Шестилетняя Машенька возилась в песочнице, строя из песка домик для своей куклы Барби. Она как раз насыпала очередную порцию песка, зачерпывая его совком и кладя в игрушечное ведерко, когда увидела сидящего на бортике песочницы маленького зеленого человечка. Человечек выглядел крайне дружелюбно: он широко улыбался и зеленые рожки на его голове очень забавно шевелились.
- Ты кто такой? - спросила Машенька, открыв от удивления рот.
- Я - Глюков, - ответил человечек. - я пришел с тобой поиграть.
- Вот здорово! - ответила девочка. - Моя мама ушла на работу, а бабушка спит и нам с Барби очень скучно.
- О, не беспокойся, - сказал Глюков. - нам будет очень даже весело. Я предлагаю поиграть в одну очень интересную и веселую игру, которая называется "похмелье".
- А что надо делать в этой игре? - спросила Машенька.
- Ничего особенного, - усмехнулся маленький зеленый человечек. - Сначала надо выпить пива.
- Ой, наверное это вкусно! - сказала девочка, протягивая свою маленькую ручку за красивой бутылкой, которую ей услужливо предложил Глюков. Она сделала большой глоток и сразу же подавилась, зайдясь в жутком кашле. На глазах Машеньки показались слезы:
- Оно же горькое и противное! Мне это пиво совсем не нравится!
- Что ты! Оно такое вкусное! - неподдельно изумился Глюков. - Вот и куколке твоей оно нравится! - при этом зеленый человечек приставил бутылку ко рту куклы Барби. Пиво вспенилось, полезло наружу и превратило кукольное платьице в мокрую тряпку.
- Ну-ка, Машенька, выпей еще, а я дам тебе соленый бублик, чтобы было еще вкуснее.
Морщась, словно от ужасной зубной боли, девочка в три присеста выпила всю бутылку. За это время Глюков умудрился уничтожить по крайней мере две.
- Хорошо, - сказал Глюков. - А сейчас мы продолжим нашу игру и выпьем красненького.
- Где же похмелье? - поинтересовалась Маша, у которой уже немного стал заплетаться язык.
- Не беспокойся, малышка, - ответил зеленый человечек. - оно у тебя обязательно будет завтра утром, если мы еще поиграем часок-другой.
- А красненькое - оно вкусненькое? - поинтересовалась Маша.
- Конечно! И вкусненькое, и сладенькое, и крепенькое! - улыбнулся Глюков, наливая полный стакан портвейна. - Но перед этим, радость моя, ты должна еще обязательно выпить бутылку пива, иначе кукла Барби на тебя обидится.
- Почему же моя куколка лежит в песке такая мокрая и грязная?
- Потому что, девочка, она успела проблеваться и теперь отдыхает.
- А ей сейчас не плохо?
- Да нет же, ей сейчас хорошо, просто замечательно! Выпей, Машенька, еще пивка, а мы с Барби тебя попросим, - и Глюков с громким хлопком откупорил другую бутылку. Давясь и захлебываясь с непривычки, Машенька одолела и эту бутылку.
- Вот замечательно! - обрадовался Глюков. - А это тебе обещанное красненькое.
Маша, наверное, думала, что ей предложат что-то вроде любимой кока-колы из Макдональдса, чтобы запить горькое и противное пиво, но от нескольких глотков того, что оказалось в стакане на самом деле, ее всю перекосило.
- Тошнит! - заплакала Машенька. - Меня тошнит, это совсем невкусная дрянь! Она щиплется во рту и жжет внутри, как противная микстура!
- Ты подыши, подыши и раздышишься, радость моя, - ласково произнес Глюков. - Вот тебе черного хлебушка, чтобы занюхать.
Маша привстала в песочнице, но ее с такой силой качнуло в сторону, что она опять села.
- Ну что, легче, сокровище? - поинтересовался Глюков, приканчивая остатки портвейна прямо из горлышка. - Сейчас совсем легко станет, ты будешь такая воздушная, что словно полетишь.
Девочка ничего уже не отвечала, а только громко икала, покачиваясь из стороны в сторону.
- А вот и водочка! - радостно воскликнул зеленый человечек. - Как всегда вовремя подоспела, родимая! Сейчас мы разложим на газете закусочку: фрукты-овощи, помидорчики и огурчики... Может быть, ты селедочки хочешь отведать?
- Ммммм... Мнеббббыы сладкой водички... - пробормотала Машенька, которая была к этому моменту уже очень сильно пьяной.
- Это можно! - неожиданно легко согласился Глюков. - только выпей сто пятьдесят беленькой, а потом запьешь газировкой.
Думая, что ей дади воду, Машенька жадно принялась пить из стакана водку. При этом глаза у нее вылезли из орбит, стакан выпал из рук, а сама она залилась диким кашлем, практически задыхаясь. Глюков ни слова на говоря сунул ей в рот соленый огурчик и протянул стакан с кока-колой. Машенька захрустела огурцом и отхлебнула сладкой воды. Она перестала хрипеть, хотя ее глаза начали смотреть в разные стороны, а движения приобрели бессмысленность, характерную для состояния глубокого опьянения.
- Вот и чудненько! - сказал Глюков, закусив пол-литра водки парой огурчиков и редиской. - Но так это дело оставлять нельзя: иначе маленькая девочка вроде тебя может умереть. Сейчас мы с тобой лакирнем водочку сухеньким...
Полчаса спустя Машенька была уже никакая: она не могла ни ходить, ни сидеть, ни лежать. Она просто ползала в песочнице, бормоча что-то несвязное. При этом ее так тошнило, что она заблевала не только свое новенькое желтое платьице в горошек, но и куклу Барби, ведерко, да и все вокруг.
А наутро, как и обещал добрый зеленый человечек, у нее было страшное похмелье. Состояние Машеньки было таким ужасным - ее так трясло и сухость во рту была столь невыносимой - что она не отказалась бы даже от пива. Словно догадываясь об этом, Глюков не заставил себя долго ждать и появился снова.
А осенью девочка Маша так и не пошла первый раз в первый класс. Уже не могла.