В небольшом, но таком уютном, городке жила обыкновенная семья, такая же, как и большинство других семей, проживающих здесь. Однако в данный момент она не была полной, поскольку состояла всего лишь из отца, Игоря Владимировича, с дочерью Настей и ее бабушки, Настасьи Павловны. Увы, любимая жена Игоря Владимировича и мать его дочери, Наталья Николаевна, погибла где-то около полугода назад в автокатастрофе. Все, безусловно, считали, что это было действительно так. Игорь Владимирович изредка даже ходил на могилку, относил туда цветы, подолгу стоял над нею и говорил, говорил, говорил. А однажды он даже взял с собой дочь, но та только разрыдалась и потом долго не могла остановиться.
Игорь Владимирович каждое утро уходил на работу, ведь он один приносил в дом неплохие деньги. Крошечную пенсию Настасьи Павловны можно не принимать в расчет. На вид он был среднего возраста, еще не утративший молодой красоты, стройный, подтянутый, высокий голубоглазый брюнет с высоким лбом, косматыми волосами и прямым длинным носом. Было у него одно замечательное достоинство – Игорь Владимирович был просто превосходным отцом, безумно любил свою дочь и нежно заботился о ней. Впрочем, как и муж, он был хорош собою, и покойная жена очень любила Игоря. Да и с другими людьми, разнообразными по характеру, он легко уживался.
Игорь Владимирович после трагической смерти жены продал свою злосчастную машину, купленную специально по просьбе Натальи Николаевны незадолго до аварии, а на вырученные от продажи деньги купил все необходимое для учебы дочери на предстоящий учебный год. Говоря о будущем, часто любил он повторять "А там видно будет". Игорь Владимирович стал ненавидеть автомобили лютой ненавистью и зарекся когда-либо на них ездить сам, кого-либо возить или кому-либо предлагать. А на работу и с работы ходил только пешком, благо она была недалеко от дома.
Настенька, хорошенькая девчушка, училась в четвертом классе обычной средней общеобразовательной школы, находившейся неподалеку от дома. Однако не уделяла учебе должного внимания. Жила весело и беззаботно, будто бы ничто ее не волнует. Но на самом деле это было ошибочное впечатление, детская маска. В глубине души Настя сильно страдала оттого, что потеряла мать, даже сильнее, чем можно было себе представить. И даже если внешне казалось, что она смирилась с потерей, то внутри она страдала. Просто не хотела показывать всем свое глубочайшее горе и безысходность, хотя уже и прошло немало времени – шесть месяцев. Кто-то за этот срок мог бы уже и успокоиться. Но только не Настя, которая обладала чувствительнейшей натурой и не могла так просто простить и отпустить. Маленькая десятилетняя девочка считала себя уже личностью, хотя многого и не понимала. Видя, что отец и бабушка уже давно перестали всплакивать и смирились с потерей, она решила, что они не любили ее дорогую мамочку, в чем, конечно же, ошибалась. Как наивны были ее представления об окружающем мире! Какие разочарования ждали впереди эту маленькую беззащитную девочку, никто этого не знал. Ну, а пока на основе своего ошибочного мнения она и решила не показывать домашним своих истинных чувств и продолжать жить, несмотря ни на что. Хотя это было очень и очень нелегко для Настеньки. Ночами же она расслаблялась и тихонько плакала почти всю ночь напролет, отчего вся подушка была мокра от слез, а глаза красные и заплаканные. Иногда лишь под утро засыпала ненадолго. Отчего часто опаздывала в школу, засиживаясь допоздна, но вовсе не за уроками. Наблюдательная же бабушка все это замечала и переживала за внучку. "Смирится ли она с потерей? – думала временами Настасья Павловна, но зятя не беспокоила. - Время все лечит. В конце концов, ее воспоминания станут расплывчатыми, и Настюся постепенно забудет о трагедии, видно, глубоко ранившей ее нежную детскую душу. Как же жизнь может быть такой жестокой по отношению к детям, таким нежным, робким существам?" – размышляла Анастасия Павловна, высушивая каждый день мокрую настину подушку. А Настя тем временем все никак не могла выплакать все свои слезы, все свое горе. Засыпая только под утро, вставала она хмурая, с заплаканными красными глазами и не выспавшаяся уходила в школу, что-то перекусив за завтраком. Ни с кем не здороваясь, медленно умывалась и, молча схватив бутерброд с яйцом и выпив залпом чай, равнодушно шла учиться. Школа в это время стала для нее местом, где Настенька встречалась с подругами и болтала без умолку, но никак не получала новые знания. Училась она посредственно да как получится, совсем не старалась, а после потери матери вообще забросила учебу. Отцу же некогда было заниматься с дочерью, хотя он и безумно любил ее, а бабушка была уже стара и многое забыла, что когда-то сама учила в школе. Однако в один прекрасный день Настасья Павловна не выдержала дальнейшего всеобщего равнодушия к проблемам внучки и молчания и завела разговор с зятем за завтраком:
- Я беспокоюсь на внучку: каждое утро она встает хмурая, не выспавшаяся и с заплаканными глазами. Она так и не смирилась со смертью матери. Каждую ночь я слежу за ней и слышу, что она плачет, а успокаивается только под утро и засыпает, скорей всего, от усталости. Если так будет продолжаться, не знаю я, на кого она станет похожа. Поговори с ней, Игорь, ты же ее отец! Она послушает тебя, я уверена.
- Я тоже это заметил, Настасья Павловна, и также беспокоюсь. Конечно, я поговорю с ней, но не сейчас. Вечером, после работы. А пока я побежал, иначе опоздаю. На работе сложные времена, и мне не следует опаздывать, - на ходу заметил он.
- Да, конечно, иди, - ответила Настасья Павловна и, немного успокоившись, занялась уборкой.
Как обычно, где-то около двух часов пополудни, вернулась Настя, хмурая и уставшая.
- Добрый день, Настенька, - ласково сказала ей бабушка, не отрываясь от своих дел. – Как дела в школе?
- Хорошо, - равнодушно ответила Настя и прошла в свой угол.
- Что с тобой? Почему ты все время такая печальная? Неужели в школе проблемы? – Настасья Павловна, беспокоясь, последовала вслед за внучкой.
- Ничего, все хорошо. Поесть есть чего? – безучастно спросила Настя, направляясь в кухню.
- Да, суп гороховый. Налей сама, пожалуйста, да помогла бы мне после с уборкой. Я ведь уже стара стала, а это дело сложное, хлопотливое, требующее много сил и времени, - Настасья Павловна вернулась к своему занятию.
Настя же тем временем тихо покушала и вернулась к себе в комнатку, даже не прибрав за собой, не ответив бабушке на ее просьбу и не сказав "спасибо" за обед.
Настасья Павловна на мгновение остановилась – хотела пойти поговорить с внучкой, но передумала.
Отец вернулся позже обычного – на работе было совещание по поводу сокращения штатов.
- Какой ужас! – запричитала Настасья Павловна, суетясь на кухне. – Это на что же мы жить-то будем, если тебя уволят, а? На что Настеньку учить?
- Да успокойтесь вы, Настасья Павловна, не уволили ведь еще! Вдруг не уволят…. Кто знает…. А на всякий случай я поищу новую работу….
- Да, да, конечно, только ведь очень тяжело ее найти в наше-то время стало! – Настасья Павловна поставила суп перед Игорем Владимировичем и подала ложку. На что Игорь Владимирович ответил:
- Для хорошего специалиста с опытом – вовсе не проблема.
Однако ложку не взял и сидел не шелохнувшись, о чем-то думая.
- А что же это ты не ешь? – спросила через некоторое время Анастасия Павловна.
- Что-то не хочется. Где Настя?
- У себя.
- Ела она?
- Да.
- А как себя чувствует?
- Плохо.
- Пойду, спрошу, может, поужинает со мной. Да и поговорю заодно.
- Пойди, только вот не в себе она вновь сегодня.
- Что вы хотите этим сказать, Настасья Павловна? – строго спросил Игорь Владимирович, останавливаясь и в упор смотря на тещу.
- Что я хочу сказать? Да просто она даже не здоровается со мною, когда приходит из школы. А хмурая она какая! – покачала головой Настасья Павловна. – И за собой после обеда не прибрала на кухне, на мою просьбу помочь с уборкой тоже не ответила. Вот и все, что я хотела сказать.
- Хорошо, - примирительно сказал Игорь Владимирович. – Но… вот идти мне к ней не придется, потому что,… наша девочка только что зашла на кухню собственной персоной, - шутливо закончил он.
На кухню и правда вошла Настя.
- Здравствуй, папа, - по-прежнему хмурясь, сказала она. – Что так поздно?
- Совещание было на работе.
- А, понятно, - Настя осторожно села за стол, взяла ложку и начала хлебать отцов суп.
- А ведь это я твоему отцу налила, - укоризненно сказала Настасья Павловна.
- Тише вы, - строго сказал Игорь Владимирович. – Пусть ребенок поест. Неизвестно, может, и голодать еще придется…. Кушай, дочка, кушай.
Настя съела же только половину супа.
- Спасибо, папа, ешь, тебе тоже ведь надо кушать, - и она придвинула тарелку к отцу.
- Я не хочу, доедай все, дочка.
- Нет, - твердо сказала Настя, внимательно посмотрев на отца. И тот сдался, беря ложку:
- Ладно, будь по-твоему. У тебя характер, как у твоей мамы! Такая же упрямая!
- Пап, расскажи мне о ней, я ее плохо помню, - попросила вдруг Настя.
- Что ж…. Это можно…. Слушай, дочка,… - и Игорь Владимирович рассказал дочери о том, как он познакомился с Натальей Николаевной.
Выслушав рассказ отца, Настя, довольная собой, ушла к себе, в свою пусть и небольшую, но очень уютную комнатку, отделенную от остальной части квартиры ширмой, в качестве которой выступала большая красивая штора. И допоздна просидела за столом, исписывая страницу за страницей какой-то тетради.
******************************
- Дочка, ты еще не спишь? Это нехорошо, - Игорь Владимирович, видя свет в комнате дочери так поздно и беспокоясь за нее, вошел к ней в комнату.
- Нет, папа, но я собиралась как раз, - Настя закрыла тетрадь и поставила на полку. – Вот умоюсь и сразу лягу.
- Хорошо, а уроки сделала?
- Да, не волнуйся, - соврала Настя. Никакие уроки она и в помине не делала. "Нехорошо, конечно, врать, но что мне оставалось делать?" – подумала девочка, надевая пижаму. А на следующий день опять схлопотала две двойки. Домой пришла позднее обычного и сердитая. Настасья Павловна, как обычно, ласково спросила, обрушив на внучку град вопросов:
- Почему задержалась, Настенька? Что такая сердитая опять? Кушать будешь?
Настя не ответила и молча прошла в свой угол.
Настасья Павловна недоуменно пожала плечами и продолжила гладить белье, думая про себя: "Что это с ней? Неужто опять двойку получила? Ай, ай, ай! – покачала она головой. – И когда только за ум возьмется! Отец все бьется и бьется, чтобы прокормить как-то остатки семьи, а Настенька все никак не начнет заниматься! Её-то мать была круглой отличницей с первого и до последнего класса! И школу закончила с золотой медалью". Так за размышлениями и воспоминаниями о прошлом Анастасия Павловна и встретила вечер этого дня. Настюша же все не выходила из своего угла и даже не обедала. Настасья Павловна решила позвать ее поужинать вместе со всеми. Но когда она вошла к внучке, то увидела ее лежащей на кровати всю в слезах.
- Что случилось, Настенька? – ласково спросила Настасья Павловна, подсаживаясь к внучке.
- Бабушка,… прости… меня, пожа-…-луй-…-ста! – сквозь слезы, с трудом, проговорила Настя и обняла бабушку. Настасья Павловна совсем встревожилась:
- Что случилось, дорогая? Что-то не так в школе? Тебя кто-то обидел?
- Да, и это тоже, - плаксиво ответила Настя, вытирая слезы и немного успокаиваясь.
- Что ты хочешь сказать? – насторожилась Настасья Павловна, внимательно и строго глядя на внучку, от чего та опять заплакала в три ручья.
Тут к ним вошел Игорь Владимирович.
- Что здесь у вас происходит, милые дамы? Почему ужин холодный? – спросил он недоуменно, но, увидев дочь всю в слезах, тут же сменил гнев на милость и сел рядом с тещей.
- Папа, - бросилась ему на шею Настя, не переставая плакать, - папа, папочка, прости меня, пожалуйста!
- Что произошло, дочка? Что ты натворила? – строго посмотрел на дочь отец.
- Папа! – сказала Настя, не в силах ничего объяснить.
- Ну, хватит с меня истерик, - строго сказал Игорь Владимирович, вставая и собираясь навести порядок. – Настя, когда успокоишься и будешь в состоянии нам все объяснить, - он посмотрел на Настасью Павловну, и та нерешительно поднялась. – То придешь на кухню и тихо-мирно все расскажешь, - закончил он уже ласково и вовсе не сердясь.
Настенька ничего не ответила, только грустно посмотрела им вслед и опять заплакала еще сильней. Если бы она не устала плакать, то наверняка бы затопила соседей. Успокоилась девочка только поздно вечером. Молча съела чего-то и легла спать. Настасья Павловна и Игорь Владимирович же в эту ночь заснули очень и очень поздно – все рассуждали о бедной девочке, пытаясь выяснить причину ее истерики, как охарактеризовал сегодняшнее поведение своей дочери Игорь Владимирович. А утром он, конечно же, не выспавшийся и не позавтракавший, пошел на работу. И опоздал. Теперь у него было больше шансов вылететь оттуда. И он не знал, что ему делать. Новую работу даже хорошему специалисту с большим опытом найти нелегко, ведь таких специалистов довольно много. Вернулся Игорь Владимирович домой хмурый.
- Что произошло? – спросила Настасья Павловна, грея и накладывая ужин.
- Опоздал я сегодня на работу… из-за вчерашнего нашего с тобой разговора… и теперь, боюсь, уволят меня! – Игорь Владимирович опустил голову, а Настасья Павловна только сокрушенно покачала ею.
- Ничего, - сказала она, наконец, взяв себя в руки и стараясь приободрить зятя. – Как-нибудь выкрутимся! А, может, если ты попробуешь все объяснить начальству, то, возможно, оно сочтет это уважительной причиной и оставит тебя. Во всяком случае, ты ничего не теряешь.
- Да, ты права, - Игорь Владимирович приободрился и начал хлебать суп. – Ведь я никогда не опаздывал, только вчера.… Это единственное моё опоздание. Думаю, они должны меня понять и извинить.
- Тем более, они должны понять тебя, просто обязаны, - твердо сказала Настасья Павловна. – Ты ведь о дочери тоже должен думать. У Настеньки же нет никого, кроме нас с вами, Игорь Владимирович.
- Да, конечно….
В этот момент на кухню вошла Настя.
- Дочка, как дела? – ласково спросил Игорь Владимирович, усадив ее к себе на колени.
- Папа, прости меня за вчерашнее! – Настя обняла отца и посмотрела на Настасью Павловну: - И ты тоже, бабушка.
- Ну-ну, хватит, только не надо снова плакать! Лучше всего просто сказать словами то, что хочешь. Если ты выскажешься, тебе сразу станет легче….
- Я боюсь, папа, что вы будете меня ругать.
- Обещаю, я не буду, дочка. И бабушка тоже…. Правда, ведь, Настасья Павловна, вы не будете ругать любимую внучку? – обратился он к теще.
- Да, да, конечно. Рассказывай, Настенька, - и она присела на краешек стула, приготовляясь слушать рассказ девочки.
Но Настя молчала, только прижалась к отцу.
- Пожалуй, ты не хочешь говорить, что с тобой, - наконец прервал молчание Игорь Владимирович.
Настя кивнула головой.
Еще несколько минут протекли в напряженном ожидании. Наконец, Настя собралась с силами, но сказала только:
- Прости меня, папа,… прости меня, бабушка,… я не хотела вас огорчать! А работа у тебя будет, папочка милый, я уверена в этом. Тебя не могут уволить, ведь руки у тебя золотые! Ты самый замечательный папа во всем мире! Я так сильно люблю тебя! – Настя вновь прижалась к отцу. От неожиданных слов дочери Игорь Владимирович даже прослезился. Такого поворота событий он никак не ожидал. Настасья Павловна с умилением смотрела на отца с дочерью. Первым нарушил эту сиюминутную идиллию Игорь Владимирович:
- Дочка, я тоже тебя люблю больше всего на свете и желаю тебе только добра! Но словами дела не сделаешь, поэтому тебе следует хорошо учиться, учиться и еще раз учиться! И радовать своими школьными успехами меня и бабушку, - закончив, он посадил дочь на отдельный стул и пододвинул ей тарелку. – Кушай, девочка моя нежная, тебе нужно набраться как можно больше сил для успешной учебы!
- Папа! Я люблю тебя! – только и сказала Настенька, всплакнув, и принялась за еду.
Девочка ела и вспоминала то время, когда она была маленькой девочкой, и мама была жива. Ах, как любила Настя сидеть на коленях у отца! А рядом сидела мама и вязала ей свитер на зиму! Она была так счастлива! А теперь в душе у нее была какая-то пустота, всё было безразлично. Без мамы не хотелось даже просто жить. Насте было так одиноко в этом большом и враждебном мире! Только с отцом и бабушкой было спокойно. Они для нее стали как бы ангелами-хранителями после смерти матери. И она по-прежнему любила сидеть у отца на коленях, как в детстве. Но без мамы это было уже не то, хотя рядом была бабушка. "Ну да что теперь думать об этом! Маму уже не вернешь! Ну, почему же ее не спасли? Почему?" – такие вот мысли крутились в голове у Насти, пока она дохлебывала суп. И все же, где-то глубоко-глубоко в душе у нее таилась какая-то призрачная надежда, что в один прекрасный день ее мама вернется домой, как ни в чем не бывало. Настя, конечно же, не отдавала себе отчета в этом. Однако может, отчасти, поэтому она и не могла простить и отпустить.
- Что-то не так, Настенька? Ты как будто о чем-то задумалась? – ласково спросил дочь Игорь Владимирович.
- Ничего, ничего, папа, все хорошо. Так, просто задумалась, - весело ответила Настя, отправившись после ужина спать. Уроки она делать не стала, очень уж устала, сил не было сидеть за столом и разбираться, что к чему. Да и времени был поздний час.
Минут через тридцать после того, как она легла, в ее комнатку вошел отец.
- Спокойной ночи, дочка, - он поцеловал ее в лоб и сел рядом. – Уроки сделала? – ласково спросил он, смотря на раскинувшиеся по подушке золотисто-русые волосы дочери. – В школе точно все хорошо?
- Да, папа, - сонно откликнулась Настя откуда-то из глубин кровати.
- Тогда я тоже пошел спать. Нельзя мне больше опаздывать. Приятных снов тебе, Малышка моя, - он еще раз поцеловал ее и вышел.
В эту ночь Настя наконец-то действительно спала, а не плакала, и ей было очень хорошо, по чудной улыбке девочки можно было легко определить, что снятся ей замечательные сны. Настасья Павловна тоже, в кои-то веки, спала спокойно, точно зная, что внучка больше не тревожиться и не плачет. Настенька же поняла, что слезами делу не поможешь и надо продолжать как-то жить дальше. Поэтому утром она встала бодрая, выспавшаяся, свежая и веселая, ласково поздоровалась с отцом и бабушкой и, быстро позавтракав, убежала в школу. Ей не хотелось опаздывать и портить такой чудесный день. На улице было так тепло, не смотря на позднее время – стоял уже ноябрь, и солнце светило так ярко, хотя мало грело. Здесь, в умеренных широтах, солнце в ноябре уже не греет так, как летом. И все же, Настя любила именно зимнюю пору, ей очень нравилось кататься с горок на санках и лыжах, и на коньках на небольшом катке в их дворе, появившемся совсем недавно. Однако она знала, что двойка ей сегодня уже обеспечена, и что такой чудный день все-таки омрачится. Ведь вчера Настенька не готовилась к контрольной! Но девочка не расстраивалась. Будь что будет! Вернулась из школы по-прежнему веселая и радостная, много смеялась, но не забыла спросить у бабушки, не нужно ли сходить в магазин. Настасья Павловна удивилась такому повороту событий, поскольку до сих пор Настя не интересовалась покупками. Но все же ласково ответила:
- Да, надо бы… - Настасья Павловна на минуту задумалась. – Купить хлеба, сливочного масла немного, да чаю самого дешевого…
- Я сейчас сбегаю в магазин, бабушка.
- Но… ведь у тебя нет денег! – еще больше удивилась Настасья Павловна. - Думаю, все это будет стоить недешево.… И где же ты возьмешь деньги, девочка моя?
- А по поводу денег не волнуйся – я заняла у подружки. Мне хватит. Думала, что понадобятся сегодня. Вот и пригодились.
- А как же отдавать? – встревожилась Настасья Павловна. Ей никогда не нравилось занимать у кого бы то ни было деньги, даже если в том была нужда. Она знала, что отдать не сможет.
- Отдам как-нибудь потом, по частям, - беспечно ответила Настя и умчалась за покупками, захватив небольшой пакет. Минут через двадцать она вернулась с нужными продуктами.
- Вот, возьми, бабушка, - Настя подала Настасье Павловне пакет. – Постой, я сейчас помогу тебе, - и девочка, быстро переодевшись, направилась на кухню заваривать чай.
Настасья Павловна перестала уже удивляться такой неожиданной перемене, а, напротив, даже была рада ей. Наконец-то, ее единственная и горячо любимая внучка поняла, что взрослым, особенно уже пожилой бабушке, надо помогать. Учиться бы еще она стала лучше! Было бы вообще замечательно! Задумавшись, Настасья Павловна и не заметила, как пакет из ее рук куда-то исчез, а на столе появились хлеб с маслом, разогретый суп и свежезаваренный чай с вареньем. Пообедали вместе, молча. Потом Настя ушла к себе делать уроки. Она была довольна собой. Но, просидев целый час над непокорной математикой и ничего в ней не поняв, девочка достала какую-то тетрадь и начала быстро что-то писать. Просидела до вечера за этим увлекательным занятием. Очнулась лишь тогда, когда бабушка позвала ее ужинать. После ужина Настенька спохватилась, что опять не сделала уроки, а ведь обещала самой себе, что начнет учиться с сегодняшнего дня! Девочка нахмурилась – она сердилась на себя. В этот момент к ней зашел отец.
- Ну, как дела дочка? – ласково спросил он. – Почему ты такая хмурая? Тебе это не к лицу, поверь! Что случилось? – он посадил ее на кровать и сел рядом. Настя помаленьку успокоилась и спросила:
- А как дела у тебя на работе, пап? Увольнять не собираются?
- Нет, пока оставили. Я сказал им, что опоздал по семейным обстоятельствам, и они сочли это достаточно уважительной причиной, как и говорила твоя бабушка. К тому же, начальник у меня тоже семейный, и он понимает, что это такое. Да и был принят во внимание тот факт, что это случилось единственный раз.
- Вот здорово! – обрадовалась Настя.
- Мне даже выдали немного денег….
- Папа,… - Настя смущенно потупила глаза.
- Что, девочка моя?.. Ты хочешь меня о чем-то попросить, дочка?.. Дать тебе денег? – догадался Игорь Владимирович, внимательно и строго смотря на дочь.
- Да, папа, - только и сказала Настя, но через минуту добавила: - Я заняла у подружки где-то около ста рублей, большую часть потратила сегодня на продукты…. И пообещала ей вернуть через несколько дней. Ты не мог бы меня выручить, папочка?
- А что так много, дочка?…
- Прости, пап!
- Ну, хорошо, вот, возьми… - ласково сказал Игорь Владимирович, протягивая дочери пару бумажек в сто и пятьдесят рублей. – Это тебе и на карманные расходы…. Но больше лучше не занимай, ладно? У меня проси в следующий раз…, – он потрепал ее по плечу.
- Да, папа, - радостно сказала Настя и, убрав деньги, обняла отца. – Я так люблю тебя!
- Да, и я тоже. Однако я пришел не за этим, а для того, чтобы спросить тебя, как дела в школе?.. Покажи-ка дневничок….
Настя моментально сникла.
- Не бойся, девочка моя, покажи, обещаю, я не буду тебя ругать, - ласково сказал Игорь Владимирович. – Где он? – он встал и пошел к портфелю. Но Настя опередила его и сама достала дневник. После чего вернулась на кровать и опустила глаза. Однако Игорь Владимирович и, правда, не собирался ругать дочь. Он предчувствовал это и хотел только помочь.
- Папа, ну что? – жалобно спросила Настя, подходя к отцу. - …Ну, не понимаю я эту математику! Что теперь с ней делать? Никак она мне не дается! – расхрабрилась она, видя, что отец не сердится.
- Дочка, а давай, я тебе помогу с ней разобраться?
- Давай, - согласилась Настя.
- Хорошо, но только в выходные, ладно? Сейчас уже поздно. Увы, пора спать.
- Согласна, - и Настя спокойно легла спать, думая, что жизнь не такая уж и плохая. Какой замечательный все-таки у нее папа! Не стал ругаться из-за плохих оценок! Не каждый на такое способен! Ведь накричать и обругать намного легче, чем спокойно предложить помощь и не ссылаться на отсутствие времени…. Утром ее разбудил отец.
- Настенька, вставай, уже полвосьмого, опоздаешь! – ласково прошептал он над ухом дочери.
Настя нехотя открыла глаза. Но, взглянув на часы, тут же вскочила и сказала:
- Почему ты меня раньше не разбудил?
- Я будил, и ты мне даже что-то ответила, - сказал Игорь Владимирович, уходя на кухню завтракать.
- Ничего не помню.
Через минуту Настя присоединилась к отцу, а через десять уже убежала учиться. Вслед за ней ушел и Игорь Владимирович. Остаток дня прошел, как и всегда. Вернулась из школы Настя, покушала, помогла бабушке и ушла к себе делать уроки. И на этот раз она действительно их делала. Только поздно вечером продолжала писать что-то в своей нескончаемой тетрадке. Тут к ней зашел отец:
- Дочка, ты разве не спишь?
- Сейчас, папа, только фразу допишу….
- Можно узнать, что ты пишешь, если это не секрет? – Игорь Владимирович подсел к дочери. Но та тут же закрыла тетрадь и сказала:
- К сожалению, это секрет. Прости, папа, я пока не могу тебе этого сказать, - после чего убрала тетрадь в стол.
- Ладно, главное, чтоб ты уроки сделала, - сказал Игорь Владимирович.
- Сделала, не волнуйся. Ладно, я – в ванную и спать.
- Эх, дочка, дочка, - грустно покачал головой Игорь Владимирович, наблюдая за приготовлениями дочери ко сну.
- Что это с ней? – спросила Настасья Павловна. – Она в последнее время такая внимательная стала! Помогает мне….
- А разве это плохо?
- Вовсе нет…
- Тогда все просто замечательно идет. Так и надо. Настя все правильно делает
- Пойду спать….
- Постойте, Настасья Павловна, я хотел давно уже с вами поговорить…
- Да? О чем?
- Об одном странном случае, тревожащем меня в последние дни.
Настасья Павловна насторожилась и присела, готовая внимательно выслушать зятя.
- Так вот, в последние дни я чувствую, будто за мной кто-то следит.… Пару раз я даже заметил, что это женщина,… очень похожая на Наташу. Но ведь моя жена, увы, мертва.… Тогда кто бы это мог быть, и зачем она следит за мной? Как нам обоим известно, у Наташи не было сестер. Она была единственным ребенком, ведь так?
- Да, это так. Очень подозрительная женщина…. А ты не можешь подойти к ней и попробовать заговорить?
- Пробовал, но она убегает от меня.
- Странно…. Дорогой мой, я, право, в замешательстве. Ты меня немного напугал. А вдруг она причинит тебе вред?
- Не думаю…. Ее глаза.… О, ее глаза….
- Что ее глаза?
Но Игорь Владимирович не ответил на вопрос тещи и, пожелав ей спокойной ночи, удалился спать в каком-то немом оцепенении.
Недоуменно пожав плечами, Настасья Павловна также удалилась, и свет в доме Сидоровых погас.
******************************
Наутро Настя никак не могла встать. Повторилась та же история, что и вчера.
- Я же говорил тебе, что надо было раньше ложиться, Настенька, - укоризненно сказал Игорь Владимирович. – А ты меня не послушалась.
- Прости, но мне надо было дописать вчера кое-что, пап. Обещаю, больше так не буду делать!
- Ладно, ладно, забыли уже. Давай, поторапливайся, а то опоздаешь!
- Я ушла, пап, бабушка! – сказала Настя, убегая в школу.
Игорь Владимирович также поспешил на работу.
Остаток и этого тихого дня прошел без особенных событий. А на следующий день Игорь Владимирович ушел на работу, когда женщины еще спали, и вернулся раньше обычного.
- Что это? – спросила Настасья Павловна, видя за спиной зятя какой-то сверток.
- Подарок для Насти, - шепотом ответил он, проходя на кухню. – Настя у себя?
- Да, уроки делает.
- Отлично! Настасья Павловна, состряпайте чего-нибудь из ваших самых любимых рецептов... на скорую руку.
- Что? – удивилась Настасья Павловна. – Из чего это?
- Я обо всем позаботился, - Игорь Владимирович притащил из коридора пакет с продуктами. – Все деньги потратил.
- И на что это мы жить-то дальше будем? – Настасья Павловна хмуро взяла пакет.
- Как-нибудь выкрутимся, - весело сказал Игорь Владимирович, подмигивая тёще. – Но я не мог не купить все это, ведь сегодня – день рождения Настеньки!
- А, тогда понятно! Это важный повод! И как я могла такое забыть! Воистину, старая я уже очень, и память у меня все больше становится дырявой….
- У вас хорошая память, Настасья Павловна, не стоит себя принижать….
- Так, может, её любимое сделать? – размышляла Настасья Павловна.
- Вот и отлично! Стряпайте на здоровье, дорогая вы наша! А я украшу комнату нашу единственную, где могли бы мы отпраздновать этот день. Когда Настенька выйдет, мы и поздравим ее тотчас. Вы, главное, не волнуйтесь, Настасья Павловна.
- А я и не волнуюсь. С чего это вы взяли, уважаемый Игорь Владимирович? - невозмутимо откликнулась Настасья Павловна, "колдуя" над именинным пирогом для внучки и тихо смеясь….
******************************
Настенька вышла часов в семь. Встретили ее все празднично одетые, хотя и достаточно скромно, радостно скандируя "Happy birthday to you!" и одним-единственным подарком, купленным на последние имеющиеся в настоящий миг деньги, но от чистейшего и нежнейшего сердца.
- Что это? – удивилась Настя в первый момент. – Это все мне?
- Конечно, тебе, Настенька! – пропел праздничным басом Игорь Владимирович, подхватывая дочь и кружась с ней по комнате.
- Осторожно, не заденьте праздничный стол! Здесь вам, увы, не зал для танцев! – Настасья Павловна восторженно следила за отцом с дочерью, внимательно наблюдая и за сохранностью скромного стола.
Игорь Владимирович, устав кружиться, усадил дочь во главе стола как именинницу, поздравил, пожелал успехов в учебе, что было необходимо, и вручил заветный подарок. Это оказалась восхитительная кукла в нежном голубом платьице с кружавчиками, голубой шляпке, с белой сумочкой и в белых туфельках. Она вдруг почему-то напомнила Насте маму, отчего девочка немного взгрустнула. Но встала и поцеловала отца и бабушку и поблагодарила их за этот чудесный и замечательный день рождения. Ей так понравился подарок!
- Я никогда не забуду этот день рождения! – радостно сказала Настя, усаживая куклу рядом с собой.
"Как бы мне хотелось не просыпаться никогда. Это такой чудесный сон!" – промелькнуло у нее в голове. Но утром она, открыв глаза, увидела куклу, такую же, как и во сне, и поняла, что это был вовсе не сон. "Неужели же? Но откуда у папы столько денег? Ведь он сказал, что ему дали немного.… А эта кукла, должно быть, стоит целое состояние!" – обеспокоено подумала Настя, стремительно встав и направив свои стопы на кухню. Но все еще спали, Настя проснулась очень рано. Спать ей не хотелось, и девочка решила поиграть с куклой, чтобы вконец убедиться, что это не сон.
- Я назову тебя… - Настя взяла куклу в руки, усадила у себя на коленях и задумалась. – Я назову тебя.… Как же мне тебя назвать?… Наташа, - вдруг решила она. – Да, твое имя будет Наташа, Наталия, Наташечка и так далее…. И мне больше всего нравится Ната. Да, я буду звать тебя Натой. Ты согласна?
Вскоре она заснула в обнимку с куклой и проснулась только тогда, когда ее будил отец. Настя нехотя открыла глаза:
- Доброе утро, Настенька. Ну, как, понравился вчера наш праздник?
- Доброе утро, папа! Вчера был самый лучший, самый замечательный и превосходный день в моей жизни! Спасибо, папа, - она обняла и поцеловала отца. – Я никогда его не забуду! Мне было так хорошо вчера и хотелось, чтобы день длился вечно! Хотя сначала я подумала, что это всего лишь сон, который растает утром как легкий сладкий дым. И не удивительно, ведь мы живём скромно…. И где только ты взял столько денег, папа? Этот подарок, продукты…. Они же, наверное, забрали целое состояние!
- Ну, Настя, не преувеличивай…. Все это стоит не так уж и дорого. К тому же, я же тебе говорил, мне выдали немного денег…. Вставай, девочка моя, а то опоздаешь. Конечно, праздник – это хорошо, но учиться надо обязательно. Ведь это так увлекательно – узнавать много нового и интересного, каждый день, понемногу добавляя свежей, незнакомой информации.
- Да, да, папа, уже встаю.
Через минуту Настя встала, еще через полминуты – завтракала, а через пятнадцать – убежала заниматься. Она была просто счастлива, ей хотелось кричать на каждом углу, чтоб все знали о ее большом счастье. Но Настюша все же сдержалась, и только в школе рассказала всем о своем дне рождении как о простом сне и в конце рассказа прибавила:
- Какая жалость, что это был всего лишь сон! Но, увы, у бедных не может быть таких пышных праздников и подарков!
Настя не хотела, чтобы ее лучшие, ее самые лучшие подруги и просто знакомые ей завидовали, хотя бы и белой завистью, и поэтому выдала свой праздник за сон. Но душа ее пела, и сама она была счастлива, как никогда.
Даже уже за завтраком Настасья Павловна заметила:
- Она просто сияет счастьем!
- Да, а то как же иначе-то! Такой подарок!… Ладно, я побежал. Надо работать, может, и деньги появятся….
- Да, да, конечно, - откликнулась Настасья Павловна и принялась за уборку.
******************************
Вернувшись домой, Настя сразу же записала свой чудесный праздник в таинственную тетрадку. Еще она хотела расспросить отца о своем младенчестве. Девочка решила, что она не просто неплохо, а очень даже хорошо, сочиняет и пишет, и что у нее есть фантазия, поэтому она может стать писательницей, и для начала решила написать свою автобиографию, а именно ее первую часть – о своем детстве и школьных годах. «У каждой писательницы должна быть своя автобиография. И у меня будет», - решила она. И принялась за работу. Печальный период после смерти матери у нее прошел. Настя поняла, что маму, увы, уже не вернешь и что плакать нечего. А нужно жить дальше и радоваться каждому наступающему дню, каждому пусть маленькому событию в жизни. «Если бы мама могла, она сказала бы мне то же самое. Увидев сейчас свою любимую дочь, мамочка только от всей души порадовалась бы», - грустно вздохнула Настя, но в автобиографии написала, что после смерти матери грустила и плакала по ночам где-то около целого года или даже больше, а днем старалась казаться веселой и скрыть свое горе под маской беспечности и беззаботности. Она так увлеклась автобиографией и воспоминаниями в этот день, что даже забыла пообедать и сделать уроки. Только когда к ней зашел отец и спросил, почему она не ела, Настя очнулась от забытья:
- Прости, папа, я совсем забыла! Увлеклась тут за воспоминаниями о своем раннем детстве….
- Да? И что же ты вспомнила? – Игорь Владимирович подсел к дочери и с любопытством ждал ответа. Однако Настя не собиралась посвящать его в свои мечты и воспоминания и сказала только:
- Как жаль, что я совсем не знаю, не помню, какой я была в младенчестве! Папа, расскажи мне об этом, пожалуйста! – ласково попросила она, повиснув на шее и испытующе глядя на отца. И Игорь Владимирович не смог устоять перед просьбой дочери и хотел уже приняться за рассказ, как вдруг вспомнил:
- Сделала ли ты уроки, Настенька?
Настя смутилась. Ей не хотелось врать и в то же время хотелось услышать папин рассказ. Девочка не знала, как поступить.
- Покажи-ка дневничок, - шутливо, но достаточно строго, сказал Игорь Владимирович, снимая руки дочери с шеи и вставая.
Настя послушалась. Она медленно подошла к столу и понуро достала дневник. Игорь Владимирович быстро просмотрел его, но ругать не стал и не собирался, только заметил:
- Девочке не годится держать портфель на столе. Сними-ка его, Настенька.
- Прости, папа, - Настя быстро убрала портфель под стол.
- Так-то лучше. Настя, я не собираюсь тебе ничего рассказывать, пока не покажешь мне дневник с одними пятерками… и четверками. Садись и занимайся, - строго сказал он, уходя из комнаты. Но вернулся и стал говорить о полезности и важности учебы, о том, что ее мать была круглой отличницей и даже окончила школу с золотой медалью. После чего спросил дочь, внимательно его слушавшую все это время:
- Ты хочешь быть похожей на маму? Тогда учись, учись и учись, девочка моя! – ласково закончил он, обнимая дочь.
- Да, папа! Я буду стараться! Но дело в том, что я эту математику совсем не понимаю! Что же я могу поделать?… Папа, ты же обещал позаниматься со мной ею в выходные? – напомнила Настя.
- Да, конечно. Давай сегодня начнем. Показывай, что ты конкретно не можешь усвоить и понять, - Игорь Владимирович поудобнее устроился за столом рядом с дочерью. – Ты должна понять материал этого года, иначе дальше еще больше запутаешься, особенно в старших классах, начиная с девятого. Будет все сложнее и сложнее: пойдут уже уравнения второй степени, биквадратные уравнения, то бишь уравнения четвертой степени, интегралы, начало анализа и многое другое. Математика – сложная, но интересная точная наука. Она даже имеет несколько разделов и довольно объемных, например, алгебру и геометрию, которые в свою очередь делятся на свои подразделы. Твоя мама все это прекрасно усвоила.
- Повезло ей! А я не могу. Пусть она поможет мне оттуда, а? – Настя показала пальцем на небо.
- Некрасиво показывать пальцем, Настенька. Никогда больше так не делай!… Давай, рассказывай, где ты тут не понимаешь?
- Вот. Нам сегодня задали.
- Итак, начнем,… - Игорь Владимирович вчитался в задачу.
- А что, дальше пойдет все сложнее и сложнее? – вдруг спросила Настя, следя за отцом.
- Это только сначала так кажется. А когда разберешься – все очень просто оказывается. А еще есть Высшая математика. Ее только специалисты всякие изучают. Математики, экономисты, к примеру.
- Ладно, давай разбираться, чтоб все стало просто и ясно, - и Настя приготовилась внимательно слушать отца. И когда она сказала, что поняла решение задачи, Игорь Владимирович вздохнул с облегчением.
- А теперь спать. Завтра продолжим.
- Есть, сэр, - шутливо-серьезно откликнулась Настя. – Спокойной ночи, папа!
- Спокойной ночи, Настенька, - Игорь Владимирович помог собрать дочери портфель, поцеловал ее и пошел спать.
Воскресенье прошло тихо, мирно и обыденно. Настя с отцом практически целый день занимались математикой, а Настасья Павловна – уборкой и вязанием. Только к вечеру девочка засиделась за чтением одной из немногих имевшихся в доме книг. Книги в это время были очень дорогими. Однако мама Насти любила читать и подолгу засиживалась за этим занятием, так что Настасья Павловна должна была напоминать ей про учебу.
Впрочем, вся следующая неделя прошла так же, как и воскресенье, - тихо, мирно, обыденно и спокойно. В выходные Настя с гордостью показала дневник отцу. Внимательно просмотрев его и расписавшись, Игорь Владимирович похвалил дочь:
- Молодец! Так и дальше учись. Еще не поздно начать зарабатывать себе красный аттестат…, и даже медаль, возможно….
- Спасибо, папочка! – Настя обняла и поцеловала отца. После этого она села на кровать и загрустила. Игорь Владимирович насторожился:
- Что с тобой, девочка моя?
- Ничего особенного, папа…. Просто я хотела тебя спросить… или попросить… - Настя замолкла, не решаясь посмотреть на отца и сказать ему свою просьбу. Так, в напряженном молчании, протекло несколько минут. Наконец она произнесла:
- Папа, у одной девочки, моей одноклассницы и лучшей подруги Нади, на будущей неделе день рождения. Ей негде его провести, а она так мечтает об этом празднике и… о подарках! И я предложила ей… - Настя вновь смутилась.
- Что? – встревожился Игорь Владимирович.
- Ну,… в общем,… пап… - Настя подняла голову и посмотрела на отца таким жалобным взглядом, что Игорь Владимирович совсем растерялся. – Папа, можно устроить день рождения у нас?
Наступила очередь смутиться Игорю Владимировичу, не ожидавшему такого поворота событий. Он долго и внимательно смотрел на дочь и, наконец, сказал, не выдержав ее серьезно-вопросительно-жалобного взгляда:
- Хорошо, Настенька. Я согласен. Только ведь у нас тоже не дворец, а обычная маленькая квартирка….
- А у Нади еще меньше жилплощадь, - серьезно сказала Настя. – Там даже и вдвоем-то еле помешаешься.… А куда уж целой толпе детей! Нам нужно хоть какое-никакое пространство.
- Ладно, ладно, ты меня убедила. Но ведь этот вопрос нужно еще согласовать с твоей бабушкой, Настасьей Павловной. Что, если она не согласится?
- Не волнуйся, она обязательно согласится! Она обожает свою внучку и уступит ей нашу «гостиную» на один только вечер! Я в этом уверена! – и обрадованная Настя побежала убеждать бабушку. Она оказалась права – Настасья Павловна недолго колебалась, но сказала:
- Только ведь праздничную еду-то не из чего сделать….
- Будь спок! – сказала Настя заученную фразу, очень ей понравившуюся, из какой-то детской книжки. – Будь спок! Пищу мы сами принесем, да и нужно-то нам не так уж и много…. Нам не хватает лишь помещения. Спасибо, бабуся! – Настя обняла и поцеловала бабушку и убежала к себе.
На следующий день в понедельник, Настя, с трудом дождавшись большой перемены, передала Наде весь свой разговор с отцом и бабушкой, и они занялись обсуждением и уточнением праздничного меню и списка гостей. Остановились всего на нескольких простых, дешевых вкусных блюдах, но ужасно сытных. Пригласить решили весь класс, благо, он был небольшой – человек двадцать. Также уговорились провести день рождения в субботу, хотя на самом деле оно было в четверг, 21 ноября. Подарки решили сделать своими руками из подручных материалов. Поэтому всю неделю Настя усердно трудилась над подарком лучшей подруге и ложилась поздно спать, поскольку днем приходилось делать уроки, а весь вечер тратить на мастерение подарка. "Надеюсь, Наде он понравится. Я так старалась! – размышляла она, заканчивая свой подарок. – Вот так,… это сюда… и последний штрих…".
- Готово! – сказала Настя и издали полюбовалась готовым изделием. – Осталось сделать упаковку красивенькую…. - Она оглядела поделку со всех сторон внимательным и сосредоточенным взглядом, проверяя, нет ли где каких-нибудь недоделок. Но подарок-сюрприз, как назвала его Настя, был абсолютно готов и качественно сделан. Не хватало только обернуть его красиво. - Так-с, что мы имеем для этого?… - Настя оглядела остатки подручного материала и принялась за работу. Она так увлеклась и не заметила, что пора было уже ложиться спать. Очнулась только тогда, когда к ней зашел отец:
- Настенька, ты еще не спишь? Что ты делаешь?… Подарок? А ты знаешь, сколько уже времени, милая? Завтра нельзя его доделать?
- Нет, папа. Да он уже готов, осталось только упаковать красиво, и я уже иду в кровать за прекрасными светлыми снами.
- А что это? Чей подарок? Той самой Надежде, да? – Игорь Владимирович подошел к столу, внимательно разглядывая поделку дочери. – Красиво и правильно сделано. А ты молодец, Настя! Но как же уроки? – забеспокоился он.
- Конечно, пап, - не отрываясь от работы, беспечно ответила Настя. – Если бы я их не сделала, то давно бы уже спала.
- Да? Почему это? – удивился Игорь Владимирович, наблюдая за действиями дочери.
- Тогда бы я днем сделала подарок, - спокойно объяснила Настя. – А я уроки делала. И завтра праздник, между прочим, ты не забыл?
- Понятно. Давай я помогу тебе?
- Спасибо, но я уже все, - Настя торжественно поставила аккуратно запакованный подарок-сюрприз на полку. – Я спать.
- Да, да, иди. И я пошел, - Игорь Владимирович лениво поднялся со стула и направился спать. Но минут через пять вспомнил, что забыл одну вещь и вернулся:
- Настенька, я забыл тебе сказать, что бабушка предложила испечь именинный пирог для Надежды.
- Из чего? – сонно спросила Настя, выглядывая уже из-под одеяла.
- Да есть маленько продуктов.… После твоего дня рождения остались….
- А, тогда ладно…. Спокойной ночи, пап!
- И тебе тоже… приятнейших снов, милая! – Игорь Владимирович наклонился и поцеловал дочь. – А пока вы будете веселиться, мы с Настасьей Павловной посидим у тебя, хорошо? Не хотим вам мешать….
- Ну что вы, папа! Это вовсе необязательно, но если вы настаиваете… - лениво отмахнулась Настя, закутываясь в одеяло и отворачиваясь к стене.
И свет в доме погас. А на следующий день Настя вернулась из школы не одна, причем вся нагруженная пакетами, а с многочисленной толпой друзей, тоже с пакетами и сумками.
- Привет, бабуся! Помоги, пожалуйста, - Настя отдала свои пакеты бабушке.
- Да, да, сейчас, - Настасья Павловна засуетилась. – Сколько же вас много! Разве вы поместитесь за столом? – обеспокоено сказала она, тяжело дыша от тяжелых пакетов. – И как вы столько донесли? Не стыдно вам тяжести таскать… с самого детства?
- А что делать, бабуся… Кто же за нас их принесет? – спокойно отрапортовала Настя. – И за стол мы влезем, - весело подмигнула она, уже переодевшись и подхватывая снова свои пакеты. – Итак, девочки и мальчики, добро пожаловать в наше скромное жилище!
- Ух, ты! Вот это да! Это ты все сама, Настя? И когда это ты все успела? – затараторили наперебой ребята, располагаясь поудобнее в комнате и рассматривая ее.
- Но это вовсе не я, - удивленно заметила Настя, оглядывая комнату. – Наверное, папа с бабушкой постарались украсить её.
Часов в шесть все уселись за стол. Настасья Павловна и Игорь Владимирович сидели у Насти, которая заходила к ним то за подарком, то за немногочисленными своими игрушками и прочими интересными вещами, необходимыми ей на празднике. В основном все ее игрушки были сделаны своими руками из подручных материалов, но были и покупные – особенно это касалось подарков на дни рождения. Однако она благоразумно не показывала свою новую куклу, подаренную отцом на последний день рождения.
Настин подарок очень понравился Надежде.
- Спасибо, Настя! Я давно об этом мечтала! – девочки обнялись.
Наде подарили в этот вечер множество подарков, она даже не знала, сможет ли унести их все домой и разместить у себя в крошечной комнатушечке.
- Мы поможем тебе, - с радостью согласились девочки и мальчики.
Часов в восемь все разошлись по домам счастливые и довольные. На прощанье Надя поблагодарила Настю за прекрасный день:
- Я никогда не забуду свой последний день варенья!
- Удачи, Надя! Будь осторожна! Увидимся в школе! – прокричала вдогонку подруге Настя, закрывая за ней дверь. Надя и еще пара девочек ушли последними. Остальные гости также разбились на несколько групп в зависимости от места жительства и ушли незадолго перед ними.
- Настя! Не забудь про фотографии! – вдруг вспомнила Надежда, уже стоя внизу лестницы.
- Не забуду! Спокойной ночи!
Проводив гостей, Настя загрустила. "Все прекрасное когда-нибудь заканчивается. Жаль…. Ладно, что об этом думать! Надо прибрать со стола да ложиться спать…. Я очень устала…", - решила она и принялась перетаскивать всю грязную посуду в раковину. Тут к ней присоединилась Настасья Павловна.
- Ну что, хорошо повеселились?
- Да, - с грустью в глазах ответила Настя, складывая последнюю посуду на кухонный стол, чтобы быстрее помыть ее, а не бегать за каждой тарелкой и чашкой в гостиную. – Ладно, бабуся, я пошла спать. Очень уж устала. День выдался тяжелый, хотя и радостный. Ты сама помоешь?
- Конечно. Только вот грустная ты какая-то. Что-то не так? Может, разбили чего? – обеспокоено спросила Настасья Павловна, моя посуду.
- Нет, все целое. Я не из-за этого грустная. А потому, что все хорошее когда-нибудь заканчивается.
- Да, это так, Настя. Как, впрочем, и плохое. Но ты же хотела пойти спать? – удивленно спросила Настасья Павловна, увидев, что внучка тащит часть посуды в ванную.
- Прости, но я что-то передумала. Вот помогу тебе убрать все это и пойду тогда.
- Да ладно уж, не нужно, иди, отдыхай, девочка моя!
- Нет, - твердо сказала Настя и ушла в ванную.
Только после того, как вся посуда была вымыта и прибрана, а стол хорошо протерт, Настя успокоилась и пошла спать.
- Ну, как прощёл праздник? – спросил дочь Игорь Владимирович, вставая и собираясь тоже ложиться. Весь вечер он просидел, думая о странной женщине, которая по-прежнему не отстает от него….
- Удался, - ответила Настя с вымученной от усталости улыбкой.
- А почему ты тогда такая хмурая, Настенька? Живот болит? – встревожился Игорь Владимирович, строго смотря на дочь.
- Нет. Я вот думаю, почему все хорошее и замечательно имеет такое свойство – заканчиваться быстро, а? – девочка вопросительно посмотрела на отца.
- Не знаю. Но это, увы, так. К глубочайшему нашему сожалению…. Ладно, давай все разговоры оставим на завтра. Особенно философские. Я устал. Спокойной ночи, Настюша, - Игорь Владимирович поцеловал дочь и пошел спать.
- Спокойной ночи, папа.
*********************
Вечером в понедельник Игорь Владимирович вернулся домой не один.
- Кто это, Игорь? – спросила удивленная Настасья Павловна, встречая пришедших.
- Это мой коллега по работе, Павел Петрович. Он очень настаивал на визите, уже давно хотел нас посетить, и я не смог ему отказать. К тому же, это было бы неприлично. И потом, у нас осталась праздничная еда, ведь так?
- Совсем чуть-чуть.… Проходите, проходите, располагайтесь, как дома, - Настасья Павловна пропустила гостя с зятем вперед в гостиную и прошла вслед за ними на кухню.
Настя же тем временем осторожно наблюдала из своего укрытия за ширмой за происходящим в соседней комнате. Однако вскоре все разместились на кухне, и ей тоже нужно было выйти из своего укрытия, иначе она упускала возможность послушать разговор взрослых. А любопытство так и подмывало её сию же секунду пойти на кухню! Но девочка еще некоторое время оставалась у себя. "Интересно, этот Павел Петрович случайно не занимается фотографией? Надо будет выяснить это.… А пока…" – и Настя легла на кровать и замечталась. Однако, проголодавшись, она вышла.
- Здравствуйте, - робко произнесла она, входя на кухню.
- А, вот и Настя. А мы, как ни странно, ждем тебя…. Познакомьтесь, это моя дочь, Анастасия, а это – Павел Петрович, мой коллега, - представил их друг другу Игорь Владимирович.
- Очень приятно, - скромно поджав губы и сев в уголке стола, сказала Настя.
- Мне тоже. Игорь, у тебя очень милая дочь.
- Спасибо, Павел. Рад это слышать от тебя.
Настя, чтобы слышать разговор отца с Павлом Петровичем, специально ела чрезвычайно медленно, сказав, что быстро есть вредно, с чем Павел Петрович сразу же согласился. Настя услышала, наконец, то, что хотела – оказалось, что, действительно, Павел Петрович увлекается фотографией и занимается ей уже давно независимо от основной своей работы. Однако она опустила голову и сидела задумавшись. Настя не решалась попросить почти незнакомого ей человека, которого она видит в первый раз в жизни и, возможно, в последний,… о своей маленькой просьбе. Её задумчивость прервал Игорь Владимирович:
- Настенька, почему не доедаешь свой ужин? – встревожено спросил он, присматриваясь к дочери. – О чём задумалась? Или не вкусен он?
- Да так, о всяких пустяках. И всё очень вкусно!
- Всяк пустяк важен, если о нем думают, - вставил Павел Петрович. Он любил употреблять всякие пословицы, прибаутки и поговорки в разговоре. Даже сам иногда их сочинял, что неплохо у него получалось, а главное, он всегда вставлял их к месту, что одобрялось окружающими.
Но Настя все еще сомневалась: говорить или нет. И, ещё немного поколебавшись, спросила:
- Павел Петрович, это правда, что вы занимаетесь фотографией?
- Да. А что?
- Я… Павел Петрович, можно вас кое о чём попросить, а?
- О чём, моя милая, ты хочешь меня попросить? – ласково обратился к ней Павел Петрович, заинтересованно и внимательно глядя на девочку.
- О… - Насте было неловко.
- Ну, говори же, Настенька, не томи нас больше, - сказал Игорь Владимирович. - О чём же ты желаешь просить Павла Петровича? Не бойся, мы не будем тебя ни ругать, ни отказывать, ведь, правда, Павел, ты не откажешь моей Насте?
- О нет, конечно, нет, Игорь. Настюша, ты можешь свободно попросить меня обо всём, что ты хочешь.
- Правда? – с надеждою спросила девочка, подняв глаза на отца. – Спасибо, папуля! Я очень тебя люблю! – Настя вскочила с места, обняла и поцеловала отца.
- Ну-ну, хватит! Я тоже тебя люблю, но давай вернёмся к разговору.
- Да,… итак, - Настя решилась. – Я хочу вас попросить, Павел Петрович, только, пожалуйста, не отказывайтесь.… Я знаю, что вы увлекаетесь,… вернее занимаетесь, - поправилась Настя.
Оба мужчины внимательно слушали девочку.
- Ну, ближе к делу.
- Да,… так вот, пожалуйста, Павел Петрович, проявите мне, пожалуйста, вот эту плёнку, - Настя вынула из кармана коробочку с фотоплёнкой и подала её Павлу Петровичу. – И, если сможете, напечатайте ещё фотографии, пожалуйста. Я вас очень прошу.
Раздался взрыв хохота – Павел Петрович и Игорь Владимирович смеялись.
- И всего-то! Ну, ты, Настя, даешь! Целый час томила нас тут! – сказал Павел Петрович, вдоволь нахохотавшись.
Настя же, потупив глаза, и так и не узнав ответа Павла Петровича, выбежала из кухни. На её глаза наворачивались слезы. Она страшно обиделась на такую реакцию отца и его знакомого коллеги. Уж чего-чего, а этого бедная, скромная и робкая девочка никак не могла ожидать! На следующий день Настя встала рано и, тихо позавтракав в одиночестве, ушла в школу. А когда у неё спросили на перемене про фотопленку, Настюша тихо ответила:
- Не знаю, пока не удалось хотя бы проявить её…. Возможно, это скоро удастся.… Есть у меня одна идея….
- Какая? – все обступили Настю плотной толпой.
- Проявить её удастся, если один коллега моего отца согласиться сделать это и даже, вполне возможно, напечатает фотографии…, - объяснила Настя задумчиво свой план.
- Кто? – любопытно прислушиваясь к девчоночьему разговору, спросил маленький мальчик, на вид которому было всего лет семь (а на самом деле лет одиннадцать), Альберт Шукшин.
- Павел Петрович. Разве это имя тебе что-нибудь говорит?
- Нет.
- Он что, фотограф? – спросила Надя, соседка и подруга Насти.
- Да.… Хотя он не профессионал, а всего лишь любитель, но, как он сам сказал, занимается фотографией уже давно и достаточно серьезно для любителя.
- Итак, дети, доброе утро! Рассаживаемся быстренько по местам, - пропела вошедшая в класс учительница. – Что это у вас тут за собрание? И без меня, вашего классного руководителя, а? – с любопытством спросила она, раскладывая на учительском столе свои принадлежности, необходимые для предстоящего урока. – Не хотите ли со мной поделиться, пока мы еще не приступили к изучению сегодняшней темы?
- Нет, Ирина Валерьевна, - хором ответили ученики, быстро рассевшись по своим местам.
Придя домой после школы, Настя узнала от бабушки, что Павел Петрович вчера еще забрал плёнку. Настюша обрадовалась. Однако её обида не прошла. Вечером, когда вернулся с работы отец, она не вышла к нему и даже легла спать, не поужинав.
Весь остаток недели Настя продулась в своем углу на отца и Павла Петровича. Ей было обидно, что они со смехом восприняли её просьбу, которую девочка так долго решалась им озвучить. В воскресенье же вечером, когда пришел Павел Петрович с готовыми уже фотографиями и плёнкой, она не вышла и не взяла их. "Папа передаст. Вот мы с ним и поговорим", - подумала Настя и старательно заскрипела ручкой.
Отдав Игорю Владимировичу фотографии и плёнку, Павел Петрович решил остаться на ужин в ответ на его приглашение это сделать:
- Все-таки последний раз встречаемся…, можно и поужинать напоследок у старого друга….
- Почему последний? Ты разве куда уезжаешь? – удивился Игорь Владимирович.
- Да, во Францию, в Лиль, это город такой там есть, где-то на севере. Далеко это очень от нас, но мы справимся с женой.
- Да, далековато, - Игорь Владимирович, отнеся пакет с фотографиями дочери и позвав её поужинать с ними, вернулся и стал разливать суп по тарелкам.
- ….Я целый месяц упрашивал начальство отпустить меня,… - продолжал рассказывать Павел Петрович о своей удаче. – …И билеты достать. Жена моя, Алёнушка, так любит путешествовать и ужасно как хочет увидеть другие края, в особенности Францию.… Всю Россию с ней мы уже объездили.… Думаю, что и дочь наша родится во Франции.
- А, теперь понятно, почему ты так часто ездил в командировки…. А твоя жена разве ждет ребенка? – ещё больше удивился Игорь Владимирович.
- Да. Уже четвёртый месяц пошел.
- Вот это да! И куда же это вы собрались уезжать? Успеете ли прибыть на место? А вдруг что по дороге случиться?
- Да, всё может быть. Все мы под Богом ходим. И я долго отговаривал жену, просил отложить до рождения ребёнка, но она у меня упрямая и настырная, если чего хочет, то ни за что не отступится. Что вобьет себе в голову, то уже и клин клином не выбьешь! Вот как! Но Алёнушка моя замечательная жёнушка, я её очень люблю и все сделаю, чтобы счастье наше никогда не кончалось….
- Да, трудно понять женщин.… Но мы без них, увы, никуда….
- Да, это правда. Все наши подвиги совершаются только ради этих прелестных созданий, которых мы зачастую не в состоянии понять, но любить мы их никогда не перестаем от этого.
- Да, как ты верно это заметил, Павел! Очень!…. И всё-таки, я тебе завидую, Павел, - Игорь Владимирович перестал хлебать суп и задумался, вспоминая счастливое время сразу после свадьбы, скорое рождение Настеньки, первые годы жизни с женой.… - У тебя есть жена, ребёнок.… Как же это прекрасно!
- Но ведь и у тебя тоже есть дочь, да еще такая чудесная! А где же твоя жена? Настасья Павловна вовсе на нее не похожа.
- Увы, моя Наташа умерла. В автокатастрофе погибла.… Уже полгода назад, даже чуть больше. А Настасья Павловна – это моя тёща.
- Прости, сочувствую, Игорь. Как же это ты справляешься один?
- Да так, как-то само собой получается. Я хорошо нахожу общий язык с разными людьми, а дочь, конечно же, просто обожаю.… Иногда мне кажется, что она похожа на свою мать, очень.… Такие же чудесные волосы, глаза.… О, глаза…. Эти глаза ни с чем не спутаешь…. Неужели же? Но как такое возможно? – Игорь Владимирович удивился своей внезапно промелькнувшей догадке.
- Постой, Игорь, я что-то потерял нить твоей мысли.… Ты о чем-то задумался?
- Прости, виноват, Павел.
- Да, а я тебе завидую, Игорь, тоже. Завидую твоим отношениям с тёщей. Я-то со своей никак не могу договориться мирно, поладить.
- А ты попробуй сделать ей приятное, например.
- Да уж делал не раз….
- Ну, не стоит отчаиваться. Верь, что все наладится. Ведь счастье так непрочно.… Береги семью, Паша! Береги её!
- Да, конечно. Только ради них и живу. И если с моими женщинами что-нибудь случится, я не перенесу этого.… Ну, спасибо большое за вкусный ужин! Суп был превосходный, просто пальчики оближешь! Мне пора, я пошел….
- Как, уже?
- Жена ждёт….
- Да, да, иди, я и забыл... Постой, я провожу тебя, Павел….
- А Настя не придет провожать гостей? Это невежливо с её стороны.… А кто спасибо скажет?
- Не знаю.… Нет. Последнюю неделю, после нашего с тобой того разговора и смеха над её просьбою она со мной почти не разговаривает. Уж кабы чего не случилось.… Кабы она не заболела….
- Поговори с ней, уверен, она только того и ждет, чтобы ты с ней заговорил первым, - посоветовал Павел Петрович, уходя.
- Да, наверное, ты прав. Сей же час пойду и обязательно поговорю. Но, может, ты позвонишь-то хоть? А, Павел?
- Не знаю…. Вряд ли…. Но, возможно, напишу, как приеду….
- Отлично. Буду ждать. Адрес ты знаешь…. Да, вот еще что,… - вспомнил вдруг Игорь Владимирович. – А как дочь свою назовёте?
- Не знаю.… Мы ещё об этом не думали.… Возможно, Настенькой, или Алёнушкой, как маму её.… Пусть жена решает. Ну, всё, прощайте…
- Почему прощайте, Павел? Разве ты не вернёшься?
- Не знаю, Игорь, не знаю. Как жена решит….
- А как же работа?
- А начальство, похоже, выходит на мировой рынок…. И решило сделать меня своим представителем….
- Вот как?.. – задумчиво сказал Игорь Владимирович. - Прощай, Павел.… Нет, не хочу говорить тебе «прощай» и всё тут.… До скорого, надеюсь, свидания!
- До скорого!
Игорь Владимирович хотел еще добавить, чтобы он (Павел Петрович) всеми своими силами берег свое счастье, ведь оно такое хрупкое, даже ценой собственной жизни…. Но не стал. Он очень жалел, что не смог сохранить собственное. "Ну почему, Господи, почему я не смог отговорить её от покупки этой чёртовой машины! Я просто слабак! Ах, Ната, милая Ната, зачем же ты поехала на ней?… Черт бы побрал этот автомобиль! Надо было, во что бы то ни стало остановить тебя, любимая, тогда бы ты сама рассказывала нашей дочери про себя, про свою молодость, про её младенчество и ранее детство,… про нашу встречу…. Ната, зачем же ты покинула меня, зачем? Неужели же это справедливо? Нет, ни за что не поверю в такую справедливость, в то, что ты должна была уйти так рано…", – размышлял Игорь Владимирович, сидя на диване. Тут его воспоминания прервала Настя:
- Пап, что с тобой? – она села рядом с отцом.
- Ничего, дочка, просто вспоминаю о тех счастливых днях, когда мы были все вместе: ты, я и мама твоя…. Вместе… втроём… Ты была такой крошечкой… Маленькая моя, родненькая.… Иди сюда, ко мне… - Игорь Владимирович обнял дочь, теребя её золотисто-русые волосы.
- А Павел Петрович уже ушёл?
- Да, давно.… Почему ты не вышла ужинать с нами? Это было очень невежливо с твоей стороны не выйти, не сказать "спасибо" и не попрощаться….
- Попрощаться? Разве он больше не придёт?
- Павел уезжает… с женой, далеко-далеко, в Лиль. Это город такой… на севере Франции….
- Я обиделась на вас, папа…. Вы не должны были смеяться над моей просьбой….
- Ах, Настя, Настя, - покачал головой уставший Игорь Владимирович. – Ты совсем ещё ребёнок, ничего-то не понимаешь!
- Я всё понимаю…, - обиженно сказала Настя. - …Или, по крайней мере, всё, что надо… понимать в моём возрасте….
- А что надо? – встрепенулся Игорь Владимирович, услышав странные слова дочери.
- Ничего особенного. Лучше расскажи мне о маме, а? – Настя прижалась к отцу.
- Я же тебе рассказывал, дочка.… Ещё хочешь?
- Да. Пожалуйста, пап, - Настя жалобно-просящим взором заглянула отцу в глаза. – Расскажи, какой она была до вашей встречи, были ли у неё лучшие подруги, которым она доверяла все свои потаенные секреты, как одевалась…. Папа, расскажи.… Ну….
- Об этом лучше всех рассказала бы сама Ната.… Но, увы, её нет сейчас здесь, с нами.… Теперь это знает только Настасья Павловна….
- Но она отдыхает, папа! Неужели же мы станем её будить?
- Нет, конечно же.… Ладно, я попробую.… Слушай, - Игорь Владимирович сдался. Он рассказал ей все, что сам знал о жене. Так как она всегда, даже после долгих, но таких радостных и счастливых, совместных лет жизни оставалась для него загадочною женщиной, которую он хотел и не мог разгадать до конца.… И именно это, отчасти, и привлекало его в Нате больше всего. Даже после смерти жены он не разгадал её всю…. Видно, какая-то часть существа Натальи Николаевны пожелала навсегда остаться для него таинственною.
Кончив свой рассказ, Игорь Владимирович заметил, что дочь ужа давно спит, сидя у него на коленях. И, судя по всему, многое из того, что он говорил, не слышала. "А потом будет снова спрашивать про мать, - недовольно подумал он, но сразу же успокоился, увидев счастливое личико дочери. – Видно, очень устала.… О, какие чудесные сны, наверное, она видит сейчас!" Он осторожно, дабы не разбудить дочь, перенес её на кровать и накрыл теплым одеялом. После чего отправился и сам спать. Игоря Владимировича утомили воспоминания, и он сразу же заснул, ни о чем не думая.
На следующее утро Настюша, уже помирившись окончательно с отцом, весело рассказывала ему за завтраком о своих новых успехах в школе.
- Сегодня я покажу всем фотографии со дня рождения Нади! Все уже заждались этого «часа икс»!
- Ты счастлива, дочь, как я вижу?
- Да, папа, очень. Спасибо тебе большое, что привел Павла Петровича к нам домой!… Ты, кажется, сказал вчера, что он уезжает… далеко очень?
- Да.
- Но ведь он вернётся?
- Он и сам этого не знает. Как печально, что все те, кто нам дорог, по какой-либо причине рано или поздно вынуждены покинуть нас.… Почему же так происходит?
- Папа! Не грусти, прошу тебя! У нас с тобой всё ещё впереди, я уверена! Мы же вместе, мы же рядом!
- Да, Настенька,… да….
- А почему Павел Петрович вынужден был уехать?
- Его жена хочет увидеть мир, и я понимаю её.… Но с другой стороны, мне грустно терять ещё одного близкого мне друга….
- Пап, а ты сделал бы тоже самое для мамы?
- Конечно же, Настенька.… Да, обязательно сделал бы, будь у меня возможность.… Я бы увез её на край света, где были бы только мы одни.… И ты, конечно же.… И там не было бы этих проклятых автомобилей, ни единого!
- Папа, прошу, не впадай в депрессию!
- Настенька, откуда ты знаешь это слово? – удивился Игорь Владимирович, возвращаясь в реальность откуда-то издалека. – Тебе ещё рано задумываться об этом! Не бери на себя проблемы взрослых, ещё успеется.
- Папа, я уже не маленькая. Ну, всё, мне пора бежать. Да и тебе тоже. Лучше не опаздывать на работу.
- Да, да, надо спешить.… Идем, Настенька… Я люблю тебя….
- И я тебя, папочка! – Настя убежала в школу, чмокнув отца. После школы она задержалась – решила немного пройтись и подышать свежим воздухом. Уже направляясь к дому, она вдруг заметила на другой стороне улицы женщину, внимательно смотревшую на неё не отрываясь, лет тридцати пяти. Настя не подозревала, что та уже несколько дней наблюдала за ней, она заметила эту странную зрительницу лишь сейчас. Как только увидела её, Настюша ускорила шаг и поспешила зайти в дом. Однако женщина не хотела отставать. "Что ей надо? Кто это? Почему она идёт за мной? Зачем?… - думала Настя, и внезапная догадка осенила её, но она ужаснулась. – Неужели же?… Нет, не может этого быть!" – отмахнулась Настя от назойливой мысли, вдруг посетившей её ещё детский мозг. Она уже тем временем поднималась по лестнице и, подходя к квартире, доставала ключи. Женщина же не зашла в подъезд. Она знала этот дом, Настю, всё было знакомо ей до боли…. Женщина как будто не решалась, но хотела, заговорить с Настей. Так продолжалось ещё где-то около недели. Девочка была напугана, но молчала о происходящем. Настасья Павловна всё же заметила, что внучка чем-то озабочена.
- Что с тобой? – спросила она встревожено.
- Ничего, бабуся, всё в порядке.
- Нет, что-то случилось… - твердо сказала Настасья Павловна, и её нельзя было переубедить. – Ты всю неделю какая-то задумчивая, неразговорчивая.… Чудится мне, ты напугана даже. Но чем? Скажи мне, прошу. Я могу тебе помочь?
- Нет, бабуся, правда, всё хорошо, - Настя обняла бабушку. – Верь мне, пожалуйста, бабушка милая. Я люблю тебя! И мне вовсе не хочется тебя обманывать.… Ты заслуживаешь доверия, и я верю тебе. Верю, что ты хочешь только помочь мне. Но, увы, не можешь этого сделать.
- Тогда, может, отец тебе поможет?
- Не знаю, вполне возможно.
- Тогда почему бы тебе с ним не поговорить, милая?
- Я поговорю с ним, обещаю.
Слова внучки и особенно её обещание поговорить с отцом немного успокоило Анастасию Павловну, но она не перестала думать о каком-то происшествии, которое беспокоит, несомненно, Настю – уж в чём-чём, а в этом она была уверена, как никто другой.
*********************
В воскресенье, уже ближе к вечеру, когда Настя, сделав уроки, играла со своей любимой куклой, а Игорь Владимирович и Анастасия Павловна разговаривали о прошедших годах, кто-то позвонил в дверь. Игорь Владимирович сильно удивился:
- Кто бы это мог быть?… Может, Настя кого-то ждет?
- Не думаю…. Она бы сказала нам, я уверена. Иди, посмотри, Игорь. Только будь осторожен.
- Да, иду.
Когда он открыл дверь, то чуть не упал в обморок – перед ним стояла та самая женщина, которую часто он видел в последнее время, и которая очень напоминала ему жену. Теперь же он чрезвычайно удивился, узнав в ней свою Наташу. Игорь Владимирович не мог произнести ни слова и стоял в дверях, пристально вглядываясь в женщину, столь любимую им и которую он считал умершей. Наталия Николаевна же не хотела, как будто, начинать разговор первой и ждала, когда муж придет в себя.
Настасья Павловна своим вопросом "Ну кто же там? И почему так долго не возвращаешься, Игорь?" вывела Игоря Владимировича из оцепенения, и он, наконец, произнес:
- Но как такое возможно? Неужели же это действительно ты, Наташа?
- Да, это я. Прости, что так вышло, милый. Я не могла прийти раньше. Я только недавно всё вспомнила…. Может, разрешишь мне войти?
- Да, конечно, - Игорь Владимирович пропустил её.
Наталья Николаевна вошла и закрыла за собой дверь.
- А ты ничуть не изменился!
- Ты тоже.… Все такая же прекрасная стоишь передо мной,… как и в первую нашу встречу…. И даже эта злополучная авария, так безжалостно разлучившая нас с тобой,… - Игорь Владимирович не закончил, ему не хотелось вспоминать это страшное событие.
В это время, не дождавшись ответа Игоря Владимировича, Анастасия Павловна сама вышла в коридорчик. Увидев же гостью, она несколько минут, удивленно подняв брови, смотрела на воскресшую дочь. И, в конце концов, обняла её и поцеловала со слезами радости на глазах.
- Наташа, как, неужели же это ты?
- Да, мама, я.
- Ты жива! Как я рада этому событию, хоть и не понимаю, как такое возможно! – с текущими по щекам слезами сказала Анастасия Павловна. – Вот Настя-то будет рада! Я позову её, - и она заковыляла в комнатку внучки. – Настя, пошли, мама пришла….
- Что? – Настя в чрезвычайном недоумении посмотрела на бабушку. – Не может быть!
- Я говорю – пошли, мама вернулась.
- Но… ведь она….
- Умерла? – закончила за неё Настасья Павловна. – Ты ведь это хотела сказать? Да, мы считали её умершей…. А оказалось, что Боженька-то спас…. Пошли, ты увидишь свою маму.… Ты ведь так хотела этого.… Вот Господь и услышал твои и мои молитвы….
- А как же могила?
- Не знаю, внученька, не знаю, - недоуменно пожала плечами Настасья Павловна. – Настя, ты идешь?
- Иду, бабуся. Я уже здесь.
- Да, это необычайное событие. Событие удивительной важности.… А мы-то считали тебя умершей… - вздыхала Настасья Павловна, не отрываясь глядя на дочь. – А оказалось, что ты спаслась.… Но как?
- Мама, успокойся, я обязательно вам всё расскажу, - сказала Наталья Николаевна, смотря на вошедшую дочь.
Настюшка же, выйдя в гостиную, где уже разместились Игорь Владимирович с женою, узнала ту женщину, которая за ней наблюдала всю неделю. "Мама! Неужели же… это она?… Невероятно, но моя догадка оказалась верною!" – пронеслось в её светлой головке.
- Как? Это вы? – только и смогла сказать она и села на диван.
- Да, дочка, это я… твоя мама, по которой ты, наверное, так скучала! Так иди же сюда, ко мне! Я тоже по тебе скучала бы, если бы помнила всё…. Тогда я давно бы пришла к тебе, моя родная! – Наталья Николаевна посадила дочь на колени и крепко её обняла. – Но я скучала, скучала,… мое сердце незримо всегда было с тобой.… Оно всегда помнило о тебе, даже если разум и был некоторое время в забвении.… Но оно, наконец-то, прошло, это забвение, лишившее меня семьи… на долгие месяцы.… Ах, Настенька… я же пропустила твой день рождения! Простишь ли ты меня?
- Конечно, мама! Я… люблю тебя! Я… ждала тебя… Я… знала, что вы вернёшься… Мама! – Настя вдруг заплакала. Но это были скорее слезы радости. Она была счастлива. Где-то глубоко-глубоко-глубоко в своей душе иногда ей чудилось, что мама её вовсе не умерла, что она жива и где-то рядом.… С самого начала ей так показалось. Но Настя старалась не думать об этом, она плохо понимала, что означало её необычное ощущение. И только сейчас, здесь, рядом с мамой, она полностью осознала, что всегда верила в то, что мама когда-нибудь снова будет с ней. Ни на секунду, ни на одно даже мимолетное мгновение девочку не покидало это предчувствие, эта надежда.
- Настюша! Как же ты выросла! Я помню тебя такой маленькой! Как ты изменилась! – Наталья Николаевна восхищенно смотрела на дочь, всю залитую слезами радости.
- Мама! Я так рада… вновь видеть тебя!
Мать и дочь плакали обе от невероятного счастья снова быть вместе. Никто им не мешал, все понимали, что сейчас важно оставить их одних.
- Я люблю тебя, мамочка, - сказала Настя через какое-то время, уже успокоившись. – Я хочу быть такой же, как ты! Ты – мой идеал!
Наталья Николаевна тихо-тихо засмеялась, так что Настя не услышала её смеха.
- Девочка моя, не преувеличивай, - сказала она некоторое время спустя, погладив дочь по голове. – Я такая же, как и все люди,… как твоя бабушка, которая заботилась о тебе все эти жуткие месяцы. Иди, ложись, вижу я, что ты устала. На сегодня тебе хватит. Я, может, позже загляну к тебе… пожелать спокойной ночи и поцеловать. Тебя кто-нибудь целовал в мое отсутствие?
- Да, папа….
- Вот и славно. Я верила в него, моё сердце верило.… Оно никогда не покидало вас!
*********************
Когда Настя ушла спать, Наталья Николаевна попросила и Настасью Павловну идти ложиться, сказав, что ей нужно побыть вдвоем с мужем. Настасья Павловна немного удивилась, но перечить не стала. К тому же она и вправду устала и с радостью отправилась отдыхать.
Через пару минут Наталья Николаевна осталась вдвоем с мужем.
- Я скучал по тебе, часто думал, родная, - ласково сказал Игорь Владимирович, обнимая жену.
- Милый, как же ты справлялся здесь один, без меня? Наверное, трудно тебе было?
- Нет, ничего. Наша дочь придавала мне силы…, и мои воспоминания о нас с тобой.
- Милый….
- Наташа, как же всё-таки тебе удалось выжить? Ты ли это?
- Да, это я. Меня спасли…. Спас… один… мужчина, который влюбился и долго не хотел меня отпускать. Впрочем, он никогда мне не говорил ни слова о своих чувствах. Но по тому, как он смотрел на меня всё время, нетрудно было догадаться и без слов….
- Так это он виноват в этой вынужденной разлуке? Надеюсь, он не трогал тебя?
- Нет, что ты! Николай Степанович был со мной мил и вежлив. Он уважал меня и мою временную болезнь.… У него даже и в мыслях, думаю, не было того, чтобы воспользоваться этим обстоятельством….
- Болезнь?
- Да, у меня была амнезия. Я забыла все, что было до этой ужасной аварии.… Но вот мне удалось вспомнить прошлое, особенно вас.… И я скорей примчалась сюда, в свой родной домик.… Хотя, конечно, моя память восстановилась еще не полностью, но я уже с Вами, и это главное! В родной обстановке я быстрее все вспомню. Мама поможет мне, и вы тоже с Настенькой.… Я вас так люблю! Но я уверена, что сердце мое никогда не забывало вас, этот дом, где всё такое знакомое и родное, близкое и живое.… Сердце мое, чувствую я, всегда было с вами.…
- О да! И эти твои глаза… в последние дни.… Только они одни мне все сказали, но я не хотел им верить, не мог поверить в то, что ты жива.… Теперь я верю. Простишь ли ты мне мои сомнения, Ната?
- Конечно, Игорь. Но когда ты видел меня?
- Я… заметил, что ты следишь за мной.… Мне показалось странным, что какая-то женщина, очень похожая на мою жену, интересуется мной. Если ей что-то нужно, почему она не подойдет ко мне и не скажет прямо? Такой вот вопрос явился мне при твоем появлении. Но когда я увидел твои глаза.… Я понял все и… ужаснулся почему-то….
- Родной ты мой! Пойдем спать, а? Хватит с нас разговоров на сегодня! Я очень устала….
- Конечно, милая, - Игорь Владимирович подхватил жену на руки и нежно понес в спальню.
*********************
Через пару дней у этих замечательных людей был большой праздник по случаю воссоединения семьи, а главное – двух нежно, сильно и страстно любящих друг друга сердец. Настя была счастлива, впрочем, как и Игорь Владимирович с тёщей, она пригласила даже Надежду от радости, свою самую лучшую подругу, от которой ничего никогда не скрывала. Надежда, однако, пришла не одна, а с отцом. И, что самое удивительное, оказалось, что отец Нади – и есть тот самый Николай Степанович, который спас Наталью Николаевну. Настя же ещё больше сблизилась с ней, и они стали почти как бы сестрами. Теперь девочки расставались очень редко, практически везде ходили вместе рука об руку.
Сам Николай Степанович был ужасно рад за свою подопечную. Познакомившись с Игорем Владимировичем, он понял, что Наташа в надежных руках, и волноваться за её будущее не нужно. Он от всей души пожелал им дальнейших успехов и большого вечного счастья. И обещал помочь с переездом в новую просторную квартиру.… В общем, стал для них хорошим другом.
Жизнь пошла в гору. Наталья Николаевна устроилась на работу, правда только секретаршей, что не понравилось её мужу, у Николая Степановича. Однако Игорь Владимирович доверял жене и постепенно успокоился. Это работа была нова для Натальи Николаевны, но месяца через два-три она уже не уступала опытным секретаршам с высшим образованием. Николай Степанович был доволен сотрудницей.
Успехи Настеньки тоже не уменьшались – учеба шла хорошо, и вскоре у девочки появился собственный велосипед, о котором она давно мечтала. Собирались теперь купить компьютер. Хотя Настасья Павловна была против.
Игорь Владимирович сменил работу, поскольку хотел быть ближе к жене. Он упросил Николая Степановича найти ему местечко на своем предприятии, что друг семьи с радостью и сделал. Но работа никогда не смешивалась у них с личными привязанностями, и на работе Николай Степанович относился к ним как к простым подчиненным, а вне рабочего времени – по-дружески.
И только Настасья Павловна ни изменилась сама, ни изменились ее доходы.
Как и обещал Николай Степанович, через несколько месяцев он подарил шикарную квартиру, куда они с радостью переехали, правда, немного поколебавшись, а стоит ли… принимать такой великодушный подарок. Теперь у каждого был свой собственный уголок, где он мог побыть сам с собой, что иногда было просто необходимо.
КОНЕЦ