Муху, которая ползала минуту назад по скатерти, беспрестанно перебирая лапками, звали Назойливость. Родители любовно называли её Назей, что её никогда в восторг не приводило. Не удивительно. Кому нравятся детские прозвища?
Назойливость была расторопной, милой, общительной, активной, любознательной, доброй, но, к сожалению, непробиваемо тупой. Случается, что при всех прочих достоинствах интеллекта, такта и прочих прелестей, мягко говоря, не достаёт... "И что с того? С недостатками можно смириться", - скажете вы. И мне останется только позавидовать! Вы недостаточно коротко были знакомы с мухами, похожими на прелестную Назойливостью!
Несмотря на всю свою образованность и воспитанность, свойственную очень не многим мухам, Назойливость была лишена чувства меры. Вот, например, объелась в воскресенье свежесваренного вишнёвого варенья. Она ведь залезла прямиком в таз, в котором его варили! Не захотела слизывать случайные капли со стола, как это делали все остальные мухи. В результате, Назойливость чуть не утонула. А потом, всё-таки выбравшись из сладких зыбучих песков, отлёживалась до вечера между рамами, стенала, перебирала мохнатыми лапками и огрызалась на замечания старых, толстых мух, пророчивших ей смерть от обжорства.
Но хуже всего в характере Назойливости была её неуемное и довольно беспутное отношение к людям. Совсем не боялась она тяпок, полотенец и газет! Сколько раз и мать, и отец со слезами уговаривали её не делать больше одного круга над ухом человека, не утомлять его, не заставлять в ярости хвататься за вчерашнюю газету и устраивать погоню... Всё бес толку! Назойливость с упорством прирождённого самоубийцы ползала по одеялам, столам и кухонной утвари.
Опасней этого было только появление её в спальне в моменты, которые двуногие сухопутные привыкли называть "интимной близость". Назойливость упорно хотела проникнуть во все тайны и секреты этой самой близости, а люди злились, отмахивались, а иногда с раздражением отрывались друг от друга и изгоняли её. Или же, как сама Назойливость утверждала, "для повышения собственного интеллекта" летала она в рабочий кабинет одного писателя и, пытаясь узнать, над чем он корпит целыми днями, садилась на тёплый монитор, пыталась подсказать и исправить, жужжа над ухом. Что может быть более страшным для среднестатистической мухи?! А какую смертельную опасность несли Назойливости путешествия в маленькую, тихую кофейню! Кошмар! Назойливость была уверена, что летать по кухне или вообще спокойно лакомиться помоями ниже её достоинства. Считая себя аристократкой и интеллигенткой, она летела сразу в зал, где за ней, под неодобрительный шёпот посетителей, тут же устремлялись официанты.
Назойливость никто не любил. Все старались избегать её, не допускали близко к себе. Конец её коротенькой жизни был бесславен. Назойливость надоела мне, и я прихлопнула её кухонным полотенцем. Не вините меня! Это была чистой воды самооборона!