Елена Премудрая

 


Довелось стоять солдату
В ночь у каменной ограды.
Ходит он туда – сюда,
Не случилась ли беда
Наблюдает. Вроде нет.
Всё, как прежде. Мягкий свет
Затуманенной луны,
Звёзды сонные видны,
Запах скошенной полыни
Не тревожит вкусом ныне.

Проверяет всё солдат.
Огляделся и назад.
Башня будто на замке,
Ключ от башни в кулаке.
Нет ни повода к кручинам,
Нет ни страха без причины.

Только в полуночный звон
 Чудится солдату стон.
“Вот чего не слышал в век.
Ни зверьё, ни человек, -
Говорит солдат себе. –
Будто, знак какой в судьбе.
Может, ветер заплутал
Между одиноких скал,
Может, птица на болоте.

Нет, - решил солдат. - Навроде
Мне пригрезилось”. Но вдруг
Тот же стон тревожит слух.
И протяжный, и глухой,
Так случается, немой
Вдруг захочет говорить
И не сможет. Как тут быть?
Отошёл солдат в сторонку,
А ему туда вдогонку:
“Эй, служивый, добрым будь,
Положи ладонь на грудь.
Выпусти меня отсюда,
Должником твоим я буду.

Где бы ни был - помогу,
От беды уберегу.
Если только приключится
Распрощаться мне с темницей,
Знай, добром я отплачу,
Жизни новой научу.

А не хочется её,
Пусть останется твоё
Пожелание. Так как,
Отпускаешь?” “Вот чудак, -
Говорит солдат на то. –
Это шутка или что?”

“Я ни то и не другое,
Но об этом после. Двое
Нас сегодня. Я - пленён,
Ты вот - стражником рождён”.
А служивый не поймёт,
Кто с ним разговор ведёт.

Сколько тут он не стоял,
Башню сколь не охранял,
А впервые узник с ним
Разговаривал. К таким
Переменам наш солдат
Не готовился. Не рад.
Потому, откинув страх,
Выясняет в двух словах.

“Кто ты Нечисть или честь?”
“У людей сомненья есть.
Вот и странствуют по свету,
Да потворствуют навету.
Признаюсь, нечистый дух
Разговор затеял вслух.

Я не пивши и не евши,
Не прилегши, ни присевши.
Тридцать лет уже стою.
Пожалей хоть ты, молю”.
“Чем же мне тебе помочь,
Да ещё в такую ночь?”, -

Оробел солдат сперва,
Услыхав его слова,
Но решил их тут же в шутку
Обернуть. Но прибаутку
Странный пленник не поймёт,
Потому не отстаёт.

“Выпусти меня на волю”.
“Как же эдак я позволю?
Для того поставлен здесь,
Чтоб блюсти царёву честь”.
Слово за слово заходит,
Ночь беззвёздная находит,
А из башни всё одно:
“Отпусти. Держать грешно

Взаперти чужие судьбы,
И свою, однако. Люди
Заждались меня, поди.
Хорошенько рассуди.
Как окажешься в нужде,
Пригожусь и я тебе.
Только помяни: “Нечистый,
Встань передо мною быстрый,

В ту секунду же явлюсь,
Ничему не удивлюсь.
Скажешь: - Ну–ка раздобудь
Эдакое что-нибудь,
Выполню, как есть, поверь,
Лишь открой скорее дверь”.

Взял солдат да и послушал,
Приоткрыл для веры душу.
Отварил тот час засов
О пятнадцати оков,
Со двери печать сорвал,
Дух нечистый увидал.

Взвился тот под облака,
Так охота велика,
Да и сгинул. А солдат
В ту минуту стал не рад.
Огляделся. Ни души.
Хоть ты плач, а хоть смеши
Самого себя. И вот
Наш солдат чего – то ждёт.

Час сидит и два сидит,
В небо тёмное глядит,
Размышляет, как же он,
Невзирая на закон,
Отпустил за просто так
Нечисть тёмную. “Простак!
Иль меня околдовал,
Или чарами сковал, -
Стражник вслух заговорил. –
Под топор приговорил.

Что ходить вдоль – поперёк?
Пленника не уберёг.
Как быть дальше? Да никак.
Пропадай, коль сам дурак”.

У отчаянья всегда
Спутник лишь один - беда.
Выход чем ещё хорош,
Если ищешь - то найдёшь.
Так и здесь. Пока сидишь,
Ничего не углядишь.
Покумекай головой,
Тут – то он и выход твой.

Утро близится уже,
У солдата на душе
Чёрный ворон бьёт крылом,
Сожалеет о былом.
То ли дума затаилась,
То ли вера усомнилась,
То ли разум помутнел,
То ль, наоборот, - прозрел.

Потому как стал солдат
Дух нечистый звать назад.
Зря. Не тот был нынче вечер,
Чтобы жаждать новой встречи.

“Пропадаю не за грош, -
Молвил стражник. - Сам хорош.
Так поддаться уверенью,
Так потворствовать затменью.
Отдадут теперь под суд,
И заслуги не спасут”.

И решил солдат уйти,
Думу думать по пути
Шёл он день, другой и третий,
Никого в пути не встретил.
Ягодой не будешь сыт,
Разве голод утолит?
И служивый погрустнел.
“Вот каких наделал дел, -

Горевал он. - Глупый я
Ведь служил же у царя.
Завсегда был сыт, доволен.
А теперь бежал на волю,
Чтобы с голоду пропасть.
Ах, нечистый! Ну, напасть!”

Только молвил, дрогнул лес,
Гром раздался из небес.
Ходуном земля идёт,
Шумом лешего зовёт.

Вдруг явился пред солдатом
Бывший узник. Сам лохматый,
Борода собой до пят.
“Очень, знаете ли, рад.
Как дела, служивый? Звал? -
Говорит. - Я запропал.
Так от радости, ей-ей,
Ну, рассказывай скорей,

Что тревожит? В чём печаль?
Как зашёл в такую даль?” -
Бороду расположил,
На пенёчек положил.
Всё он выслушать готов,
Благо дело, без оков.
Но ответствует солдат,
Что не очень встрече рад.

“Не обласкан я судьбой,
Вот и свиделся с тобой.
Третий день не пью, не ем.
Отощал, гляди, совсем.
Мысли сбились в чехарду,
Здравой вовсе не найду.
Ну, а как при этом жить?”
“Можно что – то одолжить.

Да шучу я. Всё шучу.
Нам с тобою по плечу
Всяко дело, - молвил дух,
Рассуждая, эдак, вслух.

Не тужи. Весёлым будь.
Всё поправим как-нибудь”.
Тут нечистый полетел
За шестнадцатый предел,
Бросился туда - сюда
Глянь, скатёрка,
Глянь, вода.

Вина, снадобья, десерт,
Хоть какой-то, а обед.
“Ну, солдатушка, живой? -
И зовёт того с собой. –
В моём доме будешь жить,
Сладко спать и сытно пить.
Развлекайся, дом большой,
Только…”

“Распростись с душой?”
“Что за люди? Что за век?
Думал, ты хоть - человек. –
Дух нечистый головой
Покачал. -
Ну,…я с тобой.

Что касается души,
Если хочешь, запиши.
Душу люди продают
Сами. Не великий труд.
Чаще мелкая она.
Весом - сотая зерна.
Об объёме умолчу,
Раздражаться не хочу.
Есть, солдат, иные души.
Не стесняйся, а послушай.
Необъятны, глубоки,
Интересны, велики.
Говорит во мне эстет,
Лучше этих в мире нет.

Только вот пока такой
Не продали ни одной.
От тебя чего мне нужно?
Что и всем, солдатик. Служба.
Охранять мой дом, покой,
Не какой-нибудь другой.

Есть три дочки у меня,
Краше лун, белее дня.
Нужен, сам суди, призор,
Еженочный страж - дозор.
Работёнка по плечу.
Соответственно плачу.

 Ну, так как? Летим наверх?
Ты же смелый человек”, -
Говорит нечистый тихо.
Ждёт согласия. “Эк, лихо
Поманил. Не придерись,
Лишь возьми да согласись.
“А – а, как будет, так и будет.
Кто меня ещё осудит?

Ни семейства, ни родни.
Мы с тобой, душа, одни.
Что теряю, в общем, я -
Думает солдат. - Зазря
Пропадать. Один ли бес? –
Полетели до небес”.

В высь тот час же устремились,
В царстве третьем приземлились.
Не зелёный - синий луг,
С жёлтым краешком вокруг,
Озеро на глубину
Сантиметра два ко дну.
Солнце есть, но не спешит,
А восьмёркою кружит.
И фигуркой облака.
Пряничные берега
В стражниках медовых пен.
“Что же ждёт меня затем?

То не мир, а куролесь,
И, пожалуй, только здесь”, -
Удивляется солдат.
Сам не знает: рад - не рад.
Дух нечистый в дом идёт,
Гостя за собой ведёт.
Представляет дочерей,
Быть советует милей,

Слушать старшего велит,
Сам же пакостить летит.
Как-никак, нечистый дух.
Часто заменяет двух.
Рыщет по свету. Народ
На грешение зовёт.

Соблазняет стало быть,
Чтобы добрым не прослыть.
Коли создан антураж,
Соответствие придашь.

Вот живёт солдат, не тужит,
Каждый день исправно служит.
Провожает дочерей
Аж до самых до дверей.
Всё на первый взгляд прекрасно,
Словно днём - светло и ясно.
Так служил солдат, служил,
С верой доброю дружил,

Ничего не замечал,
Срок обязанностей мал.
Но сомнения случились.
Девы ночью отлучились.
В первый раз и во второй.
“Дело тёмное. Постой -
Рассудил смышлёный разум
То, что видел зорким глазом. -

Дай за ними прослежу,
От несчастий упрежу.
Ладно, - думает солдат, -
Скараулю наугад”.

Но уж пять проходит дней,
Тайна тайной. Хоть убей.
Стал расспрашивать, хитрить,
Дочек к правде подводить.
Даже отчеством пугал
И капризам потакал.

Запираются, меж тем,
Не находят общих тем.
Шёпот, юмор, переглядки,
У девиц свои загадки.
Вечер. Лёг солдат, и вид
Сделал, будто крепко спит.
Сам, однако, был готов
Сгинуть, но поднять покров
Тайны некой. Вот пора
Полуночная пришла.

 Подкрался солдат тихонько,
 В скважинку взглянул легонько,
 Видит, девицы несут
 Коврик. Расстилают тут,
 Бьют челами о него,
 И голубками в окно

 Улетают. “Что за бес! -
 Думает солдат. - Чудес
 Много видел. Да не тех,
 Без затейливых утех.

Но коль звали сторожить,
Надо службу сослужить.
Дай - ка, - думает, - и я
Превращусь хоть в воробья.
Вдруг осилю? Вдруг смогу,
И девицам помогу

В случае каком?”. Челом
Бьёт единожды. Потом
Вмиг малиновкой вспорхнул
И вдогонку. Обманул
Трёх голубок - голубиц
Сказочной красы сестриц.

Долго ль, коротко летели,
Мы не знаем в самом деле,
Только солнышко взойдет,
Как опять за горизонт
Возвратится. Чудеса -
 Распахнулись небеса,
 Расступились на края.
“Вот она земля моя”, -

Заприметил молодец
И смельчак, и удалец.
Голубицы зелен луг
Увидав, спустились вдруг.
И малиновка - солдат
Тут же. Уж и сам не рад.

Под смородины кустом
Притаился. Глядь, кругом
Налетело малых птиц,
Луг зарделся от девиц.
Взгляду некуда упасть,
Чтоб на деву не попасть.
Осияло всё вокруг,
Словно день спустился вдруг,
А солдату не сидится,
Видит он, как колесница
На поляну снизошла,
Утром розовым пришла.

На траве роса лежит,
Радугой едва дрожит,
Отражается зарёй
Даже месяц молодой.
Таит, таит, бледным стал,
Да исчез на время. Мал
Отсвет собственный его.

“Это, братка, ничего, -
Говорит себе служивый. –
Главное, не стать наживой”.
Тут небесное светило
На земь грешную ступило.
Пристальней солдат глядит,
От красы глаза слепит.
Прелести смущают ум
Карусель ведут из дум.

“То Премудрая Елена
Ну, конечно, несомненно -
Взял, да и смекнул солдат. –
Вот так - так”. Лететь назад
И не вызнать, в чём тут прок
Служащий никак не мог.

Всё Елене шло по чину
И наряд, и взгляд. Кручину
На лугу изгнали прочь
Словно бы и ночь - не ночь.

Трон сверкает ярким златом
Украшением богатым,
Восседает в нём краса,
Золотые волоса.
Губы - самый алый мак,
Ветром сорванный. Итак,

Наш солдат уже влюблён.
Ничего не видит он,
Кроме царственной особы.
Свет прозрачный, свет особый
По поляне разлился.
День с полудня начался.

А Елена голубиц
Подзывать взялась. Девиц
Учит чудесам, искусствам
И наукам разным. Пусто
Вскоре стало на лугу.
“Вот теперь лететь могу”, -
Говорит, как есть, солдат.
Опустел роскошный сад.

Колесница унеслась
В поднебесье. Родилась
Страсть такая, что нет мочи
Уступить места для прочих.
“Так влюбиться. Глупым быть,
Чтобы счастья не добыть.

Что мне выход, что мне вход,
Если за душу берёт?”
Сердце бьёт в груди надсадно,
И малиновкой - обратно
Полетел солдат домой
Миг и спальня. Головой
Бьёт он об пол, как сестрицы,
Три крылатых голубицы.

Обернулся тем, кто есть.
Девы поспешили сесть.
“Ты откуда? Кем ты был?
Чуть себя не погубил”.

А солдат перо стряхает,
Да красавиц наставляет.
“В доме этом я призором,
Здесь поставлен я дозором,
Потому и честь, и стать
Я обязан соблюдать.

Видел всё я на лугу.
Всё порассказать могу.
Как старались, как хитрили,
Как смеялись, как мудрили.
Кто вас учит и чему.
Всё, как будто, по уму.

Но, как знать, что завтра будет,
Может, батюшка осудит.
Я не слышал, чтобы он
Был в развитие влюблён.
Кто та дева? Где живёт?
Верно ль говорит народ,
Что Премудрая Елена
Миром правит неизменно?
Это ли была она?”
“Верно всё. Окружена
Встреча каждая загадкой,
Видимся мы все украдкой,

Потому, как научить
Можно всякому, но быть
Искушённой в волшебстве,
Не под силу даже мне, -
Говорит одна девица. –
Её знаньё подивиться

Может каждая из нас,
И, глядишь, не ровен час,
Что когда – нибудь мы тоже
Станем на неё похожи.
Повелительницы нашей
Нет на этом свете краше.
Да никто из королей
Так не полюбился ей,

 Чтоб Елена мужа в нём
Увидала. Днём с огнём
Ищут встречи с девой принцы
Из-за дальней заграницы
Всё не то. И всё не так
Смельчаков ждёт смерти знак.

Только книжку развернёт,
Бровью правой поведёт.
И прощай царевич смел,
Ты надеяться посмел,
А умри и позабудь
Про Елену. Вот он путь
В мир угрюмых, голых скал”.
Но солдат им так сказал:

“Не был я представлен ей,
Чем я хуже королей? -
И находчив, и смышлён,
И собою не дурён.
Чем не муж, ответьте мне,
Подхожу в мужья вполне, -
Так уверен наш солдат. -
Нам не отступать назад.

Буйну голову сложить,
Словно саблю обнажить,
Только надо ли, как знать,
Лучше счастье испытать”.

Молодец не унывает,
Умной речи не внимает
Что судьбу не стоит злить,
И спокойно дальше жить.
День прошёл, проходит ночь,
Но служивому невмочь

Вновь увидеть ту одну
Долгожданную звезду.
Вновь ударился в ковёр
Снова птахою во двор,
На зелёный луг, далёко
Любоваться светлоокой.

Час проходит в миг один,
Неба синий балдахин
Всколыхнулся. Звёзд река
Огибает берега.
Росы сходят на траву,
Зори будят по утру.
Всполохи рождают день,
И уже от дуба тень
Вслед за солнышком спешит,
Вокруг дерева бежит.

Птахи ранние запели,
Переливчаты их трели
О приволье на земле.
“Счастье улыбнулось мне, -
Думает солдат. -Ну, что же,
По - другому быть не может,
Чтоб отныне жил вдали
От красавицы Земли.

Если б мне её добыть,
Грусть Елены растопить,
Вызвать на лице улыбку.
Ожиданье счастья зыбко,

Полечу – ка до ворот,
Да узнаю, где живёт”.
С трона девица спустилась,
В колесницу приземлилась,
И по воздуху, к дворцу
Полетела. Молодцу
Этого и было надо.
Ночки долгая награда.
Вот Елену дома ждут,
Няньки и служанки тут.

А малиновка – солдат
Прямиком в волшебный сад.
Там на веточке присел,
Песню жалобно запел.
Ветка супротив окна
Спальни девичьей была.
Не сомкнёт Елена глаз,
Так вот пеньем увлеклась.

День прошёл и ночь идёт,
Суткам наступил черёд.
А красавица внимает,
Песню слушает, вздыхает.
Овладел душой покой,
Ей и надобен такой.

По утру, как солнце встало,
Мамкам, нянькам приказала:
“Изловите птичку ту”.
Девице невмоготу.
Пожелала обладать,
Тем, что ей самой под стать.

Няньки, мамки в сад бегут,
Птицу ловят там и тут.
А малиновка с куста
На кусток. На мост - с моста.

Не даётся в руки им,
Знать, не справиться одним.
И Премудрость не стерпела.
В сад сама идёт. И дело.
Птица с ветки не летит,
Безбоязненно сидит.

Крылья опустила, ждёт,
Как Елена подойдёт.
В руки птичку та взяла
И в покои принесла.
В клетку злату посадила,
В своей спальне приютила.

Всё малиновка поёт
Да забыться не даёт.
О чужих, далёких странах,
О морях и океанах,
О полёте в облаках,
О бескрайних берегах.

А ещё о том, что где-то
Круглый год бывает лето,
Где растёт один цветок,
Стебелёк да лепесток.
И у этого цветка
Сила столько велика,
Что к утру сама роса
Вытворяет чудеса.

Кто умоется с рассветом,
Изнутри нальётся светом.
Молодеет в тот же миг,
Словно тот цветок - родник.
Сказка - сказкою, девица
Не даёт себе забыться,
Собирается на луг,
В окружении подруг.

Прилетела. Принялась
За работу. Не дивясь,
Объясняет деве каждой,
Что придётся ей однажды
Без оглядок, без помех,
Отведя нелепый смех,
Волшебство самой исполнить,
И о чём учили, вспомнить.

Вечер канул. Вот светило
Луч на запад обронило.
Дева прибыла с лугов
Под полуночный покров.
Лик луны девице мил
Её спальню осветил.

Наступает мир другой,
Да не здешний, не земной,
Время - тень. Где каждый миг
Тишиной одной проник.
Собралась Елена спать,
Украшения снимать.

Тугу косу расплела
Свою песню завела.
На себя полюбовалась,
Как природа постаралась,
Всё при ней, и всё к лицу,
Поклон матери - отцу.
Вот разделась да легла.
Телом, как снега бела.

Сон грядёт, сомкнул ресницы
У красавицы - девицы.
А малиновка в тиши
Сдерживает вздох души.
Еле выждал наш солдат
Превращения назад.

Обернулся мухой он
Вылетел сквозь прутья вон,
Вновь ударился, да стал
Молодцем, каким бывал.
Подошёл к кровати он
Взглядом посмотрел кругом,
Чувств к Елене не сдержал
И в уста поцеловал.

Ай, да сахарны они!
Целовать бы их одни
Дни и ночи напролёт.
Так украткою вздохнёт
Чернобровый молодец,
И решится, наконец,
Обернуться мухой так.
Да обратно в клеть. Мастак
Притворяться. Глядь, уж птичка.
Не солдат, а невеличка.

Стал малиновкой опять,
Начал по ветвям скакать.
Просыпается краса,
Трёт с просония глаза.
Вслушалась. “Нет, тишина,
Только ветер у окна, -
Рассуждает острый ум,
Отдыхающий от дум. –

Знать пригрезилось. Во сне
Что – то показалось мне”.
Вот вздохнула, потянулась,
На бок левый повернулась.
А служивый выждал срок
(После ждать уже не мог),
Обернулся прежней мухой,
В том судьба ему порукой,
Вновь собой, солдатом стал
Из достоинств и похвал.
У постели походил,
Так огонь в груди вспалил,
Что не в мочь его терпеть,
Полюбить иль умереть.

Как затменье шло на разум,
Наш солдат не понял сразу.
Взялся деву целовать
От виденья пробуждать.
В щёчки, в ясные уста.
Так бывает. Неспроста
У Елены чуток слух,
Хочет нянек звать и слуг.
На кровать она садится,
Быть пристрастною грозится.

Поднялась, глядит кругом.
“Гость непрошеный, в мой дом
Коль проник, то покажись.
На свою играешь жизнь, –
Девица удивлена.
Молвила в сердцах она. –

Ну – ка книгу разверну,
На листы её взгляну,
Посмотрю, узнаю в миг
В спальню кто мою проник”.
Ярки в книге той страницы.
Вышло время поразиться.
Глаз не верит, ум неймёт,
Птичка в клетке не поёт.
То не птаха - молодец
Чернобровый удалец.

В гневе девица великом,
То гляди, случиться лихо.
Молнии рождает взгляд,
А солдатик только рад.

“Ты невежа, лгун и плут
Как посмел являться тут? -
Говорит ему Елена. –
Ты и нощно, ты и денно
Был всё время на виду,
Да принёс себе беду.

За обман и за подлог
Будет впредь тебе урок.
Пожалеешь, что родился,
А на радость не сгодился”.
Делать нечего. Солдат
Возвращается назад.

Оземь бьётся головой,
Превращается собой.
А Елена хмурит бровь,
В книгу смотрит вновь и вновь.

Говорит в который раз:
“Рубить голову тот час.
Нет прощения. От зла
В памяти одна зола
Остаётся. Будешь впредь
Под ноги себе смотреть,

Думу думать наперёд,
Что тебя в итоге ждёт.
Эй, палач, неси топор,
Да гляди, чтоб был остёр”.
“Как же так? - сказал солдат. –
Знаю, знаю, виноват.
Стоит тут же извиниться.
Просто я хотел жениться.

В жёны взять саму зарю.
Я ведь правду говорю.
О такой всю жизнь мечтал,
Спал и видел, и искал.
А нашёл - окаменел,
Появиться не посмел
Пред очами. То невольно.
Будь женою мне”. “Довольно, -
Прервала девица речь. –
Можешь хоть кого увлечь
Баснями. Но не Елену.
А теперь изменим тему”.

Видит служба - всё всерьёз.
И задать решил вопрос:
“Да неужто так, с плеча
В аккурат и с горяча
Можно головы лишать?
Кто – то должен помешать.

Признаюсь, не правым был.
 Не стучался, не будил,
Любовался, целовал,
Да обычьям не внимал”.

 А Елене свет - не свет,
 Ежели расплаты нет.
Не уймётся всё девица:
“Можешь хоть всю жизнь виниться,
Только это всё равно,
И решение давно
Принято. На век. К любому,
Подобравшемуся к дому.

Приговор исполнить тут”.
“А казнят ведь. Дядькин шут!”
Дело туго. Стал солдат
Говорить, что виноват.

Луч пронзает облака,
Из дали бежит река,
Змейкой огибает холм,
Светом озаряет дом.
И так хочется пожить,
А не голову сложить,
Что наш бравый молодец,
Чернобровый удалец,
Просит в раз последний спеть,
А уж после умереть.

Позволяют. И солдат
Расстарался во сто крат.
Песня душу грустью жжёт,
А служивый всё поёт.

Как и думалось, слеза
Затуманила глаза.
Стало жаль вот так казнить,
Но не время и простить.
“Быть тому, - велит девица.
Если сможешь ухитриться
Спрятаться, да так, чтоб я
Не нашла сама тебя.
Выйду замуж. Коли нет,
Будешь здесь держать ответ”.

Делать нечего. Солдат
Хоть тому не очень рад,
Согласился. Из дворца
Прямо с красного крыльца
В путь - дороженьку идёт,
Песню грустную поёт.

Настроенье - хуже нет,
Словно стал немилым свет.
Где служивому укрыться?
Где, бедняге, схорониться?
Тяжкой думой одержим
И печаль - кручина с ним.
Ноги в дебри завели
В лес дремучий. От земли

До небес, где света нет,
Где никто не даст совет.
“Дух нечистый, я опять
Пропадаю. Экий ять!”
Тут же справа от гриба
Слово слышит он: “Судьба.
Говорил тебе, не лезь,
Что потом не сможешь слезть.

Не послушал, не внимал,
Здравый ум не вынимал.
А ведь стоило. Всего
Много так произошло…

Ну, да ладно. В чём беда?
И зачем во мне нужда?”
Рассказал солдат, как есть
Про заданье и про честь.
Что укрыться надо так,
Чтоб не знал ни друг, ни враг.

“Только сутки мне даны
В искуплении вины, –
Как закончил, так вздохнул. –
И не плавал - утонул”.
Гладит бородищу дух,
Разговаривает вслух.

“Всё понятно. Будем жить
Надо лишь перехитрить
Нам Еленину главу,
Что Премудрою зову”.
Бьётся он, нечистый, в сук,
Крылья вместо крючьев – рук.
Превращается орлом.
“Живы будем - не помрём.
Полезай ко мне на спину,
Скинь нелепую кручину.

В поднебесье занесу,
Обману твою красу”.
Взвился на небо орёл,
В тучи чёрные вошёл.
Затаился. Часа ждёт
В избежании хлопот.

А Елену – то молва
Мудрой неспроста звала.
В книгу чудную взглянула,
Ей листы перевернула,
И увидели глаза,
Как сгустились небеса.
Молния пронзает высь,
Тучи к краю подались,

А за ними в аккурат
На орле сидит солдат.
“Выдумка не велика,
Коль подался в облака, -
Говорит Елена вслух,
К смеху призывая слуг. -
Да спускайтесь. Не к лицу
Хорошиться молодцу”.

И орёл на землю пал.
“Шанс жениться очень мал, -
Понял наш солдат тот час. –
Дух и тот меня не спас”.

Показаться нету сил
Наш служивый загрустил.
Пуще прежнего. Тоска
Венкой бьётся у виска.
Что теперь? Куда ступать?
Может, сразу пропадать?
На нечистого глядит.
Тот над думою мудрит.

Чешет длинным пальцем лоб,
Мысль рождалась, значит, чтоб.
“Погоди, солдат, гляди
Счастье будет впереди.
Вот что сделаем с тобой
Ну – ка бейся головой”.

Обернулся молодец,
Чернобровый удалец.
Он закручивает ус.
“Ничего я не боюсь,
Но, поверь, нет смысла в том
Ни сейчас и не потом.

Толку – то? За столько дней
Я не чувствую костей”.
“Ну, тогда не принимай
Близко к сердцу этот край”, -
Только молвил, дух – не дух
В раз наделал оплеух,
Обратил булавкой. В миг
Мышью стал и в дом проник.

Над обложкою смекнул,
Да булавкою проткнул.
Время вышло. Стрелки круг
Обежали. Сотни мук
Наш служивый испытал,
О которых не мечтал.
Лихо вставлен в переплёт,
Он одной развязки ждёт.

Вот глядит краса - девица
На лукавые страницы
Нет служивого. Хоть плач.
В ожидании палач
В уголке, в тиши присел.
Наш солдат довольно смел.

Нет ни в небе, ни в морях,
Не в земле, ни на полях.
Или пан, или пропал,
Так себе он приказал.
Вот проходит целый час.
“Да неужто скрылся с глаз?!” -
Злится дева. Книгу в печь
Бросила, желая сжечь.

Охватил огонь листы.
Всё равно они пусты.
Отвели беду - несчастье,
Оказалось, что на счастье.
Так булавка – молодец
Из страницы, наконец,
Выпал на пол. Зримым стал,
Заслужив себе похвал.
Говорит ему краса,
Пряча светлые глаза:

“Я - мудра, но ты - хитёр.
В силе прежний договор”.
Долго думать не старались,
А пошли и повенчались.

Душа в душу стали жить,
Всюду неразлучно быть.
Долгим счастьем полон дом.
Смех и радость в доме том.
Всем его теперь желаем
И себя не забываем.

 2005г.