Очком к очку очка не увидать...
Я сижу закрыв глаза, дома, в четырех кафельных стенах советизированной параши. Мои глаза сейчас не в глазницах. Они как и обычно летают по миру смотря на то, на что, по их мнению, стоило бы посмотреть и даже иногда пытаясь увидеть то, что им совсем не хотелось бы видеть. Правда, это только глаза, а мозг? И он старина не на своем месте. Дома, как говорится не все. Более того: там вообще никого сейчас нет - поуходили. Будут, когда посчтитают нужным. Здорово, не правда ли? Хотя, какое, все-таки, неудобство для цельной личности? Впрочем - к счастью - я - личность не цельная. Меня уже давно ранит тоска и лечит нежность, вызванная к жизни этой же тоской... В своем доме, в самом себе, роясь в работе и отдыхая во сне, - даже в этой санитарной келье - думаю о любимой, желаю летать вокруг нее и спускаться на милые глаза ее пылью мужской нежности, и потом обволакивать ее, покрываяя все тело единым поцелуем, желаю взмывать столбом все той же ароматно-пряной любовной пыли и смерчем носиться над своей любовью, тоскуя, извиваясь, втягивая в себя все в порыве яростной грусти, а потом извергая втянутое в виде воспоминаний, и опадая... опадая медленно и умиротворенно-печально.
Я рой любящих насекомых и вихрь атомов в беснующемся реакторе, и пение стрекозиных крыльев над спокойным лесным озером, и поверхностно-равнодушная статуя, высматривающая желанный конец каменной ссылки, стоя посреди пустыни...
Я слой маслянистой тоски растекшейся по морю жизни... и стало быть, как масло не могу смешаться с ней, с этой жизнью, и плаваю на ней размытым пятном расставания... Где же та, которую я хочу видеть рядом и во мне, и надо мной, и внутри меня...?
Но что-то вдруг проникло в мое сознание, село в уютное кресло в моей голове и ждет хозяев. А - вот и мозг вернулся, весьма кстати, надо сказать, а то гость (такой себе невзрачный серый червь с черными маленькими крылышками сзади) уже налил в тучные стаканы мой любимый
Martell V.S., который и не попьешь-то часто. Так что давай мозг - пора - нолито уже.
- Здравствуйте, хозяин, а у вас мило! - Червь явно лукавит и хочет польстить, ибо мило в этой норе с земляным полом и двумя креслами качалками показалось бы... именно червю... может и не лукавит животное? Посмотрим. После коньяка все кажется добрее и лучше.
- Здравствуйте червь. С чем пришли?
- Хозяин, вы слишком долго отсутствовали в себе. И слишком далеко зашли. Не хотите ли вернуться? Собрать опять всю личность вместе? Зачем эта разрушающая и разлагающая вас тоска? Зачем вам быть пятном и пылью на дороге? Даже если эта дорога и ведет туда, куда вы хотите. Зачем вы размножаете себя в тоскливых образах хоть и спокойной, но грусти? (Хлебок коньяка и чмоканье довольных губ) - червь кажется доволен своим вступлением а также вкусом консервированного дубом солнца.
- Не знаю червушка... нужно так... так принято и так приятно. Я все равно уже не буду прежним, как тот коньяк уже никогда не станет виноградом... и потом, разве плохо такое превращение? Мне более по нраву быть коньяком, при чем не менее чем V.S.
Я растекаюсь коньячной рекой по полу... никого у меня нет дома... да и дома уже тоже нет.
Милая лапушка... как я тоскую по тебе...