Вот и Новый Год подкатывает.
Смотрю я на красотку с мандолиной, висящую у меня на стене, и думаю себе: то ли плясать уже, то ли погодить. Может не настроила еще инструмент. Хотя, судя по всему, настроила. Очень довольная. И любой бы радовался с таким натюрмортом. У нее столько всего на голове, что вполне может хватить на застолье. Пусть и у вас будет изобилие, как бы говорят ее глаза. И я, пускаясь в пляс, ничего не могу возразить против такого пожелания.
На этот портрет можно смотреть и смотреть. И чем больше смотришь, тем больше есть хочется. После очередного просмотра я обычно лезу в холодильник, но ничего там такого не нахожу. Иногда сосиска какая заваляется или недельные щи без мяса (мясо я обычно сразу вылавливаю).
Кладу на голову буханку хлеба и так передвигаюсь по квартире.
Мандолины у меня нет, беру гитару. Но хлеб падает (чтобы не пачкался, он у меня в целлофане), поднимаю буханку, гитара вываливается. Чтобы сыграть нечто, вообще не может быть и речи. Все дело в красной шапочке, размышляю, ощупывая залысину на голове, но ничего подходящего.
Ах эти праздники! Кто их выдумал? Столько забот сразу наваливается. Живешь, хлеб жуешь, а тут думай теперь, как правильно его отметить, чтобы потом целый год полна чаша была. Проверяю в столе: чаша есть, но неполная, то есть вообще пустая. Инфляцию на нее напустили, пятно какое-то на донышке осталось от чего-то, то есть от того, что было когда-то. Ах да! Мандарин в прошлом году лежал, да и груша была. Может и еще чего, да забылось.
После семнадцатого я так ужался, что память стала слабеть и ноги подкашиваться начали. Иногда после очередного подкашивания подползу к портрету и смотрю на грушу. Помогает немного, но не слишком. Сразу вспоминается детская загадочка: висит груша - нельзя скушать...
Вчера получил прошлогоднюю зарплату. Прямо напасть. Что мне теперь с ней делать? Не было и не было. Сейчас забота. Если следующую дадут через год, это одно, а если через месяц - совсем другое. Кто-нибудь может подсказать, как поступать в подобном случае? Правда, хоть деньгами получил. Петьку-участкового за сентябрь дубинками отоварили, еще доперестроечного периода, эн-зе на складе завалялось. Он теперь ими на рынке торгует. Лицензионные марки налепил - все честь по чести. Жена его в деревню к матери уехала, чтобы не смотреть на это безобразие.
А вы говорите: мандолина!
Но хороша! Налюбоваться не могу. Да не мандолиной, а дамой энтой на портрете. Если у нее на голове столько всего, то что говорить об остальном?! Я бы переехал к ней жить навсегда. Но там, наверно, очередь уже до Москвы выстроилась и у меня никаких шансов.
И поскольку шансов никаких, то не надо собирать чемодан (правда, у меня его и нет), покупать билет на поезд, не говоря уж про самолет. Да нет, не долететь мне, средств не хватит. Я подсчитал: у меня только до Омска хватает. Остальные тыщи пешком чапать надо. Нет, не дойду...
Родственница у меня дальняя в Америке живет: сестра двоюродная. Звонит тут как-то и говорит, что у нее маманя целый день у холодильника сидит и фрукты ест. Эх если б у меня в нем фрукты лежали и я бы сидел...
Ой! Уже полчаса до Нового года. Сейчас быстренько буханочку покромсаю, кильку в собственном ее соку открою, портвейнчик штопорчиком расковыряю и...
Бам!.. Бам!.. Бам!..
И все хорошо!