинает ползать по полу. Подползает к каждой розетке, к каждому закутку, и как сумашедший кричит:"Ай фак ю, коммунисты! Мао Дзэдуна энд Дэн Сяопина - ноу гуда! Тянь-ань-Мынь! Демократия! Сталин - сан оф зе бич! Май нэйм из Борис! Фридом фо Чайна!"
Сначала Лена пугается, зажимается в угол кровати. Кажется, что хочет убежать - но не убегает. Улыбается. Начинает смеяться.
- Ли! Лена, любимая. Кам со мной в ванну... ту баф-рум, черт его знает, как там... Ли, послушай! Ты очень красивая! Твои китаезы тебе этого не говорили? Коммунисты паршивые! Ай вонт ю, Ли!!!
- О, мистер Бо! Вотс фо раша? Й-а лублу те-бья?
Там же, утро. Кто-то сильно колотит в дверь. Борис просыпается в огромной кровати. Он один. Стук в дверь усиливается, доносятся повелительные крики на чужом языке. "Да я вас в рот! Сейчас открою..." - кричит Борис, натягивая джинсы на голое тело.
В коридоре стоят полицейские - плотные, наглые, с дубинками в руках. По-английски говорит девушка в зеленой форме. Прямо перед Борисом на руках у двоих полицейских висит Чан Ли. Одежда на ней разорвана, лица практически не видно за кровавой маской. Кровь капает на пол. Главный полицейский бесцеремонно хватает Бориса за шею, а девушка-переводчица гундосит:"Ви ее наверна знаите?"
В глазах Бориса - первобытная ненависть. Он выдергивает руку: 
"Коммунисты!? Даешь люстрацию, суки!!!" В его руках - форфоровая ваза. Она обрушивается на голову главного полицейского. Страшная драка. Его пытаются скрутить. Из под кучи извивающихся тел раздается:"Тянь-ань-Мынь забыли, козлы!? Першинг вам в задницу! Анархисты не сдаются! Ай эм рашен киллер!!!"
  Россия. Москва, наши дни. В баре сидят два прилично одетых молодых человека. Тот, что пьет водку, рассказывает:
- Вот так вот, Майкл, я в первый и в последний раз побывал в Пекине. Осенью 1993-го. Три месяца отсидел в тюрьме. Посольство заступилось - знакомые были. Но взяли подписку. По закону-то мне светило пять лет. Телесные повреждения. Но на рудники я никуда не ездил. Деньги-то у меня с собой были: и кормил себя сам, и посольским  отстегнул за хлопоты. Много потратил. И камера была отдельная. Вот только мондавошки появились с первого же дня. Но я думаю - вряд ли это от Лены. В этом чертовом Китае страшная антисанитария, страшная. Но это все не главное. Ты пойми, Майкл - я ведь был Марко Поло. Я ведь для нее был варвар. Во всех других странах - белый человек. А для нее -варвар. Такие уж они люди. Везде я был европеец с деньгами, а тут - варвар. Мог я после этого не начистить рыло этим коммунистам с дубинками? Относительно Лены я был Марко Поло, и не жалею. Проституток для иностранцев в Китае действительно в чистом виде нет. Все работают с полицией, так или иначе. И, видимо, все было подстроено. Лену - Ли Чан Ли - я больше не видел - ее, по-моему, даже в участок не забирали. Якобы в больницу увезли. Кто б ее бил!? Какая там кровь!? Скорее всего какая-нибудь клюква. Наверняка ведь в Китае растет клюква... 
Не можешь? Дурак! На плоскости из трех соломинок не складываются двенадцать прямых углов. Только в пространстве. Приподними руки - и все получится. Да-да, вот так...
Звучит какое-то объявление. Громкоговоритель. Теперь ясно, что бар находится в аэропорту. Борис привстает:
- Ну, мне пора. Я заплачу. И вот твои деньги. Бери-бери. Купи на сдачу сыну учебник Бонка. Курсы Илоны Давыдовой - полное дерьмо. А твоя "шестая" неплохо бегает. Я позвоню, когда меня встретить...
Они встают и обнимаются. Громкоговоритель:"Начинается посадка на рейс Москва-Пекин..."

Голос: "На другой день к мудрецу Лао-Дзы пришли родные утопленника. "Что нам делать? - спросили они, - Рыбак хочет за труп тысячу долларов, но мы можем дать только сто."
"Больше десяти долларов не давайте, - сказал им мудрец Лао-Дзы, - Кроме как вам, он этот товар никому не продаст...""