СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕКА
На миру и смерть красна ( пословица)
Стоял холодный осенний день. Птицы собирались в стаи и отправлялись на юг,
листья падали и шуршали под ногами, люди поднимали воротники, закутавшись в тёплые одежды.
На площади было людно. Посередине деревянного помоста возвышалась плаха, рядом стоял беспристрастный человек в красном балахоне. В руках он держал топор. Это был палач. Если казнь пройдёт успешно, этот мясник должен получить свободу. Он тоже являлся преступником, но, по мнению властей менее опасный, чем его будущая жертва.
Он согласился на это убийство, именно убийство, хотя и законное, только ради собственной свободы, которую ему пообещали после казни.
С барабанной дробью на помост вывели осуждённого. Ветер ласкал его длинные волосы. Его честное открытое лицо было обращено к людям, он много сделал для них, получив в награду только быструю преждевременную смерть.
Кто же он такой? Кто он, если его боятся, как черти ладана сильные мира сего, а народ, увы, уже ничем не может помочь. Кто он?
-Господи, это же мой ученик, - сказала длинноногая дама лет сорока, поправив роговые очки.
- Это наш учитель, - сказал темноволосый юноша лет шестнадцати.
- Торговец.
- Пьяница.
- Поэт.
-Бродяга.
- Да что вы кричите, - еле слышно, сквозь усы, шёпотом произнёс молодой человек в кожаной куртке, - это человек! Это - ЧЕЛОВЕК, и он сейчас примет смерть.
Внезапно из толпы выбежала женщина небольшого роста и закричала:
- Отдайте его мне, он мой и больше ничей! Вы что забыли старый обычай?
Да, действительно, если осуждённого к смерти какая-нибудь женщина соглашалась взять в мужья, - его освобождали. Этот обычай существовал очень давно, правда, счастливцы вынуждены были уезжать навсегда из города и чем дальше, тем лучше, ибо даже за океаном их нередко доставали незримые чёрные руки наёмных убийц.
Однако, судьи без особого энтузиазма смотрели на возможность отмены казни. Народ жаждал кровавого спектакля, власти - показного подтверждения своего величия, способности держать ситуацию в городе под контролем.
Но, путая все планы из другой части площади выбежала ещё одна женщина:
-Нет, он мой! Какое ты имеешь право на него, грязная потаскуха!
Через десять минут их было уже шестеро, и они яростно дрались между собой за право обладания ещё не помилованным преступником. Меж тем Верховный Судья уже хотел начать чтение приговора, однако всё ещё колебался.
- Постойте! - крикнул осуждённый, - у меня должно быть последнее желание!
- Да он прав.
- Прав.
- Последнее желание.
- Согласен, - сказал Судья, - но не вздумай хитрить.
-Я ХОЧУ ЖЕНЩИНУ!
Мгновенно драка среди женщин прекратилась. Они окружили помост. Как осы вьются вокруг бутылки из-под пива, так и эти прекрасные создания хотели целовать ноги смертнику, лишь бы он выбрал кого- нибудь из них. Каждая хотела лечь с ним в постель, мысли о замужестве уже казались неосуществимыми.
Осуждённый засмеялся: « Вы не совсем меня поняли, я хочу женщину прямо здесь, на плахе»
Минуту стояло молчание. Судьи были в недоумении, противиться они не могли, слишком популярен был этот человек в народе, однако былые его
воздыхательницы не спешили исполнить желание поэта. Тогда, сквозь толпу, продираясь через ряд охраны, еле держась на ногах, по-видимому, не совсем трезвая, вышла ещё одна женщина. Ей было не больше двадцати, взгляд её был безумен, зелёные глаза горели огнём сквозь рыжие всклокоченные волосы.
-Я согласна.
Толпа изумлённо молчала. Женщина взошла на помост. Мужчина и женщина впились губами друг в друга. Медленно, продолжая целоваться, они опустились на плаху. Мужчина уверенным движением задрал красную юбку и принялся ласкать порозовевшие, ждущие любви ноги. В то время, как одна рука трогала раскрывающийся бутон между ног распутницы, вторая полезла выше, под кофточку, и, нежно освободив правую грудь от лифчика, принялась ритмично сжимать набухший сосок. В этих движениях прошло минут десять.
Мужчина приспустил джинсы и сверкающие белизной трусы, медленно вошёл во врата неги, сделал несколько медленных движений. Женщина застонала, подняв ноги и обвив ими крепкие мужские ягодицы. В это время уже оба соска были захвачены сладострастными руками, а шершавые языки переплелись между собой, источая неведомую страсть.
Народ с замиранием в сердце наблюдал за этим невиданным прежде зрелищем. Кончив первый раз, мужчина прервался на полминуты, чтобы отдать лоно любви своему языку, после чего соитие продолжалось....
Время перевалило за полдень, судьи теряли терпение. Напряжение вокруг площади росло, людей прибывало. Акт любви продолжался уже более часа, сопровождаемый женскими восторгами, криками и молитвами.
-Пусть они поженятся!
-Обычай должен быть соблюдён!
-Свободу узнику совести!
Эти и подобные им крики заполнили лобное место. Палач угрюмо посмотрел на парочку, подошёл к ним, и внезапно схватил руку женщину и поднял её, - на руке было обручальное кольцо !
-Она жената!
Теперь уже Верховный судья не выдержал и закричал: « Кончай, поэт! Смерть не ждёт!»
Но молодой бунтарь словно не слышал его, всё внимание было приковано к алым губкам, серым глазкам и всему остальному, что имеется привлекательного у женщины.
-Палач, руби !
-Нет!!!!!!
-Нет!!!!!!!!
-Руби!
В последнем движении молодой безумец приподнял голову, и удар пришёлся не по шее, а по макушке. Голова раскололась, как грецкий орех. Лицо женщины залила кровь. Она встала, подошла к палачу, выдернула нож у него с пояса, отрубила себе палец, на котором было золотое кольцо, и швырнула его в лицо палачу: « На, жри, собака!»
Толпа всколыхнулась, недавние невесты казнённого вскочили на помост и повалили наземь отбивающегося палача. В руках людей появились автоматы, сабли и просто палки. Людская масса катилась по направлению к судьям, и, казалось, ничто не сможет её удержать.
-Это конец! - сказал Верховный Судья.
-Это последняя смерть, - ответил ему кто-то.
-Если- бы.
-Это последняя смерть от твоих рук...
На следующий день не было ни плахи, ни помоста, ни палача, ни судьи, ни казнённого вчера человека. Его ждали другой мир, другое время и другие люди.
1994-95 гг.