Предисловие.
ВНИМАНИЕ!!! Уважаемые читатели (а главное, писатели!) Прозы.ру! Данное произведение (как и другие вещи цикла) размещено здесь ВРЕМЕННО, т. к. относится к категории текстов, которые в настоящее время принято называть словечком "фанарт". То есть нормальному, здоровому человеку, никогда не путешествовавшему по данному конкретному фантастическому миру, рассказ будет практически непонятен. Публикация предназначена прежде всего для друзей.
Поэтому, простите, будет большая просьба рецензий типа "чё за фигня, прочел, ни бельмеса не понял, хрень какая-то!" под рассказом не размещать. ;) Давайте уважать друг друга.
Автоботка по умолчанию. Цикл рассказов.
ПЕРЕМИРИЕ
- Прости, пожалуйста… Ты очень хороший парень… Отличный товарищ, но… понимаешь, я… Извини, но нам лучше быть просто друзьями… Оставить всё, как есть. Прости…
- Чего там прощать… Я понимаю.
Она стояла, потупившись, и думала о том, что так и не смогла произнести задуманный текст уверенно, без запинки. А сколько готовилась! Ведь знала, что рано или поздно ей придётся оказаться в такой некомфортной ситуации. Правда, она почему-то считала, что отрепетированный монолог выслушает Охотник. Ошиблась: Молниевик.
Он пожал плечами, грустно улыбнулся – то ли ей, то ли себе. Уже вроде собрался уходить, но вдруг спросил – точно выстрелил исподтишка:
- Но… есть же тот счастливец… да?
Этого вопроса она не ожидала и заметно растерялась.
- Да нет, нету… У меня со всеми одинаковые отношения.
- Ну, это пока что, - усмехнулся автобот. – А потом найдётся кто-нибудь… поудачливей меня.
- Да ладно тебе, не расстраивайся! У меня плохой характер. Я вообще вредная. Склочная. И всё такое.
- Ты – ангел.
*
Признание появилась ровно через два дня. Джаз и Крах, возвращаясь с задания, чуть не врезались в дерево, когда из-за леса вместо низкой скалы, расположенной правее штаба автоботов, выплыла кривая, чудовищных размеров надпись – завитки цвета киновари корчились на угрюмых камнях.
- Великий арк! – выдавил Крах. – ЧТО ЭТО?! Что там написано?
- «Я тебя люблю!» - с чувством перевёл Джаз.
- По-землянски?
- По-русски.
Крах хмыкнул.
- Этому шутнику… руки бы из пазов выдернуть!
- А ты его сначала найди!
- Ну, судя по размаху, это Ветрорез…
Это была первая попытка установления личности хулигана. В дальнейшем под подозрение последовательно попали все автоботы, включая Оптимуса Прайма – однако ни к какому результату это не привело. Микроскоп, тщательно исследовав соскоб с камня, пожал плечами: краска как краска, так называемая масляная, и могла быть добыта в любом близлежащем магазине. Наскальная живопись взбудоражила весь штаб: шутки по поводу не смолкали до вечера. Кончилось закономерно: Прайм вызвал Водомёта, Броневика и Следопыта и потребовал надпись стереть. Упреждая возмущённое «а почему мы?!», снисходительно заметил:
- А вы предлагаете лично Велте?..
- А может, это Слэг? – управляя тугой струёй, бьющей из пушки с блестящим наконечником, спросил Водомёт. - Обыкновенно дебилы именно так и самовыражаются.
- Слэг ни микрона не знает по-русски, - проворчал Броневик, орудуя вторым шлангом. – И узнавать бы не стал. Да нет, не обязательно этот художник дебил. Просто обладает психологией подростка. Больше ему удивить девочку нечем.
- А вроде как Молниевика она позавчера отклепала, - негромко сказал Следопыт. – Недвусмысленно так.
- Ну, нет, это явно не его манипуляторов дело, - помотал головой Броневик.
- Может, Охотник?
- По-моему, Охотник в неё не очень-то и влюблён…
- Во всяком случае, портить вид не станет точно!
Велта смотрела на них из окна: три маленьких робота, сражающиеся с гигантской надписью. Уродливая, неровная, понятна и отчётливо видна была издалека – но, если вглядеться, начертания некоторых букв были столь далеки от совершенства, что при желании можно было прочесть «Я тобе мобпю». В двадцатый раз за день приникая взглядом к этому «мобпю», она гадала: отчего не весело на душе, а как-то неуютно, тревожно?
Ответ не находился.
*
- Внимание всем автоботам! Тревога! Срочно прибыть в сектор четыре! Объявляется общая готовность!
Надрывно верещали сирены, Телетрон грозно повторял своё заклинание; мигали кнопки. Автоботы, топоча, бежали из отсеков: судя по всему, Прайму и остальным, уехавшим по предыдущему вызову, пришлось туго.
- Что за надобность, вообще? – скрипуче возмутился где-то в конце коридора Привод.
- Э, приятель, скоро узнаем! – весело крикнул в ответ Скалолаз.
Сигнал тревоги прервал урок химии; Велта вслед за Нытиком выскочила из мастерской.
- Ну вот, я так и знал! – обиделся Нытик; и тут же со всех ног понёсся в Главный зал. Уловив присутствие Велты за спиной, оглянулся:
- А ты куда намагнитилась?
- Так общая же тревога… - попыталась сыграть дурочку, но номер не прошёл:
- Вот ещё! Тревога касается только бойцов! А ты – стажёр!
Их догнал Мираж, на бегу поправляющий ракетницу:
- Не выдумывай. Общая – она и есть общая.
Велта обогнала Нытика и пристроилась к Миражу:
- Вот это мне больше по душе!
- Посмотрим, как ты стреляешь в бою, - не поворачивая головы, ответил тот. – Всё равно мой урок сегодня пропал.
Она только сейчас заметила, что Мираж, строго говоря, некрасив: его портил слишком низко надвинутый шлем, да и губы с опущенными уголками были чуть полноваты. Из-за этих уголков, кстати, казалось, будто Мираж постоянно чем-то недоволен, а поскольку смеялся он довольно редко, образ трансформера, раз и навсегда обиженного жизнью, сложился вполне чётко – по крайней мере, в голове у Велты.
Главный зал; Тягач и Томагавк у Телетрона.
- Автоботы! Прайму и ребятам нужна наша помощь! Трансформируемся и поехали!
- Бух-грох-бара-бах! Покажем им жуликонский хвост, ха-ха!
Что бы там ни говорил Нытик, а сегодня она помчится на помощь вместе со всеми.
*
- Нельзя терять ни секунды! Мы должны откачать воду прежде, чем станция взорвётся! За аварийные насосы, быстрее!
Прайм – совершенно живой, даже без свежих царапин; разве что более усталый и более сосредоточенный, чем обычно. Рядом – Броневик, чуть поодаль… Мегатрон и Скандалист. Выяснилось: краткое перемирие во имя того, чтобы дружно не взлететь на воздух всей планетой. Десептиконы попытались получить энергию с помощью системы мощнейших искусственных водопадов. Система дала сбой; вода, как тщательно проинструктированный отряд спецназа, затопила именно то, чего нельзя было топить ни при каких обстоятельствах – словом, назревала катастрофа. Внешне катастрофа выглядела вполне мирно: огромный круглый резервуар с торчащими по периметру насосами – ну, мало ли что. Однако на такое количество воды насосы типа «ну-мало-ли-что» рассчитаны не были изначально; к тому же, пульт управления залило. Пока автоботы спешили на подмогу, Гонщик, Гранит и конструктиконы наспех переоборудовали насосы в нечто, напоминающее ручные помпы: двое по очереди жмут на ручки, и вода уходит по кишке.
Из резервуара неожиданно вынырнул Джаз:
- Оптимус, дело плохо, там если не выдержит блокировка, то конец в любую секунду. Если выдержит – ну, час у нас есть.
- Час?.. Должны успеть. Автоботы, к насосам!
- Десептиконы, бегом!
- Храповик, Гонщик! Сыщик, Молниевик! Мерцатель, Апперкот!
- Бархан, Астропоезд! Ревун, Колун! Громовержец, Деформер!
Трансформеры, услышав своё имя, срывались с места, бежали с напарниками к ближайшему свободному насосу. Велта нервно ждала: назовёт ли её Прайм? Не забудет ли? С кем поставит в пару? Прямо как в детстве, на школьных соревнованиях по физкультуре.
- Шершень, Разрядник! Дымовик, Крах! Мираж, Скалолаз! Привод… Велта!
О, нет. О, нет! Кто угодно, только не этот старый ворчун!
Но приказы не обсуждаются. Трансформировались, рванули на противоположную часть гигантского резервуара. Привод умчался вперед, сам выбрал место: соседями справа оказались Крах и Дымовик, соседями слева – десептиконы. Один из них – тот самый, страшный, синий – Громовержец.
Ну, всё… Боже!
Велта ухватилась за металлическую ручку. На вид конструкция была хлипкой, а на деле оказалась совершенно неподвижной. В том смысле, что опустить рычаг у неё вообще не получилось.
- Отойди, женщина! – рассердился Привод. Нажал на ручку, что-то щелкнуло, устройство пошло качать. Велта присоединилась; какое-то время трудились слаженно, молча. Потом насос чавкнул, захрипел и отрыгнул последнюю заглоченную порцию. Ручки застряли намертво и больше не двигались. Сколько ни дёргал Привод – механизм не действовал. Хобот шланга обвис, конец его затерялся в грязной взбаламученной воде.
- Чёрт! – выругался Привод и пнул стойку ногой. – Я так и знал! Баба на поле – проигранная битва!
- Давай с Гонщиком свяжемся… – пролепетала Велта.
- Молчи лучше!
Солнце закрыла огромная тень: к ним приближался Громовержец. Велта воззрилась на него едва ли не с отчаянием – так, словно он мог прочесть в её зрачках: не подходи, пожалуйста, я боюсь тебя, ведь Прайм запретил мне даже попадаться тебе на глаза…
Но он прочёл разве что чрезмерный испуг. Довольно грубо оттолкнул Привода:
- А ну отойди!
Привод скорчил рожу, но отошёл. А она осталась стоять, от растерянности даже не сняв ладоней с рычага. Громовержец поднял глаза:
- Руки убери, а то отлетишь.
- Эй, Привод! Разъём рогатый! – крикнул от своей помпы Деформер. – Чего прохлаждаешься! Давай сюда!
Велта скосила глаза: Дымовик и Крах наблюдали эту сцену с явным любопытством – и, судя по всему, даже не собирались подходить. Видимо, считали, что всё в порядке!
Громовержец крепко ухватился за рычаг, дёрнул на себя и подал вниз. Устройство скрипнуло, повернулось; он нажал до упора, чуть-чуть покачал из стороны в сторону. Еще несколько секунд – и свободная ручка, как приглашение, остановилась на уровне груди Велты.
Что тут поделаешь? «Кто угодно, только не Привод…» Ой, погорячилась!
Взялась, стала качать. Молча, напряжённо. Ладно. В конце концов, ребята близко. Если что вдруг, она может завизжать.
Было страшно. Смотреть на маленьких Мегатрона и Скандалиста, мучающих помпу где-то там, на противоположной стороне резервуара, страшно не было. А Громовержец пугал её – здоровенный, грубый, с огромными руками, со злым изгибом губ. Она с ужасом ждала, что они задвигаются снова – дождалась.
- Тебя как зовут хоть?
- Велта.
- Меня – Громовержец.
Она кивнула: ясно. Вот и познакомились. Прайм теперь на стружки порежет.
- А правда, что ты землянка?
- Я автоботка…
- Ты дружишь с ними.
- Да нет, я сама… я тоже…
Над их головами скользнул металлический ястреб: то ли Лазерник, то ли Лобзик – против солнца было не разглядеть.
- Переходила бы на нашу сторону. Всё равно победа будет нашей.
- Никогда!
Скрип ручек, ритмичное хряпанье насоса.
Она поймала себя на мысли: свою последнюю реплику он явно сказал для записи. А теперь ждёт, когда шпион Бархана уберётся восвояси.
Впрочем, ждут они оба.
*
«Земля в очередной раз спасена!
Сегодня я участвовала в первом глобальном деле. Так получилось, что автоботы должны были объединиться с десептиконами, чтобы спасти Землю. Если они могут найти общий язык в такие отчаянные секунды, почему бы им не искать его и в другое время? Я имею в виду, конечно, десептиконов. Но они хотят поработить всех и заполучить всё. А так не бывает.
Откачивали воду из здоровенного резервуара. Мне в пару Прайм поставил Привода, я расстроилась ужасно, но потом оказалось, это только цветочки. Потому как помпа вскоре сломалась, и к нам подошёл Громовержец. Я перепугалась страшно. Он починил мою помпу, а Привода отогнал. И пришлось работать в паре с врагом. Я смотреть на него не могла, такой он мерзкий и страшный. Качает помпу, а мне кажется, будто у него руки в крови. И так жутко…
А вот в L я сегодня разочаровалась. То нравился, а теперь – прощай, симпатия! Ведь он даже не подошёл ко мне. Зато… Под конец, когда всё откачали, устройство, которое было внизу, всё-таки рвануло, но, к счастью, уже не наделав особого вреда. Мы все потеряли равновесие, я тоже, и испугалась здорово – и тут меня сзади подхватил N. Я уперлась спиной, он меня крепко обнял и сказал: «Всё в порядке, не бойся!» И тут я почувствовала… Трудно даже сказать, что…»
Она отложила ручку, посмотрела в окно – туда, где сумерки постепенно вливали тёмно-синие тени в складки отмытой накануне безголовой скалы. Опустила глаза, потёрла пальцем переносицу, перечитала текст; храбро взяла ручку снова. Помедлила еще пару секунд – и решилась.
«Ну, словом… я влюбилась! Всерьёз. В самом деле. Никогда бы не подумала, что такое со мной произойдёт – теперь, когда я трансформер! Думала: живи себе роботом, защищай родную планету, раз уж так посчастливилось… А тут… Боже мой! Сейчас шла мимо столовой, ребята там ужинали, и он тоже… Я как взглянула на него – так внутри точно провода оборвались. А вот теперь сижу и думаю: как было бы хорошо вместе с ним поехать куда-нибудь… Или просто: оказаться с ним наедине, поговорить…Мы ведь и раньше общались, но ничего подобного я не чувствовала… А теперь – Боже мой!
Всё. Ложусь. Надеюсь, до моего дневника никто никогда не доберется!!!»
Она закрыла свою тетрадь – если можно было так назвать листы ватмана, согнутые и прошитые на манер брошюры – сложила руки на её обложке и вновь посмотрела в окно. Подождала, чтобы утихла дрожь в пальцах, и вопреки написанному – будто ложится спать – поднялась, пошла бродить по коридорам.
*
- Почему вы не вступились, Дымовик? Ну, не дело же, чтоб к нашей красавице всякие подонки клеились!
- Да знаешь, Храповик, по-моему, все эти красавицы одинаковы. Что та Лада, что эта Велта. Та спуталась с десептиконом, и эта свяжется, вот увидишь.
- Дымовик, дам ведь сейчас в табло!
- Не дотянешься!
- Знаешь что, по-моему, ты просто понял, что тебе не обломится, и от этого гадости говоришь.
- Напротив, Шершень, я знаю женщин куда лучше, чем ты, уж поверь. Так интересно наблюдать, как у них с Громовержцем развиваются романтические отношения! Бедняжка Молниевик! Интересно, кстати, какой лох следующим пойдёт ей в любви объясняться?
- Хм, ты это серьёзно… или ты ревнуешь?
Что ответил Дымовик, она уже не слышала – подобрала шайбу, выкатившуюся из бокового отсека (из-за которой, собственно, и остановилась) и ушла. Это был шок. Но она не знала, что один из сидевших в отсеке заметил тонкую тень, качнувшуюся на пороге; вышел в надежде, что это именно Велта – и не ошибся. Окликнул вполголоса по имени. Она остановилась: уже не по своей воле. Просто подкосились ноги, и пропал звук в динамиках. Это был он – тот, рядом с кем больше всего в жизни мечтала теперь оказаться. Оглянулась и улыбнулась; он подошёл совсем-совсем близко:
- Расстроена? Не переживай. Он просто дурак.
- Дымовик?
- Дымовик, конечно…
Притворяться, будто не понимает, о чем речь, посчитала глупым: так куда проще, чем честно объяснять про шайбу или сочинять, будто «просто пробегала мимо».
- Жалко… Мне казалось, он хороший парень.
- Да он парень-то неплохой… Но бывает, что заносит. А ты не вздумай расстраиваться!
- А я совсем не… об этом расстраиваюсь. Я о занятии… Урок ведь так и пропал. Не довелось сегодня пострелять. Обломались!
Он расхохотался. Посмотрел прямо в её глаза – и сделал самое страшное, что только мог сделать: положил руку ей на плечо.
- Ну, юмористка! Постреляем завтра, не грусти!
Она с трудом удержала радостный писк. Замерла, тихонько прошептала:
- Хорошо…
И это была святая правда.
*
Давно погасло небо, а она всё сидела на кровати, прислонившись к стене, и смотрела в прямоугольник окна, испещрённый звёздами. В темноте не было видно ни плоской скалы вдалеке, ни стакана с остатками энергона, ни закрытой тетради на столе.
…О самом страшном, что произошло сегодня, она не напишет и не расскажет никому и никогда. Как бы ни рвалось наружу, придётся удержать в себе.
Когда они с Громовержцем качали злополучную помпу, она намеренно старалась не смотреть ему в лицо. На уровне её глаз был фонарь кабины; туда и упиралась взглядом, проникая в тёмно-рыжую скользь стекла. И заметила на уровне пояса крошечное пятнышко красной краски. Вздрогнула; в этот момент пролетел кассетник-шпион. Пока он был в поле зрения, обдумывала: а надо ли так рисковать? А стоит ли идти ва-банк – и спрашивать?
Всё же решилась.
- Хм, откуда у тебя такие феноменальные познания… в земных языках?
Он должен был, он обязан был переспросить: «чего?!» - и только так! - а вместо этого усмехнулся:
- Вычислила?.. Белкового поймал и спросил.
Ей показалось, что взрыв, которого ежесекундно ожидали, всё-таки произошёл, и мир рухнул. Чуть не завизжала от ужаса. А он продолжил, расценив паузу как готовность слушать.
- А ты думала… Пристрелил бы я тебя тогда в пещере, если б не это. Ненавижу автоботов. Ненавижу всех! – кроме тебя одной…
…И что теперь делать с этим?.. Монолог, высказанный Молниевику, здесь – не оружие.
А потом её поддержал и обнял Мираж... И что делать теперь с этой влюблённостью, так необъяснимо вспыхнувшей внутри?..
Между прочим, ничего его не портят такие губы. Красивое у него лицо! И очень доброе.
По окну наискосок, сгорая, прочертил белый след метеорит – и она впервые в жизни успела загадать желание.
22.08.2007