Синдром замочной скважины

Анна Лукашева
СИНДРОМ ЗАМОЧНОЙ СКВАЖИНЫ.

Ее зовут ЛАРИСА. Мы познакомились в больнице. Нам пришлось полгода провести в одной палате.

Когда она появилась, то шокировала всех своими детскими воспоминаниями.
Ее родители развелись, когда Ларисе было девять, и каждое лето на две недели она ездила к отцу. Любимым ее развлечением было подглядывание за папенькой.

Она сидела на дереве, напротив отцовской спальни и была в курсе всех его сексуальных пристрастий, а еще знала, где татуировка у тети Наташи из двенадцатого дома и где папа спрятал фотографии голой тети Любы. Это знали еще человек шесть ее летних друзей, для которых она устроила сеансы эротического ликбеза.

В палате Лариса долго не могла нагреть себе места, переезжала с кровати на кровать и, наконец, остановилась у окна и напротив двери.

Она была в курсе всех больничных новостей: появился новый врач, и наша лечащая обнималась с ним в лифте, местного кота закрыли на два дня в подвале, неделю не будет горячей воды, ночная медсестра Оля выходит замуж, а дневная Света разводится…

А еще каждую неделю Лариса покупала газеты и журналы и знала, с кем спят Джорж Клунни и Бритни Спирс, извращенец Майкл Джексон или нет, а еще знала, кто бросил ватку в умывальнике и кто не вытер обеденный стол.

И обо всех своих соседях Лариса тоже знала все, ее квартира на первом этаже и окна, выходя во двор. Компромат был на школьниц с четвертого этажа, которые курят по вечерам; на соседку из сороктретьей и соседа из седьмой; на деда Митю из шестьдесятчетвертой, который писал на колеса машины Витька из девятнадцатой…

И работа у Ларисы подарок судьбы – инспектор отдела кадров.

Ее интересовали любые подробности – от цвета твоего белья до марки самолета английской королевы. Но больше всего ей нравились истории об интимной жизни – лично твоей или Ричарда Гира – без разницы. Обычно под чужое одеяло заглядывают те, кому не интересно под своим. Но у Ларисы было все благополучно. И когда я спросила: почему тебя это так интересует, она ответила – а, вдруг, я что-то делаю не так как другие, если хуже, то подучусь, если лучше, то похвастаюсь.

Когда я немного к ней привыкла, то стала относиться к этому, как к болезни, даже придумала название – синдром замочной скважины.

Таких больных легко вычислить: откройте дверь в свою квартиру или кабинет и человек типа Ларисы машинально повернет голову, чтобы посмотреть. А еще можно открыть книгу в общественном транспорте или кошелек.

Лариса и сама рассказывала, что когда сидит в автобусе, а перед носом чья-то сумка или карман – она еле сдерживается, чтобы не влезть. Брать Лариса ничего не собирается, только посмотреть, что же другие люди кладут в карманы и сумки.

Конечно, в любопытстве есть что-то хорошее, ведь оно развивает человеческую память. Но у каждого вектор этого любопытства имеет свое направление. Кто-то читает книги – подглядывает за вымышленными персонажами, это легкая степень болезни. Другие наблюдают за реальными людьми, но с очень большого расстояния, такие любят свежие газеты и теленовости. Ну и самый тяжелый случай, когда следят за окружающими – это вариант Ларисы, хотя первыми двумя она тоже не брезгует.

От нечего делать я подсчитала за пол года, проведенных в больнице, через палату прошло пятьдесят четыре человека, для Ларисы это был настоящий Клондайк. У нее выработалась определенная тактика. Она знакомилась первой. Рассказывала о бытовых правилах и распорядке. Расспрашивала, как зовут и чем занимается. Говорила о себе. И где-то через час, после вопроса о родителях новой жертвы, Лариса начинала повествование о своем отце. Как ни странно это был беспроигрышный вариант, человек после услышанного уже не стеснялся и рассказывал нужные истории о своих близких, а потом и о себе.

Да, забыла еще об одном. Как-то Ларисе принесли телевизор – огромная замочная скважина, в которую ты подглядываешь и не боишься получить пальцем в глаз. До этого я не понимала, кто смотрит реалити шоу и программы типа «Окна», а теперь четко уяснила – все. К нам в палату сбегалась большая часть отделения.

Однажды, проснувшись утром, я поймала себя на мысли, что сканирую пространство, так же, как это делают хищные звери, так же, как Лариса, и машинально отмечаю, кто лег спать с не мытыми ногами, а у кого драные носки. В этот момент я поняла, что тоже больна, и это крайняя степень.

Если вы дочитали мой рассказ до конца, и вам было интересно – вы тоже больны. У нас у всех – синдром замочной скважины.